— Меня вообще всегда удивляло, что кто-то начинает с кем-то мутить только потому, что ему внешность нравится. Это все равно, что хлопья на завтрак не по вкусу выбирать, а по цвету упаковки. Но я не то чтобы хорошенькая, по крайней мере, если с близкого расстояния смотреть. Как правило, чем ближе человек ко мне подходит, тем менее привлекательной я кажусь. — Это… — начал было я. — Да и фиг с ним, — оборвала она. Джон Грин «Бумажные города»
***
Если прежде я справедливо считала, что выходные в Мафия Лэнде пройдут обыденно, совершенно не отличаясь от каких-либо других, то с приходом Колоннелло вынуждена поменять свое мнение. И меня это совсем не радует, впрочем как и огорчает. С ним было действительно весело, в виду того, что он был взрослым, то имел множество интересных историй из жизни, а также по каким-то неизвестным причинам знал каждый закоулок данного острова. Насколько я поняла из его запутанных объяснений мужчина является кем-то средним между руководителем и местным блюстителем порядка. В принципе в его компании не было ничего такого уж ужасного, так как автоматически все аттракционы и прилавки становились бесплатными. Работники льстиво улыбаясь, отказывались брать какие-либо деньги. Выгоду из себя он представляет довольно большую, поэтому не пользоваться этим будет просто наивысшей точкой глупости. Отчего недовольство Ренато было не до конца понятное. Разве дети не должны быть в восторге от такого спонсора? Хотя вполне возможно, что малыш просто привередничает, за время проведенное вместе стало ясно, что характер тот имеет весьма скверный, совсем как один своевольный омега. Конечно, когда Колоннелло неожиданно приобнимал меня за плечи или якобы случайно касался ладони, передавая очередной выигранный в тире подарок, это настораживало, но не настолько, чтобы переживать подобно какой-нибудь высокомерной девушке. От него пахло сырым дождем и что бы я не делала, этот запах проникал до головной боли и непроизвольного чиха при ведущей беседе. Я старалась не обращать внимания на его причуды, похоже, ему просто нравится телесный контакт с другими, но Ренато это почему-то дико злило. Малыш начинал целиться мимо мишеней, прямо в сторону всегда уклоняющегося итальянца. Одно было хорошо: тот теперь больше не стеснялся брать меня за руку, собственническим действием пресекая любое соприкосновение с Колоннелло. На самом деле от самой ситуации мне было только смешно, потому что было очевидно, что они просто издеваются друг над другом. Но если от первого это было ожидаемо, все же он является ребенком, то от второго нет, по крайне мере блюститель порядка Мафия Лэнда производил впечатление серьезного и строгого человека. Что же, людям свойственно ошибаться по внешнему виду других. — Знаете Колоннелло-сан… — Не люблю суффиксы, может уже отбросишь формальности, Мари? — Колоннелло, — покорно исправляюсь, направляя свой взгляд на развешенные на прилавках шары и другие игрушки. — Здесь очень много напоминаний о Реборне. Он буквально везде, словно это своеобразный культ. И это определенно не какая-нибудь случайность. Поэтому не могли бы вы сказать, кто он такой? Отличный повод узнать об этой скрытой личности хоть что-то новое. С Реборном в последнее время я и вовсе не встречалась, поэтому информация о нем у меня более чем сжатая и абсолютно непозволительная как для его пары, пускай он и отрицает этот факт. Держащий меня за руку Ренато вдруг сжал пальцы до неправильного, для его детских сил, противного хруста. Мне с трудом удалось подавить непрошеное шипение, вместо этого я просто предупреждающе отдернула ребенка, посмотрев на него осуждающим взглядом, но как и ожидалось тому было совершенно все равно на мои нравоучения, даже больше маленький итальянец (как я себя старательно уверяла) одарил меня ответным раздраженным взглядом. Проигнорировав вышедшую сцену, аккуратно задаюсь еще одним подталкивающим вопросом: — Может быть он телеведущий? Колоннелло не удержался от громкого смешка, задумчиво кивая, словно беря во внимание предложенный вариант на дальнейшее расмотрение. — Или актер? Когда мы встретились в первый раз, то он выглядел совсем как какой-нибудь гангстер из нуара. Отвернувшись, он отошел чуть вперед, но мне удалось заметить, как его плечи затряслись в подозрительном приступе смеха. Против воли я осеклась, недоуменно моргнув. Неужели я сказала что-то смешное? — Только не говорите, что он комик? Сорвавшись на судорожный смех, Колоннелло вытирая выступившие слезы в уголках глаз, яро покачал головой, соглашаясь со всем: — Пф-ха-ха, да, точно! Реборн работает комиком! Смешит людей своими сумасшедшими костюмами и избиением несчастных детей… Надо обязательно рассказать другим, è