***
Боско встретил Грея теплом и приятными ароматами, пробраться в первый, в списке Императора, город Катар было весьма проблематично, даже для него. Маги здесь были не промах, что очень его раздражало, все были, как минимум уровня какого-нибудь Макса. Мысль о старой гильдии полосовала сердце, но встретившись с холодным и расчетливым умом — угасла. Этот городок был живописным: высокие белоснежные дома с круглыми красными окнами, множество тропических деревьев, на которых росли фрукты, мощенные светлые улицы, множество ярких лавок и магазинчиков, но было пусто. Ближе к центру все четче становились лужи крови, по площади были разбросаны тела. — Брая? — он не повышал голос, но дабы быть уверенным в себе и в своих словах, положил руку на эфес его тонкого клинка; девушка маячила где-то позади. — Господин, улицы расчищены не мною, да и это — не местные жители, а наши войска, — и правда, на всех телах был герб Империи. — Возможно, полегли в ходе какого-то сражения. Брая подошла ближе в своей смелой и раскованной одежде, присела, наклонившись, над одним из мертвых, как тот резко дернулся и поцарапал бы ее тонкую изящную ножку, если бы не Грей, который вовремя и грамотно отрубил телу руку. — Они под влиянием какого-то мага, будь осторожна, — вокруг него стал распространяться холод и, как только бывшие маги дернулись, покрыл всю площадь своим льдом. — Умно, — произнес чей-то голос, — но я ожидал большего от одного из сприггановой дюжины, — на площади все также было пусто. — Выходи! — смело заявила Брая, доставая свою длинную изящную шпагу. — Как пожелает, мадам. На одном из домов появился темноволосый высокий мужчина с тонкими редкими усами. Его лицо было улыбчивым и проницательным; на губах застряла едкая усмешка. На нем был черный классический костюм, который идеально сидел. Рядом, безмолвно стояла рыжеволосая девушка худощавого телосложения с отсутствующим выражением, одетая в ярко-желтое платье-солнце. — Вы напросились сами, господа, — вмиг площадь покрылась густым туманом, лишь где-то маячили красные окна.Глава 2. Часть 1.
31 октября 2019 г. в 14:05
Примечания:
Глава немного жестокая и тяжелая, читайте на свой страх и риск.
С уважением, Лео - Ваш покорный слуга.
Я сидела на удобном низком пуфике, склонив голову над лицом Нацу, который, в свою очередь, положил мне голову на колени. Его розовые волосы приятно щекотали мне оголенные ноги. Он размеренно постукивал пальцами единственной правой руки по натертому до блеска паркету. Мои волосы свисали, закрывая лицо от посторонних глаз, так что трудно было сказать, улыбаюсь ли я. Драгнил еле-заметно хмурился, упираясь взглядом в розовый тлеющий шрам, но совсем не обращая внимания на свою обезображенную культю.
— Скажи, Люси, как долго ты будешь там? — его тихий вкрадчивый голос заставил покрыться липкими мурашками мою оголенную спину; он понимал, что я никогда не смогу ответить ему, но продолжал настойчиво молчать.
Нас освещала блеклая луна, которую часто заслоняли темные загадочные облака. За окном утих ветер, а снегопад, наконец, закончился, значит — можно выступать. Я с благодарностью посмотрела на друга, мимолетно чмокнув его в лоб, как бы прощаясь, если не вернусь.
— Я буду ждать, — выдохнул он, когда за моей спиной закрылась дверь. Он боялся потерять и меня, как Мастера, как Гилдарца, смерть которого транслировали по всей округе, как Эрзу, как и других.
Торопливо сбежав с лестницы, где в просторном, сравнительно, светлом холле ждала моя команда спасения — так называли ее многие.
— Можем идти, — проинформировал Стинг, надежно схватив меня за талию, его рука покоилась на плече Кагуры, и мы втроем исчезли в грязно-сером облаке пыли.
Очутились уже в самом центре — Крокусе. Здесь господствовала тишина; улицы были пустынны, лишь изредка где-то раздавался чей-то вскрик. Идя по таким знакомым улочкам, в глазах щипало и в горле образовывалась пустыня. Мне жалко, что я не смогла защитить такие родные места! Стыдно, ведь для этого у меня и есть магия! Противно, ведь здесь кишат враги! Гниль Цветущей столицы вылезла наружу. Везде царит разруха и запущение, людей и вовсе нет. А кто же захочет здесь находиться?
Мы шли тихо, не разговаривая, погруженные в свои собственные мысли. Стинг часто останавливался, принюхиваясь и прислушиваясь, передергивая плечами, ведь запах разложившихся останков и затхлости отчетливо витали и так, для людей без драконьего чутья. Это очень напрягало, так и то, что нам на пути встречались от силы всего пять стражников.
