Коварство и Непреклонность

      О том, что Мэн Яо был замечен близ города И, Хуайсан узнал из донесения. Минцзюе теперь читал их при брате.       — Что думаешь? — спросил старший Не, отложив письмо в сторону.       — Думаю, нам надо отозвать шпионов на время, — отозвался Хуайсан. — Яо сейчас начеку. Будет очень скверно, если он перехватит кого-то из наших людей.       — Согласен. Но тогда мы останемся без информации.       — Мы уже получили достаточно ценной информации.       — Вот как? — вскинул бровь Минцзюе. Хуайсан стушевался. Он вдруг осознал, что не хочет посвящать брата в свой план. Глава Не долго всматривался в лицо младшего, но тот только кусал губы и отводил глаза.       — Ладно, — наконец сказал он. — Как знаешь. Только не вляпайся ни во что.       Минцзюе было сложно довериться младшему брату, но он чувствовал, что именно сейчас это важно, чтобы Хуайсан наконец смог научиться действовать самостоятельно. А в случае чего он, Минцзюе, будет рядом.       Как только у Хуайсана появилась свободная минута, он тут же кинулся в свою комнату. Ни разу еще с того злополучного дня, когда Минцзюе сжег вещи младшего брата, юноша так не радовался, что тот не тронул его библиотеку. Хуайсан методично перекопал свои полки, откладывая в сторону бесполезные сейчас романы, стихи и порнографию, чтобы найти наконец несколько потрепанных, небрежно сшитых вместе листов. Орден Цзинь прибрал к рукам практически все записи старейшины Илин. Но кое-что Хуайсану удалось забрать. Он перечитывал эту рукопись множество раз, несмотря на ужасный почерк Вэй Усяня, и точно знал: там есть то, что ему нужно. Спрятав драгоценные страницы за пазухой, младший Не принялся писать письмо своему новому другу Сюаньюю. Он писал о том, как страдает его сердце при мысли, что с Сюаньюем жизнь обошлась столь жестоко. О том, что эти люди заслуживают худшей участи за то, как они обращаются с юным, несомненно талантливым, заклинателем. И о том, что он хочет помочь. Вот только не знает, как. По счастливой случайности, у него оказались рукописи одного из последователей темного пути. Сам Хуайсан, конечно, ничего в них не понимает, но такой талантливый юноша, как Мо Сюаньюй непременно найдет в них то, что поможет ему восстановить справедливость.       Хуайсан перечитал письмо и удовлетворенно кивнул. Все так, как нужно. В записях Вэй Усяня он нашел лишь один ритуал, пригодный для мести. Без сомнения, Сюаньюй придет к тем же выводам. Остается лишь ждать, когда родственнички доведут несчастного юношу до отчаяния. На счет следующего шага у Хуайсана уже были некоторые идеи.       Запечатав письмо и рукопись в конверт, Хуайсан отправился на поиски надежного человека, который смог бы доставить его посылку по адресу и передать ее лично Мо Сюаньюю. Младший Не был весьма доволен собой. Отправив посыльного, он на радостях решил немного прогуляться в саду. Там-то он и нашел то, что испортило поднявшееся было настроение.       — Ты? С Чифэн-Цзюнем? Серьезно? Ну и как он?       Хуайсан вовсе не собирался подслушивать досужие сплетни приглашенных заклинательниц, но после этой фразы невольно напряг слух.       Девица засмеялась.       — Настоящий зверь, — поделилась она. — Слухи не врут. Не Минцзюе яростен и беспощаден не только на поле битвы.       — О боги! Как ты вообще согласилась? А если бы ты понесла от него дитя?       — Да разве ж ему откажешь? — заклинательница мечтательно улыбнулась. — Кроме того родить ребенка от главы ордена — не так уж плохо. Пусть и вне брака. Дитя ни в чем не будет нуждаться, а может, и мне чего перепадет от барских щедрот. А с учетом того, что законных детей у него все еще нет...       Она бросила на подругу многозначительный взгляд. Та раскраснелась и прикрыла лицо рукавом.       — Это как-то... Я даже и представить себе не могу. Как вы... неужели прямо посреди лагеря?       — Ну зачем же посреди? В его шатре, конечно. Хотя... можно было бы и посреди лагеря... Жаль только, что он меня не поцеловал ни разу. Никакой романтики — сразу к делу.       — Ох, замолчи! Бесстыжая! — воскликнула заклинательница. Хотя в голосе ее явно не было неодобрения. Только смущение и нервное хихиканье.       — А что такого? Ты сама-то что, собираешься свое целомудрие до свадьбы беречь?       — Ну вообще-то да.       — Серьезно? — девица выгнула бровь. — Тебе уже двадцать три. Ты уверена, что в таком возрасте сумеешь выйти замуж? Еще немного, и ты станешь совсем старой. Тогда тебя и без брака никто не захочет.       Хуайсан нетвердым шагом пошел прочь. Вслед ему еще неслось хихиканье заклинательниц. В голове все путалось, а живот крутило от неясного волнения. Младшему Не было горько и как-то обидно. Он знал, конечно, что Минцзюе не был невинным, и разборчивостью в половых связях тоже не отличался. Но напороться на это вот так вот... Хотелось запереться в комнате и никогда больше не выходить. Или хотя бы умыться. Или сломать что-нибудь. Например, хребет той девице. Хуайсан не думал, что столкновение с суровой действительностью окажется таким болезненным. В голову лезли мерзкие мысли. Со сколькими Минцзюе успел переспать? И кто из них состоит в ордене? Возможно, Хуайсан каждый день с ними сталкивается, здоровается, разговаривает, и даже не знает, что эти люди делили постель с его братом. ***       — А ты спал с кем-нибудь из названных братьев? — задумчиво спросил Хуайсан, водя пальцем по груди Минцзюе.       Они готовились ко сну. Глава Не убедил брата оставить все его приставания на день, а ночью дать нормально выспаться. Но сон к обоим не шел.       — Нет, — отозвался тот.       — А из старших адептов? Или из приглашенных заклинательниц?       Старший Не окинул брата внимательным взглядом.       — Тебе это зачем?       — Ну ты как-то грозился составить мне подробный список тех, с кем ты спал, вот мне и стало любопытно, — пожал плечами младший, старательно изображая безразличие к теме разговора.       Минцзюе устало вздохнул.       — Ты не успокоишься, пока я не отвечу, да?       Хуайсан смущенно отвел взгляд.       — Ладно, черт с тобой, — Минцзюе притянул его к себе так, чтобы младший оказался у него на груди, и принялся разминать ему спину. В такой позе делать массаж было не слишком удобно, но ни один из них не стал возражать. Только Хуайсан немного растерянно спросил:       — Ты чего?       — Расслабься, — проворчал старший Не. — А то ты того и гляди взорвешься от напряжения.       — Я не... — попытался было возразить младший, но Минцзюе бесцеремонно перебил его:       — Подробный список, значит. Ну слушай...       И Хуайсан пожалел, что спросил. Имена полились непрерывным потоком. Там были как мужчины, так и женщины. Адепты ордена Не, приглашенные заклинатели, заклинатели из других орденов, девицы из близлежащих деревень, и кто-то еще, кого Хуайсан не знал. К тому времени, как старший брат стал испытывать затруднения с припоминанием имен, число его партнеров уже перевалило за двадцать. Бледный, как бумага, Хуайсан не находил в себе сил остановить откровение брата, хотя он не хотел слушать уже после двенадцатого имени.       — ...И еще одна девица из Хуайнань... — Минцзюе хмурил брови, пытаясь припомнить. — Или их было две... Кажется, я тогда был не совсем трезв.       В комнате повисло неуютное молчание. Хуайсан изо всех сил старался не дрожать. Он сам не заметил, как крепко сжал в кулак одежду брата, пока тот не накрыл его руку своей ладонью.       — Хуайсан, тебя не должно это волновать, — Минцзюе старался говорить мягко, хотя получалось у него не слишком успешно.       — Меня и не волнует, — промямлил тот.       — Угу, я вижу, как тебя не волнует, — фыркнул старший. — Учти, если с кем-нибудь из них что-нибудь случится, я тебе так зад надеру, что неделю сидеть не сможешь.       — Тебя так заботит их безопасность? — Хуайсан пытался говорить равнодушно, но в голосе его все равно звучала обида.       Минцзюе закатил глаза. Он никогда не думал, что столкнется с ревностью, и не слишком хорошо понимал, что вообще делают люди в подобных ситуациях. Возможно, он и не делал бы ничего. Но от мысли, что его младший брат прямо сейчас изводит себя, становилось мерзко и неуютно. Оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь Хуайсан повзрослеет и перестанет забивать себе голову всякой ерундой.       — А кого из них ты целовал? — спустя какое-то время снова заговорил младший.       — Никого, — ворчливо отозвался Минцзюе.       — Никого? — Хуайсан даже приподнялся немного, чтобы заглянуть в лицо брату. Глаза его расширились от удивления.       Минцзюе нахмурился.       — Вот именно, — голос его был почти сердитым. — Тебя только. А ты теперь донимаешь меня своей глупой ревностью. Видать, совсем разбаловал тебя.       Хуайсан стремительно покраснел и снова спрятал лицо у брата на груди.       — Прости, — пробубнил он. — Я просто... ты ведь даже не хотел меня. Я сам навязался. Да и не умею ничего. Наверняка ты предпочел бы кого-нибудь... не знаю. Кого-то. Не меня.       Минцзюе снова вздохнул.       — Если я заткну тебя поцелуем, ты успокоишься? — спросил он, не слишком надеясь на положительный ответ.       — С ними ты ведь наверняка не такой, как со мной.       — Естественно не такой. Мне плевать на них.       — Я просто хочу, чтобы тебе со мной было хорошо.       — В таком случае устраивать сцену — не самая лучшая идея, — саркастично заметил Минцзюе.       — Прости, — Хуайсан печально вздохнул. — Я все делаю не так. И даже не знаю, что тебе нравится. Ты ведь всегда делаешь все только для меня.       — Ну не то чтобы все.       — Я хочу, чтобы ты брал меня так, как ты сам хочешь. Ты всегда как будто сдерживаешься...       — Хуайсан...       — Нет, послушай. Я правда хочу этого. Почему ты не позволяешь мне?       — Потому что не хочу быть груб с тобой. На тебя же дунь, и ты рассыплешься.       — Поэтому я буду единственным, кого ты имеешь без всякого удовольствия.       — Святые небеса, — Минцзюе в отчаянии зарычал. — Честное слово, я сейчас тебя побью. Ни с одним человеком в мире я не возился столько, сколько с тобой. Как у тебя вообще язык поворачивается говорить мне все это.       — Но разве я говорю неправду?       — Все, ты меня заебал. Хочешь, чтобы я не сдерживался? Без проблем. Но пеняй потом на себя.       — Брат, прошу, не злись, — Хуайсан поднял на него умоляющий взгляд. — Просто... У тебя их было так много. И я... Не знаю. Я постоянно думаю, что ты уходишь, чтобы... ну... получить то, чего я тебе дать не могу.       — Да, я так и понял. Ты ревнив, как сварливая жена.       — Нет!       — Да ладно, — Минцзюе насмешливо приподнял бровь. — А если я скажу, что с тех пор, как я начал спать с тобой, у меня больше никого не было, ты успокоишься и откажешься от своих экспериментов?       Хуайсан смутился, но не смог скрыть своего воодушевления.       — Ну... — промямлил он, — я все равно хочу попробовать... А что, правда никого?       Заметив надежду в глазах младшего, глава Не рассмеялся.       — С твоим энтузиазмом у меня не хватает ни сил, ни времени на кого-то еще, — он погладил брата по голове. Тот вздохнул и обнял Минцзюе крепче. Но через мгновение напрягся снова.       — А... тебе бы хотелось?...       — Святые небеса, ты меня доконаешь!       — Прости-прости!       — Завтра ты у меня получишь. По полной программе. Чтоб не выступал больше. И советую тебе подготовиться заранее, иначе отымею на сухую.       Правда на следующий день им обоим было не до того. Утром Минцзюе подняли с постели даже раньше, чем обычно. Наскоро одевшись и ворчливо ругаясь сквозь зубы, глава Не направился в главный зал, где его ждал гонец со срочным донесением. Он уже ждал вестей о нападении или что-нибудь в этом роде. Иначе с чего бы такая срочность? Но действительность превзошла все его ожидания.       Минцзюе грязно выругался и смял донесение в кулаке. Цзинь Гуаншань скончался. Главенство в Ланьлин Цзинь перейдет к его сыну Мэн Яо.