Ruby Demon

С самого утра все пошло наперекосяк: телефон, который, как оказалось, всю ночь не заряжался, сейчас просто разрывался от звонков из университета — требовали донести документы, ибо они каким-то волшебным образом пропали из личного дела. На весь дом разносился запах гари — видимо, мать опять сожгла тосты, параллельно отвлекаясь на очередную мыльную оперу по телевизору. Голова девушки раскалывалась от ночных кошмаров, а все записки, что висели над рабочим столом, теперь валялись по всей комнате из-за злополучного окна, которое снова было открыто. Так ещё и солнце слепило с такой силой, будто хотело, чтобы лицо Мари расплавилось. Солнце — это определенно плохо. Девушка ненавидела просыпаться по утрам от его ярких лучей, поэтому каждую ночь плотно зашторивала окна, дабы этот гадкий уродец не светил ей в глаза. Однако, сегодня все идёт точно не по плану. По-видимому, мать заходила зачем-то в комнату девушки и по привычке раздвинула их. Мари, ворча, словно девяностолетний старикан, натянула на ноги тапочки и решила пойти вниз, дабы в который раз напомнить семейству, что солнце по утрам — строжайшее табу. И если они не хотят, чтобы на них обрушился праведный гнев, шторы лучше не трогать. Да и вообще, комната — личная территория девушки, поэтому негоже это — наводить там свои порядки. Быстро спустившись, она с недовольным видом села за стол и посмотрела на мать взглядом «какого черта?!». О да, этот взгляд — ее коронный. Им она могла сказать многое и без слов. Этот взгляд в их семье никто не любил. — Ну что ты смотришь на меня так с утра пораньше? Если у тебя утро не задалось, то не стоит портить его и другим! — мать окинула Мари быстрым взглядом и вернулась к приготовлению завтрака, чтобы снова ничего не спалить. — Мам, сколько раз тебя ещё нужно просить? Ну ладно, заходишь ты в мою комнату, но шторы-то не трогай! Если из-за этого жёлтого урода мое лицо обгорит, то виновата будешь ты. — Мари скрестила руки на груди и слегка пнула соседний стул, тем самым показывая родительнице свое отношение к данной ситуации. — Господи, Мари, ради Бога, не захламляй мне своими бреднями голову! — Бреднями? — возмутилась девушка. — Я к тебе даже не заходила, делать мне больше нечего, как заходить в твою комнату. Я с 7 утра не выхожу из кухни, и твой отец это подтвердит. И нет, — женщина сразу пресекла попытки Мари что-либо сказать, — твой отец тоже туда не заходил. Он позавтракал и со спокойной душой уехал на работу. Может ты со своими романами совсем завертелась и забыла шторы закрыть? — Я вчера даже ничего не писала и вообще легла раньше обычного. — девушка устало потерла глаза.- Ладно, мне некогда, нужно донести в университет кое-какие бумаги, потому что эти старые клуши из бухгалтерии умудрились потерять их из моего личного дела… — И надолго это? — поинтересовалась мать. — Я надеюсь, что нет. — Лучше бы надолго. Тебе полезно находиться где-нибудь кроме своего дома. Завтракать будешь? — женщина продемонстрировала свой новый кулинарный шедевр, который было сложно описать словами: пахнет чем-то кислым, на вид острое, да и к тому же в виде непонятной мешанины, от одного взгляда на которую тянет блевать. — Я, пожалуй, откажусь, зайду за кофе по дороге в универ… Поверь, мне будет достаточно, — бросила Мари матери, попутно направляясь в сторону комнаты. — Что за ребёнок? Желудок посадит из-за этого кофе… — проворчала её мать, и, посмотрев на очень «удачное» блюдо, отправила его в мусорное ведро. Солнечное утро Нью-Касла совсем не радовало: Мари уже раз сто пожалела о выборе «total black» лука. Но ничего, что ни делается — то к лучшему. Поэтому, забежав по дороге за карамельным айс-латте, она уже подходила к университету, отгоняя прочь мысли о том, что солнце — это зло, и на самом деле такая погода не для нее. Шагая по университетской аллее, она детально продумывала события в своем очередном драббле. Но, как говорится, все хорошее рано или поздно заканчивается. Уж лучше бы поздно, потому что, оторвавшись от мыслей, она поняла, что уже сидела на асфальте, а вся ее футболка была покрыта остатками приторно-сладкого кофе, стаканчик из-под которого валялся рядом. Напротив же нее во всю устраивал кипиш какой-то гиперактивный паренёк. Почему гиперактивный? Потому что буквально секунд за тридцать он успел выдать более тысячи извинений и никак не мог сориентироваться в действиях: сначала он попытался помочь Мари встать с асфальта, предложив руку, а потом оказался сзади и начал поднимать ее бедную тушку со спины. Последующие попытки помочь девушка пресекла на корню, убедив его в том, что все нормально, и она в состоянии подняться сама. — Боже, мне правда так жаль, я не специально! Я правда тебя не заметил! Я был так увлечён разговором со своим парнем, что перестал следить за дорогой! — Джисон, хватит говорит всем в первую же минуту, что я твой парень. Люди не так слепы, как ты, всё сами прекрасно видят, — второй парень стоял рядом и по сравнению с первым казался более спокойным, и будем реалистами — он выглядел просто потрясно: слов не хватит, чтобы описать его внешний вид и стиль. Даже поза, в которой он стоял, говорила о том, что он король этого места. Тем временем Мари поняла, что эти парни тоже учатся в ее университете. Почему? Все просто — на них были надеты толстовки спортивной команды её университета. Отсюда и выводы. — Хёнджин, я не могу, ты слишком богиня. Ну и я должен сразу обозначить территорию. — первый парнишка, что был похож на довольную квокку, поиграл бровями и послал этой «богине» воздушный поцелуй. — Бедняжка, мне правда жаль, что так вышло, — сказал он, возвращаясь к Мари, — я оплачу химчистку, а пока хотя бы накинь вот это! — Джисон накинул на плечи девушки рубашку, которая до этого болталась на его бёдрах, и одарил ее миленькой улыбочкой. — Спасибо, но я бы и так походила, все окей. — Ох ты, душка моя, ты же из нашего универа? Первый курс, да? — Мари лишь кивнула, — а факультет какой? Хотя дай угадаю! Чёрный цвет, задумчивое лицо, круги под глазами… Отвечаю за свои слова, ты на литературном направлении! Скорее всего, зарубежная литература, я ведь прав? — Бинго, — хмыкнула Мари, окинув парня заинтересованным взглядом. — Очень приятно, мы с третьего курса. Отделение хореографии, я. -Ты — Джисон, а он — Хёнджин. Это я уже поняла. Точно так же, как и то, что вы мутите. — Ты мне уже нравишься! Куда идешь мисс Блэк? — воодушевился Джисон. — Учебная часть. Документы нужно занести… — Тогда предлагаю проводить тебя. Нам все равно нужно туда, а потом мы можем купить тебе кофе в качестве извинений, — в разговор вклинился Хёнджин, и Мари поняла, что веселье только начинается…