divino*, эй! В следующую минуту произошло одновременно два действия, с нечеловеческой, в особенности для подобного тела, ловкостью, Ренато ударил не прекращающего останавливать собственный смех итальянца по лицу и медленно выдохнув, направил на него неизвестно откуда появившийся пистолет. Дезориентированный противник довольно быстро пришел в себя и приподнявшись на земле, задорно усмехнулся, пальцем указывая в направление кафе, в которое мы до этого собирались зайти. Прищурив глаза, я проследила за движением его губ, что говорили… уходить? Повторно переведя взгляд на мрачного ребенка, что обещал принести множество проблем, а после на неунывающего мужчину, решившего видимо самостоятельно проследить за ним, я сипло выдохнула. Он не знал на что шел. Но совести отвечать за незнакомого мне человека у меня не было, поэтому со спокойной душой, я решила уйти назад в номер, наручные показывали, что уже четыре часа дня. Солнце еще не опустилось, но беспокоить родителей все равно не стоило.***
К сожалению, первоначальные планы потерпели неожиданный крах, стоило повестившись на яркую вывеску с редкой бонусной ценой, зайти в непримечательный бар, где было на удивление мало людей. В начале мне было ужасно неудобно, носки туфель с трудом доставали до пола из-за высокого барного стула, но что скорее всего моего низкого роста, а усмешка у молодого бармена представлялась некой насмешкой, безмолвно спрашивающей, что я вообще здесь забыла. Именно из-за последнего пришлось задержаться на чистом упрямстве, так как проигрывать отчаянно не хотелось. Понятия не имею взыграла ли в этом сущность альфы, что постоянно продавливалась Реборном, но факт оставался фактом, я нарушила множество правил, включая комендантский час и распитие алкоголя несовершеннолетней. Коктейль отдавался горчичным привкусом на кончике языка, поэтому сделав первый глоток, я против воли закашлялась, морщась от противной остроты в желудке. — Похоже ты еще слишком мала, bambino*, — прокомментировал сидящий рядом мужчина тихим смешком. — Ничего подобного, — хрипло шепчу, мимолетом краснея в виду собственного подведшего голоса. Вместо ответа он рассмеялся, окидывая мою фигуру придирчивым взглядом: — Официально альфе можно пить с семнадцати лет, но раз ты начала раньше, то у тебя есть причина. Если не сложно может быть просветишь, какая? Происходящее напоминает какой-нибудь шаблон из фильма, где главный герой жалуется на свою судьбу таинственному незнакомцу в поисках совета, который не заставляет себя ждать и решает абсолютно все проблемы. Но жизнь определенно не фильм, поэтому излишней доверчивостью страдать бывает опасно. Помешав трубочкой в углубленном стакане толстого дна, я скептически хмыкнула, не давая повода для продолжения разговора. Видно поняв посыл, итальянец примиряюще поднял ладони вверх, признавая логичность подобного рассуждения: — Если у тебя проблемы с истинностью, то просто выбери другого в качестве пары. Партнерство, конечно, замечательное, но это не значит, что ты обязана подгибаться ради этого, отказываясь от привычного уклада вещей. — И как вы догадались? — удивленно спросила я, переведя на него заинтересованный взгляд. — Обычно в твоем возрасте именно об этом пекутся, разве нет? — улыбнулся он, растягивая цепочку тянущейся от его губ до уха. — По крайне мере я отклоняюсь от собственного опыта. Выкрашенные в невыносимо яркий фиолет волосы, обтягивающий кожаный комбинезон и наличие необычного грима с обилием пирсинга на лице. Сидящий рядом со мной собеседник явно не образец для подражания, тем не менее сложно не признать его правоту. С тех пор как в моей жизни появился Реборн я стала воспринимать себя хуже главного героя собственной судьбы, что было в сущности неправильно. Когда ты становишься на вторых ролях, это не всегда хорошо. Конечно, он привел за собой ряд новых изменений, которые были к лучшему, но правильно ли то, что я веду себя таким образом? Взглянув на мое задумчивое лицо, итальянец слабо растрепал мне волосы, советуя не заморачиваться по этому поводу. Интересно, каково это прожить свою жизнь без пары? — Тебе стоит расслабиться, похоже я тебя слишком загрузил, — озабоченно пробормотал он под нос, обращаясь к бармену. — Вы слышали, что ей нужно. Молодой парень за барной стойкой коротко кивнул, даря легкую, туманную улыбку и ловко поработав руками, в процессе даже показав несколько фокусов с элементами безобидного огня и горького запаха пороха, придвинул готовый коктейль. Никогда не брать ничего странного из рук незнакомцев. Так говорила мне мама, ласково расчесывая волосы за спиной, параллельно приводя печальные концы из некоторых сказок. В то время воспоминания из прошлого еще не