Коварство и Непреклонность

      На совет в башню Кои они прибыли часа за три до начала. Минцзюе настоял на присутствии Хуайсана, и вот теперь братья Не сидели в небольшом экипаже друг против друга. Экипаж то и дело подбрасывало на ухабистой дороге. Глава Не досадливо морщился, но молчал. Подобный способ передвижения был ему не по душе. Он бы предпочел ехать верхом. А еще лучше на Бася. Но Не Хуайсан настоял на том, чтобы они отправились в экипаже. И старший уступил. Теперь он размышлял о том, как скверно влияет брат на его характер. Минцзюе явно его разбаловал. Он еще не решил для себя, нормально ли потакать прихотям Хуайсана. Раньше, когда тот был совсем мальчишкой, старший Не с готовностью выполнял любую просьбу своего брата. Покупал ему всякую бесполезную ерунду, позволял прогуливать тренировки. Все изменилось, когда Минцзюе осознал, к чему привело его попустительство. Хуайсан вырос хилым и беспомощным, зато мог различить и назвать такие цвета, о существовании которых его старший брат даже не подозревал. Тревога и разочарование заставили Минцзюе стать строже и требовательнее к младшему брату. А участившиеся вспышки агрессии, ставшие следствием неумелой игры Мэн Яо (или же намеренной диверсии с его стороны. Минцзюе так и не разобрался до конца в этом вопросе) и вовсе выстроили между братьями стену из злости, обид и непонимания. Но сейчас все это постепенно уходило в прошлое, забывалось. Хуайсан хоть и был по-прежнему слаб, но прилежно тренировался. А его хитрый изворотливый ум стал для старшего Не настоящим открытием. Так что тревоги о беспомощности младшего немного улеглись. Минцзюе и сам не заметил, как снова стал баловать брата, потакая его прихотям. И лишь надеялся, что нрав его от этого не сделается таким же мягким и слабым, как у Хуайсана.       — О чем ты думаешь? — вдруг спросил тот.       Минцзюе моргнул, возвращаясь в реальность. Он и не заметил, что всю дорогу пристально смотрел на младшего брата. Но Хуайсан не занервничал, как это бывало прежде. Не трепетал, не прятал глаза. Младший Не улыбался. И это почему-то успокаивало.        — Ни о чем, — проворчал Минцзюе. — На совете будь внимателен. И держись подальше от Яо.       Цзинь Яо встретил их вежливой улыбкой, но Хуайсан отчетливо видел, что глаз эта улыбка не коснулась. Сын Гуаншаня смотрел на них цепким внимательным взглядом, в котором не было ни намека на радость. Но Минцзюе, казалось, ничего не заметил. Привычно сдерживая неприязнь к своему названному брату, глава Не сложил руки в жесте приветствия. Хуайсан проследовал его примеру. Он надеялся, что его улыбка выглядела натуральнее, чем у Яо.       Братья Не проследовали к отведенным им покоям. Небольшая свита из трех человек от ордена Цинхэ расположилась неподалеку в покоях попроще. Минцзюе окинул недовольным взглядом две соседствующие двери. Их с Хуайсаном поселили в разных комнатах.       — Не хмурься так, — беззаботно улыбнулся Хуайсан. — Если хочешь, ночью я приду к тебе.       — Нет, — строго возразил Минцзюе и нахмурился еще больше. — Мы не дома. Я же велел тебе быть осторожным.       Младший тут же сник.       — Да, я понял, — согласился он. — Прости.       Они еще постояли немного перед дверями в свои комнаты, не желая расходиться.       — Я прогуляюсь немного? — спросил Хуайсан, решив, что не хочет сидеть один в комнате.       — На цветы пойдешь глазеть? — скривился Минцзюе. Младший только смущенно опустил взгляд и не ответил.       — Ладно, иди, — вздохнул глава Не. — Только не задерживайся и...       — Я помню: быть осторожным. Не волнуйся.       