Ибо крепка, как смерть

В Хогсмиде Геллерт бывал всего лишь раз, пятилетним ребенком, и лучше всего запомнил, как его уговаривали погладить птенца феникса в зверинце на ярмарке и полную соблазнительных лакомств витрину «Сладкого королевства». К ней Геллерт и аппарировал. Было морозно, снег поскрипывал под ногами. Представлявшийся в детстве огромным, магазин сладостей оказался не так уж велик. В витрине, украшенной к Рождеству, кружили хороводом и вспыхивали голубым пламенем пудинги. Улица, ярко освещенная витринами магазинов и фонарями, была довольно оживленной, и Геллерт, оглядываясь по сторонам, получил ощутимый тычок в спину и грубый окрик. — Что за манеры, молодой человек? Геллерт повернулся с довольно вежливым «Извините» и обнаружил старого волшебника в ярко-красной мантии и очень высоком цилиндре. Немецкий акцент, похоже, еще больше уронил Геллерта в глазах и без того недовольного старика. — Вас не учили, юноша, что аппарировать посреди дороги — форменное свинство? — Я уберусь с дороги, — весело ответил Геллерт, — если вы подскажете, где находится трактир «Три метлы». — Сразу видно, что вы не здешний, — проворчал старик. — Это близко. Пройдите немного вниз по этой улице. Справа будет вывеска. На ней так и написано: «Три метлы». Объяснения он сопровождал активными, но невразумительными жестами, а под конец уставился на Геллерта с таким явным сомнением в его способности прочесть вывеску, что Геллерт расхохотался и, коротко поклонившись, отправился вниз по улице. Рассерженный старик, подобрав полы мантии, прошествовал в «Сладкое королевство». Трактир действительно оказался совсем рядом. Геллерт быстро взбежал по ступеням крыльца и взялся за ручку двери. Ему следовало бы испытывать нерешительность или даже опасения перед встречей с Альбусом Дамблдором, но он не чувствовал ничего, кроме нарастающего восторга. В «Трех метлах» было людно, пляшущие под потолком зачарованные свечи и пламя нескольких жарко натопленных каминов давали вдоволь света, и Геллерт, оглядывая зал в поисках Альбуса, подумал, что тот, в отличие от него, проявил некоторую осторожность, выбирая место для встречи: устраивать магическую дуэль в людном трактире станет разве что полный болван. Впрочем, резонно, после угроз, которыми Геллерт разбрасывался. Аль сидел за столом рядом с одним из каминов, выпрямившись и сложив перед собой руки. Близкое пламя отбрасывало алые всполохи на его волосы, заплетенные в короткую, до лопаток косу. Геллерт прошел через зал, сел напротив и жадно вгляделся в побледневшее за осень, больше ни одной веснушки, лицо. Аль ответил доброжелательным взглядом, но не сказал ни слова. Молчание становилось уже совсем раскаленным, когда появился трактирщик в белоснежном фартуке и поставил перед ними две кружки. — Попробуй, — сказал Аль. — Это медовуха. Гордость местной кухни. Геллерт машинально отпил. Медовуха была горячей и крепкой и сладко пахла вереском. Альбус тоже сделал глоток, поставил кружку на стол и смотрел, как над ней поднимается парок. — На первых уроках магии нам всегда рассказывают о том, что заклинание — это отточенная воля, — наконец заговорил он. — Многие так и остаются в уверенности, что магия сводится к подчинению энергий с помощью слова и жеста. Но те, кто решаются идти дальше, неизменно приходят к мгновению, когда для того, чтобы творить магию, приходится подчиниться ей... Геллерт почувствовал, как уголки его губ поднимаются вверх в довольной улыбке и продолжил: — Или она убьет тебя. Яркие глаза Альбуса сверкнули. — Я... — начал он, но не успел ничего сказать. Дверь трактира распахнулась и ввалилась целая толпа школьников, закутанных в яркие полосатые шарфы. Зал немедленно наполнился гомоном, хохотом и звонкими выкриками. «Уши отмерзают, Мерлин раздери!» «Хороша погодка!» «Огневиски мне!» «Размечтался, Айронс!» «Джонатан, умоляю, семь кружек сливочного пива, мы умираем от жажды!» Вся толпа ринулась к барной стойке, по дороге один из школьников, круглолицый и черноглазый мальчишка, повернулся к столу, за которым сидели Геллерт и Альбус. — Ой! Здравствуйте, мистер Дамблдор. Аль сдержанно кивнул: — Добрый вечер, мистер Гоуд. — И повернулся к Геллерту с растерянной улыбкой. — Прости, я совсем забыл. Сегодня последние выходные перед началом рождественских каникул. Традиционный визит хогвартских студентов. В дверях уже появилась еще одна группка, на этот раз состоящая преимущественно из девочек, но производящая не меньше шума. От барной стойки раздался очередной взрыв хохота, перешедший в надрывный кашель: похоже, кто-то