Salacity

      Меня и мою «соперницу» грубо затолкали в камеру, после чего с грохотом заперли металлическую решетку. Понемногу алкоголь стал выветриваться из моего организма, а значит, я стала догонять, в какой жопе оказалась. Мало того, что я агрессивно отреагировала на атаку, после того, как девушка оказалась на полу, продолжила наносить ей удары, так еще и в полицию попала. Интересно, что за человек позвонил в 911? Кем бы он ни был, надеюсь, бумерангом ему вернется. Да, сейчас я слишком зла, поэтому могу позволить себе подобные мысли.       Что касается рыжей, сидящей напротив, она все еще прожигала меня взглядом, полным безумной ненависти. Совершенно глупо и беспочвенно, по-моему, ведь не я начала этот сумбур.       Я встала и начала мерять шагами камеру размером два на два, это успокаивало. А чем быстрее успокоюсь и окончательно протрезвею, тем быстрее придумаю, что же делать. Такая ситуация со мной приключается впервые, поэтому, естественно, решение приходит не так быстро как ожидалось.       — Звонок! — шепотом произнесла я, щелкая пальцами.       У каждого человека, заключенного под стражу, есть возможность позвонить один раз. Этот расклад меня приободрил, я даже немного оживилась и стала быстрее наматывать круги, что вызывало явное раздражение у недовольно ворчащей девушки. Однако, мой энтузиазм быстро улетучился — я поняла, что звонить-то мне и некому. Родителям точно нет, ведь они думают, что я благополучно учусь и работаю, к тому же после ситуации с фотографиями не хочется разочаровывать их второй раз за месяц. Алиша, наверняка пьяная вдрызг, никогда не слышит свой телефон, да и к тому же толку от нее в данном положении дел, что с козла молока. Больше близких людей у меня нет, разве что…       Я сидела минут пять, уставившись на металлические прутья и перебирая в голове всех знакомых. Друзьям отца звонить точно не стоило, как и мамы; все мои друзья, а их от силы три-четыре человека, студенты, которые мало чем могут помочь, да и тревожить их так поздно не хочется. Поэтому в голове крутился только один человек, чье имя я упорно старалась не вспоминать на протяжении всего вечера.       Как бы прискорбно это не звучало, Крис — единственный, кто может сейчас мне помочь. Во-первых, он очень меня обидел, а так искупит свою вину, во-вторых, у него куча связей, уверена, полиция — не исключение. Теперь мне нужно было перебороть только свою гордость и смущение, которое последует за приездом Эванса. Естественно, на часах, висящих напротив, стрелки показывают два часа ночи, а я звоню ему из обезьянника и прошу приехать. Стыда не оберешься, но и ночевать здесь нет никакого желания.       Еще одно преимущество в звонке мужчине появилось тогда, когда в камеру к нам привели трех взрослых, плохо пахнущих и очень нетрезвых мужчин. Я тут же потребовала телефон, чтобы по законному праву гражданина совершить звонок.       — Алло, — я слышу на том конце хриплый ото сна мужской голос — по телу пробегает табун мурашек.       — Крис, — мой голос предательски дрожит. — Мне нужна твоя помощь. Я в полиции.       — Луиза? Что случилось? — слышно было, что Кристофер мгновенно взбодрился.       — Я не могу долго говорить. Пятьдесят второй участок, приезжай, пожалуйста…       Больше я не успела сказать ему решительно ничего, офицер выхватил из моих рук телефон и грубо кинул его обратно в коробку, стоящую на столе. К слову, это был тот самый подарок Эванса.       Как только я закончила разговор, повернулась к своим сокамерникам и, обнаружив, что места на лавочке нет, осталась у решетки, с надеждой смотря то на часы, то на дверь, ведущую в коридор. Моя надежда хорошо подбадривала меня, я надеялась, что вот-вот Крис ворвется сюда и высвободит меня, точно принцессу из замка, охраняемого драконом. Однако, прошло полчаса, но дверь все еще не открывалась.       — Твой драгоценный, как ты его там назвала, Крис? Не приехал? Какая жалость, — рыжеволосая встала рядом со мной, изобразив притворную гримасу печали.       Я промолчала, быстро глянув на нее и вернув взгляд на часы, время близилось к трем. Интересно, как далеко находится дом Эванса отсюда? И неужели он до сих пор не добрался? А может он вовсе и не собирался приезжать за мной? Понемногу моя надежда угасала, как последний уголек в потушенном костре. Разочарование медленно ползло из сердечных глубин к глотке, а обида вот-вот готова была вырваться в виде горьких слез. Я бесшумно вздохнула и опустилась на пол, подбирая колени и утыкаясь в них лицом. Однако гематома на щеке мне этого не позволила. Попытка от досады покусать губы тоже не увенчалась успехом — обе губы были разбиты.       