Поглазеть на цветы Хуайсану, конечно, хотелось. Здесь в Ланьлин земля была гораздо более щедрой, чем в Цинхэ. И сады пестрели такими красками, о которых младший Не не мог и мечтать. Дома пейзажи были куда более бедными. И все же Хуайсана интересовали в первую очередь не цветы. Долгое время он пренебрегал информацией о прочих орденах, беспечно рассчитывая на то, что сможет до конца своих дней вести праздный образ жизни в тени своего брата. Но Минцзюе ясно дал понять, что не позволит младшему оставаться в стороне. А еще он возлагал на Хуайсана надежды. Это было странно, непривычно и приятно. Впервые в жизни Хуайсан чувствовал, что он правда сможет оказаться полезным. И ему ужасно хотелось оправдать ожидания Минцзюе. Но для этого нужно было заполнить пробелы, порожденные ленью и беспечностью. И желательно так, чтобы никто не обратил на это внимание. Так что в первую очередь младшего Не интересовали сплетни. Где узнать самые интересные подробности из жизни великих орденов, если не у болтливых адептов? Что из этого правда, разобраться можно и потом. Да и выдумки появляются как правило не на пустом месте. Так что младший Не отправился любоваться цветами в те сады, что были ближе к жилым корпусам учеников ордена Цзинь.       Долго ждать не пришлось. Едва Хуайсан нашел уютное место среди зарослей мальвы, как взору его предстала весьма любопытная сцена. Это было не совсем то, на что он рассчитывал, но тоже интересно.       Двое адептов ссорились. Точнее даже не так. Один из учеников истошно вопил и цеплялся за руку другого, в котором Хуайсан с удивлением узнал Яо. Сын Гуаншаня с присущим ему безграничным терпением пытался высвободиться из крепкой хватки ученика.       — Сюаньюй, прошу тебя, веди себя прилично, — мягко просил Яо.       — Почему? Чем он лучше меня? — выл тот, кого назвали Сюаньюем. — Почему ты предпочитаешь его?       — Я никого не предпочитаю, — голос Яо прозвучал немного напряженно. — Прошу, прекрати свои посягательства. Твой отец будет в бешенстве, если узнает.       Ну дела. Похоже, третий старший брат столкнулся с неожиданной проблемой. Хуайсан скрыл улыбку за веером. Он попытался запомнить внешность Сюаньюя, чтобы найти его позже, а пока поспешил уйти. Ему не хотелось оказаться замеченным. Пробираясь вглубь сада, младший Не размышлял о том, чем ему может пригодиться полученная информация.       На совет Хуайсан успел вовремя. Он встретил Минцзюе у выхода из покоев, и братья вместе проследовали в зал.       На столы выставили вино и тарелки с фруктами. Заклинатели негромко переговаривались, рассаживаясь по своим местам. Совет должен был вот-вот начаться.       Хуайсан лишь однажды присутствовал на совете. Он не видел смысла посещать их. Но теперь брат настаивал на его присутствии. Как будто видел в младшем брате некий потенциал. Это напрягало, но в то же время вызывало странную гордость.       А теперь его еще тревожил Цзинь Яо. Тот вел себя как всегда безукоризненно и дружелюбно, всем готовый услужить. Но младший Не видел, каким внимательным и жестким становился взгляд сына Гуаншаня, когда никто не следил. Минцзюе уже предупреждал Хуайсана о том, что этот человек опасен и двуличен. Так что внимательные взгляды названного брата всерьез встревожили младшего Не. Он старался как можно незаметнее наблюдать за Яо. Благо, того Хуайсан не интересовал.       Все гости заняли свои места, и Цзинь Гуаншань жестом призвал собравшихся к молчанию. Он начал приветственную речь. За последние годы глава Цзинь сильно сдал. Он стал похож на больного старика. И чем хуже он выглядел, тем сильнее цеплялся за власть, будто боялся не успеть вдоволь насладиться ею.       Хуайсан вновь поймал внимательный взгляд Яо, обращенный на его брата. Когда Минцзюе взял в руки чашку с вином, глаза наследника Цзинь загорелись недобрым огнем, и он быстро отвел взгляд. Пальцы Хуайсана похолодели от ужаса. Он быстро взглянул на брата и зашелся жутким кашлем. Таким сильным, что аж слезы на глаза наворачивались. Минцзюе тут же со стуком поставил чашку на стол и развернулся к младшему. Заклинатели взволнованно зашептали.       — Что с тобой? — голос главы Не звучал как всегда немного сердито, но Хуайсан расслышал в нем самую настоящую панику. Он поднял на брата несчастный взгляд в надежде, что тот поймет его замысел.       — Опять... не могу вдохнуть... — сквозь кашель выдавил Хуайсан.       Брови Минцзюе хмуро сошлись к переносице.       — Тебе плохо, Не Хуайсан? — Цзинь Яо уже спешил к ним.       — Последнее время ему нездоровится, — ответил за брата Минцзюе, пока тот сосредоточенно изображал кашель и удушье. Хуайсан выдохнул украдкой. Брат понял.       — Я позову нашего лекаря.       — В этом нет нужды, — старший Не встал и поднял брата за плечи. — Ты взял лекарство?       Хуайсан коротко кивнул, цепляясь руками за одежду брата.       Яо попытался что-то сказать. Предложить помощь? Ха, как бы не так.       К счастью, Минцзюе явно не собирался давать ему слово.       — Я отведу тебя в твои покои, — безапелляционно заявил глава Не и обратил хмурый взгляд на заклинателей. — Прошу совет простить нас.       — Ничего-ничего, — немного растерянно, но с дежурной доброжелательностью ответил ему Цзинь Гуаншань. — Мы дождемся вашего возвращения и продолжим.       Под любопытными обеспокоенными взглядами собравшихся Минцзюе вывел брата из зала прежде, чем Яо успел предложить проводить их. Хуайсан тяжело вис на его руках, мешая идти. Глава Не по привычке привел младшего в свои покои, позабыв, что в башне Кои они живут отдельно. Как только дверь за ними закрылась, он развернул брата к себе и смерил его сердитым внимательным взглядом. Хуайсан уже приготовился объяснять свою выходку, но брат опередил его.       — В вине что-то было? — требовательно спросил он.       — Думаю, да, — несмотря на волнение и тревогу, в голосе младшего звучало облегчение. Он был ужасно рад, что его представление прошло так гладко, а главное, что Минцзюе понял все без слов.       Хуайсан одернул рукав, и на свет показалась чашка, которую он держал, зажав сверху ладонью.       — Они заметят, что чашка пропала, — Минцзюе нахмурился еще больше.       — Я поменял ее со своей. Мой стол привлечет меньше внимания, — возразил его брат. — Но из нее тоже на всякий случай не пей.       — И когда только успел! — в голосе старшего послышалось удивление и что-то еще. Неужели восхищение? Хуайсан залился румянцем и смущенно улыбнулся. Впрочем, заниматься самолюбованием сейчас было некогда.       — Неужели он решил избавиться от меня прямо так? На глазах у всех? — продолжал тем временем Глава Не. — Яд наверняка бы обнаружили.       Младший Не покачал головой.       — Не думаю, что там был смертельный яд. Яо не настолько глуп.       — А что же тогда? — озадачено спросил Минцзюе.       — У меня есть одно предположение, но стоит проверить. Найди мне плотно закрывающийся пузырек. Надо отдать это вино нашим травникам, чтоб они попытались выяснить, что в нем.       — Будь осторожнее, — наставлял брата Хуайсан, переливая содержимое чашки в фарфоровый пузырек. — Кажется, Яо заподозрил что-то.       — В таком случае, мы уезжаем немедленно, — тут же заявил Минцзюе.       — Так мы ничего не добьемся. Ты должен вернуться на собрание.       — Да плевать мне на это собрание! Я не собираюсь тобой рисковать.       — Старший брат, прошу, говори тише!       — Мы возвращаемся в Цинхэ. Сейчас.       Хуайсан обнял его и уткнулся носом в плечо.       — Минцзюе, ну прояви же благоразумие! Ты каждый раз будешь уезжать? Может, Яо только это и нужно!       — И что ты предлагаешь?       — Сейчас ты вернешься на совет. И будешь внимателен, как никогда. Наверняка там будет обсуждаться что-то важное. Не ешь ничего. И не оставайся на пир. Скажи, что переживаешь за меня и возвращайся. Яо вынужден будет тоже остаться на совете. Едва ли он мне что-то сделает. Когда узнаешь, что за вопросы поднимались на обсуждении, будем думать, как действовать дальше.       — Ну хорошо, — неохотно согласился Минцзюе. — Будь осторожен.       Он закрыл ставни на окне и вышел из комнаты.       Через некоторое время Хуайсан услышал тихий шорох за окном. Звук раздавался совсем близко, но не прямо за ставнями. Младший Не выглянул украдкой в щель между ставнями, стараясь двигаться как можно тише.       