***
За неделю до Рождества Тим приехал в Лондон вместе с беременной супругой. На работе дали небольшой отпуск и супруги решили, что было бы неплохо навестить родных и близких. Тим уже знал, что Роджер поступил в Академию, оставив группу и Брайана. С Мэем парень поддерживал постоянный контакт, заведя привычку созваниваться каждый вечер. Просто так было спокойнее. Казалось, что Брайан довольно сносно пережил расставание, если не считать того, что он буквально выпал из жизни в первую неделю. Сейчас же Тим увидел своего старого друга, увлеченного научной жизнью, постоянно твердящего о перспективности изучения какой-то зодиакальной пыли. Стаффел мог только порадоваться. Фредди подтвердил, что Мэй держится молодцом. Даже ходит на тусовки и концерты в «Олимпик». Не часто, но выбирается. Был даже замечен в компании кого-то молодого и весьма соблазнительного. Пару раз всего, но это уже что-то. За три дня до Рождества парни собрались у Брайана дома. Мэй постарался, создавая праздничную атмосферу. Даже умудрился притащить настоящую ель. Свежий запах хвои смешивался с терпким ароматом глинтвейна. На окнах мигали огоньки гирлянд. Ребята поставили легкую рождественскую комедию. Брайан шутил и смеялся наравне со всеми в тот удивительно теплый вечер, только Тим пару раз поймал задумчивый и мрачный взгляд Меркьюри. — Фредди, какая муха тебя укусила? — все-таки поинтересовался Стаффел в тот момент, когда они вдвоем вывалились на перекур, оставив Брайана в квартире. — На, полюбуйся, — Меркьюри сунул в руки Тиму листок, исписанный рукой Брайана какими-то формулами и схемами, — наткнулся на столе у нашего кудрявого приятеля. — И? — Тим искренне не понимал, что такого страшного в расчетах, сделанных физиком. А слегка поплывший от горячего вина мозг не давал сосредоточиться. — А ничего, что этот идиот рассчитывал выдержит ли его крюк, на котором сейчас висит люстра. Разуй глаза, Тим. Тим посоветовал ничего не говорить Мэю о находке. Он давно знал Брайана и понимал, что если сейчас на него надавить, то кудрявый закроется. А это будет гораздо хуже. Лучше просто быть рядом, ненавязчиво, но пристально наблюдать. Фредди, немного поспорив, согласился, но листок все-таки спрятал у себя в кармане.***
Сигнал рабочей почты оповестил о сообщении от Джона. Патологоанатом приглашал детектива в свои владения, собираясь поделиться какими-то новыми фактами по делу. Роджер незамедлительно спустился вниз в морг, стараясь отодвинуть на задний план разросшееся до размеров слона раздражение. Здесь, где из живых был только Дикон, царило пугающее спокойствие. Роджеру казалось, что само время здесь замедляется. Тейлор даже как-то поинтересовался у Джона: не пугает ли его компания, с которой приходится работать. На что Дикон только спокойно улыбнулся и сказал, что мертвые порой гораздо лучше живых пациентов. По крайней мере, не задают дурацких вопросов, не рассказывают о том, какая же сволочь троюродная тетка и не закатывают скандалов. Роджер пожал плечами. Нет, он бы явно не смог так работать. Для него самого посещение анатомички стало решающим фактором чтобы бросить медицинский. Конечно, во время службы в полиции он видел много мертвецов. Часто даже не просто тело, а то, во что оно превратилось. Но вот копаться во внутренностях — это определенно было выше его сил. Когда Роджер вошел в лаборантскую, Дикон молча положил перед ним небольшой квадратный пакетик. Это был нераскрытый набор гитарных струн. Тейлор вопросительно взглянул на коллегу. — Ты хотел видеть орудие убийства. Вот оно, — Джон взял упаковку и, вскрыв ее, достал одну из струн, — криминалисты сделали анализ следов меди в ранах обеих жертв. Он полностью совпадает с составом этого производителя. А судя по размеру следа, то я тебе могу точно сказать, что это была третья струна. Роджер думал о том, каким конченным извращенцем нужно быть, чтобы использовать в качестве орудия убийства то, что предназначено для кардинально противоположных целей. Под умелыми руками эти струны могли бы петь, вдохновлять, дарить надежду, но сейчас они отняли жизнь. — Джон, скажи, убийца