Who waits forever anyway?

– Это факт? – Нет, это хуже, чем факт! Это так оно и было на самом деле! (с) Тот самый Мюнхгаузен. Кони бодро скакали по шелковистой, изумрудной траве. Впереди зазеленел лес. Когда деревья, скрыв оставшийся позади берег реки, обступили охотников, то они перевели лошадей на рысь, а затем и вовсе на шаг. Ветви деревьев, окружавших братьев по мере их продвижения в глубь леса, были скручены и изломаны, как вывернутые в суставах руки. Стволы покрывал толстый мох, свисавший с ветвей зелеными русалочьими космами. Кроны смыкались все плотнее, полностью закрывая небо, отчего в лесу постепенно темнело, несмотря на ясный день и вовсю светящее солнце. Сэм ехал в трех шагах позади брата, но первым заметил опасность, - Стой! Остановись! Все пространство впереди них оказалось перегороженным сетью из серых нитей. Паутина уходила футов на пять в высоту, а в стороны — даже не было видно, где заканчивается. Послышался шорох, паутина затряслась… - У нас гости, - отметил старший охотник, скользнув рукой по поясу. Пальцы наткнулись на рукоять ножа. Он осторожно потащил его из ножен. Сверху по паутине, быстро перебирая восемью мохнатыми лапами, спускался паук, размером с автомобильное колесо. Приблизившись к всадникам, он остановился чуть выше конских ушей и замер. - Держись в стороне, — предупредил брата Дин. - С чего это вдруг? — огрызнулся Сэм, но Импала, повинуясь стременам и узде, уже сделала шаг вперед, преградив ему путь. Паук, зацепившись шестью лапами за паутину, оставшимися двумя осторожно прощупывал окружающий воздух. Дин поводил острием ножа перед ним и, казалось, что паук осмысленно следит за каждым его движением. Но тут быстро блеснуло острое лезвие, и Дин отдернул нож, заставив коня отойти в сторону. Паук некоторое время еще держался на паутине, но затем темным комком свалился на землю. Длинные лапы несколько раз судорожно согнулись и, наконец, медленно сплелись в тугой посмертный узел. - Готов, - Дин оглянулся, но брата позади не увидел. - Сэмми? - Погоди,- донеслось из-за кустов в паре метров от него. - Сейчас! Дин повернул коня и приблизившись увидел, как Сэм осторожно, стараясь не прикасаться к каплям клея, усеивавшим паутину, перерезает эту ловчую сеть и разворачивается, держа что-то в сомкнутых лодочкой ладонях. - Что ты?...- вопрос остался недосказанным, когда Сэм раскрыл ладони и старший охотник увидел лежащую в них девушку, ростом не более пяти дюймов. - Из паутины вырезал, вроде живая еще,- Сэм разглядывал пушистые золотистые волосы, разметавшиеся вокруг крохотного личика, подрагивающие длинные ресницы, стройное тело, скрытое переливающейся перламутром тканью одеяния, более всего напоминающего древнегреческую тунику, с длинными разрезами до бедра, сквозь которые виделись точеные ножки. - Ого, - цепкий взгляд Дина моментально ухватил все эти подробности. - Ты, братец, освободил красавицу из лап чудовища. Правда, она явно проигрывает тебе в росте, но... Развить тему ему не удалось. Девушка распахнула зеленые, цвета молодой листвы, глаза. - Это ты спас меня? - звоном хрустальных колокольчиков прозвучал ее голос. Она присела на ладони, и из-за спины у нее показались полупрозрачные, похожие на стрекозиные, крылышки. - Фея, - зачарованно выдохнул Сэм. Феечка взмахнула крылышками. - Ты победил старого врага нашего народа, - она вскочила на ноги и глубоко поклонилась Сэму. - Феи Лазоревых Холмов не забудут этого, прекрасный рыцарь. С этими словами крошка оттолкнулась ножками от ладони охотника, взмыла, трепеща крыльями, к его лицу. - Я запомню тебя, сэр. Крылышки