Who waits forever anyway?

Хэппи-энд вызывает чувство незавершённости…(с) Мистер и Миссис Смит. Истаявший, наполненный лишь чуть слышно шепчущими тенями, полупрозрачный серый Мир... Здесь никогда не пели птицы. Эта земля не знала света солнца. Сумрачная, укрытая туманным покрывалом, Грань между жизнью и смертью. Один лишь безбрежный, клубящийся туман... Над похожей на груду окровавленного тряпья опустошенной оболочкой, мотыльком с обожженными крылышками, трепетала душа того, кто был прежде Охотником. Ожидая момента, когда окончательно оборвется последняя связь с умершей плотью. Легкий призрачный ветер всколыхнул ее, захватил в прозрачные ладони и почти неощутимо погладил. Словно зазывая вслед за собой. Отделившаяся от тела душа обрела возможность видеть в туманном мире духов и отчетливо различила приближающуюся Тень. Душа замерла, опаленная ее ледяным дыханием. Тень всколыхнулась, свиваясь в причудливые петли и тихо шипя. Призрачные нити потянулись к душе, обвивая и утягивая за собой. Медленно, очень медленно, и вместе с тем с пугающей быстротой совершалось это погружение в шёпот тумана. - Ну вот и все, - прошептала Тень. - Пойдём... Но тут на ее пути выросла маленькая, но ярко светящаяся алая искра. Свет, испускаемый ею, был столь ярок, что осветил вечный сумрак, выхватив из него призрачный силуэт огромного Пса, стоящего над телом Охотника. Тень попыталась было оттеснить нежданных противников от своей добычи, но искорка засияла еще ярче, растворяя ее в своем свечении, а Пес вздыбил шерсть на загривке и оскалил зубы. Посланница Смерти отступила, и растворилась в серых сумерках. Сияние алого пламени, мигнув напоследок задуваемой свечой, погасло. На землю мира духов упал уголек сгоревшего эльфийского сердца. Пес Гарм, вечный Страж Сумеречной Грани, приблизился к спасенной душе, - Прррочь. Рррано еще, - грозно зарычал он, пугая ее, заставляя вернуться в объятия осиротевшего тела. Загнав непокорную, уже почувствовавшую долгожданную свободу, сущность обратно в плоть, зверь направился к сиротливо лежащему среди мха, под тонким слоем серого пепла, тускло алеющему огоньку. Осторожно прихватив зубами уголек, он скрылся в туманном мареве... *** Сознание вернулось неожиданно, словно та самая, запомнившаяся последней, вспышка. Еще секунду назад Дин плавал в океане счастливого беспамятства - и вот к нему неожиданно возвратилась способность осознавать себя, и сквозь опущенные веки пробивался рассеянный свет. Жив. Он жив. Каким-то совершенно непостижимым, логически необъяснимым образом, жив. Или… ему это только кажется? Охотник прислушался к своим ощущениям и осторожно приоткрыл сначала один глаз, затем второй. Не поворачивая головы обвел взглядом место, где он очнулся. Окружающий его мир, дрожа и изменяясь, тек вокруг чудовищным маревом. Вот там, где мгновение назад была молодая, зеленая трава, клубится серый, густой, будто кисель низкий туман из которого вдруг выплывает каменная кладка высокой башни, тут же тонущая в туманном мареве, и сменяющие ее стены домов, ведущих вдоль призрачной улицы. Изо всех сил скосив глаза в сторону и стараясь особенно не двигать головой, в которой короткими вспышками пульсировала боль, он попытался охватить взглядом как можно большее пространство. Ни ветерка, ни малейшего движения вокруг - лишь лениво колышущиеся клубы липкого, промозглого тумана, укрывающего землю. Гробовая тишина, нарушаемая лишь сиплым дыханием, в которой даже биение сердца кажется грохотом парового молота. Белесые деревья без листвы и коры. Каменные стены, покрытые слоем тускло светящегося лишайника. Высокая башня, просвечивающая сквозь марево. Город, он в том самом городе, еще не разрушенном, не несущем на себе печати времени.... Город-призрак. Хорошо, допустим. Дальше. Мозг пронзило воспоминание из прошлой, вернее прошедшей, жизни - воющие призраки, эльфийка, падающая под их ударами, и сгусток магии - пылающий, прожигающий тело насквозь... Отчаяние, ненависть и боль захлестнули его разум волной огня. И в этой волне рождалось что-то новое, чему не было названия. Превозмогая резь во всем теле и сковывающий мышцы могильный холод, напряжением всех сил Дин пытался заставить повиноваться, начавшее уже коченеть, тело. От злости на себя и весь этот проклятый мир, хотелось выть. Он закусил губу с такой силой, что почувствовался вкус крови во рту. Подняться не получилось - ни с первого раза, ни со второго. Ноги отказывали. Тело пронзали молнии боли, короткие и ветвящиеся. Но по миллиметру, делая усилие над каждой сведенной болевой судорогой мышцей, с третьего раза ему чудом удалось встать, оперевшись спиной на огромный камень. Медленно, словно боясь лишиться чувств от резкого движения, он огляделся по сторонам. Ночь. Огромный месяц сиял, как серебряный серп на иссиня-черном полотне неба. В его неестественно-ярком свете меркла россыпь колючих крупинок - звезд. "Да ты поэт", - насмешливо свистнул охотнику