Миг бесконечной привязанности

— Да уж... Повезло, что Ханьгуан-цзюнь и учитель Вэй сейчас остановились в Гусу. Хотя нас-то все равно наказали. Сидя на краю кровати, Лань Цзинъи вертит в руке «колесницу», уставившись на доску с деланной задумчивостью. Вероятнее всего, он уже понял, что его дела плохи, а потому тянул время всеми невозможными способами. — Ты будешь ходить или нет? — раздраженно шипит Цзинь Лин. Он тоже сидит на кровати, подобрав ноги. Сычжуй единственный, кто сидит на полу, выпрямив спину. Перед ними так называемая «война трех королевств» — сянци на троих. — Не торопи меня, Цзинь Жулань, — он буквально недавно узнал это имя от Вэй Усяня и теперь пользовался каждой возможностью, чтобы подразнить юношу. — Даже профессионалу нужно время, чтобы обдумать все ходы наперед. — Профессионал... — Цзинь Лин фыркает. Следы на его шее все еще видны, и он неумело прячет их за воротом ночных одеяний. Именно по этой причине он избегает выхода из гостевых покоев, куда его поместили. — Я распорядился, чтобы сюда никого не пускали, — поясняет он в ответ на жалобы Цзинъи в духе: «Беспокоишься о нем, беспокоишься. Хочешь проведать, а тебе подушкой прямо в лицо». — Но нам ты войти разрешил. — Только потому, что мне скучно, — хмурит брови Жулань. Сычжуй избегает смотреть на его шею. Цзинъи, вероятно, тоже так внимательно рассматривает игровую доску, чтобы не глазеть попусту. Но не смотреть на Цзинь Лина Лань Юань не может. Его длинные черно-каштановые волосы не связаны в привычный для вида хвост, а рассыпаны по плечам, в то время как их кончики лежат на белой простыне. Видно, что за ними очень тщательно ухаживают. Вон как лоснятся-то. И на ощупь наверняка мягкие. Мягкие ли? Лань Сычжуй не помнит точно. Вдруг показалось? Просить разрешения их потрогать он, разумеется, не будет. Это неприлично. И странно. И Цзинь Лину это наверняка не понравится. Однако взгляд то и дело возвращается к ним. Цзинь Лин, конечно же, замечает это. И уже открывает рот. Вероятно, чтобы спросить, с чего вдруг он на него пялится. Но его прерывает Цзинъи, который, перехватив взгляд друга, бесцеремонно тянет вдруг за прядь густых волос. — Ты что удумал?! — орет оскорбленный глава Ордена Цзинь, сразу же скидывая того со своей кровати. Лань Цзинъи потирает ушибленный зад, расплываясь в довольной улыбке. — Хотел убедиться, что это не какой-нибудь искусно сделанный парик. Слишком уж ты сегодня по-девчоночьи выглядишь, юная госпожа. Вылитая принцесса! Цзинь Лин в ответ разражается гневной тирадой, вскакивая с постели и намереваясь отвесить наглецу оплеуху. Цзинъи вторит ему в ответ, пока Сычжуй пытается примирить их обоих, напоминая, что в Облачных Глубинах запрещено шуметь. А внутри при этом как-то обидно. Что Цзинъи вот так вот взял и прикоснулся. Он сам ни за что бы себе этого не позволил в обычной ситуации. Но руки все еще помнят то ощущение, когда он держал Цзинь Лина. И он был бы совсем не против почувствовать это снова. Сычжуй вздыхает. — Лань Юань, в чем дело? Цзинь Лин идет ему навстречу, подметая пол краями одежды. — А в чем дело? Сычжуй моргает, непонимающе переводя взгляд с одного друга на другого. — Ты сегодня сам не свой. Заболел? Юная госпожа заразил тебя своей дуростью? — Если он и мог заразиться от кого-то дуростью, то только от тебя! Обычно Лань Цзинъи хоть и остер на язык, но все же поспокойнее. Однако стоит Цзинь