мазнули по его лицу и фея умчалась в лесную чащу. - Вот так всегда, прекрасный сэр, - пробурчал Дин. - Как пауков убивать - так я, а как благодарность девушек получать - так тебе... Совесть не мучает? - Ни капельки, - пожал плечами Сэм. - Ты ее даже не заметил. - Я немного был как-бы занят. Тут здоровый паучище пытался нас сожрать. - Подавился бы. Я так думаю, что он сеть свою на добычу чуть помельче, выставил. Вроде этих феечек. - Как скажешь, сэр-рыцарь, - усмехнулся брат. - Жаль, что не успели стребовать с нее оплату за спасение. Это "не забудем" - понятие растяжимое. Приличный обед был бы очень кстати, а то за день только профессорского чайку похлебали, даже без закуски. Сэм покачал головой, - В тебе есть что-то от акулы, постоянно думаешь о еде... - Ну почему же, - парировал старший. - Не только. О бабах тоже...- рассмеялся он. - Ладно, шутки шутками, но вопрос пропитания в этой экскурсии мы так и не решили. Самое время поохотится, прикастрюлить какого-нибудь жирного зайца. Сэм представил себе процесс прикастрюливания, включающий в себя не только охоту, но еще и свежевание добычи, его передернуло. - А может быть обойдемся без этого? Ягоды соберем, грибы какие-нибудь. - Дитя асфальта и Старбакса, ты такого насобираешь, что в лучшем случае схлопочешь дизентерию, в худшем же, - Дин картинно задумался. - В худшем - у тебя отрастут рога, копыта и хвост и ты обернешься....Кхм, да неизвестно кем. Нет уж, траву пускай наши кони лопают. Охота, живое мясо, дикий белок - вот что нам нужно. Обед мы прогуляли, но ужин не пропустим. Охотник зарядил арбалет и, ловя взглядом дрожание кустов и прочие признаки близкого нахождения дичи, пришпорил Импалу. Сэм, перед глазами которого вдруг мелькнули страницы Красной книги исчезающих видов животных, почему-то тут же сменившиеся яркими репродукциями из поваренной книги Бетти Крокер, вздохнул и двинулся следом. *** Ближе к вечеру, в одночасье, ясное небо от края до края затянуло тяжелой серой пеленой туч, и пошел дождь. Не шумный и озорной летний, мгновенно налетающий и столь же быстро исчезающий, оставляя после себя яркое чистое небо и свежий, свободный от пыли, воздух, а почти осенний – скучный и монотонный. Из тех, что может идти час, а может зарядить и на неделю. Из-за мелкой пелены дождя и надвигающихся сумерек, лес окутало серой дымкой. Ближайшие деревья были еще видны, а вот далее все тонуло в таинственном тумане. Не было слышно никаких звуков, кроме шороха бьющих по листьям капель. В этой вязкой тишине растворился даже стук копыт и, на мгновение, Сэму показалось, что Дин на Импале двигается впереди совершенно бесшумно, слегка размытый в моросящей мгле - как не человек, а призрак... Призрачный всадник на призрачном коне... Отвлекшись на поэтические сравнения Сэм задел не замеченную им ветку, которая тут же злорадно обрушила ему за шиворот целый водопад. Насквозь промокшая рубашка прилипла к спине холодным компрессом. - Черт бы побрал эту дикую природу... Эй, Чингачгук,- окликнул он брата. - Привал бы уже не помешал. И вообще – человек без еды может прожить неделю. - Чтоб так жил тот, кто эту ахинею придумал, - фыркнул раздраженный Дин. - Неделю...