Под соседним окном сидел человек в черном, с лицом скрытым туманом. Он вставил в окно узкую бамбуковую трубку и теперь выдавливал что-то в комнату из объемистого кожаного мешка. Хуайсан различил едва заметный сладковато-терпкий запах и тут же прикрыл лицо рукавом. Он плотно закрыл ставни и отошел подальше от окна. За тем окном были его покои. Похоже, с Хуайсаном решили не церемониться и попросту отравить газом. Повезло, что Минцзюе привел его к себе. Впрочем, Хуайсан в любом случае не стал бы оставаться в своих покоях.       — Если Минцзюе узнает, он будет в бешенстве, — обреченно прошептал младший Не.       Видимо, уловка Хуайсана не смогла обмануть третьего старшего брата. Он понимал, что глупо раскрылся, и навлек на себя опасность. Если бы его отравили сегодня, после представления в зале совета никому даже не показалась бы странной внезапная кончина хилого болезного второго господина Не. Стоило все продумать и действовать осторожнее. Но если бы Хуайсан промедлил, он бы проиграл уже дважды. Сейчас же был еще шанс выиграть эту войну.       Хуайсан тихо выскользнул из покоев. Все сложилось как нельзя лучше. Теперь, пока совет не закончится, у него появилась отличная возможность разыскать Сюаньюя, не боясь быть замеченным Яо. Конечно нужно было сделать все так, чтобы никто другой тоже его не заметил. К сожалению, Хуайсан не мог сейчас войти в свои покои и переодеться. Клановые одежды Не хоть и были темными, но все еще оставались слишком приметными. Так что младший Не первым делом отправился в комнаты, отведенные послушникам их ордена. Переодевшись в простые серые одежды, которые оказались длинноватыми, но вполне приличными, Хуайсан отправился на поиски неудачливого поклонника Яо.       Он ожидал, что найти юношу будет трудно, и даже не особо рассчитывал на успех. Но, вопреки ожиданиям, Сюаньюй нашелся почти сразу. Во многом потому, что он самозабвенно рыдал на весь двор. Другие послушники предпочитали обходить этого чудака за девять дорог, так что поблизости никого не оказалось, и Хуайсан беспрепятственно подошел к страдальцу. Тот сидел на задворках жилых корпусов, прислонившись к побеленной стене и непрестанно всхлипывал. Похоже, удача сегодня была на стороне Хуайсана.       Он опустился на землю перед юношей и мягко коснулся его руки. Сюаньюй тут же встрепенулся и поднял на незваного гостя заплаканные глаза.       — Ты в порядке? — участливо спросил младший Не. Юноша всхлипнул, поморгал и растерянно уставился на Хуайсана.       — Чего ты от меня хочешь? — сипло спросил он. — Будешь бить меня? Все только и думают, как бы меня побить!       Хуайсан удивленно округлил глаза.       — Я не буду тебя бить. Просто услышал, как ты плачешь, и хотел помочь. Ты позволишь мне помочь тебе?       Юноша выглядел почти испуганно. Он явно не привык к доброму отношению и теперь не знал, что говорить. Только продолжал тихонько всхлипывать.       Хуайсан погладил его по руке.       — Ты плачешь от того, что тебя обидел Яо?       — Откуда ты знаешь? — Сюаньюй недоверчиво уставился на него.       — Видел вас в саду, — сознался младший Не. — Он тоже тебя бьет?       — Нет, — юноша покачал головой и отвел взгляд. — Он... он...       Сюаньюй не смог закончить фразу и снова разревелся.       Хуайсан сел ближе и принялся гладить юношу по голове. Работа предстояла не из легких. Парнишка и правда оказался чудаком. Душа его то ли была младше тела, то ли страдала от болезни. Но это младшему Не было только на руку. Через полчаса нытья и стенаний Сюаньюй успокоился и перестал рыдать, а Хуайсан узнал прелюбопытнейшую историю. Рассказ Сюаньюя тянул на слезливый роман для скучающих девиц. За одним небольшим исключением: рассказы про обрезанных рукавов не пользовались большой популярностью. Да, Сюаньюй (Мо Сюаньюй, как выяснилось в процессе сбивчивого повествования) был обрезанным рукавом. А еще он был внебрачным