***
Как и предполагалось, оказавшись в Малфой мэноре, Гермиона на цыпочках пошла на второй этаж, освещая себе путь люмосом. «Хоть бы ни на какого эльфа не наткнуться» — молилась она про себя. Дверь комнаты Драко была приоткрыта, и оттуда просачивался тёплый свет от зажженных свечей. Молодой человек был увлечен чтением. За время общения с Гермионой младший Малфой настолько привык ко всем ее выходкам, что, как она и предполагала, нисколько не удивился входящей в его спальню босой волшебнице в розовой атласной пижаме. — Какими судьбами? — спросил парень, приглашая Гермиону сесть на кровать. Гермиона разместилась напротив друга, поджав под себя ноги, и тут же расплылась в улыбке, увидев на его взлохмаченные, как у боевого петуха, волосы. — Стало скучно, — ответила она, заботливо приглаживая его шевелюру. «Скучно, значит?» — недоверчиво подумал про себя волшебник. — Виски? — предложил Драко. — Уже поздно, — заключила Гермиона, переведя взгляд на часы. — Для вина и виски никогда не бывает поздно, — хмыкнул парень, доставая бутылку. — Работая с моим отцом, тебе нужно почаще выпивать. И чем крепче будет напиток, тем лучше. Малфой протянул Гермионе бокал янтарной жидкости. — Ты хранишь алкоголь под кроватью? По-моему, у меня только что появился повод для беспокойства, — съязвила волшебница. — Ты приходишь ко мне в полвторого ночи босая и уже выпившая. По-моему, у меня только что появился повод для беспокойства, — отплатил ей Драко той же монетой. — Справедливо, — сказала Гермиона, чокаясь с другом. Девушка сделала глоток и поморщилась от обжигающей внутренности жидкости. — Кошмар, как ты это пьёшь? — прошипела волшебница, на глазах которой выступили слезы. Драко развеселило её выражение лица. — Это мужской напиток, Гермиона, — ответил волшебник, желая подразнить подругу. — Ну, конечно, — недовольно проворчала девушка. — Отдай бутылку, — волшебница наполнила до краев свой бокал и залпом осушила его. Она усиленно старалась не морщиться, чтобы доказать Драко как он заблуждается, деля напитки по половому признаку. — Полегче, Грейнджер. Я тебя домой не потащу, останешься тут ночевать, — сказал Малфой, возвращая себе напиток. Девушка весело рассмеялась, но ничего не ответила. Она вдруг ощутила неподдельную радость и восторг от того, что, прямо как на ночевках в детстве, сидит на хрустящем от свежести одеяле и разговаривает со своим лучшим другом. Было ли это отголоском выпитого алкоголя или же в действительности атмосфера была пропитана счастьем и беззаботностью — неясно. — Драко, — начала Гермиона. — А твой отец, случайно, ничего не говорил обо мне? Чтобы звучать натуральнее, девушка отвела взгляд на соседний комод, делая вид, что рассматривает фотографии. — Говорил, — ответил парень, хитро улыбаясь. Грейнджер выпрямилась и закусила нижнюю губу. — Что говорил? — Говорил, что ты категоричный, высокомерный и упрямый ребенок, — глаза парня сверкнули в свете люстры. Гермиона закатила глаза. — Ожидаемо. Твой отец ведёт себя бестактно, у него совершенно отсутсвует понятие субординации, он превращает деловые отношения в флирт, в связи с чем и получает ответную реакцию. Драко развел руками. — Попробуй не обращать на это внимание и извлечь пользу из общения с моим отцом. Грейнджер фыркнула. — По-моему, пользоваться людьми — низко, — ответила она, нахмурившись. — Да и быть в долгу перед твоим отцом у меня нет ни малейшего желания. — Отцу явно в радость помогать тебе. Так что пользуйся, пока есть возможность, — заключил парень. Девушка подумала, что доля здравого смысла в его словах есть. — Ты говоришь сейчас не как сын своего отца. — Я говорю, как Малфой, — гордо возразил Драко. Остаток времени прошёл за разговорами, и когда пришло время уходить, Драко намекнул подруге, что отец ради однодневных интриг не берётся за сложные проекты, для этого у него припасены более простые, но от этого не менее действенные методы. Однако Гермионе уже не хотелось думать об этом, виски окончательно разморил девушку и ее ужасно клонило в сон. — Я подумаю об этом на досуге. Спасибо тебе за вечер, мне пора. — Может, останешься? Переночуешь в гостевой спальне, — остановил ее Драко. — Не стоит. Я люблю ночевать дома, — ответила девушка. — Спокойной ночи.***
