Ненависть

- Ну что, ведьмочка, поблагодаришь своего спасителя крепкими объятиями? - его улыбка стала ещё шире. Кай даже не планировал помогать Беннет подняться, он только хладнокровно наблюдал за её неудачным попытками успокоить рваное дыхание и встать на ноги. Он склонил голову вбок, приподняв тёмные брови, когда девушка все же справилась с пульсирующей в груди болью и приняла вертикальное положение. Одна её ладонь была прижата к солнечному сплетению, в которое пришёлся не хилый удар, а другая пыталась безуспешно остановить кровь на лице. Алая жидкость упрямо вытекала сквозь пальцы, вызывая у Паркера слабый отголосок... Жалости что ли? Нет, это чувство ему не знакомо. - Ну, нет, так нет. - он развёл руками, намереваясь уйти. - Я надеялась, что ты сдох. - услышал он тихий, слегка хриплый голос за своей спиной, с неподдельным удивлением вникая в брошенные слова. - Твоя доброта не знает границ, Беннет. И что бы ты делала, если бы я не спас твой жалкий зад? - Паркер сделал несколько стремительных шагов, оказываясь рядом с Бонни. Не прошло и минуты, а эта строптивая девчонка вновь действует ему на нервы. - Придумала бы что-нибудь. - О, барахтаясь в луже собственной крови, наверняка приходят самые гениальные идеи. - саркастично заметил Кай, выпуская наружу ровные вампирские клыки и прокусывая собственное запястье. - К слову, в этом мире я не только колдун, но и вампир. Он подставил руку к лицу Бонни, которая брезгливо поджала губы - ни за что. Она не выпьет его кровь, даже если будет находиться на волоске от смерти. Даже на краю гибели он будет последним, кому она доверится. Две небольшие круглые ранки стали медленно затягиваться, под пристальным взглядом Кая, который все ещё ждал, что ведьма прильнет губами к его запястью, чтобы исцелиться. Ошибся. Слишком гордая. Слишком сильная. В НЕЙ ВСЕГО БЫЛО СЛИШКОМ. - Неблагодарная стерва. - вырвалось у него. Тихо, но она услышала. - Что, прости? - Я молчал. - Паркер, я все слышала. Если ты считаешь, что твои оскорбления хоть как-то задевают, то ты заблуждаешься. Мне глубоко плевать на тебя и твоё мнение, которое ты можешь оставить при себе. Ты ждёшь хвалебные речи, о, великий спаситель? Если бы не ты, я бы не оказалась заперта в этой проклятой реальности с самым конченным недоумком, который только и умеет, что пускать глупые шутки и ненавидеть все вокруг. Что с тобой не так?! Она злила его. Черт побери, эта маленькая ведьма выводила из себя каждой брошенной в его адрес фразой. Каждым взглядом больших янтарных глаз, которые сейчас обжигали его кипящей ненавистью и злостью. Нет, прекрати, ведьма! Это мои чувства. Мои. Только мои. - А знаешь, Кай, - она вскинула голову, яростно вперившись в его лицо взглядом, с целой бурей сменяющихся друг за другом эмоций. Беннет замерла на полу слове, внезапно потеряв в себе этот огонь ненависти, который бурлил в ней тягучей лавой. На Бонни внезапно обрушилось понимание. Такое явное, логичное и простое, что захотелось рассмеяться от собственной глупости. Все просто, как дважды два. Его никто не любил. НИКТО И НИКОГДА. Разве может человек, познавший это чувство так рьяно ненавидеть и презирать? - Что это ещё за взгляд, а, Беннет? - Кай заметил эту перемену, почти вплотную приблизившись к ведьме, которая выглядела так, словно разгадала все тайны человечества. Такое всепонимающее и самодовольное выражение. Захотелось стереть его с её лица, а ещё лучше - её с лица Земли. - Ты ведь не знаешь, какого это, да ? - в голосе Бонни проскальзывают ироничные нотки, что заставляет Кая с большей силой желать её смерти. - О чем ты? - он чувствует себя донельзя глупо, выискивая в её глазах ответ, который лежит на самой поверхности. Нарочно тянет время, стараясь сохранять невозмутимость, хотя бы ее остатки. - Когда тебя любят. - её слова словно пощёчина - бьют звонко, наотмашь. Кай недоверчиво сверлит её глазами, в которых, можно поклясться, плавится сталь. Будто не верит, что у ведьмы хватило духу произнести это вслух. - Любовь - участь жалких и слабых, вроде ТЕБЯ. - Ты никогда не чувствовал, что в тебе нуждаются и дорожат. - не обращая внимания на его выпады, продолжала Бонни. Она не спрашивала, говорила уверенно и монотонно. Сухо, как абзац из какой-то школьной книжки. - Тебя никогда не обнимали, не читали на ночь сказки и не целовали в лоб, желая сладких снов. - Серьёзно, Бон-Бон? Ты решила растрогать меня слезливыми историями? Мне стоит расплакаться, чтобы удовлетворить твоё непомерное желание, чтобы ты всегда и во всем оставалась права? Может быть ты поцелуешь меня в лобик и споешь колыбельную? Он смеётся, саркастично и громко, прямо ей в лицо. От этого смеха хочется заткнуть уши, чтобы яд не проникал внутрь, разъедая внутренности. А чего она, собственно, ожидала? Что хладнокровный убийца половины своей семьи внезапно растает и раскаится в содеяном? Наивная! - Чего ты добиваешься, Паркер? - она сделала последний шаг, сокращая оставшееся расстояние между ними. - Выплескивая свою ненависть на меня. Чего. Ты. Добиваешься? Хочешь, что и я ненавидела тебя в ответ? Знаешь, тебе даже стараться не стоит. Я ненавижу тебя больше всего на свете. Ее слова пульсируют под кожей, врезаясь в подкорки сознания. Да, она сказала это. Так спокойно и неожиданно мягко. Оглущающая тишина поглотила каждый звук, но эти слова остались в нем. Ненавидит. Она его так люто ненавидит. Почему это не приносит облегчения, черт возьми?!