сыном Гуаншаня, безответно влюбленным в своего брата. Хуайсан даже немного посочувствовал ему. Он мог себе представить, насколько сложной сделала жизнь юноши эта влюбленность. Но интересности на этом не заканчивались. В данный момент несчастный Сюаньюй страдал от ревности. Ведь Яо, объект его страсти, тайком встречался с другим мужчиной. Хуайсан не думал, что ревность имеет под собой какие-то основания. Но Сюаньюй имел на этот счет иное мнение. Безутешный влюбленный в качестве основного аргумента заявил, что Яо звал того мужчину А-Ян, а к самому Сюаньюю никогда не обращался так ласково. Аргумент был безусловно очень важным. Даже слишком. Хотя и по иным причинам. Так что Хуайсан был щедр на утешения. Он никак не мог ожидать, что его вылазка на удачу окажется такой полезной.       Попрощавшись с заплаканным Сюаньюем, он поспешил назад в покои брата. Юноше он не стал называть своего имени, представившись слугой. Даже если тот кому-нибудь расскажет о встрече, это не вызовет особых подозрений. Если, конечно, чудаку вообще поверят, что кто-то согласился слушать его бред да еще и утешать.       Вернувшись с совета, Минцзюе влетел в комнату и первым делом прижал Хуайсана к груди. Да так крепко, что у того едва ребра не затрещали.       — Брат? — удивленно выдохнул тот.       — Я убью эту скотину, — глухо прорычал глава Не.       — Брат, что случилось?       Минцзюе делал короткие вдохи. Его потряхивало от злости. Хуайсан старался не думать, каких размеров синяки останутся от его рук. Сейчас главное успокоить старшего.       — Я был в твоей комнате, — ответил тот. — Запах еще не выветрился. Ты знаешь, что это?       А вот теперь Хуайсан и сам испугался.       — Ты не надышался, я надеюсь? — встревоженно спросил он, попытавшись заглянуть брату в лицо, но отстраниться от брата не получилось. Тот обнимал его так крепко, что было не шевельнуться. — Скорее всего, это какой-то яд медленного действия.       — Он пытался убить тебя, — голос Минцзюе звучал угрожающе низко. Казалось, он даже не услышал реплики брата. — Убить, ты понимаешь? Что бы я делал, если бы ты умер? Я голыми руками этой змеюке гортань вырву. Я раздавлю его череп, я...       — Минцзюе, прошу, сохраняй благоразумие! — взмолился Хуайсан. — Весь мир обернется против тебя, если ты сейчас поступишь опрометчиво.       — Благоразумие?! Мне плевать на мир! Эта шваль пыталась тебя убить!       Младший судорожно вздохнул. К ярости Минцзюе невозможно было привыкнуть. Он принялся гладить брата по спине, целуя всюду, куда мог дотянуться.       — Минцзюе, я живой, — твердил он. — Я не умру. Слышишь? Я не входил в свою комнату, и даже тут оставаться не стал. Все будет в порядке. Никто не умрет.       Минцзюе сделал три глубоких вдоха, пытаясь успокоиться. Объятья его ничуть не ослабли.       — Мы возвращаемся в Цинхэ, — проговорил он, выровняв дыхание. — Если ты хочешь, чтобы я не учинял сейчас расправу над Мэн Яо, мы должны немедленно уехать. Иначе я за себя не ручаюсь.       — Прямо сейчас? Разве совет не продолжится завтра?       — Мы уедем сейчас! — с нажимом сказал глава Не.       — Хорошо-хорошо, мы уедем. Немедленно. Или когда ты захочешь. Мы сделаем так, как ты скажешь!       От этих слов Минцзюе немного смягчился.       — Там ничего важного не будет, — все же успокоил он Хуайсана. — Я расскажу тебе, что было, когда вернемся домой. Все ключевые вопросы обсудили сегодня.       — Хорошо, — Хуайсан расслабился в его объятьях, только сейчас осознав, как напряжен был все это время. — Я сейчас схожу за своими вещами, и мы отправимся домой.       — Ты совсем сдурел?! — успокоившийся уже было Минцзюе снова сорвался на рык. — Ты не будешь входить в ту комнату!       — Но там мои вещи! — запротестовал Хуайсан. — Я что, их тут брошу?       — Вещи?! — Минцзюе задохнулся от ярости. — Тряпки и побрякушки? Ты ради них собрался рисковать жизнью?!       — Ну там книга еще... — промямлил Хуайсан, понимая несостоятельность своих аргументов.       