поперхнулся сливочным пивом. — Это невыносимо! — воскликнул Геллерт, поднимаясь на ноги. — Пойдем отсюда. Он протянул Алю руку. Тот бросил на стол серебряную монету и, после секундного замешательства, сжал ладонь Геллерта в своей. Они вышли на морозный воздух. Еще полчаса назад, отправляясь на эту встречу, Геллерт не знал, что именно сделает и скажет. Но сейчас, когда горячие пальцы Аля крепко сжимали его ладонь, сомнения исчезли. Увидев маленький проулочек, в котором, слава всем силам, не было ни одного школьника, Геллерт увлек Аля туда. — Я забыл шляпу в «Трех метлах», — сказал Аль. В его волосах таяли снежинки. — Ни за что туда не вернусь, — засмеялся Геллерт. Веселый восторг, который он чувствовал с того мгновения как оказался к Хогсмиде, готов был выплеснуться через край. Он жестом заслонился от людной улицы легкими чарами разнаваждения и взял Аля за плечи. — Что ты делаешь? — поинтересовался тот. Их дыхание слетало с губ облачками пара и смешивалось в воздухе. — То, о чем ты говорил. Подчиняюсь тому, что не могу подчинить себе, — ответил Геллерт и поцеловал его. Он уже усвоил, с какой легкостью ироничная рассеянность Аля сменяется страстным напором. И сквозь марево удовольствия вспомнил, что в письме между строк читались та же тоска и жажда, что мучили эти недели его самого. Он уступил верховенство в поцелуе и, позволяя жадному и горячему рту творить что угодно, быстро расстегнул несколько крючков на собственной мантии, одну за другой пуговицы на пальто Аля и пробрался рукой ниже к ремню его брюк. — Постой, — прошептал Аль, перехватывая его запястье. — Что?! — сердито ответил Геллерт. — Мне плевать на пророчество. Ясно? — Хорошо, — ответил Аль. — Только давай оставим этот укромный уголок влюбленным школьникам. Он прижал Геллерта к себе и аппарировал. *** Небольшая комната. Пустая совиная клетка, стопка книг, лежащая прямо на полу. В реторте на подоконнике проснулась и заметалась маленькая саламандра, бросая оранжевые блики на стены. Геллерт встретился взглядом с Алем и забыл обо всем. Пальцы сами сложились в жест заклинания — скорее избавиться от тяжелой одежды. Прохладный воздух, горячие плечи Аля под ладонями, его губы и еще не истаявшая тень вересковой сладости. Никто сейчас не пытался произвести впечатление или избавиться от напряжения и страха. Они просто жадно касались друг друга, чтобы добрать все, что упустили за долгие осенние недели, проведенные врозь. Аль на мгновение отстранился, его припухшие губы кривились в слегка безумной улыбке. — Как можно так соскучиться по тому, с кем знаком всего два дня? Геллерт прочел на его лице собственное отчаянное желание. Разделенное на двоих, оно обезоруживало. Подчинись, или оно убьет тебя. Геллерт потянул Аля на себя, прижался лопатками к стене, а бедрами подался вперед к бедрам Аля. Тот сжал вместе их возбужденные члены и медленно провел вверх и вниз, Геллерт опустил ладонь поверх его, стискивая крепче. Другую руку закинул Алю на шею, прихватывая растрепавшуюся косу, но после нескольких движений бедрами опустил ладонь ниже, провел по спине, вжал пальцы в напряженные ягодицы, задавая темп. Все быстрее и быстрее. После стольких дней, было невозможно, немыслимо тянуть время. — Быстрее, — шепнул Геллерт. Аль послушно задвигал быстрее ладонью и бедрами, уткнулся мокрым лбом в плечо. — Геллерт, — хрипло прошептал он. И с каждым толчком снова и снова повторял его имя, пока, захлебнувшись воздухом, не выгнулся, выплескивая семя в их сомкнутые руки. Геллерт кончил почти сразу вслед за ним, несколько раз резко проведя по члену скользкой ладонью. Судороги оргазма долго бродили по телу, ноги подгибались, и Геллерт со стоном привалился к прохладной стене. Аль обхватил его за талию и быстро поцеловал в шею. — Все в порядке, милый? Голос у него заметно дрожал. — Все хорошо, — выдохнул Геллерт и добавил: — Оказывается здесь все это время была кровать. — Точно, — шепнул Аль и потянул его за собой. Они рухнули на постель, узкую для двоих, посмотрели друга на друга и оба рассмеялись. — Где мы вообще? — спросил Геллерт, оглядывая небольшую спальню. — У меня дома. — Аль пожал плечами. — Вообще-то, совсем недалеко от «Трех метел», но десять минут на дорогу мне казались вечностью. Он перевернулся, опершись на локти, и его уже серьезный взгляд внимательно скользнул по лицу Геллерта, наверняка отмечая все еще расширенные зрачки и несколько выбеленных сединой прядей, которые оставило Геллерту путешествие с Dutura Rubra. — Какие у тебя бывают пророчества? — спросил Аль. — Видения? Сны? Прорицания?