Гермиона шла по освещаемому лунным светом коридору Малфой мэнора и размышляла над услышанным. «Снова ты начинаешь думать о людях, которые того не стоят. Выкинь эту чушь из головы» — думала девушка. На другом конце коридора послышались гулкие шаги. Сердце Гермионы резко совершилоо кульбит и упало в пятки — ей вдруг стало не на шутку страшно. Не желая сталкиваться с полуночником, волшебница ринулась назад. — Стоять, — раздался властный мужской голос. Несущуюся по коридору девушку сбило заклятием Импедимента, от чего та рухнула на пол. Простонав от боли, вызванной неудачным падением, девушка кое-как села и начала потирать пульсирующую лодыжку. — Мисс Грейнджер? Вот так сюрприз, — удивление подошедшего мужчины смешалось с любопытством. Волшебница мысленно проклинала его. — Здравствуйте, Люциус, — зашипела Гермиона. — Вы всех гостей стремитесь с ног сбить или такое приветствие рассчитано исключительно на меня? Старший Малфой ухмыльнулся. — Только тех, кто носится от меня в четыре утра по коридорам, не желая останавливаться, когда я того требую. Что вы здесь делаете? Грейнджер вздохнула. — Навестила Драко. Сэр, где ваши хваленые манеры? Помогите же мне подняться. — Прошу прощения. Не знал, что феминизм не распространяется на мужскую помощь такого рода, — съязвил мужчина, протягивая руку. Гермиона закатила глаза. Ещё один человек, который вечно пытается подменить понятия. — Это называется вежливость, да будет вам известно. Гермиона встала и принялась отряхивать розовые штаны. Люциус провёл перед её лицом Люмосом. — Что вы делаете? — щурясь спросила, волшебница. — Вы пили? Девушка заслонила глаза руками. — С чего вы взяли? — У вас взгляд стеклянный. — Не судите по себе. У меня нормальный взгляд, — ответила девушка и потёрла веки. — Думаю, вам стоит выпить чаю, — заключил Люциус. — Непременно, как только окажусь дома, — Гермиона развернулась на каблуках и уже было направилась вниз, но тут же была схвачена за предплечье цепкой мужской рукой. Девушка недовольно дернула рукой, пытаясь высвободиться. — В чем дело, мистер Малфой? Отпустите меня, — бросила недоумевающая волшебница. Но Люциус лишь крепче сжал ее. — Вы выпьете чаю здесь и точка, — властно прошипел он. — Спускайтесь вниз. — Но я хочу спать! — воскликнула девушка. Однако Люциус предпочёл пропустить это мимо ушей. Утомленная этой пантомимой, Гермиона подумала, что чай — это хорошая идея, и понуро направилась вслед за хозяином дома. — Люциус, вы невыносимы, слышите? — Привыкайте, — хмыкнул мужчина.***
Гермиона сидела за мраморным обеденным столом, подперев голову кулаком, и внимательно смотрела на заваривающего чай мужчину. — Вы предпочитаете вишневый или жасминовый? — спросил Люциус. — Вишневый, — подумав, ответила девушка. Волшебница залюбовалась старинным чайником из китайского фарфора, на котором была изображена сцена сражения воина с драконом, изысканно расписанными маленькими чашечками и красивыми кистями Люциуса, который насыпал чайные листья. Мистер Малфой обернулся на пристально смотрящую на него девушку, которая тут же отвела взгляд, вызвав у мужчины улыбку. Он подошёл к столу, ставя на него поднос с витиеватыми ручками, и подал чашку горячего чая волшебнице. — Благодарю, — сделав глоток, сказала Грейнджер. Люциус сел напротив и стал наблюдать за ней. Изящнее девушки он ещё не встречал. Абсолютно лишенная аристократического воспитания, Гермиона ничем не уступала первым леди. Она взяла кусочек сахара и легким движением опустила его в чашку с бордовой жидкостью, беззвучно помешав ложкой. Отпив, она положила другой кусочек сахара в рот — детская привычка. На губах остались белые кристаллы, которые так маняще смотрелись на влажных розовых губах, что у Люциуса внутри все заныло от этого зрелища. Гермиона убрала мешающую прядь за ухо и облизнула губы. Заметив на себе пристальный взгляд мужчины, она задала вопрос: — В чем дело? — Вы о чем? — тот, наконец, вышел из забвения. — Неприлично отвечать вопросом на вопрос, сэр, — укоризненно сказала волшебница. — Я о том, что вы смотрите на меня, как на зверька в цирке. У меня что-то на лице? Может, я посинела? — Гермиона, как всегда, не удержалась от того, чтобы съязвить. Люциус потёр подбородок. — Нет, с вами все более чем в порядке, — ответил её собеседник. — Вам к лицу естественность. — То есть? — опешила волшебница. — Вы на работе и вы в эту минуту — будто два совершенно разных человека. Есть мисс Грейнджер — руководитель отдела в деловом костюме и с папкой отчетов в руках, и есть Гермиона — девушка с кудрявыми волосами и детским румянцем, которой хочется для всех казаться взрослой, хотя в душе она ещё сущий ребёнок. Гермиона поморгала, удивленно выгнув бровь. — Какой точный психологический анализ, Мистер Малфой, браво, — она выразительно похлопала. — Неужели в ваши достижения входит ещё и понимание человеческой личности? Как вы талантливы, однако. Люциус возвёл глаза к потолку. — Вы не устаёте паясничать? — Ну что вы, напротив, мне это придаёт сил, — девушка улыбнулась. — Поздравляю, вы верно определили мои мотивы. Но стоит заметить, что маску «для чужих» и «для своих» носит абсолютно каждый человек. Вы тоже в корне отличаетесь от нахального и эгоистичного Люциуса Малфоя, которого так любите демонстрировать общественности. Домашний вариант без устрашающей трости и высокомерной ухмылки вам тоже, знаете ли, гораздо больше идёт. От вас уже не хочется убежать как можно дальше. Мужчина нахмурился. — А вам обычно хочется? Девушка приняла серьёзное выражение лица. — Думаю, всем хочется. Неожиданно Малфой погладив руку Гермионы большим пальцем. Девушка непонимающе уставилась на него. — Люциус, это мое пьяное воображение разыгралось или ваше поведение действительно что-то да значит? Волшебник откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — А сами как думаете? Гермиона вздохнула. — Последнее, чего мне сейчас хочется — это думать. — Вы в упор не замечаете или не желаете замечать самых очевидных вещей. А между тем, ответ на ваш вопрос лежит на поверхности, — Малфой начал барабанить пальцами по столу. Появившиеся по этому поводу мысли ей совершенно не нравились. — Люциус, вы же не… То есть, я хочу сказать, я же вам не… — Гермиона не могла подобрать нужное слово, чтобы не выглядеть глупо при этом. — Нравитесь? — помог он. Собеседница кивнула. Старший Малфой, подавшись вперёд, посмотрел ей в глаза. Гермионе захотелось съёжиться под его пристальным взглядом. — Я удивлён, что ваш хвалёный ум не справился с такой простой задачей — понять, что означают мои действия по отношению к вам. Сдаёте позиции, — с улыбкой сказал он. Грейнджер начала закипать. — Вы интриган и манипулятор, и я должна принимать ваши действия за чистую монету? Люциус снова откинулся на спинку стула. — Как хотите. Девушке осточертел этот самодовольный вид. — Что значит, как хочу? Вы признаетесь мне в симпатии с таким лицом, будто делаете мне одолжение. И как прикажете на это реагировать? Люциус засмеялся. — Вы очень забавно выглядите, когда понимаете, что загнаны в угол. Расслабьтесь, Гермиона. Сейчас вы свободны от чувств ко мне, но придёт день, когда вы почувствуете то же, что чувствую я, и уже не отвертитесь. «Вопиющая наглость. И как только Нарцисса прожила с ним двадцать лет», — подумала волшебница. — С чего вы взяли, что сможете мне понравиться? Простите, мистер Малфой, но откровенно говоря, вы совершенно не мой типаж, — сказала девушка. Люциус наклонил голову. — Если вам удобно так думать — это ваше право, — ответил он. — Я не влюблюсь в вас, мистер Малфой. Не думайте, что знаете меня лучше, чем я, — с этими словами Гермиона встала и демонстративно переместилась на диван в гостиной. «Интересно, как долго продлится эта игра одной актрисы?» — задал себе вопрос Пожиратель смерти. — Не уходите только, мне нужно вам кое-что передать, — сказав, мужчина направился в свой кабинет. «Ну что там еще» — подумала волшебница. Гермиона решила на пару секунд прикрыть закрывающиеся под тяжестью век глаза, и незаметно для себя задремала, обняв мягкую диванную подушку. Вернувшегося в гостиную Люциуса встретило очень умиротворяющее зрелище. Мужчина осторожно сел рядом со спящей девушкой и провёл рукой по мягким волосам. В этот момент он подумал, что хочет каждый день видеть её такую рядом с собой — милую и невинную. Мужчина подхватил Гермиону на руки и направился в спальню. Сейчас для него было высшей радостью уснуть в одной постели с девушкой, которую он желал больше всего на свете. Пускай завтра она запустит в него смертельным заклятием, сегодня он хочет впервые за долгое время почувствовать себя счастливым.