Лину оказаться рядом, его сразу несет. Чтобы отвлечь обоих от этой темы, Сычжуй поднимается с пола, сгребая фигуры, половина из которых ссыпалась на кровать во время перепалки незадачливых игроков. — Скоро девять, молодой господин Цзинь. Нам пора, иначе мы не успеем вовремя. — Уже?! — как и следовало ожидать, Цзинъи сразу же переключается. — Эй, не может же быть, чтобы уже! Мне же нужно было кое-что сделать... Эх... Он чешет затылок, махнув в сторону Цзинь Лина. — До завтра, юная госпожа. Сычжуй, увидимся чуть позже. Когда звук шагов Лань Цзинъи совсем затихает — он очень спешит, но, эй, в Облачных Глубинах запрещено бегать, — они остаются вдвоем. — Спокойной... ночи? — неуверенно произносит Сычжуй. Главным образом потому, что Цзинь Лин впивается в него взглядом, словно ждет чего-то. — М?.. Ах, да. До завтра, Лань Юань. Он практически единственный, помимо учителя Вэя, кто вот так бесцеремонно зовет его по имени. И хотя многое в избалованном отпрыске Ордена Ланьлин Цзинь раздражает, по какой-то причине Сычжую нравится, что из всех адептов он выделяет только его. — Цзинь Лин? — зовет он, и тот вскидывает голову, всем своим видом будто бы спрашивая: «чего тебе?». Сейчас он стоит на расстоянии вытянутой руки. И его волосы тоже так близко — просто шагни вперед да дотронься. Он и в самом деле делает шаг, после чего Цзинь Лин от неожиданности пятится назад. — Ты чего? Сычжуй понимает, что уже поднял руку, и поспешно опускает ее. — Молодой господин Цзинь, вам лучше вернуться в постель. Вы простудитесь, если будете ходить босиком. — Не указывай мне... — буркает Цзинь Лин, но уже отвернувшийся Лань Сычжуй слышит за спиной шуршание одеял и невольно улыбается, игнорируя колотящееся внутри сердце. — Спокойной ночи, — повторяет он, стоя в дверях. — Спокойной, — Цзинь Лин действительно вернулся в кровать, натянув одеяло до подбородка. Сычжуй хочет спросить, стоит ли ему погасить лампу, но вместо этого его взгляд снова задерживается на волосах молодого главы, которые теперь небрежно свисают с края постели. — Цзинь Лин, твои волосы. — М? Что не так с моими волосами? — Жулань чуть ворочается, пытаясь рассмотреть, в чем проблема. — Они... — «очень красивые» — спутаются, если с ними так обращаться. Лань Юань снова подходит к кровати, собирая пряди и укладывая их обратно. «Мягкие. Они действительно мягкие», — думает он с каким-то восторгом, стараясь не выдать волнения. Возможно, он задерживает руки дольше, чем следовало бы, но Цзинь Лин наблюдает молча. А после перекидывает волосы через плечо, оставляя их лежать на нем. — Я не нашел ничего подходящего, чтобы связать их перед сном, — говорит он наконец. — Вот оно что... Вряд ли все так и было. Чтобы в Облачных Глубинах, со всеми живущими там людьми, нигде не нашлось ленты для волос. Цзинь Лин просто слишком гордый, чтобы признать то, что ему стыдно за произошедшее накануне. Понимая это, Лань Сычжуй просто улыбается ему, слегка кивая. Выходя из комнаты, он усилием воли сдерживает в себе желание убежать, вместо этого ускоряя шаг. Он едва успевает завершить все приготовления ко сну до наступления комендантского часа, но все же успевает. Перед тем как лечь спать, он несколько раз быстро проводит по своим волосам, словно боясь, что кто-нибудь увидит, сочтя это нелепым. Ощущение совсем иное, нежели чем когда он касался волос Цзинь Лина. Сычжуй разочарованно вздыхает.