Скажешь тоже. Он взглянул на висящие мокрыми сосульками волосы брата, поежился, чувствуя, как липнет к его собственному телу насквозь промокшая одежда. - Великолепно, - еще более помрачнел он. - Мокрые, грязные, голодные и, наверняка, в самом ближайшем будущем - простуженные. Да уж, более бравые рыцари в этих краях вряд ли встречались... Давай искать укрытие, черт с ним, с ужином. Он вдохнул влажный, тяжелый воздух, обвел взглядом окружающие их деревья, - Вон, правее, кажется лесок пореже, глянь на свою посуду, что там. Сэм вытащил навигатор, причудливо изломанные линии на блюдце увеличились и показали речное русло справа от мигающей зеленой точки, указывающей их местоположение. – Река там. Дин, тебе мало той воды, что уже льет с небес? - Достаточно, но на берегу больше шансов сыскать достаточно большое дерево, чтоб укрыться, а то здесь... Несмотря на густоту леса, укрытия кроны давали мало. Разрастись, раскинув вширь ветви, шансов у них не было. В борьбе за выживание, деревья росли больше вверх, борясь за каждый лучик солнечного света. Всадники направили коней вправо, конские копыта сошли с утоптанной тропки, дальше пошел слой старых гниющих листьев, затем толстый ковер темного мха. Дождь оборвался так же внезапно, как и начался. Вечерние тени постепенно удлинялись, становясь густо-сиреневыми. Кое-где в ямках и рытвинах стояла вода от недавно прошедшего дождя, в прохладном воздухе зазвенела мошкара, так и норовившая впиться в не защищенную одеждой кожу. Сэм машинально хлопнул себя по щеке, сбивая окончательно обнаглевшего комара, и устало вздохнул. Лес становился все более редким, под копытами коней изредка похрустывали мелкая галька и обломки раковин. Наконец он расступился, и навстречу блеснула желтая полоса прибрежного песка. Кони, глубоко зарываясь копытами в песчаные дюны, сделали несколько шагов к воде. Охотники огляделись - перед ними расстилался речной простор. На противоположном берегу, темнела тонкая полоска леса. Далее вниз, по течению реки, в небо упиралась снежными пиками горная цепь, ранее не видимая ими из лесной чащи. А на самой кромке песчаного берега и подлеска, раскинулся настолько могучий дуб, что Дин пожалел, что они встретили такое чудо только сейчас, а не когда дождь застал их в пути. Ствол дерева был поперек себя шире - футов десяти в диаметре. Да и не меньше было от земли до первых веток, торчащих во все стороны почти горизонтально. Каждая из них была с толстое бревно, и плотная листва создавала природный шатер для усталых путников. Из-под корней бил чистейший родничок. Расседланные кони мирно паслись в кустах. Собрав в окрестных кустах груду топляка, нанесенного туда за время весеннего паводка, Сэм расположил костер в широкой выемке между камнями. Он сунул руку в боковой карман рюкзака, чтоб достать зажигалку, но вместо нее пальцы наткнулись на какой-то узелок. Охотник вытащил его, развернул полотняный комок, в котором обнаружились шмат сухого мха да пара округлых камешков - один посветлее, другой же темный, с металлическим отливом. - Ну конечно, - услышал он за спиной голос подошедшего с охапкой дров Дина. - И Зиппо пришел такой же финал, как и всей нашей технике. Вспоминай теперь славное скаутское прошлое. - Запросто. Сэм разложил в подножии костра мох, пристроил тончайшие, как папиросная бумага, полоски бересты, подложил щепочек и взял в руки камешки, вспоминая виденный по Дискавери процесс добывания огня. Кремни сухо щелкали, как кастаньеты, когда Сэм ударял их под углом, словно чиркал спичкой по коробку. На десятом ударе искорки попали в мох, появился слабенький дымок. Огонь разгорался медленно, нехотя. Пытался снова юркнуть в щепки и затаиться там, спрятаться от раздувающего сухой мох и терпеливо подкармливающего его сухими берестяными лоскутками охотника. Но все-таки сдался, и костер занялся ровным огнем, перекинувшимся со щепок на поленья. - Грандиссимо, МакГайвер, - Сэм поднял взгляд на брата, стоящего у костра. - Кроме шуток – это было