***
Вот он! Выход! Уитни Черчилль увидела его со второго этажа через огромные окна от пола до самого потолка. Наверное, в обычное время это выглядело очень красиво. Кто-то даже мог бы останавливаться здесь, чтобы полюбоваться холлом при входе в больницу. Двери были слегка приоткрыты, из щели пробивался свет. Солнце уже начинало вставать из-за горизонта. Уитни немного приостановилась, чтобы насладиться моментом. В холле, рядом с выходом административного блока, никого не было. Неужели ее друзья по несчастью до сих пор не смогли выбраться… или они уехали без нее? Ладно. Сейчас она должна покинуть это место, об остальном подумает потом. Чувство восторга от того, что она через несколько секунд выберется отсюда, захватило Черчилль с головой. Необходимо было только дойти до конца красивого стеклянного коридора, выйти на лестницу, спуститься на один этаж вниз, пересечь холл и со спокойной душой покинуть здание больницы. Уитни подумала, что коллеги наверняка ждут ее на улице и что было бы довольно глупо находиться им здесь. Англичанка улыбнулась своим мыслям. Она со счастливым лицом пробежала по коридору и уже взялась за ручку двери, ведущей на лестницу, как вдруг на нее набросился тот самый гигантский урод, обмотанный цепями и до ужаса напугавший ее прежде. Черчилль буквально отлетела от него на несколько метров, плюхнулась на спину, но тут же села, смотря на монстра. «Кабанчик. Бежать больше некуда». Уитни истошно вопит от ужаса и пятится назад, судорожно перебирая ногами, пока эта махина медленно надвигается на нее. И, когда женщина уже готова попрощаться с жизнью, происходит что-то странное. Прямо на голову толстяку падает решетка от вентиляции. Огромная чугунная решетка, совершенно не похожая на большинство тех, что она здесь видела. Психопат грузно падает на пол лицом вниз и не двигается. Уитни чувствует, как по ее щекам стекают слезы. Она пытается подняться на ноги, но не может удержаться и снова падает, шлепаясь на ягодицы. Из вентиляции аккуратно вылезает Этери Сталина. Она сначала высовывает только ноги, затем, держась на руках, повисает и прыгает вниз. Устоять не удается, она падает прямо на жирного монстра и шумно — это действительно слышно — втягивает воздух, очевидно, морщась от боли. Уитни не может сдержать эмоций. Она начинает плакать навзрыд, даже не пытаясь вести себя достойно, а затем бросается на шею своей только что поднявшейся на ноги союзнице. — Дорогая моя, верная моя подруга, Маршал Сталина, — Черчилль поднимает голову и смотрит на улыбающееся лицо коммунистки. — Как же я рада вас видеть! Как же я счастлива, что мы с вами живы! Я уж думала, что все, мы с вами никогда больше не увидим друг друга. —Здравствуйте, госпожа Черчилль, — Сталина сжимает союзницу в объятиях, и Уитни становится тепло и хорошо. Она больше не одинока в этом жутком месте. — Мы невероятно рады, что вы живы. — Мы? — англичанка слегка отстраняется и непонимающе смотрит на коммунистку. — Дорогие дамы, если вы уже завершили свои объятия, наполненные радостью от неожиданной встречи, то может поможете мне спуститься, — донесся веселый голос откуда-то сверху. Уитни подняла голову и увидела выглядывающего из вентиляции Рузвельта. — Франклин! — радости англичанки не было предела. — Как же вы туда залезли? — Жить захочешь, еще и не так извернешься, — усмехнулась Сталина. Они вместе помогли американскому президенту осторожно спуститься, а затем союзники тяжело опустились на все еще бессознательного толстяка. — Что ж, «Большая Тройка» в сборе, — устало произнесла Черчилль. — Трудно поверить, но мы наконец встретились, даже странно, что ни у кого не было отговорок. А, Маршал Сталина? — Рузвельт весело посмотрел на русскую союзницу. — Я была занята на фронте. Даже не думайте ставить мне это в претензию, — Сталина мило пригрозила ему пальчиком, вызывая всеобщий смех. — Что ж, мои друзья, видимо вам придется тащить меня на себе. Коляску-то мы потеряли, — произнес американец. — Дотащим, тут совсем ерунда осталась, — сказала Черчилль, пока они со Сталиной вставали по обеим сторонам от союзника и, забросив его руки себе на плечи, поднимали его.***
