Коварство и Непреклонность

      Когда Мэн Яо прибыл в Цинхэ на военный совет, Минцзюе едва держал себя в руках. Руки так и чесались от желания кому-нибудь врезать. И слащавая улыбка названного брата вовсе не успокаивала. На кой черт он вообще притащился вместе с Гуаншанем — большой вопрос. Но глава Не привык сдерживать свою ярость. Он соблюдал приличия и надеялся, что "омовение" поможет ему вернуть равновесие. Последнее время было совсем тяжко. Привычный гнев не находил выхода. А еще Хуайсан постоянно вертелся рядом, и приходилось все время сдерживаться, чтобы не сорваться на младшем брате. Минцзюе только смог найти с ним общий язык, и не хотел все разрушить вспышкой ярости. Впрочем, самоконтроль давался главе Не не слишком хорошо. Он, вроде бы, и не замечал за собой грубости. Но зато замечал страх, поселившийся в глазах младшего за последние несколько дней. Минцзюе успел отвыкнуть от этого страха и теперь чувствовал себя паршиво. Что злило и раздражало еще больше.       Присутствие главы Цзинь, впрочем, тоже не радовало. Но он, по крайней мере, отбыл сразу после совета.       Минцзюе проводил гостей и вышел подышать немного свежим воздухом, чтобы остудить голову. Возвращаться в покои он не торопился. Там сейчас сидел Хуайсан, а главе Не слишком хотелось что-нибудь сломать. Лучше, чтобы младший не попадался под горячую руку.       Так что старший Не отправился к гостевым комнатам. Где-то там сейчас отдыхал Лань Сичэнь. По крайней мере, он не бесил Минцзюе. Удивительно, но глава Лань умудрялся смягчать ярость названного брата одним лишь своим присутствием. А смягчить ярость сейчас было очень нужно. Похоже, присутствие Яо и его папаши свели на нет все благотворное действие "песни омовения".       Минцзюе уже подходил к покоям, отведенным Сичэню, когда услышал приглушенные голоса. Лань Сичэнь был не один. И голос его гостя был слишком хорошо знаком старшему Не.       Мэн Яо без зазрения совести кляузничал за спиной главы Не, в красках описывая его жестокость и несправедливость, хотя не далее, как вчера вечером мило беседовал с Минцзюе.       Гнев вскипел в груди, опаляя разум. Более всего глава Не презирал двуличность. Когда в лицо ему улыбались, а за спиной поливали грязью. Разумеется, он не впервые сталкивался с подобным. Но стерпеть лицемерие от того, кого он назвал братом... Мерзкая сволочь! Да, Минцзюе бывал груб и жесток! Он признал бы это! Но зачем тогда эта лживая улыбка, если на следующий же день ты бежишь жаловаться в слезах?!       Все вокруг будто насмехалось над ним голосом Мэн Яо. Ярость не давала думать, не давала вдохнуть. Минцзюе уже не думал о том, как сдержать свой гнев. Сейчас он ни о чем не мог думать. Лишь о голосе названного брата, который чернил его имя за спиной.       — Сукин сын! — глава Не потянулся к сабле, но ладонь ухватила лишь пустоту. Бася не было на поясе. ***       Когда глава Не вихрем влетел в свою комнату, Хуайсан нагло бездельничал, вместо того, чтобы штудировать "Законы войны". Осознав, что его застукали, младший подобрался и втянул голову в плечи. Но Минцзюе будто и не заметил брата. Окинув комнату яростным взглядом, он нашел Бася и стремительно прошагал за саблей.       — Брат? — растерянно и испуганно окликнул его Хуайсан, но старший Не не ответил. Взгляд его пылал гневом, а из горла против воли вырывался грозный рык.       — Убью ублюдка!       Схватив саблю, он развернулся и двинулся к выходу.       Что-то в его облике заставило младшего Не испугаться за брата больше, чем за себя.       — Брат, куда ты?! — воскликнул он, вскакивая с кровати. Но Минцзюе только отмахнулся.       — С дороги! — прорычал он, отпихивая бросившегося к нему юношу.       Хуайсан больно стукнулся спиной о дверной косяк, но и не подумал послушаться.       — Ты не в себе, брат! — всхлипнул он, преграждая дорогу. — Пожалуйста, не ходи никуда!       — Ты еще его защищать будешь? — взревел Минцзюе, снова замахнувшись. Хуайсан сжался еще сильнее и накрыл голову руками, но с дороги не ушел.       — Я не понимаю, о чем ты! — отчаянно пискнул он.       Ужас в глазах младшего несколько охладил пыл главы Не. Он растерянно замер, позабыв опустить занесенную для удара руку. Юноша тут же воспользовался его заминкой, подступил ближе и крепко обхватил Минцзюе руками поперек талии.       — Отпусти! — потребовал старший, но Хуайсан только крепче прижался к нему.       — Брат, ты не вернешься, если уйдешь сейчас! — со странной убежденностью возразил он. — Пожалуйста, останься со мной!       Глава Не утробно зарычал и дернулся в его руках. Он легко мог отбросить брата в сторону или продолжить путь, не обращая внимания на вцепившиеся в него руки. Но то, с какой паникой смотрел на него Хуайсан, как отчаянно он хватался за одежду брата, все это несколько отрезвило Минцзюе. Ему невыносима была мысль, что младший брат его боится, и он не смел пошевелиться.       — Ты всех сможешь убить позже, если захочешь, — продолжал сбивчиво бормотать младший тем временем. — Но пожалуйста, останься со мной сейчас. Пожалуйста! Мне так страшно! Прошу тебя, не уходи...       Сабля выпала из рук главы Не. Гнев кружил голову, красным маревом застилая глаза, но он не мог заставить себя оттолкнуть Хуайсана. ***       Минцзюе лежал на кровати и крепко сжимал младшего брата в объятьях. Руки его подрагивали от гнева, а в груди бешено колотилось сердце.       — Почему ты не прогонишь его? — Хуайсану было больно от стальной хватки брата. Он едва мог вдохнуть. Но вместо того, чтобы попросить Минцзюе отпустить, он сам прижимался к его груди до хруста в ребрах. Младшему было страшно.       — Он наследник ордена Цзинь и мой названый брат. Я не могу просто так взять и выставить его за дверь, — глава ордена Не почти рычал. Он лежал тут уже почти полчаса, но все еще не мог усмирить свой гнев.       — Если ты не в праве поступиться приличиями, позволь мне прогнать его, — предложил Хуайсан.       — Не смей подходить к нему!       От слов брата гнев Минцзюе разгорелся с новой силой, и юноша поспешно отступился.       — Не подойду! — заверил он.       — Не говори с ним, не слушай его и даже не смотри в его сторону!       — Не заговорю, не услышу, не посмотрю! — Хуайсан принялся целовать его ключицы. — Слышишь? Никогда не подойду к нему! Только прошу, не злись.       Глава ордена Не сделал три глубоких вдоха и провел ладонью по волосам брата.       Немного придя в себя, он вдруг почувствовал приток духовной энергии и с удивлением понял, что передавал ее Хуайсан.       — Прекрати, — немного растерянно потребовал он. — У тебя энергии почти нет. Что ты рассчитываешь сделать, отдав последнюю?       — Мне она и не нужна, — заявил Хуайсан. — Мне нужен ты. Что еще я могу сделать, чтобы помочь тебе?       Минцзюе вздохнул и вновь провел ладонью по его волосам.       — Брат, — опять заговорил юноша. — Если ты не можешь прогнать Мэн Яо, попроси Лань Сичэня увести его. Он не должен оставаться здесь. Ты не усмиришь свой гнев, пока он не уйдет.       Минцзюе только горько усмехнулся.       — Сичэнь верит этой змеюке больше, чем себе. Он наверняка заставит меня с ним мириться, и тогда я точно кого-нибудь убью. Да и... не умею я просить.       — Тогда позволь мне просить за тебя! У меня не так много гордости. Я смогу его убедить. Пожалуйста!       — Чтобы ты выставил меня черт знает кем в глазах брата?!       — Я не стану говорить у тебя за спиной! Если тебя заденут мои слова, ты сразу сможешь остановить меня. Скажи, что я не решился говорить с ним один на один. Он поверит.       Минцзюе вздохнул. Он хотел было что-то возразить, но Хуайсан не дал ему вставить и слова.       — Твой гнев пугает меня, — говорил он, спрятав лицо у брата на груди. — Ты сам говорил мне, что каждая вспышка может стать последней. Так как я могу допустить, чтобы здесь оставался человек, который заставляет тебя злиться ежеминутно? Я буду умолять Сичэня увести его отсюда. Не из-за твоего гнева, но из своего страха. Мне можно бояться. Мне можно умолять. Пожалуйста, позволь мне сделать то, чего не должен делать сам.       — Хорошо, — сдался Минцзюе. — Завтра я приглашу Сичэня сюда.       — И еще, брат, позволь попросить тебя.       — О чем?       — Пока Яо не уедет, не бери в руки Бася.       — Это с какой еще стати?       — Пожалуйста! Ты же знаешь, как кровожадна твоя сабля. Она питает твой гнев, как ветер раздувает пожар. Если тебе понадобится оружие, возьми лучше мою саблю. Она так же мягка нравом, как я сам.       — Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Я не стану оскорблять Бася...       — Отдай ее пока мне. Знаю, я для нее не подходящий владелец. Но во мне течет та же кровь, что и в тебе. Это не оскорбит ее так сильно.       — Не удивлюсь, если она запечатает сама себя, стоит лишь тебе взять ее в руки, — фыркнул Минцзюе.       — Пусть так. Только не бери ее, пока гнев твой не отступит. Пожалуйста!       — Ладно, черт с тобой. ***       Узнав, что Не Хуайсан хочет с ним поговорить, Лань Сичэнь был здорово удивлен. Младший Не никогда не обращался к нему и почти не разговаривал. Конечно, их отношения не были плохими. Просто так сложилось, что говорить Сичэню и Хуайсану было не о чем. И теперь глава Лань испытывал легкое недоумение. Но отказывать в разговоре у него причин не было.       — Итак, что ты хотел обсудить? — с вежливой улыбкой спросил он, глядя на Не Хуайсана. Они сидели в комнате главы Не. Младший нервно покусывал губы и теребил пальцами свои рукава. Старший сидел рядом с ним с самым невозмутимым видом. Он явно не собирался вмешиваться в разговор. Казалось, Минцзюе оставался в комнате только для того, чтобы Хуайсан не сбежал и не хлопнулся в обморок от волнения. Это выглядело мило и немного забавно. Но все же тревога не покидала главу Лань. Глядя на своего названного брата, он чувствовал, что душа того в смятении.       — Второй старший брат, — промямлил Не Хуайсан, не смея поднять на него взгляд, — позволь обратиться к тебе с просьбой.       Лань Сичэнь удивленно приподнял бровь.       — Конечно, — разрешил он. — Я постараюсь выполнить твою просьбу.       Юноша глубоко вдохнул и стиснул в пальцах ткань рукавов.       — Прошу, уведи третьего старшего брата из Цинхэ! — на одном дыхании выпалил он, подняв на Сичэня умоляющий взгляд. — Ты должен увести его! Пожалуйста!       — Что? — глава Лань выглядел растерянным. — Почему ты просишь меня об этом? А-Яо чем-то обидел тебя? Я поговорю с ним, и он извинится перед тобой...       Хуайсан замотал головой, прерывая его слова. В глазах юноши явственно читалось отчаяние.       — Пожалуйста, брат Сичэнь! Брат Яо не должен тут оставаться. Минцзюе сердится, когда он здесь. Ты не представляешь, как это страшно! Когда он такой, я...       — Хуайсан, — сердито прервал его Минцзюе, и младший испуганно втянул голову в плечи. Он тут же умолк, но продолжал с мольбой в глазах смотреть на Сичэня. На прикушенной губе показалась капелька крови. Старший Не не видел его лица. Зато видел глава Лань.       Лань Сичэнь перевел озадаченный взгляд с младшего на старшего и невольно нахмурился. С Минцзюе и правда было что-то не так. Наверное, проклятье его рода давало о себе знать. И если старший Не не в состоянии был контролировать свой гнев, то это, наверное, и правда было страшно. Особенно для такого хрупкого ранимого юноши, как Хуайсан.       — Хуайсан, — глава Лань постарался сделать так, чтобы голос его звучал ласково. — Тебе незачем так беспокоиться. Минцзюе и А-Яо братья, и они конечно смогут помириться и преодолеть все свои разногласия, — он вдруг осекся, заметив, как глаза юноши расширились от паники, в то время как старший Не хмуро свел брови и искривил губы в недоброй усмешке. Кажется, примирение не пройдет легко.       — Не сейчас, позже, — торопливо добавил он. — А пока я попрошу А-Яо уехать со мной, чтобы твой первый старший брат мог привести свой дух в равновесие без помех.       Минцзюе презрительно фыркнул, а Хуайсан выдохнул с облегчением и слабо улыбнулся.       — Спасибо, брат Сичэнь! — горячо затараторил он. — Спасибо тебе! Я так боялся, что ты откажешься! Мне не хотелось обижать третьего старшего брата. Не знаю, что бы я делал!       — Ну все, хватит уже, — сердито проворчал Не Минцзюе. — Все сказал, что хотел?       Не Хуайсан тут же умолк и торопливо кивнул, не решаясь взглянуть на брата.       Лань Сичэнь устремил на главу Не встревоженный взгляд.       — Первый брат, — голос главы Лань был серьезен. Страх в глазах младшего заставил его не на шутку забеспокоиться. — Твой гнев, ты можешь держать его в узде? Я чувствую беспорядочное смятение в энергии, исходящей от тебя. Как давно А-Яо играл "Омовение" для тебя?       — Два дня назад, — пожал плечами Минцзюе.       Лань Сичэнь нахмурился еще больше. Всего два дня? Неужели их третий брат настолько злит главу Не, что даже "Песнь Омовения" не способна унять гнев в его душе? Или же А-Яо просто не хватает духовных сил, чтобы справиться с нравом Минцзюе? В любом случае, оставлять все так, как сейчас, совершенно недопустимо.       — Первый брат, — осторожно начал он. — Я помню, что ты не хотел тревожить меня, пока облачные Глубины не будут восстановлены, но работы уже почти закончены. Позволь мне снова играть для тебя самому. Мне кажется, А-Яо недостаточно искусен в своем исполнении.       Глава Не лишь снова пожал плечами. Последнее, чего он хотел, так это видеть Цзинь Гуанъяо каждый месяц. Если бы не это проклятое "Омовение", быть может, он бы давно перестал пускать эту змею на порог своего дома. Но Минцзюе не мог пренебрегать мерами предосторожности. Если он сорвется, если его гнев выйдет из под контроля... Глава Не не мог этого допустить. Только не сейчас, когда Хуайсан еще так слаб и беспомощен.       — Я... — смущенно начал Хуайсан, — я пойду, наверное... не буду мешать...       Лань Сичэнь покачал головой и вернул на лицо заботливую улыбку.       — Ты не будешь мешать, А-Сан. К тому же, "Омовение" поможет тебе унять страхи и волнения.       Хуайсан растерянно моргнул и бросил взгляд на старшего брата, молча спрашивая разрешения. Тот кивнул, и юноша сел обратно, аккуратно расправив помятые рукава.       Глава Лань достал сяо и поднес к губам. Он ощущал, что ему придется приложить немало сил, чтобы принести покой в душу Минцзюе. Странно, что он до сих пор не замечал того, что с ним творится. Стоит внимательнее отнестись к обучению А-Яо.       