lycoris

на улице ноль, в груди сквозной минус. пальцы сводит, в лёгких намерзает иней, и застрявшие во льдах корабли умирают последними залпами сигнальных огней – лампы мигают, будто перегорающие – догарающие – неоновые вывески дешёвых круглосуточных супермаркетов, как словно что-то дотлевает в самом сюэ яне. медленно, тихо. осторожно, не тревожа тишину наступившей ночи. под клеткой рёбер сюэ яна такое замершее – замёрзшее – безмолвие, хриплые вдохи-выдохи и горечь сигарет. он не задумывается над тем, что делает, но ноги сами приводят его сюда и. сюэ ян, наверное, никогда не сможет возненавидеть себя ещё сильнее. (сильнее просто некуда) прежде чем исчезнуть в темноте знакомого (до рези под рёбрами) подъезда, сюэ ян тушит дотлевающий окурок о руку. глава аудиокниги идёт уже по третьему кругу, но ухватиться за повествование всё равно не получается. на первых же абзацах мысли синчэня спутываются невидимыми туманными нитями, оказываются где-то намного дальше, чем пределы спальни, и сосредоточиться никак не удаётся. со едва слышным вздохом синчэнь выключает книгу, вынимает наушники и какое-то время – (отчего-то границы смываются, и невозможно понять сколько минут проходит) – просто лежит. сон не идёт совсем. хотя, синчэнь уверен, уже глубокая ночь. слышно, как в окно резкими порывами ударяется ветер. повернувшись на другой бок, синчэнь заставляет себя заснуть. на улице, думает он, наверное, очень холодно. сложно сказать, удалось ли ему провалиться в сон или прошло всего несколько мгновений, но из вязкой дрёмы – той самой, противной, после которой весь день болит голова, – синчэня вытаскивает вибрация телефона. ему кажется, что поздней ночью никто не будет звонить просто так, и поэтому он, не задумываясь долго, тянется за мобильным. – да? в трубке слышатся сомнения, холод и хриплое дыхание. – я надеялся, что ты не ответишь. синчэнь садится на постели. край одеяла скатывается на пол. – сюэ ян? измученный смешок, как треск ледяной корки. – наверное, сейчас ты бы очень хотел снова видеть, чтобы сбрасывать мои звонки. сюэ ян всегда иронично называет его хрустальным принцем, цветочным мальчиком и усмехается своим же словам. колется иголками, выставляет шипы снова и снова, но синчэнь знает – без злобы, поэтому никогда не обижается. вот только когда посреди ночи сюэ ян оказывается под его дверью, сотканным из хрупкого стекла кажется вовсе не синчэнь. сюэ ян будто надламывается при каждом вдохе, и ладони у него чертовски ледяные. – я испачкаю твою белую футболку, – тихо говорит сюэ ян, когда синчэнь берёт его руки в свои и подносит ближе к себе, опаляя тёплым дыханием. – чем? – также шёпотом, словно кроме них в тёмном коридоре есть кто-то ещё, спрашивает синчэнь. изломанная улыбка искажает губы сюэ яна. в моменты собственной слабости и убожества он рад, что прекрасные глаза синчэня не способны его увидеть. – собой. но даже так синчэнь всегда видит намного больше. (сюэ яна кажется, что насквозь) – пойдём, – не выпуская озябших рук, синчэнь тянет его за собой. – куда? – спрашивает сюэ ян, хотя в действительности это не имеет никакого значения. за своим хрустальным принцем он последует куда угодно. – я тебя согрею. на почерневшем небе появляются первые краски рассвета.