Инвалидную коляску они все-таки нашли. Она стояла рядом с лестницей на первом этаже и оказалась приятным подарком и без того измученным людям. Франклин Рузвельт опустился на кресло и тяжело вздохнул. Неужели их приключение подошло к концу? Похоже на то. — Ну что, давайте на выход, пока нас не пристрелили, — Сталина уже было взялась за ручки коляски, как подоспевшая Черчилль оттеснила ее. — Я повезу, — улыбнулась она коммунистке. — Пожалуйста, — глава СССР подняла руки в примирительном жесте. И они втроем направились к выходу. Дверь была открыта и через появившуюся щель пробивался лучик солнца. Франклин уже и не надеялся увидеть солнечного света, вдохнуть свежего воздуха. Ему сам Бог велел умереть в этих жутких стенах, среди множества сумасшедших. Но эти люди… его коллеги, именно они спасли его. Только благодаря им у него, немощного инвалида, появилась возможность избежать приготовленной ему участи. Рузвельт взглянул на Этери Сталину. В жизни она выглядела еще более необыкновенно, чем на любом из своих многочисленных портретов. Глава СССР была сильной, но в то же время утонченной. В ней была какая-то сила, которую, казалось, ничто не смогло бы перебороть, и при этом женщина выглядела настолько легкой и воздушной, что у Франклина возникало странное чувство внутри. А еще от нее исходил какой-то особый внутренний свет, очарование, окутывающее с головой. И американец, черт возьми, понимает, почему за нее люди идут на верную смерть, почему замирают у радиоприемников, слушая ее речи. Не потому что боятся, а потому что любят, уважают и полностью доверяют ей. Даже сейчас Тетушка Этти ни разу не запаниковала, она постоянно держала себя в руках. Не успели они сделать и десяти шагов, как сзади донесся насмешливый мужской голос. — Кого я вижу? Ну надо же, какая неожиданная встреча, — «Большая Тройка» обернулась. Из больших дверей справа вышли Гитлер и Муссолини. Выглядели они, надо сказать, ужасно. Все побитые, измученные. Гитлер опирался на итальянскую коллегу и сильно хромал на правую ногу. Однако несмотря на свое состояние они улыбались и, судя по всему, были невероятно рады видеть своих «друзей» из коалиции. — Что с вами произошло? — не выдержал Франклин. — Ох, господин Рузвельт, — сказала Муссолини. — Мы там чуть не погибли, потом еще раз чуть не погибли… ну и еще раз чуть не погибли. — Я уже, признаться, несколько раз пожалел, что не воспользовался тем, что господин де Голль мне жизнью обязан, и не натравил того психа на вас, — Гитлер произнес это и странно усмехнулся. — Вы уже виделись с де Голлем? — вмешалась Черчилль. — Да, — кивнул Рузвельт, — он пошел искать помощь. Так что с вашей ногой? — снова обратился американец к Гитлеру. — Упал на арматуру, — ответил тот, — очень долгая и абсолютно мерзкая история. И она бы закончилась очень плачевно, если бы не госпожа Муссолини. — Бросьте, — отмахнулась глава Италии, — я всего лишь выполняла союзнический долг. А где вы были все это время, госпожа Черчилль? — Если бы я только знала. Потерялась среди бесконечных коридоров и лестниц, — положив руку на сердце и театрально вздохнув произнесла англичанка. — Простите, что отвлекаю, — взоры всех присутствующих обратились на Сталину, — но хочу сказать вам, что помощи не будет. Прибывшим военным отдали