Когда Сичэнь закончил играть "Песнь Омовения", Не Хуайсан успел задремать, устроив голову на коленях у брата.       Минцзюе безотчетно перебирал пальцами его волосы.       — Какой милый юноша, — с теплотой в голосе проговорил Сичэнь. — Твой брат так заботится о тебе.       Глава ордена Не хмуро глянул на младшего брата.       — Лучше бы он о себе заботился, — проворчал он.       Лань Сичэнь улыбнулся.       — Чтобы заботиться о нем, есть ты. В тебе есть все то, чего ему не досталось. И в то же время, он сосредоточил в себе те качества, которых не хватает тебе самому. Вам ни в коем случае нельзя разлучаться.       Минцзюе нахмурился еще больше, но ничего не сказал.       Однако Сичэнь понял его мысли без слов.       — Хуайсан сумеет уберечь тебя, брат. Взгляни, разве не усмирил он гнев в твоем сердце? — с уверенностью сказал он. — А ты береги его.       — Убью любого, кто посмеет тронуть его, — с серьезным видом кивнул Минцзюе.       Лань Сичэнь не мог скрыть умиления, глядя на братьев. Однако он не мог и не заметить, что Минцзюе все еще далек от спокойствия.       — Брат, мне кажется, нужно сыграть еще раз. Твое состояние очень скверное. Мне стыдно за то, что я так плохо обучил А-Яо.       Глава Не коротко кивнул.       — Хорошо, только отнесу Хуайсана на кровать.       Глава Лань ожидал, что Минцзюе унесет младшего в его комнату, но тот просто уложил Хуайсана в собственную кровать и вернулся к столу. Наверное, посчитал, что отлучаться надолго будет некрасиво.       — Музыка может разбудить его, — заметил Сичэнь. — Если ты беспокоишься, что заставишь меня ждать, то...       — Ему тоже полезно будет послушать, — оборвал его глава Не, и Лань Сичэнь не стал настаивать. Он вновь поднес сяо к губам и заиграл. ***       Когда Минцзюе ложился спать, было уже темно.       — Лань Сичэнь ушел? — сонным голосом пробормотал Хуайсан.       — Ушел, — подтвердил его старший брат.       Юноша тут же обвил шею Минцзюе руками, не открывая глаз, и припал к его губам, требуя поцелуй.       Тот не стал отказывать. Брат целовал Хуайсана страстно, глубоко и до одури нежно. Юноша прильнул к его груди и тихонько застонал в губы брата.       — Ты ведь играл, я прав? — спросил Минцзюе, отстранившись.       — Брат, я правда был напуган, — возразил Хуайсан.       — Не лги мне.       Юноша вздохнул и посмотрел на брата с тоскою во взгляде.       — Да, я мог сдержать свои чувства. Но разве тогда ты остался бы со мной?       — Я никогда не подумал бы, что ты способен так искренне лгать, — задумчиво проговорил Минцзюе.       — Брат, я... — начал было Хуайсан, но тот погладил младшего по голове, давая понять, что в оправданиях нет нужды.       — Сичэнь сказал мне одну вещь после того, как ты уснул, — все так же задумчиво проговорил глава ордена Не. — Он сказал, что в тебе есть качества, которых мне недостает.       — Не думаю, что он имел в виду умение вводить других в заблуждение, — смущенно пробормотал юноша.       — И все же.       Хуайсан вздохнул.       — Брат, ты любишь меня, оттого и веришь мне. Никому другому не будет дела до моих слов.       — Сичэнь поверил тебе, — возразил Минцзюе. — Он сделал ровно то, чего ты хотел от него, несмотря на то, что имел другие намерения.       Юноша опустил взгляд и уткнулся носом в грудь старшего.       — Я только хотел спасти тебя. Ты же не станешь ненавидеть меня за это?       Пальцы Минцзюе дрогнули. Он был задумчив.       — Не лги мне, — попросил глава Не. — С остальным разберемся.