использовал один комплект в обоих случаях? — Скорей всего нет. На шее Ситни не было чужой ДНК. Либо он слишком заморочился и очищал струну. Но, исходя из концентрации частиц меди, я почти уверен, что комплект был распакован непосредственно перед убийством. Роджер забыл, что был раздражен еще пятнадцать минут назад. Сейчас в нем проснулась ищейка и у него была хоть какая-то зацепка. Крошечная, но все-таки. По крайней мере, можно было запросить в каких именно музыкальных магазинах Лондона продаются струны этой фирмы. А потом отсмотреть записи камер. Нужно было искать кого-то, кто покупал сразу большое количество комплектов. Или заходил перед убийствами. Колоссальный объем работы, но Тейлор был уверен, что аналитики справятся с этой задачей. — Знать бы хоть примерно, кого нужно искать, — уже вслух сказал Роджер, вызвав усмешку Дикона. — Мысли вслух, детектив? И чтобы ты делал без друга-патологоанатома. Портрета я тебе не дам. Но, могу сказать, что рост убийцы где-то сто восемьдесят пять — сто девяносто пять сантиметров. Ну, и, видимо, это мужчина. Хотя вот здесь я уже не уверен. Эй, Тейлор, ты в порядке? Роджер тяжело опустился на ближайший стул. В голове вспышками зажигались непрошеные мысли. Кажется, ему стоит передать это дело незаинтересованному лицу. Тейлор совершенно не думал, что убийцей может быть кто-то из его друзей. Бывших друзей. Но сейчас он пытался выгнать из головы эту дурацкую мысль, что кто-то из троих, а точнее один конкретный человек, может оказаться виновным. Это просто исключено. Так быть не может. Одновременно с этим профессионал в нем говорил, что нужно отработать все версии. И даже такую нелепую и идиотскую. — Держи, выпей, — Джон поставил перед детективом успокоительные капли, — полегчает. Ты, дорогой мой детектив, сейчас понял, что что-то упустил. И я даже догадываюсь что. Дикон был тем, кому Роджер доверял всецело. Именно поэтому только патологоанатом знал о подозрениях Тейлора о своей связи с убийствами. — Ты не хуже меня знаешь, что в этой жизни возможно все. Успокойся и вспомни, ты у своих товарищей алиби проверял? Роджер отрицательно помотал головой. Конечно, Брайана и Фредди, проходивших сейчас свидетелями опрашивали и, по правилам, интересовались о том, где они находились во время убийства. Но Тейлор был настолько уверен в их непричастности, что даже не поинтересовался этими показаниями. — Вооот, — протянул Джон, — сейчас ты вернешься к себе. Проверишь и поймешь, что это ложные догадки. Соберись, Родж. На ватных ногах, с трясущимися руками и квадратной головой Тейлор вернулся к своему столу. С нетерпеливым страхом он перебирал листы, исписанные почерком оперативников, ища показания одного единственного человека. Все, что он хотел сейчас — это удостовериться, что Брайан был совсем в других районах и желательно в людном месте. Когда нужный листок оказался в руках, Роджер почувствовал как по виску скатилась капелька пота. Он вчитывался в каждое слово, стараясь не упустить ни одной детали. Судя по показаниям Брайана, во время первого убийства он находился у себя в квартире и вышел только после десяти часов утра. Подтвердить это мог консьерж, который работал в доме Мэя. А в тот момент, когда была убита мисс Болт, Брайан был в колледже, где он редко остается один. Тейлор выдохнул, вытер лоб и мысленно обругал себя за эмоции и, как ему сейчас казалось, необоснованные обвинения. Нужно искать дальше. Следующие несколько часов Роджер провел с той папкой, что собрал для него Брайан. Почти сотня имен, среди которых Тейлор выделил восемь, которые встречались в контактах и Кейти, и Ситни. Но все они были незнакомы Роджеру. Он не мог вспомнить, что когда-либо знал этих людей. Единственное имя, которое хоть что-то говорило Тейлору принадлежало некому Энтони Смиту. У Лизы, с которой он непродолжительное время встречался, была такая же фамилия. И кажется, что у нее был брат, только Роджер не помнил как его звали. Хотя с другой стороны, искать связь между двумя Смитами было делом довольно неблагодарным. Вероятнее всего они даже не были родственниками.