Коварство и Непреклонность

      Глава Не смотрел на младшего брата и рассуждал, где же он ошибся. По всему выходило, что везде. Ему стоило подумать о том, что они с Хуайсаном отличаются и на многие вещи смотрят по-разному. Что девственник двадцати с лишним лет совсем иначе отнесется к тому, что для самого Минцзюе было невинным развлечением. Но он не подумал. И вот теперь брат стоял перед ним, сгорая от смущения. И старшему даже придраться было не к чему. Ведь он сам велел ему говорить, чего тот хочет.       — Совсем сдурел? — лениво и немного раздраженно огрызнулся Минцзюе.— Ты хоть представляешь, как это происходит?       — Ну... примерно, — Не Хуайсан покраснел до корней волос. — Я читал, что можно масло использовать, чтоб не так больно было.       — Лучше бы полезное что читал. Надо было вместе с веерами сжечь всю твою порнографию.       — Ну так ты... — младший Не нервно облизал пересохшие губы, — ты... возьмешь меня?..       — Нет, — глава Не взял отложенную маслянистую тряпку и вернулся к своей сабле. Он как раз протирал клинок Бася, когда Хуайсан пришел к нему со своим предложением.       — Но почему?! — разочарование и досада взяли верх над робостью. Младший Не отчаянно всплеснул руками и предпринял еще одну попытку уговорить брата. — Что тебе стоит? Ты же сам говорил, что это ерунда!       — Мне ничего не стоит, — старший даже не взглянул на него. — Стоить будет тебе, когда лекарям придется зашивать твою задницу. Если так горит, найди себе кого-нибудь подходящего по габаритам.       Хуайсан обиженно надулся и плюхнулся на кровать.       — Я не хочу кого-нибудь, — пробурчал он себе под нос.       — Я смотрю, тебе заняться нечем, раз находишь время херней страдать? — глава Не все же поднял сердитый взгляд от клинка. — Так я сейчас найду, чем тебя занять.       — Брат... — попытался было возразить Хуайсан, но он слишком поздно понял свою ошибку.       — Упал-отжался, — перебил его Минцзюе.       — Но я два часа сегодня с саблей тренировался! — заныл младший. — Я рук не чувствую!       — Упал-отжался, я сказал! — строго повторил его брат чуть повысив голос.       Хуайсан с несчастным видом сполз с кровати и принял упор лежа.       — Сколько? — с обреченностью в голосе спросил он.       — Пятнадцать раз. Я буду считать. Начал.       Откуда у младшего взялось столько смелости, Минцзюе не знал. С тех пор, как он помог Хуайсану снять напряжение, не прошло и двух дней. Почему-то старший Не думал, что этим все и ограничится. И уж точно не предполагал, что трусливый нерешительный младший брат осмелится попросить секса. Сейчас Минцзюе понимал, как наивны были его ожидания. В конце концов, кому как не ему знать, насколько наглым может быть Не Хуайсан, если потакать его прихотям.       "Ничего. Перебесится и успокоится", — в который раз подумал глава Не, наблюдая, как его младший брат, покряхтывая, корячился на полу.       — Четыре. Держи спину ровно, иначе еще десятку накину. Пять.       Хуайсан и не думал сдаваться. С упорством, достойным лучшего применения, он испытывал терпение старшего брата на прочность. И если днем он еще соблюдал приличия, то ночью терял всякий стыд. Теперь не высыпался Минцзюе.       — Люблю тебя, хочу тебя, хочу чувствовать тебя внутри, — сбивчиво шептал младший Не, прижимаясь к брату всем телом и покрывая его шею влажными поцелуями. — Хочу кричать от удовольствия под тобой, стонать, метаться, выкрикивать твое имя. Хочу, чтоб ты брал меня снова и снова, чтобы ты кончил во мне...       — Предупреждаю, еще слово, и я спалю к чертям всю твою порнографию, — сонно пробормотал тот. У главы Не выдался тяжелый день, и все, чего ему хотелось, это провалиться в сон и не открывать глаз до рассвета.       Но младший брат и не думал оставлять его в покое. С непристойным стоном он самым бесстыдным образом потерся бедрами о его пах.       — Бл**ь, ты будешь спать или нет? — голос Минцзюе прозвучал бы сердито, если бы он не был таким уставшим. — Раз у тебя столько энергии, завтра добавлю тебе два часа тренировок.       — А сколько часов я должен тренироваться, чтобы ты перестал отвергать меня? — выдохнул Хуайсан, проворно забираясь тонкими ладонями под нижние одежды старшего.       Минцзюе перехватил его руки, развернул юношу и крепко прижал спиной к своей груди, так что тот не мог двинуться.       — Уймись, — с угрозой в голосе проговорил он.       Хуайсан рвано вздохнул. Сердце его бешено колотилось под ладонью старшего брата.       — Не могу. Я весь горю от одного только твоего взгляда. Разве ты не видишь?       — Да чтоб тебя. Где только вычитал всю эту чушь? — старший Не привычным движением запустил руку ему под одежду. — Кончай и спи. Или клянусь, я выставлю тебя из комнаты.       Утром глава Не, разумеется, не выспался. Он с сердитой завистью посмотрел на младшего брата, который беззаботно дрых, обняв подушку, и отвернулся. Хотелось разбудить Хуайсана из мелочной мести и отправить его бегать прямо сейчас, но старший Не сдержался. В конце концов, он глава ордена, а не обидчивый мальчишка.       Припомнив ночное представление, Минцзюе всерьез задумался о том, чтобы подвергнуть цензуре библиотеку младшего брата. Он был почти уверен, что та процентов на семьдесят состоит из книг непристойного содержания, и еще на тридцать из какой-нибудь сопливой херни. Но здравый смысл подсказывал, что жечь книги уже поздно. Момент упущен еще лет десять назад. А наказание разрушит только возникшее доверие.       — И почему я не отвел тебя в бордель, когда тебе пятнадцать стукнуло? — проворчал глава Не. — Может, больше толку из тебя вышло бы.       Хуайсан не ответил. Он с умильной улыбкой посапывал среди подушек.       Махнув на младшего брата рукой, Минцзюе выбрался из постели и принялся одеваться. Ему сегодня еще предстояло разобраться с кучей дел. Встреча с поставщиками провизии, прием новых адептов в орден, переговоры с ремесленниками по поводу пошива формы... Сплошная беспросветная рутина! Хоть бы один завалящий демон потребовал его внимания! Бася выла и стенала без дела, вгрызаясь в душу слепой жаждой крови. Тренировки немного помогали снять напряжение, но они не могли унять ярость его сабли. Еще и осторожничать приходилось. Ведь большую часть тренировок Минцзюе проводил с Хуайсаном, а с ним еще нескоро можно будет биться в полную силу. Если вообще можно будет когда-нибудь.       Когда глава ордена Не вошел в комнату, младший лежал на кровати и читал.       — Что это? — голос брата, как всегда, звучал сурово, но в нем не было ни гнева, ни недовольства, так что Хуайсан ответил со спокойной улыбкой:       — Стихи.       Минцзюе поморщился и забрал у него книгу, недоверчиво осмотрев страницу, будто младший мог ему солгать.       — Брат, отдай! — возмутился тот.       — Ху*ню всякую читаешь, — скривился глава Не и прошел к собственной полке с книгами. Отложив стихи в сторону, он достал увесистый том с полки и протянул его Хуайсану. — Вот это почитай лучше.       В прошитой нитками книге юноша узнал "Законы войны почтенного учителя Суня" и сразу сник.       — Я уже читал ее во время обучения, — со слабой надеждой в голосе промямлил он.       — И что, сможешь подробно пересказать? — приподнял бровь Минцзюе.       — Нет, — со вздохом признал Хуайсан.       — Тогда читай еще раз.       Юноша недовольно проворчал что-то и взял книгу у него из рук.       Глава ордена прошел к столу и сел за документы. Не желая читать скучный трактат о стратегии, Хуайсан с любопытством заглянул брату через плечо.       — Над чем ты работаешь? — спросил он.       — Да так, ерунда, — отозвался Минцзюе. — Прошения и рекомендательные письма.       — А что за прошения? — юноше было не особо интересно. Но все лучше, чем "Законы войны".       Брат с сомнением глянул на него.       — Ты что, уже прочел трактат до конца?       Юноша снова вздохнул и все же открыл книгу.       Они просидели так до самого вечера. Минцзюе возился с письмами, перечитывал, писал ответы, какие-то из бумаг рвал и брезгливо отбрасывал в сторону. Хуайсан честно читал трактат о ведении войны. Еще во времена ученичества в Гусу он прочел эту книгу по диагонали. Но сейчас в нудном трактате внезапно нашлись интересные моменты. Так что юноша действительно увлекся. А еще было что-то очень уютное в том, чтобы вот так сидеть и вместе заниматься делами. Младший Не ощущал тепло в груди, когда поднимал взгляд на брата, перебрасывался с ним короткими фразами или зачитывал любопытные высказывания вслух. Минцзюе отмахивался и просил не мешать, но как-то совсем по-доброму. А иногда даже улыбался уголками губ.       