приказ убивать все, что движется. Так что советую поторопиться, если мы не хотим, чтобы нас изрешетили пулями. — Де Голль должен был позвать на помощь… ведь так? — тихо сказала Муссолини. — А кто-нибудь знает, где он сейчас? — Гитлер оглядел помещение. И не успели они хоть что-то сказать или сделать, как послышался жуткий грохот. С левой стороны из маленькой невзрачной двери, буквально вылетел Шарль де Голль собственной персоной. И он был не просто напуган, он был в ужасе: бледен как мел, глаза были широко распахнуты, а рот раскрыт в немом крике. Состояние французского генерала подействовало отрезвляюще на уже порядком расслабившихся присутствующих. — Бежим! — закричал француз и бросился к двери, возглавляя колонну испуганных политиков. Франклин даже не успел толком среагировать, когда Черчилль повезла его коляску с невероятной скоростью к выходу. Сталина бежала рядом, и то и дело поглядывала на них, видимо, готовая если что помогать. Позади стонал Гитлер, который опирался на Муссолини, тащившую его вперед. Все были объяты страхом. Никто не понимал, что происходит. Однако, ни у кого не возникло даже мысли поставить необходимость бежать под сомнение. Француз распахнул дверь, и компания вылетела на крыльцо больницы. На улице, слава Богу, никого не было, Черчилль и Сталина попытались спустить его коляску по лестнице. — Может поможете, а? — крикнула коммунистка рванувшему вперед де Голлю. Тот, надо отдать ему должное, вернулся назад и помог-таки стащить коляску по лестнице. Француз повез Франклина сам, и американец обернулся посмотреть, как там его союзницы. Черчилль упала с лестницы. Буквально с последней ступеньки и, судя по всему, подвернула ногу. Сталина помогла ей подняться и повела, поддерживая, вперед. — Госпожа Сталина, — обернувшись, прокричал де Голль. — возьмите коляску с Президентом. — он рванул вперед, как только женщина взялась за ручки, а затем закричал, обращаясь ко всем. — Бежим вон к той машине! И поднял руку, в которой были зажаты ключи. Франклин не поверил своим глазам. Нет, определенно, Бог видел их великие дела и помогал им. Другого варианта быть не может. Иначе, как может им так невероятно повезти. — Кто-нибудь умеет водить? — послышался измученный голос Муссолини. — Я поведу, — де Голль открыл машину и бросил Сталиной, — сажайте Рузвельта на переднее сиденье. Коммунистка открыла дверь, и с помощью Черчилль помогла Франклину пересесть с коляски в автомобиль. — Садитесь в машину, я дальше сама, — сказала глава СССР англичанке, и та, кивнув, забралась на заднее сиденье. Она устроилась у окна рядом с итальянкой. Гитлер сел с другой стороны и уже заносил левую ногу в салон. Де Голль в это время завел машину и уже был готов трогаться с места. — Все сели? — спросил он. — Нет! — завопила Черчилль, смотря как Сталина укладывает правую ногу Рузвельта в салоне. — Садитесь быстро! — с ужасом в голосе произнесла Муссолини. Того, что произошло дальше, не ожидал никто. Франклин уж точно не ожидал. Этери Сталина, глава Союза Советских Социалистических Республик, залезла прямо к нему на колени и захлопнула за собой дверь. Американец на миг подумал, что это какая-то галлюцинация, но потом коммунистка крикнула: «трогай!» — и откинулась спиной на его грудь. Президенту США показалось, что он слова почувствовал свои кончики пальцев ног, когда по его телу пробежали мурашки от этого прикосновения. А затем автомобиль резко тронулся с места. Послышался скрип колес, рев мотора. Резкий разворот. И, когда Франклин посмотрел в окно, то увидел, как в зеркалах заднего вида отражается удаляющееся здание. Место, где они должны были погибнуть. Место, откуда они смогли сбежать. И теперь они живы. Свободны. Ведь так?..