***
За следующие три дня от веселой атмосферы и непоколебимой веры последних недель и следа не остается. Раздевалка тонет в шумной болтовне и панике, поскольку все пытаются осознать объявление об уходе главного тренера сразу после Чемпионата Мира, и Жерар не может избавиться от чувства, что вот-вот произойдет что-то ужасное. — Ты знал об этом? — спрашивает он, завязав шнурки и поворачиваясь к Серхио с хмурым выражением лица. Виноватый взгляд Рамоса — последнее, что ему нужно. — Почему ты никому не сказал? — звенящим от ощущения предательства голосом уточняет Жерар. — Не мне об этом говорить, — устало вздыхает Серхио. — Они просили молчать. — И ты просто послушался?! — А что я должен был сделать? — защищаясь, шипит Серхио, с ногами забираясь на скамейку. — Не знаю я, — резко бросает Жерар, не скрывая злости. — Может, надо было рассказать нам, чтобы мы не были так ошарашены тем, что твой тупой клуб украл нашего тренера и испортил Чемпионат Мира? — Мы ничего не портили! — раздраженно фыркает Серхио. — Ты же знаешь, что это и так непросто. — Да какая разница, — хмурится Жерар. — Эта свалка нам в последнюю очередь нужна. — Я никогда не говорил обратного. — И что теперь? Серхио пожимает плечами. — Забьем на драму и сосредоточимся на турнире. Это единственное, что мы можем сделать. — Ты правда думаешь, что это возможно? — скептически интересуется Жерар, его глаза блестят от внезапной решимости. — Мы обязаны сделать все, что в наших силах, отвлекаться нельзя. Это наша работа как капитанов. Мы должны убедить остальных, что мы можем это сделать, и что случившееся ничего не меняет. Жерар кивает, соглашаясь, но часть его сомневается, что драма закончилась. Проходит совсем немного времени, и его ожидания оправдываются — ко всеобщему ужасу — на следующее утро, сразу после завтрака, все разваливается. В один момент Пике играет в видеоигру с Жорди и Лукасом, а в другой им сообщают, что их тренер уволен. Сначала он не замечает всеобщей суматохи, слишком увлеченный разговорами, а потом из дальнего угла комнаты доносятся крики. Все поворачиваются в ту сторону. Жерар тоже поднимает голову, и его сердце срывается на бешеный стук. Он видит Серхио стоящего всего в нескольких дюймах от Президента Федерации, его губы сжаты, а глаза сверкают. Они кричат, а Жерар слишком далеко, чтобы разобрать слова, но на самом деле в этом нет никакой необходимости, и так ясно, что это кончится плохо. Боже, пожалуйста, не дай Серхио вылететь из сборной. Его сердце болезненно сжимается от этой мысли, и это заставляет Жерара вскочить на ноги и броситься к Серхио, оттащить его прежде, чем тот сделает что-то опрометчивое, но даже несмотря на крепко сжимающие его плечи руки Пике, Рамос кипит от ярости. — Он саботирует всю команду! — шипит Серхио, пытаясь вырваться из крепкой хватки, но Жерар упрям донельзя. — Успокойся, — шепчет он на ухо Рамосу, надеясь, что он услышит слова через шум крови в ушах. — Ладно, — наконец сдается Серхио, расслабляясь в чужих руках, но Жерар все еще чувствует, как у него под кожей кипит кровь. — Это еще не конец, — угрожающие подытоживает Президент, последний раз сердито зыркнув на Рамоса и наконец покидая комнату. Серхио на этот раз действует более умно — прикусывает язык, пока дверь не захлопывается. — Самая идиотская вещь, которую они когда-либо делали! — бормочет он, позволяя Жерару усадить себя на ближайший стул. — А что именно ты пытался сделать? — спрашивает Жерар, садясь рядом. Усталость вдруг разом наваливается на него всей своей тяжестью. — Он совершает огромную ошибку. — И ты думаешь, что он передумает только потому, что его почти треснул? — Я хотя бы попытался! — огрызается Серхио. — Если нашего капитана вышвырнут из сборной, нам лучше не станет. — И когда это ты успел стать таким умным? — фыркает Рамос. — С тех пор, как ты сказал мне, что мы должны держаться вместе и не отвлекаться на драмы. — Он позволяет себе легко улыбнуться, когда Серхио смешно таращит глаза.***
Жерар чистит зубы, когда в дверь внезапно стучат. Зажав щетку во рту, он открывает и резко вздрагивает всем телом — там Серхио. Он выглядит измученным и усталым. — У тебя есть минутка? — бормочет он между зевками. — Конечно, проходи. — Жерар пропускает его в комнату, слегка смущенный неожиданным визитом. — Зачем ты пришел? — он пытается еще что-то сказать, но слова путаются, паста капает на подбородок, и ничего не остается, как быстрой уйти в ванную, чтобы прополоскать рот и привести себя в порядок. Когда Жерар возвращается, Серхио сидит на кровати, прижавшись спиной к стене и свесив ноги. Он никогда еще не был таким уставшим. — Так в чем дело? — снова спрашивает Жерар, устраиваясь на кровати в той же позе. В том, что они так близко сидят на неубранной постели, есть что-то странно интимное. — Мне нужно с кем-то поговорить, — пожимает плечами Рамос, закрывая глаза и прижимаясь затылком к стене. — И ты пришел ко мне? — Да. — Серхио неопределенно жестикулирует. — Ты никогда мне не врешь, всегда говоришь правду, какой бы неприятной она ни была, — грустно улыбается он, и грудь Жерара от этих слов наполняется смутной гордостью. — Мне нужно, чтобы ты сейчас был со мной честен. Жерар тяжело сглатывает и молча кивает, боясь сказать что-то не то. — Я плохой капитан? — Что? — Ты слышал. — Голос Серхио звучит странно глухо. От темных кругов под его глазами Жерару не по себе. — С чего ты это взял? — Ты сам так говорил. — Серхио прикусывает губу. — Может, ты прав, может, я должен был все рассказать. — С каких пор ты ко мне прислушиваешься? — смеется Жерар, но лицо Серхио остается угрюмым. — Слушай, — продолжает он, — то, что я говорил раньше — глупости. Ты не мог ничего сделать, не предав свой клуб. Никто не ждет, что ты будешь выбирать. Это вообще не твоя забота. — Ты говоришь это только для того, чтобы мне стало лучше? — Нет, — качает головой Жерар и заставляет себя выдержать прямой взгляд Серхио. Они так близко, что он видит золотые искорки в карих глазах Рамоса, сердце тут же пускается вскачь. — Если тебя интересует мое мнение, то они вообще не должны были тебе ничего говорить. Они поставили тебя в неудобное положение. — Спасибо, — шепчет Серхио и смотрит на Пике с такой надеждой, что тот едва сдерживает желание потянуться к нему и поцеловать. — Принесу мороженое, — невнятно бормочет Жерар, поспешно слезая с кровати и выскакивая за дверь прежде, чем Серхио успевает произнести хоть слово. Когда он возвращается с мороженым в руках и с все еще красными от смущения щеками, Серхио крепко спит, улегшись на одну из подушек. И Жерар очень долго стоит, глядя на спящего Серхио, пока наконец не заставляет свое бешено колотящееся сердце успокоиться и не забирается в постель рядом, стараясь оставить между ними как можно больше пространства. Накрыв их обоих одеялом, Жерар слушает тихий храп Серхио и проводит несколько часов без сна.