Когда за окном стемнело, глава Не позвал секретаря и передал ему письма для отправки.       — Устал? — участливо спросил младший, когда тот ушел.       — Задолбался, — согласился Минцзюе, массируя пальцами переносицу. — Проклятые бумажки.       Хуайсан отложил книгу и спустился с кровати.       — Я мог бы помочь тебе с чем-нибудь, — несмело предложил он. — Не знаю...       Старший окинул брата оценивающим взглядом. Припомнил результаты его экзаменов, свидетельствующие о масштабных пробелах в образовании, и досадливо поморщился. Но вместо того, чтобы отвергнуть предложение, сказал "посмотрим".       Хуайсан устроился у него за спиной и принялся разминать плечи, чтобы быть хоть немного полезным.       Минцзюе, непривычный к такому, замер на мгновение, а потом попытался расслабиться.       — Раз мнешь, то мни сильнее, — попросил он.       — Я? Сильнее? — Хуайсан невесело усмехнулся, и старший устало вздохнул.       — Ладно, завязывай, — через пару минут сказал он. — Все равно толку нету.       Младший Не поник и убрал руки. Он ничего не стал говорить. Повисшее молчание неприятным грузом опустилось на плечи. Теплая уютная атмосфера как-то сразу рассеялась.       — Пошли спать, — нарушил молчание Минцзюе, задувая свечу. Кажется, ему тоже стало неуютно.       Они разделись в тишине и забрались в постель. Хуайсан не хотел спать, но заговорить не решался. Так и лежал на спине, таращась в темный потолок. Минцзюе посмотрел на него, о чем-то раздумывая, а потом все же подгреб тяжелой рукой младшего поближе. Тот вздохнул как-то очень печально, развернулся к брату лицом и прильнул к его груди.       — Что, опять? — ворчливо спросил старший, почувствовав влажное прикосновение губ к своей шее.       — Тебе неприятно? — упавшим голосом спросил Хуайсан.       Минцзюе не знал, что ответить. В робких нежностях смысла он особо не видел. Они не давали ему ничего. Но обижать брата не хотелось.       — Я очень устал, — в конце концов сказал старший Не.       — Поцелуй меня хотя бы, — совсем тихо попросил Хуайсан.       — Я не умею целоваться, — без тени смущения заявил Минцзюе. — Тем более так, чтобы тебе понравилось.       — Ты же говорил, что у тебя целый список тех, с кем ты спал.       — И? Не вижу связи.       Младший поднял на него взгляд и долго всматривался в лицо брата в темноте.       — Я мог бы... ну... я читал, как...       — Без тебя знаю, что ты там читал, — проворчал Минцзюе, крепче прижав брата к себе. — Просто дай мне поспать.       Утром, придя на тренировку, Хуайсан выглядел подавленно. Даже удрученно.       — Пять кругов? — со вздохом спросил он.       Минцзюе задумчиво нахмурил брови. Тоскливая покорность во взгляде младшего ему решительно не понравилась.       — Пробежишь восемь — пойду в купальню вместе с тобой, — проговорил он. Голос старшего брата, как всегда, был суров и бесстрастен, но юношу тотчас же охватило волнение.       — Пробегу! — просиял он с внезапным энтузиазмом.       — Смотри не переусердствуй только, — Минцзюе сделался еще строже. — Опять без сил рухнешь — пиз**лей получишь.       За несколько недель ежедневных тренировок, ноги юноши немного окрепли. Он все еще отдыхал после каждого круга, но уже не выглядел таким вымотанным по окончании пробежки. Минцзюе поймал себя на том, что радуется успехам младшего брата. Но тут же помрачнел, вспомнив, сколько сам мог пробежать в его возрасте. Руки сами собой опускались. И все же, все же... Теперь были хоть какие-то результаты. Пусть Хуайсан уже вряд ли сможет нормально развить золотое ядро, Минцзюе надеялся, что тот научится хоть чему-то, что помогло бы защитить свою жизнь при необходимости.       