Мимо проплыла арена, странно, но она оказалась очень стойкой, и обрушилось за дни войны всего пару колоннад. Цел был и величественный дворец Меркурий, такой же воинственный и неприступный. Он грозой нависал над безмолвным городом, как бы контролируя каждую пылинку. Из множество окон лился чистый желтый свет, а в округе все также было тихо, лишь только скрипели железные кованые ворота под натиском промозглого северного ветра, да хруст тонкого слоя снега под нашими сапогами. Аллея деревьев казалась чуждой и голой, все время журчащий фонтан — тихим и спокойным.
— Заходим? — Кагура очень волновалась, это было видно по ее встревоженному лицу; она была напряжена так сильно, как струна, готовая в любой момент лопнуть. Девушка поежилась, хотя и оделась довольно тепло: нежно-голубая теплая куртка, черные льняные штаны в обтяжку и высокие кожаные сапоги.
Я кивнула, соглашаясь, и хмурой тучкой взяла ее за руку, ведь тут же пространство исказилось, в миг из легких выбило воздух, глаза налились кровью, а под ногами исчезла холодная земля, и появившись уже внутри, в какой-то обшарпанной комнатке подвала.
Она представляла из себя обыкновенную пыточную: и железная дева, и кровь везде, где только можно, и всякие прочие инструменты. Жуть. Я подавила в себе рвотный позыв, увидев на электрическом стуле сгоревший труп какого-то мужчины, по приметам сильно походившего на Рена из Пегасов, и стремительно вышла, за мной поспешили и остальные.
Мы оказались в конце длинного плохо освещенного коридора с огромными нишами тьмы, повсюду гулял промозглый ветер, раздавались стоны и охи полные боли. Здесь было множество карцеров и темниц с обезображенными людьми. Я поморщилась, стараясь не смотреть на них, когда Стинг рьяно рассматривал сие безобразие, а Кагура меланхолично жевала что-то. У меня возникло острое чувство, что вся эта операция нужна только мне одной.
В одном из карцеров обнаружилась лекарка Полюшка: полностью седые, сбритые «под ежик», волосы, слипающиеся от густых сгустков крови, исхудавшее и осунувшееся лицо, покрытое извилистыми морщинами, потухший пустой взгляд, направленный в пустоту, вывернутые из суставов синие конечности, раздробленные кости, худощавое тело, покрытое множеством синяков и гиматом. Она не обратила на нас внимания.
— Боже! — вскрикнула Кагура, закрывая раззинутый рот рукой. Она начала пятится назад, пока не уперлась в ледяную дверь противоположной комнатки.
— Её пытали колесованием. Отвратительная, страшная и очень болезненная пытка, — сухо прокомментировал Стинг, насильно оттаскивая меня от темницы. Всем было понятно, что ее не удастся спасти.
Миказучи прокашлялась, подавляя рвотный позыв, круто развернулась на пятках и собиралась пойти дальше, как из той пыточной донеслись стоны полные боли. Она ошарашенно повернулась и тут же бы вскрикнула, если не моя рука, перекрывшая ей рот.
На пыточном кресле сидела голая Сорано, ее грязные волосы были подвязаны к потолку; все тело усыпали колотые и несколько рваных ран; на руках и ногах отсутствовали некоторые фаланги пальцев и ногтевые пластины; сами ноги были опущены в воду с какой-то фиолетово-синей пеной.
Рядом стояла еще одна громоздкая железная дева, на полу под ней образовалась огромная лужа крови, а из тонкой щели торчали чьи-то серые волосы. Человек в ней был мёртв.
Меня перекосило, в то время, как Стинг нехитрой манипуляцией открыл калитку и уже доставал полуобморочную девушку. Она бессвязно мычала, скорее всего, прося не только воды, но и от боли. Её, почти сразу, забрала Дева.
Дальше были обычные темницы, в которых мы обнаружили и Ромео, который отказался меня отпускать вовсе, и Роуга, его спина была покрыта различными витиеватыми красно-розовыми узорами от электрического стула и синими полосами от ударов плетью, и Эвергрин, пытавшую резаком груди, и бессознательного Гажила, испытавшего на себе различного вида тесаки. Их уже забирал Локи, неодобрительно посмотрев на меня — я не поняла его взгляда.
От этой картины защемило сердце, будто окунули в ледяную воду, впервые за этот промежуток времени у меня полились слезы и началась бы истерика, если бы не звонкая отрезвляющая пощечина от Эвклифа. Я благодарно посмотрела на него и мы, наконец, очутились уже в прачечной, где нас должны были ждать Мира с остальными.