познавательно. С тобой не пропадешь. Был и более легкий способ, - Дин вытащил из внутреннего кармана куртки горсть спичечных коробков, по которым можно было изучать географию баров на протяжении всего шоссе 66. - Но легких путей пусть ищут другие, правда, Инди? - Изыди, - Сэм бросил в брата остатки мха. - У меня чуть легкие наизнанку не вывернулись, пока я тут огонь раздувал, а тебе все шуточки. - А что еще делать? Жрать нечего, дичи нет, птицы не крупнее воробья. Ни гусей, ни оленей. Гиблые места... - А ты бы выстрелил в Бэмби? - прищурился Сэм. - Как можно? - возмущенно возразил брат. - Вот в маму Бэмби или папу... Ладно, ладно, не будем столь жестоки – в троюродного дядюшку, бездетного холостяка, сойдет? - Ну-ну, - хмыкнул Сэм. - Вперед, вождь, Маниту тебе в помощь. Но Дин не ответил, уставившись на нечто, находящееся позади Сэма. По блеску в глазах брата тот догадался, что где-то замаячила вожделенная дичь, взглянул туда же. - Нет! Нет, нет и нет. Ты этого не сделаешь. Лично я его есть не буду, да и тебе не советую. - Да черт с ним. Зато посмотри на то, что он ест, - Дин вытащил из груды хвороста дубину поувесистей и, издав охотничий клич ирокезов, вышел на тропу войны. Сидевший у камней, выше по течению реки, медвежонок прицелился когтями в очередную рыбу. Несколько пойманных уже блестели чешуей на траве рядом с ним. Быстрый удар лапой разбил хрустальную гладь воды, на когтях повис крупный лосось. «Я - молодец» - мелькнула мысль в маленьком медвежьем мозгу. Он подтянул добычу на берег, но услыхал вопль, повернулся и, опешив, сел на мохнатый пушистый зад. Прямо на него, с палкой наперевес и отчаянно улюлюкая, несся какой-то двуногий. «Скальный тролль или гоблин», - мелькнула паническая мысль, - «А вон еще один… Бить будут… Бить и грабить. Говорила мама, не ходи к Тролльим горам». Медвежонок в отчаянии поглядел на приближающегося тролля, на свой улов. «Шкура дороже», - решил он, быстро развернулся и помчался в сторону леса, мелькая косолапыми ступнями. Подбежав к камням, Дин размахнулся и кинул свое импровизированное оружие вслед улепетывающему топтыгину. Затем взглянул на добычу, - Сэмми, живем! - Ты ограбил Винни-Пуха, - покачал головой подбежавший брат. - Я просто не знаю, что еще от тебя ожидать... Убьешь Динь-Динь? - Да ладно, - Дин быстро насадил на прут честно-награбленное. - С Винни не убудет. И Динь твоя мне без надобности. С нее толку ноль, даже в бульон не сгодится. Довольно насвистывая, он потащил кукан с рыбой к месту их стоянки. Вокруг кострища торчали крепкие рогульки. Часть рыбы была уже изжарена и съедена, часть доходила на угольях. Седла уложили возле костра. Царящую тишину нарушало только потрескивание огня и фырканье лошадей. Разве что над головами, в сплетении ветвей, что-то тихо ухало да вздыхало жалостливо. Незримое нечто еще и изредка скреблось, отчего пару раз в костер с веток посыпались чешуйки коры. Это насторожило Дина, но не настолько, чтобы всю ночь сидеть с арбалетом в руке, не смыкая глаз. Закат еще некоторое время воспламенял громады облаков, затем небо стало лиловым, потемнело, выступили первые звезды. Сэм, заснул первым, внезапно. Сидел, помешивал прутиком в углях, но тут пальцы разжались, прутик выпал, а он сам откинулся спиной к дереву и застыл, мирно посапывая. Дин лег, положив голову на седло. Звездное небо над ним выгнулось настолько глубокой чашей, что казалось глубоким колодцем. Он взглянул на него, пытаясь обнаружить изменения в расположении звезд, по сравнению с земным небосводом. Небо как небо, черный бархат и помигивающие искорки. Вон