стерлись, поэтому обычно я лишь закатывала глаза, советуя ей не воспринимать меня как ребенка. Но быть взрослым порой тоже невыносимо. Отчего я смело пошла на встречу к глупости, если не чистой бесшабашностью, которой заразил меня мой новый знакомый, выпив содержимое стакана полностью. Горло обожгло не пробованным раньше вкусом, а после не контролируя движение собственного языка, я начала говорить без остановки, делясь тем, что в здравом уме никогда бы не рассказала: — На самом деле я люблю Реборна, в начале ненавидела, но со временем после всех этих встреч полюбила таким каким он был. Понимаю, что он специально ведет себя не с самой лучшей стороны, чтобы оттолкнуть, но когда все-таки позволяет себе побыть добрым, настоящим, я лишь сильнее влюбляюсь. Такого забавного, колючего, но… Дальнейший поток слов утонул под вовремя подставленными пальцами. Губы продолжали безостановочно шевелиться, но я не обращала на это внимания, вперив в такого же опешившего мужчину хмурый и растерянный взгляд. Так и хотелось вскричать, какого черта? Что здесь вообще происходит? Медленно, но мерно я начала жалеть о том, что страдаю подобной хронической тупостью, это высшая ступень отсутствия инстинкта самосохранения. Хотя может быть это просто невезучесть, не мне судить. — Какие у этого коктейля свойства? — смог выдавить из себя итальянец. — Немного сыворотки правды, — любезно пояснил бармен, не видя ничего плохого. — Разве вы не для этого здесь, синьор Скалл? — Мне было просто любопытно посмотреть на омегу Реборна, — взвыл он в ответ, зарываясь пальцами в свои волосы. — Боже, теперь он точной закопает мой труп в Сицилии! — Вообще-то я альфа! — прикрикнула я то, что по идее должно было пронестись в мыслях. — И это я закопаю твой труп в Японии. — Еще лучше, — мрачно пробурчал тот себе под нос, набирая чей-то номер на телефоне. — Сейчас я позвоню Колоннелло и сдам тебя на некоторое время ему, пока не пройдет эффект. Сколько он длится, кстати? — Два дня. Спина покрылась холодным потом, к утру наша семья уже уезжает. Кроме того никто ни за что не позволит мне не придти в отель уже сегодняшним днем, родители ведь устроят настоящий кипишь в этом случае. — Я не могу остаться на острове не предупредив родителей, кусотарэ*! — А ты стала выражаться грубее, bambino, — изогнув бровь, усмехнулся Скалл, щелкая меня по кончику носа. — Алло, Колоннелло, мне нужна твоя помощь, уведи девчонку…! Вздрогнув, когда итальянец резко встал с места, грязно ругаясь ругательствами на английском, я недоуменно моргнула, уже привычно проговорив, не подумав как следует: — Отказали? — Наоборот, согласились, — вымученно вздохнув, он возвел взор на потолок бара. — Но, к сожалению, не тот. Повешенные у дверей колокольчики звонко оповестили о появлении нового посетителя, заполняя помещением пестрым запахом апельсинов и тягучим, тяжелым давлением, которого не было прежде. Реборн совсем не изменился с нашей последней встречи, тем не менее для меня он видится уже не тем человеком. Проявившиеся клыки больно поцарапали язык, возвращая меня к реальности, во рту почувствовался возбуждающий привкус металла. Было бы заманчиво узнать какова его кровь на вкус. Со мной определенно что-то не так, в трезвом состоянии мой организм никогда бы не вел себя таким образом. Возможно у Реборна течка? Или это все влияние выпитого коктейля? Но не давая мне все нормально осмыслить, язык заработал быстрее, вгоняя меня в алую краску смущения после произнесенной фразы: — У тебя очень сексуальная задница. — Чем ты ее накачал, Скалл? — проигнорировав само мое существование, мрачно поинтересовался он у замявшегося приятеля. — Это не слишком значимый наркотик, скоро пройдет, — посмотрев на настенные часы, итальянец аккуратно взяв меня за руку, подтолкнул к раздраженному омеге. — И чтобы помочь ей придти в себя, сопроводи-ка bambino в кровать. К завтрашнему дню мне нужно готовиться к нападению. Замерев в опасно близком расстоянии от Реборна, я расфокусированным взглядом посмотрела на вытянутую вперед ладонь, понимая, что не могу сосчитать еще два пальца. Что бы со мной ни происходило, мне это уже не нравится. Особенно, когда это связано с собственной парой, которую я должна защищать, а не приносить неприятностей. Рядом послышался полуобреченный вздох, а после он аккуратно завел мои руки к себе за шею, приподнимая на спине. — Ты еще получишь свое, Скалл. — Для начала накажи свою альфу, Реборн, — не скрывая насмешки, проговорил тот в ответ. При таком близком контакте было отчётливо ясно, что запах Реборна вовсе не состоит из одноименных кислых фруктов. Это был аромат мягких апельсинов и тягучего, приятного кофе. Может быть эта поездка была прожита не зря.