***
Тсуна медленно угасал. Окончательно потухнуть ему не давала надежда стать Десятым и Хранители, которые искали поддержки в своем Небе и сами всегда были готовы дарить ему опору. Лишь Реборн отворачивался от своего ученика, хотя именно к нему пламя тянулось сильнее всех. Решив, что это от недостатка родительской заботы и взрослого рядом, Тсуна не заострял внимание на этом. Сейчас были проблемы хуже — Мукуро во всей красе предстал перед Савадой и использовал уже шестой навык, заставляя Тсунаеши сражаться с друзьями. Савада поначалу ничего не мог сделать — тело не двигалось, разум не желал причинять вред друзьям, даже если те под влиянием коварного тумана, но потом прозвучал выстрел. Все внутри Савады на мгновенье замерло, натянулось от страха и ужаса. Тсуна, не зная, что делает, дернулся, от чего пуля не попала в него. Но это очистило разум. Страх завладел Десятым и тот стал нападать на Гокудеру в ответ, впрочем не причиняя особого вреда, а лишь задевая важные точки. Через мгновение нападавшие безвольно упали на пол и Тсуна взглядом попросил Реборна присмотреть за ними. В тот момент Леон засветился ярче прежнего и разорвался. Пара вязаных перчаток прилетела к Тсуне и тот с недоумением смотрел на них, пока Мукуро не сделал очередной выпад. Савада летел на торчащий в стене трезубец. Доверившись Интуиции, Тсуна натянул перчатки и попытался вспомнить то чувство спокойствия и собственной силы, что он испытывал, находясь под действием пуль. Через мгновение Тсуна уже парил в воздухе с помощью Пламени. Перчатки преобразились и стали кожаными, красными, с римской десять на тыльной стороне. Бой был недолгим, но неприятным. Тсуна чувствовал, что ребра болят еще сильнее, а парочка из них, возможно, сломана. Но это было ничего по сравнению с охватившим ужасом и холодом, что появился с темными, укутанными в плащ и бинты фигурами. Они цепями сковали Мукуро и его шайку, но Тсуна почувствовал, что это неправильно и бросился вперед.Часть 4
30 июля 2019 г. в 19:53
Реборн заподозрил неладное, когда впервые использовал пулю возрождения на своём никчемном ученике. Количество синяков на теле того было удивительно большим и списать это все на простую неуклюжесть было невозможно.
Тело парня представляло собой фиолетово-зелено-синий холст, пропитанный болью и отчаянием.
По началу киллер списал это на хулиганов и дурных одноклассников и потому усилил тренировки, ведь: «Десятый Вонгола должен уметь постоять за себя», но где-то убеждения киллера дали сбой, так как новых синяков не появлялось ещё пару недель.
Примерно столько же аркобалено провел в доме Савад.
Кто-то из конкурентов семьи узнал о наследнике и решил таким образом от него избавиться? Или кто-то узнал о Реборне и, испугавшись, отстал от его ученика?
Реборн не знал, но не прекращал над этим думать. А вот теперь, в Кокуе, появилась возможность спросить.
Реборн осторожно отвёл ученика в сторону и решил поначалу попытаться найти ответ не спрашивая.
Киллер смотрел в эти невозможные медовые глаза, полные испуга, и видел лишь как в глубине, туда, куда многие не смотрят, плещется надежда.
Надежда быть спасенным.
Что-то в Реборне изменилось, в голове внезапно всплыл образ аркобалено Неба и, так же ничего не говоря, Реборн оставил ученика, спиной ощущая, как Савада с головой погрузился в самокопание и безнадежность.
Но киллер не мог так просто вновь позволить себе ощутить это чувство. Он долго забывал, каково это, иметь свое Небо, а теперь вдруг появился Никчёмный Тсуна, весь такой светлый, хоть и полностью разбитый.
Этот ребёнок поражал, а его Пламя, скрытое от чужих глаз, мягким одеялом окутывало, позволяя чувствовать себя в безопасности.
Реборн не мог принять этих чувств.