В купальню они вошли молча. Минцзюе впереди, а Хуайсан следом за ним. Младший попеременно то краснел, то бледнел и, кажется, даже подрагивал от волнения. Минцзюе это казалось почти забавным. И он бы усмехнулся, если бы его мысли не занимал вопрос этичности использования подобных манипуляций на тренировках. Да, работает безотказно. Но как-то становилось не по себе.       Так же молча старший Не скинул одежды и спустился в просторный неглубокий бассейн купальни, удобно усевшись на дне. От воды поднимался пар, едва уловимо пахнущий чем-то свежим. Вода расслабляла натруженные мышцы, и глава Не блаженно прикрыл глаза, на миг позабыв, что он тут не один. Но очень скоро он вспомнил и обернулся, вопросительно глянув на брата.       — Ты так и будешь там стоять? — приподнял бровь Минцзюе.       Юноша смущенно теребил рукава. Его щеки пылали румянцем, а взгляд то и дело возвращался к обнаженной фигуре старшего, хотя Хуайсан всякий раз старательно отводил его в сторону.       Минцзюе с трудом подавил желание рассмеяться.       — Раздевайся давай,— фыркнул он. — Или мне уйти, чтобы не смущать тебя?       — Н-нет, — торопливо пробормотал юноша и неуклюже стал выпутываться из одежд.       Справившись наконец с проклятым поясом и сняв с себя все, Хуайсан подошел к краю бассейна.       — Горячая? — спросил он.       — В самый раз, — возразил Минцзюе и хлопнул себя по коленям. — Садись.       Хуайсан громко сглотнул и спустился в воду. Он послушно устроился у старшего на коленях и тут же спрятал лицо на его плече. Юноша ощутимо дрожал.       — Ну и чего разнервничался, — усмехнулся Минцзюе, проводя ладонью по его спине. — Сам ведь хотел. Что-то позапрошлой ночью ты не выглядел таким робким.       — Ночью было темно, — пробубнил Хуайсан ему в плечо. — И мы были одеты.       — Ах вот оно что, — протянул старший. — Ну да, это многое меняет.       Хуайсан обиженно стукнул его в плечо, но Минцзюе только рассмеялся.       У юноши голова шла кругом, а тело ныло от сладкой истомы. Чувствовать горячую влажную кожу прямо под своими руками — это было для него почти слишком. До сих пор он даже не видел Минцзюе полностью обнаженным, а вот сейчас сидел у него на коленях, прижавшись к крепкой широкой груди. Чувствовал биение чужого сердца, громкое и размеренное, сильные грубоватые ладони на своей спине, и...       Хуайсан прерывисто вздохнул, когда осознал, что именно упирается ему сейчас в живот.       — Сколько кругов я должен пробежать, чтобы ты взял меня? — выдохнул он. Смущение, всего минуту назад сковавшее его по рукам и ногам, теперь мгновенно утонуло в жарком сладком возбуждении.       — Пятьдесят, — наобум ответил Минцзюе.       — Считая те восемь, что я уже пробежал?       Старший возвел глаза к потолку.       — Уймешься ты или нет? — устало проворчал он.       — А обязательно пробежать за сегодня? Я не уверен, что успею до рассвета.       — Так, все, достаточно, — Минцзюе всерьез забеспокоился, что этот балбес и правда ломанется пятьдесят кругов бежать, хотя сам прекрасно знает, что загнется, не пробежав и половины. Это ж надо быть таким целеустремленным! — Увижу тебя сегодня на улице — ноги переломаю.       Хуайсан покачнулся на его бедрах и влажно поцеловал в основание шеи.       Минцзюе вздохнул и сдался. В конце концов такое упорство нельзя оставлять без внимания. Он осторожно потянул младшего за волосы, заставляя того поднять голову. В глазах Хуайсана стоял дурман. Он пьяно улыбнулся и потянулся к губам Минцзюе, пока рука старшего скользнула вниз по его спине и ушла под воду. Однако поцелуя не получилось. Хуайсан зажмурился и жалобно заскулил. Пальцы его ощутимо сдавили плечи брата.       — Ну и что мне с тобой делать? — почти разочарованно спросил Минцзюе, остановив движение руки. — Как ты, интересно знать, хотел, чтоб я взял тебя, если ты воешь, когда в тебе один только палец?       Младший закусил губу. В его взгляде была почти паника.       — Я случайно, правда! — принялся оправдываться он. — Я не хотел! Ты же... ты же не остановишься сейчас?       Старший окинул его сомнительным взглядом.       — Дальше больнее будет, — приподнял бровь он. — И я все еще не понимаю, на кой черт тебе это надо.       — Минцзюе, пожалуйста, — горячо зашептал Хуайсан, крепче прижимаясь к нему. — Я с ума схожу, и внутри все горит. Хочу быть твоим. Хочу...       — Да кто вбил тебе в голову всю эту чушь? Ты сам-то слышишь, что несешь?       Он заглянул в лицо брату, но там, кажется, не было и намека на здравый смысл — одно вожделение. И Минцзюе солгал бы, если бы сказал, что ему это не нравилось. От одного взгляда на него сейчас по телу растекался огонь. И если бы сам Минцзюе был младше, а опыта у него было меньше, то терпение старшего давно дало бы трещину. Но он уже много лет не терял голову от возбуждения. А здравый смысл подсказывал ему, что травмы младшего брата никому из них счастья не принесут. Вот только Хуайсан понимать это явно отказывался. Он все шептал какой-то бессвязный бред, покрывая лицо старшего короткими поцелуями.       — Ладно, ладно, — проворчал Минцзюе, снова двинув пальцами, и Хуайсан в его руках резко выдохнул, зажмурив глаза. — Я постараюсь аккуратнее.       Старший Не внимательно следил за тем, как его брат старательно глотает вскрики. Терпеть он все равно никогда не умел, так что если и правда будет очень больно, Минцзюе этого не пропустит.       — Не кусай губы, — тихо сказал он.       — Н-не могу... — сдавленно отозвался Хуайсан. Голос его дрожал, а дыхание сбилось.       — Я кому сказал? — Минцзюе двинул пальцами резче и вырвал у младшего тихий всхлип. — Если так неймется, вон можешь меня за плечо укусить.       Пальцы входили туго. Младшего ощутимо трясло, но явно не слишком приятные ощущения отчего-то не охлаждали его возбуждения.       "Может, не такие уж и неприятные, — подумал Минцзюе. — С чего я взял, что ему не нравится?"       Хуайсан отчаянно цеплялся за его плечи. Тонкие пальцы ощутимо впивались в кожу. Интересно, синяки останутся? Может, даже и останутся. Старший Не усмехнулся своим мыслям. Он осторожно, как ему казалось, приподнял брата за талию. Тот сдавлено охнул и зажмурился, но Минцзюе подумал, что если ослабит хватку еще сильнее, то влажное тело выскользнет из рук.       Он направил свой член в мягкое подрагивающее тело Хуайсана. И... ничего не получилось. Юноша инстинктивно сжался, так что даже головка не вошла.       Минцзюе рассеянно провел рукой по спине младшего, раздумывая, что делать.       — Разворачивайся, — ворчливо вздохнул он.       Хуайсан неуклюже перекинул ногу через его бедра. Старший Не придержал брата, чтобы тот не поскользнулся, и снова усадил к себе на колени.       Он принялся рукой ласкать член юноши, чтобы отвлечь и расслабить его. Но даже так, младший сжимался слишком сильно и болезненно всхлипывал на каждую попытку Минцзюе войти глубже. Надо ли говорить, что ему не удалось вставить даже наполовину?       Признав бессмысленность дальнейших попыток, Минцзюе вздохнул снова и задвигал рукой быстрее. Хуайсан протяжно застонал и откинул голову ему на плечо. В уголках глаз показались слезы, но юноша даже не пытался отстраниться. Его тело подрагивало и выгибалось от напряжения. Минцзюе отвел взгляд и попытался подумать о чем-нибудь другом, чтобы не начать двигаться самому. Младший слишком сильно зажимался, так что ничего хорошего из этого бы не вышло.       Услышав особенно громкий вскрик, старший опустил взгляд вниз. Белесая жидкость расходилась в воде. Быстро.       — А ты? — спросил младший, когда Минцзюе помог выбраться ему из воды.       — А я в другой раз. Ты и так сегодня сидеть не сможешь.       Хуайсан вздохнул и печально посмотрел куда-то в сторону.       — Не дуйся, — старший сгреб его за плечи и притянул к себе. — Нашел из-за чего расстраиваться.       — Я не дуюсь, — соврал тот. — Просто...       — Да, да, я уже понял. Ты просто хочешь меня. Не все сразу. Я не хочу тебе навредить.       Младший поднял на него немного разочарованный взгляд.       — Не буду дуться, если ты меня поцелуешь.       — Это торг? — уточнил Минцзюе, сдерживая усмешку.       Юноша пожал плечами и смущенно отвел глаза.       — Ладно, — старший потрепал его рукой по волосам. — Но не возмущайся потом. Я предупреждал, что не умею так, чтоб тебе понравилось.       — Мне уже нравится, — возразил Хуайсан, потянувшись к его губам.