Минцзюе зарычал, непроизвольно сжимая руки сильнее, и младший не смог сдержать тихий всхлип.       Это немного отрезвило главу Не. Он чуть ослабил хватку и погладил брата по волосам.       — Прости, — Минцзюе прилагал титанические усилия, чтобы его голос звучал мягче. — Я куплю тебе новые тряпки. И книгу, и что захочешь. Только прошу, поедем немедленно.       Хуайсан только кивнул, не в силах выдавить ни слова. Он всерьез опасался за целостность своих ребер.       Слуга, явившийся по зову, выслушал распоряжение относительно сборов и экипажа. Людям ордена Не было велено выдвигаться с утра.       — С утра? — удивился Хуайсан, когда слуга вышел.       — Сейчас уже ночь, людям надо выспаться, — к этому времени Минцзюе уже успел успокоиться, но брата все же из объятий не выпускал. — Экипаж выдвинется утром, а мы отправляемся сейчас.       — Но как?       — На Бася, — пожал плечами Минцзюе и чуть наклонился, сокращая разницу в росте. — Цепляйся.       Хуайсан тут же обхватил брата ногами и руками, повиснув на нем, как на дереве, а Минцзюе подхватил его под бедра, поднимая повыше, и крепко прижал к груди. ***       — Я могу и сам идти, — смущенно заметил Хуайсан.       — Да ладно? — фыркнул Минцзюе. — И с каких это пор ты отказываешься ездить на мне?       Младший смутился еще больше.       — Я не отказываюсь, — пробормотал он в плечо брату. — Просто ты устал, наверное.       — Есть немного, — согласился Минцзюе. — Но уж точно не от того, что тебя таскаю.       Он принес брата в свою комнату и завалился на кровать, не выпуская того из крепких объятий.       — Минцзюе! — возмутился Хуайсан. — Надо же раздеться сначала!       — Раздевайся, — пожал плечами тот.       — Ну так отпусти меня.       — Обойдешься, — фыркнул Минцзюе. Младший только вздохнул.       — Давай хотя бы сапоги снимем. Ну нельзя же спать прямо так!       Старший недовольно заворчал, но брата все-таки отпустил.       Хуайсан торопливо стянул сапоги и принялся разувать брата. Минцзюе безразлично смотрел куда-то в сторону до тех пор, пока младший не вернулся к нему под бок. Тот тут же вновь прижал брата к груди. Хуайсан обнял его и нежно провел ладонью по спине.       — Все еще злишься? — тихо спросил он.       Минцзюе ответил не сразу. А потом заговорил, будто опомнившись:       — Нет. Нет уже... Просто как представлю, что ты... Я не позволю, чтоб ты умер раньше меня.       — А наоборот, значит, позволишь? — в голосе младшего было неясное выражение, и Минцзюе отстранился немного, чтобы заглянуть ему в лицо. Он долго вглядывался в темные глаза брата, но так и не смог ничего понять.       — Я старше, — наконец сказал он.       Хуайсан закрыл глаза и уткнулся носом брату в грудь.       — Если ты умрешь, я не останусь, — совсем тихо проговорил он.       — Что ты несешь? — Минцзюе прижал его к себе крепче. — Не смей даже думать об этом!       — Тогда ты не смей умирать! — внезапно выкрикнул Хуайсан. — Почему ты говоришь так легко о своей смерти? Думаешь, я смогу вынести все это? Я тоже не хочу оставаться один!       Минцзюе удивленно уставился на его лохматую макушку. Тело в его руках дрожало.       Он молчал некоторое время, не представляя, что сказать. Нет, Минцзюе все еще считал, что это будет естественно — умереть первым и оставить орден Не Хуайсану. Но почему-то сейчас не мог заставить себя возразить брату. Слова застревали в горле и не желали звучать.       — Никто не умрет, — наконец сумел сказать он и провел ладонью по волосам младшего.       Хуайсан прерывисто вздохнул, пытаясь унять дрожь.       — Ну чего ты разнервничался? — на этот раз увереннее спросил Минцзюе и усмехнулся в привычной манере. — Слышишь меня? Никто не умрет.       Младший коротко кивнул. В такие моменты он понимал, что чувствовал его брат, когда не мог успокоиться.       — Не отпускай меня, хорошо? — попросил он.       — И не собирался, — заверил его Минцзюе.