Медведицы, обе... Кстати - хорошо, что Винни был без мамы. Сон не шел и охотник перевел взгляд с о звездного неба на костер, наблюдая за тем, как последний оранжевый язычок костра поплясал на рубиновых углях, отыскивая еще хоть крошку древесины, вздохнул и втянулся вовнутрь в терпеливом ожидании мига, когда ему бросят еще сухую ветку сверху. Дин подкинул толстое полено, почти бревно, чтоб надолго хватило. Пламя сразу же ожило, отодвинув тьму, и тепло от костра проникло во все тело. Он ощутил, как расслабляются мышцы, расплываются выброшенной на берег медузой. *** Звездное небо все так же бесстрастно смотрело на темную землю и мерцающий на ней крохотный огонек. Из ветвей вновь послышалось уханье страдающего бессонницей старого филина. Наконец веки охотника отяжелели, он отчаянно зевнул, выворачивая челюсть. Мысли мягко растекались и Дин заснул, да так крепко, что когда сквозь сон услышал голоса, то ощутил, что поспать успел. Не совсем выспаться, но все-таки... Костер наполовину прогорел, бревно рассыпалось на крупные багровые уголья и те, что были ближе к краям, уже покрылись толстым слоем серой золы. Освещенный круг сузился, подпустив ближе наступающую тьму, в которой слышались шорох травы и тихий смех. Дин сунул конец толстой палки в угли, дождался, пока дерево вспыхнет ярким пламенем, поднял над головой, встал и шагнул в черноту лесного космоса. Где-то над его головой зашелестели невидимые крылья. А может, вовсе и не крылья, а лишь ночной ветерок пошевелил ветви. Странная, неведомая сила влекла охотника в чащу. Он оглянулся, между деревьями видно как Сэм все еще спит, прислонившись к дереву, так и не разбуженный этим лесным зовом... Чадящий импровизированный факел затух в руках охотника, но темнота приняла его только на миг. Уже через пару шагов Дина глаза притерпелись к лунному свету, и он осторожно двинулся дальше, туда, где далеко из глубин темного леса доносился едва слышный звук, похожий одновременно на перебор струн, девичий смех и журчание ручья. Звуки становились яснее, ближе. Дин чувствовал, как его тело, еще не командой «тревога», но уже близкой к ней, напрягает мышцы, привыкшие за годы охоты уже заранее знать, откуда веет опасностью, а откуда ее ожидать пока не стоит. Инстинкты стучались в подкорку, рука сама тянулась к ножу, но очарованный лесной музыкой разум противился, утверждая, что никакой угрозы в этом перезвоне нет. В этой борьбе победил разум и охотник, наконец, убрал пальцы с рукояти. В темноте леса возникло свечение, с каждым его шагом свет приближался, ширился. Дин рассмотрел за деревьями освещенную серебряно-призрачным светом полянку, в центре которой сидела юная девушка в искрящемся белом платье до пят. Ее длинные белокурые волосы были украшены неведомыми цветами, а из-за спины виднелись большие белые крылья изысканной формы. Девица снова тронула струны лиры, что держала в руках, и над нею тут же закружились не то большие бабочки, не то миниатюрные птички, сотканные из лунного света. Настолько нежен и робок звук лиры и так прекрасно тихие нежные звуки струились сквозь чистый, насыщенный дурманящим запахом неведомых ночных цветов, воздух, что в сердце охотника разлились нежность и щемящая грусть. Девушка перебирала струны тонкими, музыкальными, пальцами. В какой-то момент она покосилась в сторону охотника, встретилась с ним взглядом, но не испугалась, даже не удивилась, лишь легкая полуулыбка тронула ее полные нежные губы. Дин настолько был очарован прекрасной музыкой и ее исполнительницей, что даже не обратил внимания на раздавшийся за спиной шорох...