Стрелки показали три ноль две, дверь распахнулась, вошел тучный мужчина и крикнул что-то офицеру, следящему за нами. Последний направился к выходу, а дальше я уже не наблюдала за ними, в этом не было никакого смысла. Последняя крупица веры в Эванса успешно выветрилась вместе с моим выдохом. Но в эту же секунду в замочной скважине провернулся ключ, и я мигом подняла взгляд.       — Мисс Хейл, Вы свободны, — я перевела взгляд на дверь и неосознанно устало улыбнулась, немного сонный, но по-прежнему привлекательный, высокий и уверенный, он стоял, внимательно, нет, даже серьезно, смотря на меня.       Во мне все содрогнулось, я прекрасно понимала, что Крис не в лучшем распоряжении духа. Но с другой стороны, его поведение за последние пару дней, отстраненное и холодное, придавало мне уверенности. Поэтому я поднялась и, заправив прядь волос за ухо, пошла к выходу.       — Мистер Эванс? Это Вы? Быть того не может, — я замираю на месте, потому что слышу тот же громкий голос рыжей. Мы с Кристофером переглядываемся, он с неким ужасом рассматривает мое разукрашенное лицо в течение пяти секунд, затем подходит к шерифу и говорит ему о чем-то слишком тихо.       — Мисс Рид, Вы тоже свободны, — грубо проговорил мужчина и, после того как девушка вышла, с грохотом затворил решетку.       — Спасибо, мистер Эванс, Вы очень кстати, — рыжая внезапно превратилась в очень милую, будто бы невинную овечку, хотя недавно воплощала собой понятие «сука».       — Шарлотта, ты опять за свое, я ведь предупреждал тебя, — Крис по-доброму ей улыбнулся, на что я хмыкнула и опустила взгляд, не желая это лицезреть ни минутой больше.       Втроем мы вышли из участка, предварительно забрав конфискованные вещи. Эта Рид весь путь, пусть и короткий, заговаривала мужчине зубы, не оставляя мне выбора. Я плелась за ними с совсем испорченным настроением.       Представляете мое удивление, когда он совершенно серьезно предложил ее подвезти? Конечно, как можно было догадаться, Шарлотта не из тех, кто будет отказываться от поездки домой на комфортабельном авто. Моего мнения никто не спросил, поэтому я продолжила молчать, направляясь к машине и заведомо зная, что ехать я буду на заднем сидении. Просто потому, что находиться рядом с Крисом ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, нет никакого желания. Да, он, можно сказать спас меня, но его предшествующие закидоны и теперешнее поведение заставляют меня отстраняться от него.       Шарлотта уверенно направилась к переднему сидению, однако я успела поймать озадаченный взгляд Эванса на себе. Никак не отреагировав, я села сзади, собираясь провалиться в небытие, пока мы будем ехать. Но, черт бы побрал этого Кристофера, который собрался обработать нам раны, быстро достав аптечку. Удивительно, однако я оказалась первой в этом вопросе, но моя гордость, разумеется, ни на секунду не успокаивалась. Я решительно покачала головой и отвернулась от мужчины, дожидаясь, пока он поможет девушке, и мы наконец поедем.       Всю дорогу, которая заняла минут тридцать, рыжая без умолку трещала, но я особо не вникала, предпочитая рассматривать ночной Нью-Йорк. В моей голове крутилось две мысли: кем приходится эта девка Эвансу и когда я наконец буду дома. Как обычно, пришлось остаться без ответа. Иногда я смотрела на Криса, увлеченного лишь дорогой, и замечала его взгляд в зеркале заднего вида на себе. Однако, на данный момент, это не вызывало во мне никаких эмоций.       Наконец Шарлотта вышла из машины, сразу стало спокойнее и намного тише, что не могло не радовать. Я блаженно прикрыла глаза, удовлетворенная пришедшим покоем. До моего дома отсюда примерно минут двадцать, а значит терпеть неловкость между мужчиной и мной придется недолго. Лишь бы он не задавал вопросов. Так и было первые минут пять или семь.       — Шарлотта была одной из моих студенток в Колумбийском университете, — прекрасно, на один из моих вопросов я все же услышала ответ, даже не надеясь на это.       — А мне какое дело до этого? — холодно произнесла я, не открывая глаз.       — Чтобы ты так не напрягалась.       — Видимо, в Колумбийском с дисциплиной так себе обстоят дела, — пробурчала я, на что услышала смех Криса.       — Скорее их дисциплина не смогла исправить эту девушку.       — Даже знать не хочу, откуда ты так хорошо ее знаешь, — я фыркнула, давая понять, продолжать разговор на эту тему, да и вообще разговор, я не хочу.       — Луиза, не веди себя, как маленькая девочка.       