***
Наконец, вся семья Вудс-Гриффин собралась, и все молча принялись за поглощение блюд. — Внученька, принеси бабушке с бара мартини, — просит с хитрой улыбкой Эбби. — Мама, тебе нельзя! — серьезно и в то же время с удивлением произносит Кларк. — Кларк, ты хочешь, чтобы я подыхала, лежа в кровати, не воспользовавшись последними моментами?? — приподнимает одну бровь старшая блонди. — Мам, мы еще не говорили детям... — вздыхает бывшая Гриффин. — Ну вот, я говорю. Мэди, помоги больной бабушке. Кларк недовольно кивает и дочери, и сразу на следующий вопрос сына. — Бабушка скоро умрет? Брюнетка пытается не обращать ни на что внимания, очень старается, но нервы на пределе... Не такой она себе представляла жизнь в своем отеле. И что-то ей подсказывает, что это еще цветочки, позже будут и ягодки. Мэди несет бокал мартини из бара, делая глоток по дороге. — Мам, я хотела тебя попросить... — Кларк подмечает, что делает дочь, и очень пытается на всех не сорваться. Нервы ее тоже на пределе, и Лекса не помогает. — Не давай детям так много сладкого, а то у них разболятся животы. — А что я? Я ничего. Принесла торт, думала, что Эйден съест кусочек... Внучок же такой хлипенький, вы совсем его не кормите. — И, пожалуйста, не берите ничего с кухни. Этот торт был предназначен для дорогого гостя нашего отеля, в честь его дня рождения... А нам пришлось поздравлять его тортом из соседнего магазина... Уму непостижимо! — злится глава семьи, но, ощущая руку жены на своей, слегка успокаивается, чтобы не наговорить гадостей. — Что тебе жалко? Да и какая разница, какой торт? Торт есть торт! Правда, детки? — усмехается Эбигейл. — Кларк! — требует супруга, чтобы поговорили дочь с матерью. — Мам, Лекса – глава нашей семьи, и если она сказала, так и должно быть всегда. — А я что, против, что она глава? И что это в вашей семье за такой патриархат-матриархат? — Эбигейл путается, но все равно издевается над брюнеткой как только может, вот только до дочери это не доходит. Лекса раздраженно встает и швыряет тканевую салфетку на стол. — Я сыта. Пойду доделывать дела и удалять последствия, пока это не принесло нам сильного ущерба. Всем приятного аппетита! — выплевывает Вудс. — Спасибо, — подначивает Эбби, посылая внучку за вторым бокалом спиртного. — Мам, ну зачем ты так с ней? — спрашивает Кларк, а после выходит из-за стола, следуя за женой. — Бабушка, ты расстроила маму Лексу... — произносит очевидное Эйден. — Поделом ей. Нечего было лезть в нашу семью! У Кларк бы сейчас был такой состоятельный муж... — Что такое поделом? — мальчик не совсем понимает женщину. — Это когда... Не важно. Много будешь знать – скоро состаришься. Хочешь мороженого? Я закажу.***
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — входит в номер раздраженная брюнетка, закрывая за собой дверь на ключ, а потом, сбрасывая пиджак на пол, валится на кровать. — И кого ты там ненавидишь, милая? — подает голос из ванной блондинка. — Я думала, ты еще укладываешь детей... — вздыхает Лекса, переворачиваясь на спину. — Ненавижу, когда новое превращается в старое за один, сука, единственный день! Конечно, брюнетка не договаривает, кого действительно ненавидит, но жена прекрасно все понимает, даже несмотря на то, что зеленоглазая выставляет другую причину своего яростного настроения. — Они сегодня вымотались, и быстро заснули. Все поменяла, милая? — Да. Персонал еле оттер с плитки гарь... Мы перепробовали все моющие средства, — гневно вскидывает руки брюнетка. — Главное – что все хорошо. — Угу, — бурчит Лекса, услышав голос жены рядом с собой. Она распахивает глаза и удивленно и оценивающе осматривает блондинку с ног до головы. Кларк сегодня в полицейской сексуальной форме. — Как тебе? Достойная награда за проделанную работу? — соблазнительно произносит голубоглазая, усаживаясь на чужие колени и начиная ерзать на них. — Да-а... — Лекса не может поверить своим глазам, приподнимаясь к супруге, а гнев испаряется, заменяясь восхитительными приливами возбуждающих волн. — Дети точно спят? — Точно, — усмехается бывшая Гриффин, еще немного расстегивая замок на костюме, чтобы не стягивать свою грудь, от которой жена просто без ума. — Я теряю рассудок, — шепчет брюнетка, проводя кончиком языка между ложбинок. — Кларк? Кларк? Это мама. Вы что, закрываетесь? Брюнетка обреченно отстает от жены, плюхаясь на кровать. — Зато мама не спит... — Я разберусь, — вздыхает голубоглазая, сползая с колен супруги, и накидывает банный халат. Приоткрывает дверь, но высовывает лишь голову. — Да, мам, закрываемся. Дети уже большие и... Эбигейл беспардонно проталкивает дочь внутрь. — О, привет, Лекса! А ты как здесь? Я думала, ты еще намываешь стены, — ухмыляется Эбби, укладываясь рядом с зеленоглазой. — Нет, — ненавистно брызгает слюной глава семьи, поднимаясь с кровати, а после поднимает свой пиджак с пола, унося его в ванную комнату. — Мам, что ты хотела? — Кларк кутается еще больше в халат, чтобы он случайно не распахнулся. — Я боюсь спать одна, Кларк. А вдруг мне во сне станет плохо? Я даже девять-один-один не смогу набрать... Можно, я буду спать с вами? — делает ангельские глазки женщина, а Лекса выходит и наблюдает за женой, всем видом подсказывая, чтобы она не соглашалась. — Это правда... — размышляет младшая блондинка, а старшая поворачивает голову в сторону зеленоглазой, хитро улыбаясь. Лекса психует, покидая номер. — Ну и славно! Я переезжаю... — Милая! — кричит Кларк, быстро устремляясь за женой. — Доченька, ты надолго? Я уже спать хочу!***
— Лекс, ну, пожалуйста... — Это ненормально, Кларк. Разве ты не видишь? Она приехала, чтобы разбить нашу семью, как было раньше. — Неправда, она больна, — уговаривает блондинка жену, пока та получает на ресепшене ключ. — Всего несколько ночей... — Сколько? Неделю? Да я уже с ума схожу без тебя! Я как будто с сестрой живу: на людях ни обнять, ни поцеловать с языком, ни трахнуть ночью. Собственную жену! А теперь даже во сне не буду тебя обнимать! — Я тоже этого хочу, дорогая, очень. — Если так дальше будет продолжаться, мне скоро придется заниматься с тобой любовью там, где хранятся тряпки и ведра. И обнимать тебя там же, — с этими словами Лекса садится в лифт и закрывает перед супругой двери. Кларк вздыхает и едет на другом. Гриффин возвращается в свой номер и не замечает матери в кровати, но хорошо слышит, что что-то гремит в ванной комнате. Заходит и замечает, как мать скидывает в какую-то коробку все гигиенические принадлежности жены. Их не трудно отличить от принадлежностей Кларк, так как все темного или серого цвета: Лекса больше любит мужские гели и шампуни из косметики. А блондинке всегда это нравилось. Голубоглазая закатывает глаза, вздыхает и молча уходит. Ложится в постель и закрывает глаза с мыслями о том, чтобы скорее закончился этот день, иначе она не выдержит, это точно. Лекса хоть и часто злится, а Кларк – мягкая, но если вторую довести и вывести из себя, то попадет всем, и мало не покажется. Вся семья Вудс это знает, еще и поэтому не хотят расстраивать блондинку, ибо полетят головы с плеч у всех.