ветер. Ночной воздух дрожал, перетекая прозрачными струями, как бывает только в жаркий полдень. Вокруг бродили - тени? призраки? - или просто глаза видят то, чего нет? Город потерянных душ... Откуда он это знает? Кто-то рассказывал? Кто? Когда? А, неважно... Грань между жизнью и смертью. В такие мгновения возможно все. Недаром пейзаж кажется знакомым, хотя он точно знает, что никогда не бывал в этом месте. Словно вернулся домой. На Дина снизошел покой. Он сделал все, что мог…и теперь он умрет здесь. Всего лишь надо лечь и уснуть. Чтобы больше не проснуться. Это очень просто. Не надо ничего делать, доказывать, спешить, сражаться, убегать или догонять, идти по следу... Лечь и уснуть. Но где-то, в самой отдаленной частичке души начала зарождаться твердая уверенность - он здесь не просто так, ему необходимо найти здесь что-то или кого-то, иначе обратного пути не будет. Воля к жизни, которую не смогли до конца поглотить призрачные тени, заставила его оторваться от камня. Дин, шатаясь, побрел наугад, в глубь мертвого города, вглядываясь в мерцание синей ночи. На краткий миг к нему вернулась осторожность. Что за тварь может подкрадываться к нему в ночи? Оборотень? Вампир? Слуа? Запекшиеся губы старшего Винчестера исказила улыбка. Осторожность с позором отступила, поджав хвост. Чего можно опасаться на пороге смерти? Он умрет здесь - хоть с оборотнем, хоть без. Что сделано, то сделано, ничего не повернуть вспять. Но силы кончились. И мир взорвался, распался на множество быстро гаснущих осколков. Потом еще была темнота... Через мгновение выключилась и она... ...Дрожь сотрясала тело. Окружающий мир сочился грязно-серым, неприятно мерцающим туманом, который размывал, скрадывал очертания, сплавляя воедино мутное небо и зыбкую землю. "Я умер" - вспомнил Дин. Что тогда это? Местный, авалонский, аналог чистилища? И кто же здесь будет решать, куда отправится его душа, по какому из путей? К сожалению, душе Дина по наследству от бренного тела достались и раны, которые ныли, корка запекшейся крови на руках и отвратительное головокружение. Но в целом покойник чувствовал себя вполне сносно. Неудивительно: ведь он попал туда, где прекращаются земные страдания. «Память тела» мало-помалу растворится в свободном астрале, душа очистится от земной пагубы - и тогда... ...Топот. Топот копыт. Все ближе... Вот что пробудило его от мертвого сна! Забыв о ранах, он поспешил навстречу невидимому во мгле всаднику. Прижался к стене, и осторожно выглянул. Несмотря на вечные сумерки, неохотно, по частям расстающиеся с добычей, он сразу узнал всадника, едва тот приблизился. Угадал, почувствовал, ощутил... Неблагий Принц! Есть на свете справедливость! Прав был Симург - лучшим воинам, убитым подло, в спину, или в неравном бою Высшие Силы даруют право отомстить. В этот предрассветный час мгла мира духов соединилась с миром живых, и павший герой обрел шанс. По хребту снизу вверх, словно рысь по дереву, тысячей ледяных иголочек, взлетел озноб. Ощутив тяжесть за спиной, мститель протянул руку назад над плечом и, словно ладонь друга, нащупал рукоять меча. Сейчас счет будет закрыт. Изломанная, жуткая в своей целеустремленности тень, взвилась в воздух - и обрушилась на Принца. Оба слетели с лошади, которая чудом удержалась на ногах, и покатились по земле. Удар, еще удар, и еще, кулаком, локтем, рукоятью меча, прямо в оскаленное, разбитое в кровь лицо неблагого эльфа. - Ты кто? - Ангел господень, - ответил Дин. - А ты, мразь… Эльфийский принц, сперва опешивший от его слов , вздохнул с облегчением - ангелы так не разговаривают. Он ринулся на охотника с поднятым мечом. Тот подставил щит, рыцарь нанес по нему несколько тяжелых ударов, что разбили бы любой другой щит в щепки. Глаза его округлились. Дин взмахнул мечом. Черное, волнистое лезвие, казавшееся узким провалом в бездонную тьму по случайности прикрепленным к рукояти, отсекло рыцарю руку в локте. Тот закричал от боли и ужаса - его зачарованные эльфийские доспехи оказались не прочнее листа бумаги. Дин взмахнул мечом снова. Рука со щитом упала на пол, а рыцарь стоял перед ним с жалкими культяпками вместо рук. - Еще не убедился? - сказал охотник. - Тогда получи! Третьим ударом он срубил ему обе ноги в коленях. Принц рухнул на спину, рот его раскрылся в беззвучном крике. - Ну как? - спросил Дин свирепо. - Теперь видишь, что я и есть Карающий Ангел, тварь? Получи же сам то, что ты задумал для моего брата! - Как же так? Что это? - прохрипел эльф, глядя на охотника глазами, полными боли. - Твоя смерть, - бросил тот в ответ. Когда же меч, дарованный Древним Королем, стальной струей влился Принцу в живот, Дин с внезапностью удара молнии понял - живой. Он - живой. А враг - нет. Примечания Гарм (др.-исл. Garmr) — в германо-скандинавской мифологии огромный пёс, охранявший Хельхейм, мир мёртвых. В античной мифологии существует аналог Гарма — страж подземного царства мёртвых пёс Цербер.