Я промолчала. Его замечание возможно и было уместным, но только тогда, когда я чувствовала бы свою вину. Да, я помню, что разбудила его посреди ночи, да, я понимаю, что он мог и не помогать мне, но произошедшее не так просто забыть, как казалось. Тот разговор с Карли не вылетал из моей головы. Наверное, в частности поэтому я была зла на Кристофера.       Мигрень. Ненавижу отходить после выпитого алкоголя: сильные головные боли, озноб, тошнота. Весь набор, как говорится. Я молилась, чтобы мы поскорее приехали, я выпила как минимум три таблетки для желудка и легла спать. Но, как только мои глаза медленно открылись и увидели совершенно другой район, мне стало еще дурнее.       — Куда ты меня везешь?       — Домой.       — Мой дом в другом направлении.       — К себе домой.       — Я не просила тебя об этом, — внезапно мое плохое самочувствие ушло на второй план, я разгоряченно протестовала.       — Да, но я посчитал нужным сделать так.       — Ты мне не папа, чтобы проявлять такую сверхзаботу.       — Однако, позвонила ты мне, а не отцу, — Крис буквально выплюнул эту фразу, от чего непонятный ком застрял в моем горле, не давая даже шансов продолжить перепалку с гордостью и уверенностью. Я замолчала и вновь уставилась в окно.       Через минут десять я уже стояла в знакомом доме, поправляя бретели черного топа и ежась от холода. Отходняк и работающий кондиционер — комбо. Мне было неловко здесь находиться, в отличии от первого раза. Я по-прежнему считала, что дома мне было бы лучше, но спустившийся через минуту мужчина обрадовал меня:       — Я набрал тебе ванну, халат и полотенце там есть. Если не хочешь ложиться со мной, в гостевой спальне я расстелил, — он был холоден, как айсберг. Это заставляло меня еще больше скукожиться.       Отчасти его сдержанность была понятна мне, ведь недавно я сама вела себя не самым приветливым образом. Однако, такое отношение терзало душу, особенно вкупе с тем самым разговором. Чем дольше я находилась рядом с Крисом, тем сильнее хотелось засыпать его вопросами в лоб. Пришлось быстро скрыться в ванной комнате, чтобы не натворить глупостей.       Лежа в горячей воде, я согревалась и совершенно бездумно смотрела на свои ноги. Мой мозг будто отключился на эти двадцать минут, позволяя мне отдохнуть. Очередной шквал размышлений был бы для меня, как смертоносный торнадо.       Да, мне хотелось пообщаться с мужчиной, обсудить все неполадки и узнать правду, но я прекрасно понимала, что не могу этого требовать. Он влюблен в меня, разумеется, он должен быть честен со мной, однако на безымянном пальце моей левой руки не блестит кольцо, а значит, требовать с Эванса разъяснений я не имею никакого права. Оставалось надеяться на его разумность, честность и совесть.       Я аккуратно вытерла каждый сантиметр тела махровым полотенцем, надела трусики и халат, завязывая длинный пояс. Выходить из ванной было мукой, меня встретил холодный воздух кондиционера.       «Стоит ли идти в спальню Криса?» — на данный момент волновал меня только этот вопрос. Вероятно, если бы он не хотел, то и не предложил бы спать вместе. Но хочу ли я? Спать в крепких теплых объятиях возлюбленного или греться лишь пуховым одеялом в нежилой гостевой спальне? В минуты раздумий мои босые ноги переминались с пятки на носок на холодном паркете.       Пускай сейчас у меня были обиды на Кристофера, но мне все равно хотелось чувствовать его тепло. А во сне, когда можно было избежать неловких разговоров и взглядов, я была в двойном выигрыше. Решение было следующим: забыться в сильных объятиях мужчины, наплевать на мучащие реалии и утром, на свежую голову, думать об остальном. Утро вечера мудренее.       Я неуверенно прошла в спальню; Крис, услышав шаги, отвлекся от телефона и внимательно за мной проследил. После чего он отложил смартфон и повернулся лицом ко мне. Минут пять мы лежали, смотря в глаза друг другу. И если Эванс был спокоен, то я взволнованно метала взгляд от его глаз до губ, от волос до кончика носа и наоборот.       — Ты хочешь что-то обсудить? — он невероятно догадлив.       — Нет. По крайней мере сейчас.       — Уверена? — его большой палец чувственно очертил мои скулы и нижнюю губу. Это действие помогло мне немного расслабиться, уголки губ немного приподнялись в едва заметной улыбке. — Ты расстроена моим поведением в последние дни?       Черт, опять в точку. Как он это делает?       — Очень, — держать в себе больше не хотелось. Услышав мягкий тон его голоса, увидев спокойный взгляд и почувствовав легкие прикосновения, я почувствовала небольшой прилив уверенности. — Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня.