***
— Прости, что ты только что сказал? — тон Юнги становится внезапно жёстким, чем удивляет даже самого себя. Он делает голос доброжелательнее и спрашивает: — Что ты имеешь в виду, малыш? — Я… — Чимин колеблется, нервно заламывая руки. — Разве ты не сказал, что я должен попытаться двигаться дальше или типа того? Что я должен попытаться забыть, шаг за шагом. Юнги вскидывает бровь и поворачивается к Чимину, смотря на него недоверчиво и непонимающе. — Что, прости? Чимин сразу краснеет под этим взглядом и снова опускает глаза на свои руки на коленях. — Ты настоящее произведение искусства, ты знаешь это, солнце? — спрашивает Юнги с ухмылкой на губах, закинув одну руку под голову и продолжая сверлить младшего насмешливым взглядом. — Нет… я просто… ты говорил, что я должен попытаться двигаться дальше, — голос Чимина всё ещё очень мягкий и плавный, но достаточно чёткий и различимый. — Вау, — выдыхает Юнги и устремляет взгляд в потолок, ухмыляясь шире. — Я-то думал, что ты невинный подросток, которого я буквально принуждаю к сексу, а оказывается всё совсем иначе, да? Незаметно подобравшись, Чимин седлает бёдра Юнги, коленями зажимая его бока, а руками опирается о кровать у его головы. — Хё-ё-ё-ён, ну помоги мне, — ноет Чимин и пытается выдать один из своих самых милых взглядов. Юнги смотрит на дующегося парнишку и звонко смеётся. — Определённо нет, — отвечает Юнги, кладя руку на грудь Чимина, чтобы оттолкнуть его, но младший не поддаётся. — Но почему? До этого же всё шло нормально, — набравшись смелости, Чимин наклоняется и нежно прикусывает тонкую кожу на ключице Юнги. Чередуя поцелуи и укусы, он постепенно поднимается к худым плечам. Как только он слышит довольное мычание, а затем и первый заветный стон, слетевший с чужих губ, свои собственные невольно расплываются в улыбке. — Малыш, остановись, — Юнги прижимает руку к груди Чимина крепче и толкает сильнее, когда младший уже переметнулся ко второму плечу, желая оставить пару меток. — Хён, — снова ноет Чимин, но старший обрывает его серьёзным взглядом. — Для меня это не проблема, окей? А вот ты будешь жалеть, когда проснёшься завтра утром. Это не то, что я имел ввиду, говоря забыть и идти дальше. — Я не буду, хён, обещаю. Я абсолютно трезв и осознаю все свои действия. — Меня не волнует. Ты хочешь по-новой собрать своё сердце, ложась в постель к незнакомцам? Валяй, только меня в этой не втягивай. Я не против помочь человеку, но я и без того имею дело с достаточным количеством ноющих и плачущих детей. И не хочу заниматься этим и в свободное время. — Хён, — Чимин чуть отстраняется и садится, смотря на Юнги уязвлённо. — Это было грубо. — А также это было честно. Ты не хочешь этого, солнце, поверь мне, — Юнги проводит рукой по чужим волосам, надеясь, что Чимин наконец всё поймёт и осознает, но, кажется, он даже не догадывается, насколько упрямым может быть этот малец. — Хён, я знаю, чего хочу, — Чимин повышает тон. — Поэтому может уже перестанешь быть, не знаю, святой непорочной Девой Марией и дашь мне?! — Прошу прощения? А тебе не кажется, что ты себе дохера позволяешь?! — аура Юнги достаточно сильная и мрачная, чтобы убивать всё в радиусе десяти метров, но Чимин лишь отмахивается от этого взгляда и ловко склоняется к уху Мина. Он игриво оттягивает зубами аккуратную мочку и заговорщески шепчет: — Ты хочешь заставить меня умолять, хён? — Блять, солнце, прекращай, — ругается Юнги, когда язык младшего тягуче проходится вниз по бледной шее. — Ты не хочешь этого, малыш, — Юнги не оставляет попыток, но его голос предательски садится, и Чимин мгновенно замечает это. — Хён, — Чимин старается сделать свой голос как можно более томным, оставляя под челюстью и на шее старшего влажные чувственные поцелуи. Он улыбается довольно, когда кадык Юнги под его губами дёргается, потому что понимает — все его действия возбуждают и провоцируют Мина куда больше, чем тому хотелось бы. Чимин поднимает голову и устремляет взгляд в глаза напротив. Их взгляды пересекаются, и младший подмечает, что чужие глаза наконец подёрнуты тёмной дымкой, а зрачки многозначительно расширены. Надменно усмехнувшись над парнем под ним, Чимин слегка приподнимается, чтобы сделать свой последний шаг. Глаза Юнги мгновенно сужаются, когда он вглядывается в хитрое лицо Чимина, лишь догадываясь, что тот ещё может выкинуть. Послав Мину ещё одну очаровательную улыбку, младший закрывает глаза и наклоняется, чтобы подарить ему очередной поцелуй. А через секунду он чуть опускается вниз и ощутимо трётся о пах старшего, и вся решимость Юнги рушится на глазах, сгорая дотла.***
Юнги рычит в поцелуй, чувствуя, как возбуждается всё больше с каждой секундой из-за того, что младший так навязчиво трётся об него, нагло ухмыляясь в самые губы. Его правая рука ложится на подвижное бедро парнишки, а через секунду приоткрывает рот под натиском чужого языка. Пару мгновений спустя запястья младшего уже перехвачены большими ладонями Мина, а спустя ещё одно — заведены ему над головой и крепко зафиксированы. Поцелуй прерывается лишь на секунду, чтобы дать обоим хоть небольшую фору для глотка воздуха, а затем их губы вновь сталкиваются под натиском друг друга. Чимин стонет откровенно и соблазнительно, и каждый стон под телом Мина отдавался в его собственном нарастающим возбуждением, что уже неприятно давило на ширинку и постепенно сносило тормоза. Хриплый стон слетает с его тонких губ, когда младший толкается нетерпеливо своими бёдрами вверх, буквально притираясь своим возбуждением к чужому и достаточно красноречиво показывая этим намерения. — Ты уверен, что хочешь? — Юнги прерывает поцелуй заглядывает в глаза младшего на секунду. Чимин от разочарования аж глаза закатывает и восклицает недовольно, а затем сощуривается серьёзно-серьёзно. Взгляд выглядит куда менее пугающим, чем тому этого хотелось бы, поэтому Юнги лишь смеётся тихонько и оставляется новый поцелуй на уголке этих пухлых губ. — Слушай, для меня не проблема заняться сексом с незнакомцем. Просто тебе же всего 19. — Тебе когда-то тоже столько же было, и что? Будто мы будем упускать шанс потрахаться из-за этого, — бросает Чимин в ответ, смотря на Мина в упор. — Ты не такой, — едва слышно шепчет Юнги, выцеловывая горячую влажную дорожку вниз по чужой шее в поисках того самого места, от прикосновений к которому младший так бессовестно стонал в лифте. — Я буквально стелюсь под тебя уже в течение последних чёртовых тридцати минут, — голос Чимина хриплый, а голова отклонена вбок, подставляя кожу под чужие губы для ласк. — В любом случае, я именно такой. Что ты вообще обо мне знаешь. — Я знаю достаточно, детка, — отвечает Юнги, оставляя смазанный поцелуй на периферии между плечом и шеей. Чимин вздыхает неслышно, а затем приоткрывает глаза и поворачивает голову на старшего. — У меня чувство, будто это я заставляю тебя заняться со мной сексом. Ты уверен, что сам-то этого хочешь, хён? — Мелкий нахал, — Юнги цыкает недовольно, и хоть его голос звучит серьёзно, на губах играет улыбка. — Ты когда-нибудь делал это раньше? Знаешь, с парнями это всё несколько иначе. — Да, хён, — Чимин закатывает глаза показательно. — Я уже занимался этим. — И сколько раз? — спрашивает старший промежду прочим, садясь на колени и расстёгивая свою кожаную куртку. — Три раза, — честно отвечает Чимин и смотрит вслед брошенной на стул кожанке. — Было очень больно. Но… э-э, когда-то это было действительно приятно. Поэтому мне захотелось попробовать ещё раз. Юнги хмурится немного, но всё же кивает понятливо. — Первый раз очень больно, но затем становится всё легче. Удовольствие стоит этой боли. — Ну… полагаю, — отвечает Чимин немного погодя, а Юнги хмурится сильнее, сводя брови к переносице. — Ты занимался этим три раза, и все три раза тебе было больно? — он смотрит на Чимина сверху вниз, вытаскивая низ своей рубашки из брюк. Чимин закусывает губу, чувствуя, что не готов обсуждать столь интимный момент своей личной жизни с незнакомцем. — Только когда они, э-э, ну, знаешь, дрочили мне. Я думал… я думал, что двух раз недостаточно для того, чтобы стало наконец приятно. — Это всё индивидуально, — Юнги качает головой, смотря на сконфуженного тонсэна. — Но это ведь становится уже не так больно, если партнёр тебя подготавливает должным образом. — Если он… что? — спрашивает Чимин удивленно, распахивая глаза. — Мы просто… просто брали и занимались этим. Юнги отключается едва ли не на минуту, пытаясь у себя в голове собрать в кучу всё то, что только услышал от Пака. — Блядство, — взрывается Мин ругательствами, повышая голос. — Блядство. То есть все три раза ты занимался сексом на сухую? — Я… я не понимаю, о чём ты говоришь, — Чимин весь съёживается, пугаясь разозлённого тона старшего. — Мы просто занялись этим. Я не знал. И не знаю… Мы просто… Юнги, сразу смекнув свой косяк, быстро наклоняется и мягко целует парнишку в губы. — Прости, прости. Я не хотел кричать на тебя. Сними носки, солнце, мы сделаем всё как надо. Хён позаботится о тебе, хорошо? Обещаю — в этот раз тебе не будет больно. — Правда? — Чимин удивленно хлопает ресницами, и Мин кивает. — Носки. Давай. Сними их. Серьёзно, парень, что за мудаки встречались с тобой раньше? Чимин вылезает из-под Юнги, притягивая ноги к коленям, а затем юрко поворачивается набок и садится на край постели. Грациозность чужих движений невольно притягивает к себе взгляд Юнги, и тот пытается вспомнить, не оговаривался ли случаем этот парень о каком-нибудь танцевальном прошлом или настоящем. — Мы не встречались… я не знал, что мне нравятся парни, где-то до прошлого года, — тихо бормочет Чимин себе под нос, цепляя левый носок пальцем. — С другим парнем тоже. Мы просто дурачились, нам было интересно узнать, каково это. Юнги вплетает руку в свои волосы и оттягивает их немного, усмиряя пыл, чтобы не ляпнуть лишнего. — Вы не должны были «дурачиться», если это был твой первый раз, особенно если вы даже не встречались с ним. Я имею ввиду… вам стоило хотя бы спросить кого-нибудь. — Мы были очень нетерпеливыми, думаю, — Чимин вздыхает, подтягивая к себе колени и упираясь ступнями в край постели. — Да и мы не знали, у кого спросить. Хотели сохранить это в секрете, потому что боялись реакции. Я лишь недавно рассказал своему лучшему другу об этом. Честно говоря, всё это случилось спонтанно, сгоряча. Мы целовались в подсобке, и… — В долбаной подсобке? — спрашивает Юнги, скептично вскидывая бровь и качая головой. — Окей, больше я не хочу ничего слышать об этом. Лучше остановись. Это слишком… откровенно. — Остановиться? Так мы… всё? — мальчишка смотрит на Юнги взволнованно, но тот мгновенно смягчается от этого взгляда. — Нет, — Юнги толкает Чимина на постель и ловко седлает его сочные бёдра. — На правах твоего хёна я научу тебя заниматься этим правильно.***
Мокрый язык Юнги исследует каждый миллиметр податливого рта младшего, и младший готов поклясться — такого охеренно горячего поцелуя у него не было ещё никогда в его жизни. Поцелуи Юнги очень игривые, и сам он любит подразниться — Чимин делает такие выводы из движений старшего, что в мгновение ока могли меняться от медленных и тягучих до резких и неприступных. И хоть парень сверху по большей части доминировал в этом поцелуе, от младшего не ускользали те секунды, когда тот расслаблялся и давал мальчишке немного власти. Ещё один момент, который подмечает парнишка — это то, насколько долго Юнги может целоваться. Как танцор, Чимин гордится тем, что его лёгкие недурно развиты и имеют куда больший объём, чем у обычного человека, но поцелуи Мина буквально заставляют его задыхаться и судорожно вдыхать в редких перерывах. Юнги же не отказывает себе в удовольствии вновь зацеловать припухшими губами тонкую шею парнишки, а затем выпрямляется, ухмыляясь хитро-хитро, и опускается большими ладонями ниже по чужому телу. Чимин наблюдает, как старший начинает тянуть низ его свитера вверх, постепенно обнажая подтянутый пресс. Край мягкой ткани достигает груди, и Юнги наклоняется вновь, прокладывая себе губами и зубами путь вверх от кромки чужих джинс и до верха поджарого торса. Чимин отзывается сладким стоном на эти действия и выгибается в пояснице грациозно, упираясь макушкой в матрас и закусывая губы. — Хён, — тихо скулит Чимин, когда Юнги оставляет очередную метку зубами, что мгновенно расцвела на чужой коже. Он извивается и навязчиво трётся о худое бедро Мина своим возбуждением, которое уже болезненно давило на джинсы, надеясь, что тот, наконец, сжалится, коснётся. А Юнги смеётся беззлобно над этим парнишкой и его попытками привлечь внимание к нижней части тела любыми способами, а затем дразняще-медленно проводит ладонью вниз по его торсу, надавливая короткими ногтями. — Хён, пожалуйста… — жалобно лепечет парнишка и вздрагивает от давления на чувствительную кожу. — Уже невтерпёж, не так ли? — Юнги усмехается и говорит немного подвинуться и задрать свитер выше, чтобы обнажить полностью грудь. А затем прижимается тесно и притирается к телу напротив, толкаясь в чужие бёдра своими, и оба сразу же срываются на хриплые стоны, наслаждаясь созданным трением. Юнги наклоняется и вбирает губами твёрдый сосок, то кусая, то влажно посасывая его, не оставляя второй без внимания и дразня его кончиком указательного пальца. Томные вздохи Чимина так чертовски гармонично сочетаются с шуршащим звуком трущейся ткани, а Юнги понимает, что у него уже стоит нещадно от этого. Он отстраняется быстро от чужой груди и подрагивающими от нетерпения пальцами расстёгивает ширинку, а затем приспускает их, оттягивая вниз едва ли не силой. — Что ты… — спрашивает заторможенно Чимин, а как только понимает, в чём дело, то сразу протягивает руки, чтобы помочь партнёру, но тот отбивает их от себя. — Приподними для хёна бёдра, солнце, — мурлыкает Юнги, расстёгивая чужие брюки и снимая их одним ловким движением. Юнги проводит обманчиво-мягко по бедру младшего вверх и останавливается на лобке, внезапно ощутимо надавливая и не без удовольствия наблюдая, как парнишка под ним выгибается идеальной дугой. — Хён, — снова капризно хнычет Чимин, стоит только Юнги вернуться к его соскам. — Пожалуйста… — Рано. — Но хён… — Чимин почти всхлипывает от отчаяния, и Мин улыбается лукаво. Он перехватывает тонкие запястья парнишки и вжимает их в постель по обе стороны от его головы прежде, предупреждая любые попытки коснуться себя, и в очередной раз наклоняется к вздымающейся груди. Его губы ложатся на тонкую кожу эстетичных ключиц и сразу всасывают её, оставляя под собой беспорядочные пятна засосов, что уходили вниз по груди. Он приподнимается, чтобы поцеловать Чимина в губы и приятно удивляется, когда тот не просто отвечает, а отвечает с большим желанием, едва не скуля. Чимин руками дёргает, стараясь освободить их, но хватка на запястьях становится лишь сильнее, поэтому он подтягивается к Мину и шепчет жалобно: — Я не буду касаться себя, обещаю. Юнги смотрит недоверчиво и неохотно отпускает чужие руки, но как только он чувствует чужие пальчики в своих волосах, то невольно растягивает уголки губ в улыбке. Чимин толкается бёдрами вверх отчаянно в поисках необходимого трения и стонет в поцелуй имя Юнги, хотя бы так пытаясь воззвать к действию. Юнги рычит в эти пухлые губы негромко и отстраняется наконец, когда до его сознания доходит одна простая истина. — Ну что ещё? — голос Чимина звучит раздраженно, и Мин смеётся. — Как тебя зовут, малыш? Я ведь всё это время звал тебя солнцем, — Юнги мажет губами по острой челюсти младшего. Чимин пытается осознать только что услышанное, а когда, наконец, понимает, то едва сдерживает рвущийся наружу смех. — Как-то ты поздно спохватился, хён. Но Чимин. Пак Чимин. — Мин Юнги, — отвечает парень и растягивает губы в ослепительной улыбке. — Я знаю, — Пак приподнимается немного и касается тонких губ Мина своими. — Та женщина в лифте называла твоё имя. Юнги фыркает недовольно от упоминания имени этой неприятной мадам в стенах его квартиры, но на поцелуй отвечает. Он толкается в бёдра парнишки и даже через ткань собственного белья чувствует, как чужое уже влажное от смазки, и Чимин на рефлексе толкается вверх. — Минни такой нетерпеливый, — хрипло шепчет Юнги, а Пак под ним буквально задыхается, разрывая поцелуй. — Не называй меня так, хён. — Почему? — спрашивает Юнги, параллельно просовывая ладонь под резинку чужих боксеров. — Мне просто… — Чимин прерывается судорожным вздохом, когда ладонь касается его члена. — Просто не нравится. — Да? Может, твой любовник называл тебя так? — Юнги высвобождает чужой член из боксеров и сжимает его ощутимо, вызывая на лице младшего выражение долгожданного удовольствия. Чимин стонет несдержанно под прикосновениями, но на вопрос не отвечает. Но Юнги и не нужно — ответ и так очевиден. — Не волнуйся, солнце. После сегодняшней ночи единственным, с кем ты будешь ассоциировать это прозвище, буду я, поверь, — Юнги касается налившейся кровью головки и размазывает по кругу выделившиеся капли мутной смазки, отчего комната мгновенно заполняется стонами. — Тогда тебе придётся… — Чимин вдыхает глубоко, стараясь звучать вменяемо. — Перестать для начала звать меня солнцем. — Ты правда хочешь этого, Минни? — шепчет Юнги почти неслышно, а Чимин толкается в ладонь старшего, негласно умоляя ускориться. — Юнги-хён, пожалуйста… — по щекам Пака начинают катиться слёзы от неудовлетворённости, а Юнги, как истинный садист, лишь ослабляет хватку и двигает рукой медленнее. — Умоляю, перестань дразниться… — Как пожелаешь, — отвечает Юнги просто и начинает дрочить быстрее, наслаждаясь стонами, что то и дело срывались с блестящих пухлых губ. Высокий голос Чимина возбуждает нереально, и Юнги, чувствует, как его собственный член невольно дёргается едва ли не в такт каждому стону, но он стойко решил, что сейчас хочет немного поиграться. Он останавливается на секунду и поднимает ладонь к головке, оглаживая большим пальцем уздечку и отверстие уретры. — Хён, только не останавливайся, умоляю, я уже на грани, только не останавливайся! — всхлипывает Чимин, поднимая на старшего слезливый взгляд. И Юнги ускоряется послушно, лишь сейчас замечая и отмечая, насколько охуенно Чимин выглядит, находясь на грани оргазма. — Кончай, Минни, — Мин склоняется к ушку парнишки и мурлыкает соблазнительно, массируя головку большим пальцем. — Давай, солнце, кончи для своего хёна. Слова срабатывают безотказно, как переключатель, и Чимин кончает в ладонь своего мучителя, поднимая на него подёрнутый дымкой взгляд. — Юнги… — скулит Чимин жалко, когда тот ладонью ведёт по его члену вниз, размазывая сперму. Юнги ухмыляется самодовольно и решает устроить небольшое показательное шоу, отнимая испачканную ладонь от члена и поднося её к лицу. Он проводит языком медленно по указательному пальцу и смакует вкус вязкой жидкости, смотря прямо в глаза напротив. — М-м-м, — выдаёт он одобрительный возглас и кивает, а Чимин взрывается смехом и сразу же отворачивает голову, пряча в подушке своё красное лицо. — Хён, ты такой… — Какой? — Юнги смотрит на парнишку абсолютно невинным взглядом и тянется к тумбочке, хватая бумажные салфетки и протирая ладонь. — Не прячь личико в подушку, — Юнги обхватывает чистыми пальцами подбородок Пака и поворачивает его лицо на себя. — Я хочу видеть твоё личико всё это время, Минни. Понимаешь? И Чимин понимает — он растягивает губы в мягкой улыбке и кивает. — Но мне всё ещё не нравится это прозвище. — Время, малыш, время. Восстановление требует времени, — Юнги берёт новую салфетку и протирает ею сперму на чужом торсе. Чимин кажется неудовлетворённым таким ответом, и Юнги склоняется к нему, параллельно забрасывая использованную салфетку в ведро у тумбочки. — Минни, — шепчет он, оставляя на чужих губах новый, лёгкий поцелуй. — Минни, — опускается к шее. — Минни, — касается губами чувствительной кожи за левым ушком. — Минни, — мурлычет довольным котом над правым. — Минни, — отмечает очередным засосом ключицу Пака, и тот смеётся заливисто. — Звучишь, будто у тебя плёнку заело. — Минни, Минни, Минни… мой Минни, — шепчет Юнги, прокладывая губами дорожку вниз по чужой груди. — Твой? — мягко отвечает Пак. — Только на сегодня, солнце. Лучше не думай об этом, — и Чимин кивает понятливо. — Готов перейти к десерту?***
— Я не знаю, — неуверенно отвечает Чимин, созерцая незнакомую бутылочку в руках Мина. — Правда больно не будет? — Будет, — Юнги открывает бутылёк и выливает себе на ладонь едва ли не львиную долю объёма. — Но обещаю, что тебе будет приятно после. — Реально приятно? — спрашивает Чимин с недоверием. — Если не хочешь — давай не будем это делать. — Нет, — Чимин отрицательно мотает головой. — Я хочу попробовать. — Тогда ляг на спину и согни ноги в коленях, солнце. Сделаешь это? И Чимин послушно укладывается на спину, как велено, и жмурится немного, когда холодные пальцы касаются его ануса. — Хён, это не первый мой раз. Я уже занимался этим. Но Юнги лишь закатывает на это глаза и смотрит на парня иронично. — И когда ты занимался сексом последний раз? — Несколько месяцев назад… — отвечает Чимин сконфуженно, а Юнги проталкивает в него смазанный указательный палец до основания. — Ну, в таком случае можешь считать это первым разом. И Чимин улыбается легко на эту фразу, отлично чувствуя, как чужой палец внутри начинает двигаться. — Больно? — Нет, — парнишка отзывается мгновенно. — Просто неприятно. — Хорошо, — Юнги отнимает руку от парня, а затем начинает медленно вводить уже два смазанных пальца внутрь. Он движется плавно, без резких движений, стараясь уловить изменения в лице младшего. Внезапно Чимин хмурится. — Больно? Чимин тормозит немного с ответом, но затем выдыхает облегченно. — Не так больно, как было раньше… лишь немного. — Не сравнивай ощущения с теми, какие были раньше, просто сразу отвечай мне, хорошо, Минни? Чимин кивает понятливо, и Юнги наконец загоняет оба пальца в него до основания. — Я сейчас буду двигать ими, и это может быть немного больно. Дай знать, если будет невыносимо. Чимин стискивает простыни до побеления костяшек, когда Юнги начинает двигать пальцами вперёд-назад, вызывая жуткий дискомфорт в нижней части туловища. — Все нормально? Попытайся расслабиться, это поможет, — Юнги хмурится немного, наблюдая за парнишкой. Чимин кивает снова, давая знак, что готов, и Мин двигает пальцами увереннее, чувствуя, как под его манипуляциями чужой анус постепенно растягивается. Он подмечает, что парнишка заметно расслабился и даже отпустил простыни, поэтому он вынимает пальцы, льёт на них ещё немного смазки и вводит снова, разводя немного на манер ножниц. Когда Чимин растянут достаточно, Юнги решается ввести в него уже третий палец, но на лице младшего сразу же проскакивает выражение боли. — Расслабься, солнце, никогда не забывай об этом, слышишь? — Юнги не двигается до тех пор, пока лицо младшего не принимает более менее спокойный вид. Он вводит и выводит пальцы с каждой секундой все быстрее, а последним аккордом прокручивает их внутри, задевая чувствительные стенки ощутимее. — А-ах, — Чимин мгновенно вскидывает бёдра и сводит колени, буквально выталкивая пальцы из себя, но Юнги реагирует быстро, оглаживая рукой его бёдра. — Всё в порядке, расслабься, — повторяет Юнги, как мантру, мурлычущим голосом, снижая темп. — Я хочу сейчас кое-что попробовать, хорошо, Минни? Я хочу слышать тебя. Говори мне, если будет больно или хорошо. И не стесняйся быть громким. Чимин кивает совершенно неуверенно, чувствуя, что слезы заполняют уголки его глаз от боли, вызванной растяжкой. Юнги же вдыхает глубоко и снова прокручивает пальцы внутри в поисках заветной точки. Он немного поджимает их под углом, исследуя каждый миллиметр узких мягких стенок, и начинает массировать ненавязчиво самыми кончиками. — А-ах! — Чимин стонет надломленно и выгибается в пояснице, давая Юнги понять, что тот нашёл. — Приятно? — спрашивает Мин с ухмылкой на губах, и Чимин кивает быстро-быстро. Юнги снова двигает своими пальцами вкрадчиво и медленно, выискивая потерянный чувствительный комок нервов. Секунда, лёгкое движение — и с губ Чимина снова слетает судорожное «Юнги-хён». — Громче, детка, я хочу слышать тебя, — проговаривает старший, вжимая кончики пальцев в раздражённую простату. — Омойбог… — Чимин стонет громко и поджимает пальцы на ногах. — Сделай так ещё раз, хён, умоляю. — Как пожелаешь, Минни, — больше Юнги не будет дразнить этого малыша — он хочет дать ему понять, как это должно ощущаться на самом деле. Чимин стонет, извиваясь и корчась, в то время как Юнги продолжает касаться одного и того же места и тереть его снова и снова. Младший снова начинает ощущать тепло внизу живота и невольно тянется ладонью, чтобы коснуться себя. — Нет, — Юнги мгновенно пресекает попытку. — Даже не думай. — Но хён! — Чимин ненавидит себя за эту слабость, но удовольствие, которое он испытывает, не даёт ему возможности развить эту мысль дальше, затмевая разум сладким туманом. Юнги вынимает пальцы, и парнишка задыхается от чувства пустоты, которое внезапно охватило его. — Хорошо-хорошо-хорошо! — на одном дыхании выпаливает всполошившийся Чимин. — Я не буду, только не останавливайся. Прошу, не останавливайся. — Расслабься, солнце, я не останавливаюсь, — Юнги нежно целует Чимина, надеясь, что это успокоит младшего. — Так всё же: готов наконец перейти к десерту? Чимин открывает глаза и кивает. — Да, пожалуйста. — Будет больно, хорошо? Не ной из-за скорости. Я реально не хочу сделать тебе больно независимо от того, насколько высок твой болевой порог. Чимин кивает снова, пока Юнги выдавливает смазку на член, сразу размазывая холодную жидкость, прежде чем приставить его к чужому анусу. Положив одну ладонь на бедро младшего, а другую на его грудь прямо над сердцем, Юнги медленно вошёл наполовину. Чимин задыхается, а боль охватывает всё его тело — об удовольствии не может быть и речи. — Боже… — Расслабься, расслабься. Успокойся, — твердит Юнги и запускает одну руку в волосы Чимина, наклоняясь и целуя его успокаивающе. Чимин послушный очень — он вздыхает тихо и мысленно заставляет себя расслабиться настолько, насколько это только возможно, а Юнги продолжает плавно двигаться, наслаждаясь узостью Пака и отвлекая его от неприятных ощущений поцелуем. — Лучше? — Дай мне секунду, — ответил Чимин, потянув Юнги за волосы, чтобы оставить на его губах очередной поцелуй. Юнги касается ладонью пухлых щёк Чимина, стирая с них слёзы и лаская их мягко кончиками пальцев, а в ответ слышит лишь жалобный скулёж. — Двигайся, — хрипит Чимин, и Мин выходит до конца, прежде чем толкнуться внутрь снова. С каждым новым толчком он набирает темп и меняет угол проникновения, желая снова попасть по простате, чтобы по максимуму восполнить младшему всё то удовольствие, которое тот потерял со своими прошлыми партнёрами. Чимин стонет протяжное «хён», когда Юнги находит её, и тот выжидает секунду, вновь вжимаясь в неё головкой. Младший сжимает его чертовски приятно собой, и поэтому он стонет тихо, закусывая губу. — Прошу, Юнги, не останавливайся, умоляю, не останавливайся, — шепчет Чимин на грани оргазма, а Юнги на секунду кажется, что от звучания своего имени этим голосом сам готов кончить. Уперевшись руками по обе стороны от головы Чимина, он вбивается глубже, сильнее ударяя по простате. Накаченные ноги Чимина обвивают бёдра партнёра, а по его несдержанным стонам становится понятно — он уже на грани. — Ещё немного, — шепчет Юнги Чимину, склоняясь к нему, потому что знает, что и сам не продержится слишком долго. Своей ладонью он обхватывает член Чимина, надрачивая в такт собственным движениям. — Кончай, Минни, — рычит Юнги, когда чувствует, что тепло внизу живота всё разрастается и расплывается приятной негой, заставляя на рефлексе двигать ладонью быстрее. Секунда, и Чимин кончает с громким криком; перед глазами тёмная пелена, когда он изливается в руку Юнги и на свой живот. — Юн… ги-хён… — тяжёлое дыхание Чимина и его затраханный голос действуют на сознание и член Юнги слишком ощутимо. Взгляд парня, надломленный хриплый голос — Юнги хватает всего несколько секунд, чтобы кончить вслед за ним. Достигнув своего долгожданного предела, Юнги падает на постель обессиленно рядом с младшим, а тот сразу укатывается ему под бок, всё ещё дыша загнанно. Юнги открывает глаза, наблюдая за Чимином и восхищаясь тем, как всё-таки потрясающе выглядит юноша после оргазма. — Спасибо, хён, — только и выдавливает парнишка, открыв глаза и одарив Юнги той самой улыбкой, которую он послал ему, когда их глаза впервые встретились в баре. Юнги опускает подбородок на макушку парня, почти приводя дыхание в норму, а затем опускается ниже, чтобы поцеловать Чимина в лоб. *** — Чимин, давай, проваливай в душ, — Юнги будит младшего, который свернулся в клубок подобно замёрзшему котёнку. — Уже почти полночь, тебе нужно домой. Чимин хнычет капризно, уткнувшись Юнги в бок и сразу получая от старшего бодрящий тычок. — Малыш, вставай. Перестань липнуть ко мне, я не твой парень. Я тебе никто. Так что вставай. — Я думал, что буду твоим всю ночь, — Чимин поднимает голову и усмехается, едва открыв глаза. А Юнги от такого поворота начинает постепенно раздражаться. — Очень смешно. А теперь давай, нам надо помыться. — Нам? — Чимин смотрит с щенячьей надеждой, а Юнги лишь глаза закатывает. — Как ты вообще жил без секса последние несколько месяцев? — бормочет Мин, наблюдая за развалившимся наглецом, который даже не собирался вставать. — Тогда не было так приятно, — тихо отвечает Чимин, и Юнги вздыхает. Раздражение сходит на нет. — Чиминни, давай, — бубнит Юнги, мягко отстраняя младшего от себя. — Мне нравится, — отвечает Чимин, всё ещё не открывая глаз. — Чиминни мне нравится больше. Юнги смеётся негромко и головой качает на это. — Принято, солнце. Понимая, что Чимин даже не дёрнется, если его не заставить, старший решает взять всё в свои руки. Буквально. Он берёт парнишку на руки и удивляется тому, как охотно и легко Чимин обхватывает его талию ногами, а руками шею, и сам укладывает голову Паку на обнажённое плечо. — Боже, — бормочет Юнги недовольно, пока несёт Чимина в ванную, мысленно корчась от тяжести. — Мне нужен адрес твоих родителей. — Зачем? — мальчишка трёт глаза, в то время как Юнги одной рукой открывает дверь ванной, а другой удерживает его на весу. — Ты хочешь попросить у них моей руки и сердца? Я понимаю, что я твой на всю ночь, но тебе не кажется, что ты забегаешь немного вперёд? — Что за ребёнок, — буркает Юнги, укладывая ладонь на лоб Чимина, когда тот склоняется аж до бортика ванны. — Я собирался выставить им счёт за услуги няньки. А затем в голове старшего назревает интересный вопрос. — А твои родители вообще в курсе, что ты по парням? Чимин мгновенно замирает, и Юнги собрался было извиниться, но младший только качает головой. — Нет. Юнги стоит в небольшом ступоре, не зная, что на это сказать. — Мне кажется, они вряд ли бы отреагировали положительно, — ответил Чимин тихо. — Их первенец не подарит им внуков. Им это совсем не понравится. Но я… — его голос начинает предательски дрожать. — Я не хочу, чтобы они отрекались от меня. — Прости, — говорит Юнги, проводя рукой по волосам Чимина, когда тот опускает голову и поджимает губы. — Хён, а твои родители знают? — Да, — кивает Юнги, отнимая руку от волос Чимина. — И всё ещё любят тебя, да? — в глазах Пака плещется непритворная надежда. — Ты разве не слышал, что сказала та женщина? — спрашивает Юнги, и лицо Чимина мрачнеет. — Они, конечно, не отреклись от меня, как ты выразился. Просто… просто это всё сложно. — Прости за любопытство, — едва слышно отвечает Чимин, всё ещё глядя вниз. — Всё в порядке, — Юнги жмёт плечами. — Со временем учишься преодолевать такие вещи. Он открывает дверцу душевой кабины и негромко зовёт Чимина: — Время принимать душ, солнце.***
— Я не буду мыть тебя, помоешься сам, — раздражённо говорит Юнги, впихивая Чимину флакон с шампунем. — Хён, повторяю, — Чимин поднимает глаза, в которых плещется озорной огонёк. — Я приму душ, если мы сделаем это снова. И какого хуя? Глаза Юнги едва на лоб не полезли от такого заявления. — Ты хочешь ещё? — и Чимин кивает в ответ, закусив губу. — Что ты, чёрт побери, такое? Чимин немного отступает назад, чувствуя, что извинения готовы уже сорваться с языка. — Разве тебе не больно? — спрашивает Юнги прежде, чем младший успевает что-либо сказать. — Мне… ну, да. Но также было приятно, — честно отвечает Чимин. — Может, в этот раз ты просто сделаешь это пальцами? — Да Боже, — Юнги искренне пытается игнорировать румянец, расползающийся по его щекам. — До этого ты и подвигаться-то не мог, а теперь оказывается, что ты даже не устал? — Я танцор, — усмехается Чимин, — иногда мы тренируемся часами без перерывов. Поэтому у меня отличная выносливость. — Танцор? — Юнги вскидывает бровь, оглядывая Чимина с головы до ног. — Какое направление? Чимин кивает с неким выражением гордости. — Я занимаюсь современными танцами! Моя преподавательница даже зовёт меня гуттаперчевым парнишкой. И да, Юнги явно заостряет на этом внимание.***
Юнги нервно заворачивается в махровый халат, всё ещё отказываясь верить в тот факт, что он только что трахнул пальцами девятнадцатилетнего пацана, прижатого к двери душевой кабины, взамен на весьма неплохой минет. Он заглядывает в шкаф, выуживает оттуда запасной халат и отдаёт его Чимину, вытиравшему полотенцем волосы, стоя на мокром коврике у кабинки. — Спасибо, — бормочет Чимин, и Юнги снова поражается тому, насколько приятно звучит его голос. Вопрос о том, не является ли тот случайно певцом на полставки, закрадывается всё глубже в его сознание, но он сразу выкидывает его — тот уже дал знать, что является танцором. — Ты всё ещё учишься в университете, да? — спрашивает Мин, по-хозяйски прислоняясь к туалетному столику бедром и наблюдая, как Чимин натягивает халат на плечи и снова принимается вытирать влажные волосы. — Второй курс в университете Кёнхи. — Прости, что? — Юнги не на шутку удивляется. Чимин тоже удивляется, только подобной реакции, поэтому поднимает на старшего непонимающий взгляд, даже забывая ответить на вопрос — Я учусь в Кёнхи на музыкальном направлении, этим летом выпускаюсь с отличием. До Чимина доходит не сразу, но уже через пару секунд его челюсть готова едва ли не с полом встретиться. — Я никогда тебя не видел, хён! — Да уж, мир тесен, — негромко смеётся Юнги, и Чимин улыбается в ответ. — Действительно тесен.***
— Сколько времени? — спрашивает Чимин, когда они выходят из ванной и направляются в гостиную, где Юнги сразу падает на диван. Повернув голову, чтобы взглянуть на проигрыватель, Юнги бормочет: — За полночь перевалило. Хочешь, я довезу тебя? — Я могу взять такси, — отвечает Чимин самоотверженно, но в голосе сквозит неуверенность. — Не хочешь поесть сначала? — интересуется Юнги, и Пак удивлённо таращится в ответ. — Я немного проголодался. — Ты будешь мне готовить, хён? — спрашивает Чимин, распахивая от удивления глаза и садясь рядом. Юнги медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на Чимина, как на идиота, и тот хихикает от этого странного выражения лица, что напоминало лягушку. — Чиминни, — говорит Юнги ласково и делает паузу. — Ты думаешь, придя в клуб, я искал вакансию грёбаной няньки? Младший взрывается звонким смехом, искренне пытаясь заглушить себя своей же ладонью, и мотает головой отрицательно в ответ на поставленный вопрос. — Тогда с какого перепугу ты решил, что я собираюсь тебе готовить? Раз уж такое дело, то это именно ТЫ должен МНЕ готовить. — Хочешь, чтобы я готовил для тебя? Я не профессионал, конечно, но кое-что умею. Ты бы видел моего соседа по комнате — тот способен и воду поджечь случайно, — Чимин смеётся, широко улыбаясь. — Как же жаль, что я не Хоби-хён. Он действительно хорошо готовит! — Хоби? Что за имя такое? — спрашивает Юнги, протягивая руку к телефону, что лежал на кофейном столике возле дивана. — Оу, точно, Хосок. Его зовут Чон Хосок. — Звучит подозрительно знакомо. Может, я его знаю? — Юнги щурится немного. — Я не удивлюсь, — восклицает Чимин радостно. — Хоби-хён знает всех. — И чем он занимается? — интересуется Юнги. — Не имеешь ничего против пиццы? Есть предпочтения по начинке? — Он тоже танцор, третий курс. Пицца подойдёт. Можно добавить лук и шпинат? — Грибы и говяжий фарш сойдут? Улыбнувшись, Чимин кивает. — Погоди, время за полночь, ты уверен, что доставка работает? — Они работают круглосуточно. Не волнуйся, они знают меня. Чимин садится боком, оказываясь лицом к лицу Юнги и укладывая голову на спинку дивана, а колени подтягивает к груди, молча наблюдая за тем, как тот совершает заказ по телефону. — Чего смотришь? — спрашивает Юнги, сбрасывая звонок и откладывая смартфон обратно. — Ничего, просто смотрю. — Влюбился в меня, солнце? — дразнит Юнги в своей ебанистической манере. — Прости, Чиминни, но я не страдаю такой штукой, как отношения. — Плохой опыт или просто не хочешь? — спрашивает Чимин, и Юнги этот вопрос немного удивляет. — Просто не хочу, думаю, — Юнги чувствует себя неловко, так как вопрос застал его врасплох. — Не вижу в них ничего хорошего. Чимин мягко улыбается в ответ, и это обескураживает старшего ещё больше. — Может быть, ты просто ещё не нашёл нужного человека, хён. И старший смеётся, желая сказать Чимину, что он не верит в эти сказки, но все-таки прикусывает язык.***
Звонок в дверь раздается по квартире примерно через час, и Юнги лениво сползает с дивана, чтобы открыть дверь доставщику пиццы и оплатить заказ. Чимин наблюдает за ним с дивана, и лишь через время ловит себя на том, что засматривается излишне пристально. — Что-нибудь выпить? — спрашивает Юнги, кладя коробку с пиццей на кофейный столик перед диваном и направляясь на кухню, чтобы взять тарелки. — Я не пью, хён, моя переносимость алкоголя на нуле, — Чимин открывает коробку и вдыхает полной грудью исходивший от горячей пиццы запах. — Я имел в виду неалкогольное что-то. Впрочем, для справки, я тоже не особо-то и пью. У меня есть Спрайт. — Один тогда, — отвечает Чимин и берёт одну банку из рук Юнги, когда тот возвращается с тарелками и напитками. — Почему ты не пьёшь, хён? — интересуется Чимин, разделяя один большой кусок и перекладывая меньшую часть на тарелку, прежде чем усесться обратно лицом к Юнги. — Просто… не пью, — тот пожимает плечами неопределённо. Чимин кивает, смекая, что Юнги совсем не хочет обсуждать эту тему. Они едят в тишине, уплетая кусок за куском, между делом запивая газировкой, и вскоре приятная усталость ложится на их плечи и головы. — Хён, — тихо говорит Чимин, когда заканчивает с третьим куском, а Юнги приступает к четвёртому. — М? — он поворачивает голову к Чимину, делая глоток из своей банки. — Мы можем заняться этим снова? Юнги аж давится от неожиданности, когда вода затекает куда-то в сторону чёртовых лёгких, и откладывает пиццу обратно на тарелку, кашляя и ударяя себя по груди кулаком. Чимин хлопает его по спине, взволнованно глядя на Мина. — Ты в порядке? Хён, всё хорошо? — Ты… — Юнги поворачивается к Чимину. — Ты хочешь сделать это снова? Прямо сейчас? Чимин краснеет заметно, но начинает тихо смеяться, откладывая тарелку на столик у большой картонной коробки. — Я не имел в виду прямо сейчас, я просто… — Чимин застенчиво улыбается, опуская глаза вниз. — Ты говорил, что я только твой на эту ночь, и я подумал… — О Боже, ты всё ещё об этом? — Юнги откидывает голову на диван и вздыхает заёбанно. — Это была шутка, окей? — Ладно, — Чимин кивает и вскарабкивается на бёдра Юнги, седлая их. — Значит, нет? Закрыв глаза, Юнги вздыхает снова, а затем берёт с тарелки свою надкусанную пиццу и пихает её в губы парнишки. — Ешь. Чимин дуется, но всё же откусывает кусочек пиццы, решив, что послушание даст ему фору остаться сидеть на чужих коленях. — Слезай, — бубнит Юнги, но его левая рука машинально ложится на талию Чимина, когда он тянется за новым, уже остывшим куском пиццы. — Нет, — он немного ёрзает на коленях Мина, чтобы сесть поудобнее. Юнги совершает вялую попытку оттолкнуть младшего, но бросает всё на самотёк, когда тот наклоняется, прислонясь головой к груди, пожёвывая пиццу. — Спасибо, — бормочет Чимин в чужое плечо, запихивая корочку пиццы в рот. — Что был таким хорошим, хён. Юнги сидит в неловком молчании, положив руки на бока младшего и не зная, что и сказать. — Да, да, — отвечает Юнги лениво секунд через 10, обвивая рукой узкую талию парнишки. — Просто скажи родителям, чтобы они прислали мне чек на оплату моих услуг няньки. С них двести долларов, сотка за заботу о ревущем ребёнке, пятьдесят за заботу и пятьдесят за еду и сменную одежду. — Я тоже вообще-то заботился о тебе, хён, — невнятно мямлит Чимин в грудь Юнги, и тот смеётся. — Что? Хочешь, чтобы я сделал им скидку в двадцать пять долларов? — Мы можем договориться и увеличить её до пятидесяти? — спрашивает Чимин, тихо смеясь в плечо Юнги. — Я действительно хорошо позаботился о тебе. — Ребёнок, — бормочет Юнги, когда Чимин ещё больше расслабляется в его руках. Он доедает свой кусок пиццы и сидит с Чимином какое-то время, думая, как бы на самом деле отреагировали родители этого малыша, если бы узнали, что их ребёнок по парням. Он вспоминает реакцию своих родителей и лишь молится про себя, чтобы родители его «солнца» были более толерантными. Его взгляд падает на часы, и он с удивлением обнаруживает, что уже почти два часа ночи. Он собирается отстранить Чимина от себя и спросить у него адрес, чтобы вызвать такси, но внезапно обнаруживает, что тот уснул на его груди. Это открытие настолько потрясает его — всё-таки он не привык к тому, что кто-то засыпает у него на руках или в объятиях, если уж на то пошло. Он собирается разбудить парнишку, прервать его тихое сопение и вырвать из лёгкой дрёмы, но затем лишь обнимает его, прижимая чуть ближе, и решает, что от одной такой ночи ничего плохого не будет. Он аккуратно поднимается вместе с младшим на руках, изо всех сил стараясь держать равновесие, и возвращается в спальню, где сразу укладывает его на правую сторону кровати. Зевая сонно, он возвращается в гостиную и проводит небольшую уборку, утилизируя банки из-под газировки в переработку, тарелки в урну, а коробку с пиццей — в холодильник. По пути в спальню он вырубает свет в гостиной, а затем выключает и в спальне, ложится в постель возле Чимина и натягивает одеяло, укрывая обоих. Чимин подползает к Юнги сквозь сон и жмётся к его тёплому телу, и Мина невольно озаряет, что этот парнишка — бодрствующий или спящий — очень голодный до тепла и тактильного контакта. Он осознаёт, что не отталкивает Чимина, но и притянуть его ближе и обнять сил уже нет — сон одолевает его быстрее.***
— Хён, можешь одолжить мне какую-нибудь одежду? — Чимин заглядывает в ванную, находя Юнги сушащим волосы. — Конечно, бери, что хочешь, — отмахивается Юнги небрежно. — Спасибо, хён! — от улыбки глаза Чимина сузились до небольших полумесяцев, и Юнги с трудом заставил себя не растянуть губы в улыбке в ответ. Он входит в спальню уже при параде, обнаруживая Чимина, натягивающего его куртку, которая, казалось, была взята из его собственного гардероба, а не Мина. — Готов? Я отвезу тебя в кампус. Ты живёшь в общежитии? Чимин кивает. — Спасибо, хён. Я могу прийти завтра, чтобы вернуть эту одежду и забрать свою? Если хочешь, я приду сегодня. — Завтра сойдёт. Только приходи после обеда, я могу банально не проснуться утром. Чимин кивает понятливо и следует за Юнги на выход.***
От: ТэТэ Где ты??? Кому: ТэТэ Где ТЫ??? От: ТэТэ Гуманитарное крыло. Мы с Хоби-хёном пошли обедать. Кому: ТэТэ Возьмите мне что-нибудь! Я тоже приду. От: ТэТэ Нет. Кому: ТэТэ Твой Чим-Чим голоден, ТэТэ. Я БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ ДО ГРОБА!!! От: ТэТэ Дебилоид прожорливый. Будь здесь через 15 минут, или я съем и твою порцию тоже. Чимин ухмыльнулся, уставившись в свой телефон. — Хён, сколько времени нужно, чтобы добраться отсюда до университета? — спрашивает Чимин, когда Юнги жмёт на кнопку разблокировки дверей. — Двадцать, если без пробок. — ХЁН! — вопит Чимин громко, и Юнги переводит на него скептичный взгляд, пристёгивая ремень безопасности. — Что? — Мы можем доехать туда за пятнадцать минут? Юнги щурится, проверяя зеркала заднего вида. — Если ты готов оплатить штраф за превышение скорости. — Хён, — ноет Чимин. — Я не поем, если не окажусь там через пятнадцать минут. Уже четырнадцать. — Ах, какая жалость, — ухмыляется Юнги Чимину и давит на газ. Они доезжают туда за двенадцать минут, и у Пака остаётся ещё две, чтобы галопом пересечь половину кампуса. Он подрывается с места, стоит им только припарковаться, и благодарит Юнги за поездку, мгновенно исчезая с радаров. Юнги улыбается сам себе. — Увидимся, солнце.***
— У тебя вышло, — тоскливо тянет Тэхён, когда Чимин опускается на бетонную скамью напротив него. — Даже двадцать секунд в запасе осталось. Чимин, кажется, находится на грани смерти, выдыхая с хрипом и пытаясь привести себя в норму, но всё же улыбается самодовольно. — Где моя еда? — спрашивает Чимин, хватая Тэхёна за руку. — Хоби-хён пошёл за ней, — отвечает Тэхён с улыбкой. Чимин с подозрением таращится на эту улыбку, а затем начинает обмахиваться, потому что для прикида Пака на улице был слишком высокий градус. Ну, или просто кофта Юнги не была предназначена для этого сезона. Он расстёгивает молнию на куртке и распахивает полы, вновь начиная быстро махать ладонями на взмокшее лицо. — Минуточку, — Тэхён сужает глаза подозрительно. — Это не твоя одежда. Это толстовка университета? Ты ведь не покупал университетскую толстовку! Чимин заливается румянцем. Он хотел купить университетскую толстовку с самого первого года обучения, но его внутренний нищий еврей решил, что будет разумнее купить её на последнем курсе. — Я не был дома ночью. Неужели ты не заметил? — интересуется Чимин. — Так ты тоже? — спрашивает Тэхён немного удивлённо. — А я всё гадаю, почему ты ни разу не спросил меня, почему я не ночевал дома. — Хм, — Чимин пялится на друга. — Хм, — друг пялится в ответ. — Хм, — продолжает Чимин. — Хм, — отвечает Тэхён. — Хм, — Чимин с Тэхёном оборачиваются, услышав третий знакомый голос. — Чимин, что это на тебе? — О чём ты, хён? — спрашивает Чимин, улыбаясь приветливо Хосоку, садящемуся на скамью возле Тэхёна и ставя еду на стол. — Это всего лишь университетская толстовка. — Да, — кивает Хосок. — Именно, но это университетская толстовка выпускника. — Что? Погоди, откуда ты знаешь? — Чимин все же решает осмотреть вещь, которая на нём надета. — Я не знаю, — отвечает Хосок загадочно. — Но думаю, что об этом может сказать «93», напечатанная прямо по центру спины вместе с именем «Мин Юнги». Вау, Чимин, я и не знал, что ты встречаешься с Шугой.***
— Так и знал, что ты будешь тут, — раздался знакомый голос из-за двери, а потом и звук шагов двух пар ног, когда дверь глухо захлопнулась. — Закончил с кульминацией? Юнги вздыхает, поворачиваясь на стуле и кидая уставший взгляд на вошедших парней. — Вам чего-то нужно, парни? — Нет, не совсем, — оба качают головами. — Просто, ну… — Что? — Юнги щурится. — Мы не знали, что ты начал с кем-то встречаться, чувак. Ты же всегда был против отношений, все дела. И — простите, что? — Я… и не начинал. — Ты можешь не скрывать это от нас, ты же знаешь. Мы ничего не имеем против того, что ты встречаешься с другим парнем, — говорит один из друзей. — Он милый и энергичный. Именно такой парень и должен был вытащить тебя из твоего панциря, мне кажется. Одобряю. — Окей, о чём вы, чёрт побери, говорите? — Мы видели его, Шуга, хорош отнекиваться. Серьёзно, он выглядит очень недурно. Танцор, верно? Кажется, я видел его с Хосоком. — Окей, вы оба, видать, совсем дубу дали. Я ни с кем не встречаюсь. А теперь, прошу простить меня, у меня проект, который требует моего внимания, — и Юнги показательно разворачивается в своём кресле. — Погоди, ты серьёзно ни с кем не встречаешься? — Нет. Ты меня первый день что ли знаешь? — фыркает Юнги. — Видишь, я же говорил, что это был его младший брат! Они ведь одинакового роста. Шуга не стал бы заводить отношения. И тут Юнги разворачивается снова. — Окей, о чём в этот раз речь? — Мы видели твоего младшего брата в гуманитарном крыле по дороге сюда. Мы не знали, что он поступил в этот университет. Юнги вздыхает и трёт лицо ладонью. — Конечно вы не знали, потому что он не поступал. А хотите знать почему? Потому что его не существует. У меня нет младшего брата! Я единственный ребёнок в семье. Вы вообще хоть что-нибудь обо мне знаете? — Тогда… кто это был? — парень повыше кидает непонимающий взгляд на своего спутника, а затем на Юнги. — В общем, если вам больше нечего сказать, то проваливайте, — рычит Мин. — Нет, серьёзно, мы видели парня. Он был твоего роста и одет в твою толстовку. Ну, знаешь, толстовка выпускника с твоим именем, и всё такое? Мы думали, это твой парень, ну, или… брат. Но, судя по всему, нет. Юнги моргает несколько раз и хмурится, пытаясь понять, что он только что услышал. — Вы видели кого-то в моей толстовке? Вы уверены, что это была моя? — Мы видели твоё имя на ней. Невысокий милый парень в гуманитарном крыле. Он сидел с Хосоком. Ты знаешь Джей-Хоупа? С нашего курса рэп-поэзии? Толстовка выпускников. Твоё имя. Невысокий. Милый. Парень. Хосок. Танцор. Ох, блять. Кусочки пазла слишком медленно, со скрипом заржавевшего железа, но складываются в цельную картинку. Он резко разворачивается в кресле, кликает по кнопке «Сохранить» и максимально быстро вырубает компьютер. Схватив свой жёсткий диск, он сразу же срывается с места и покидает студию.