Краски жизни

      Воздух сегодня был пыльным, как никогда. Дышать было тяжело — что уж говорить о глазах, которые начали слезиться спустя пять минут нахождения на улице. Неужели это из-за того, что он так давно не выходил из бетонной коробки? Скорее всего, так оно и было, ведь когда лежишь дома, где кондиционер гоняет по комнате приятный прохладный воздух, а ионизатор работает почти в полную мощность наравне с увлажнителем, то жаловаться остается только на скуку. Сейчас же ему невольно захотелось спрятаться. Песок, поднятый ветром, будто бы жег все, до чего мог добраться. Его даже не спасала тканевая маска и очки, которые перед самым выходом нацепила на него шагающая рядом Вэнь Цин.       Что сама девушка, что её брат выглядели не в пример лучше. Из-за того, что погода была на редкость поганой, со стороны они смотрелись как три вилка пекинской капусты, только вместо сочных листьев были слои одежды. Если бы кто-то спросил брата с сестрой, то они первым делом, конечно, сказали бы, что это связано с удобством и практичностью. Отчасти так и было: здесь, в Пекине, так одевалось большинство молодежи, стоило подняться ветру, а температуре упасть. Но он знал, что дело было не только в этом.       Быстрым шагом они пересекли небольшой двор и парковку перед домом. Вэнь Нин придерживал его под локоть, чтобы ему было удобнее идти рядом с ними, а не плестись позади, потому что силы довольно быстро покидали тело. Как он умудрялся при этом без жалоб тащить за собой чемодан и сумку, оставалось большим вопросом. Сам он не мог сейчас ничем помочь ни другу, ни его сестре. Даже зная, что от него это и вовсе не требуется, ему было не по себе.       От неожиданной для тела нагрузки его начало мутить, ком в горле мешал, а лицо под маской вспотело. Линзы очков — и те помутнели от его горячего дыхания, но останавливаться было рано, им нужно было отойти как можно дальше от дома. Кстати, здание, в котором он провел без малого два месяца, увидеть удалось ему совсем недавно, когда старшая госпожа Вэнь позволила его наконец выгулять. Нет, на улицу его никто не выпускал. Все его маленькие путешествия ограничивались квартирой и застекленным полностью балконом, на котором он и сидел по нескольку часов в день в компании Вэнь Нина.       Ему отчего-то казалось, что друзья живут где-то в центре, поскольку здешний шум автотранспорта напоминал ему городской. Оказалось, что это из-за того, что окно в комнате, где его держали, выходило на магистраль, а из-за высоты этажа звук был таким отчетливым. Он даже немного расстроился, наблюдая, как в стороне от жилого комплекса, за высоким ограждением из пластика проносятся машины. Будто ему чего-то не хватало. Чего-то очень знакомого.       Когда им удалось уйти от дома на приемлемое, по мнению Вэнь Цин, расстояние, мужчина окончательно выдохся. Ему было уже абсолютно всё равно и на песок, который поднимали порывы ветра, и на выхлопные газы, которые перемешались с запахом узких улочек, к которым они вышли. Просто до ужаса хотелось снять с себя маску и как следует вытереть лицо, а еще, пожалуй, присесть. Присесть хотелось даже больше. Он уже было потянулся рукой к черной ткани, что закрывала большую часть лица, как его тут же рассерженно шлёпнула женская ладошка.       — Только попробуй её тут снять или где-нибудь в другом месте и, клянусь, я за себя не ручаюсь! — сердито прошипела женщина, склоняясь к его уху, чтобы никто из прохожих наверняка не мог расслышать ни единого слова. — Ты же помнишь, что я тебе говорила? Никто не должен тебя увидеть.       — Конечно-конечно, сестрица, только не сердись, пожалуйста, — наигранно виновато почти проныл мужчина несколько раз, низко склоняя голову перед хмурящийся подругой. Он говорил достаточно громко, чтобы те, кто проходил мимо и задерживал на них взгляд, тут же теряли интерес к происходящему. Подумаешь, маленькая семейная сцена, что тут может быть любопытного. — Прости, правда, — уже гораздо тише и спокойнее сказал он. — У меня просто так лицо от нее чешется, что, кажется, я скоро с ума сойду.       Она на это только фыркнула и достала из кармана своей огромной джинсовой куртки телефон и пачку носовых платков. Они остановились в переулке, недалеко от дороги, чтобы машина могла без проблем подъехать и забрать их. Но даже тут, среди маленьких магазинчиков и забегаловок с уличными закусками, без труда можно было заметить городские камеры. Понятное дело, что их было в разы меньше, чем ближе к основной трассе, ведь буквально за поворотом начинался жилой квартал, но даже эти, как считала Вэнь Цин, несли угрозу.       Ему казалось, что все это было слишком. Весь этот маскарад и такая странная поспешность. По правде, он до сих пор с большим трудом осознавал всё, что происходило с ним. Если бы не обрывки воспоминаний, периодически возвращающаяся удушающая паника и память тела, которое не так давно перенесло много, очень много боли, мужчина бы, возможно, посчитал подругу маразматичкой. Но она, похоже, лучше всех знала, что делала и зачем. Он, может, в чем-то и сомневался в этой новой для себя жизни, но точно не в том, что, когда кто-то пытается тебе помочь, нужно мешать ему это делать.       Когда ко входу в маленький ресторанчик подъехал белый седан, мужчина без возражений забрался на заднее сидение и пристегнул ремень. Следом за ним сел Вэнь Нин, устраиваясь рядом, и его сестра, которая, стоило щелкнуть застежке ремня, посмотрела на них, будто они были маленькими детьми. Хотя, возможно, для неё все так и было.       — В международный аэропорт, пожалуйста, — сказала она, выпрямляясь на своем сидении, её длинные пальцы прошлись по черной ткани маски на лице, а взгляд уперся в отражение.       Интересно, если бы он более-менее четко помнил хоть что-то из своей жизни, смог ли бы назвать происходящее самым сумасшедшим, что делал?       За окном проносились дома, пластик ограждения, где исписанный нецензурщиной, где просто разрисованный, автомобили и люди. Они ехали так быстро, что в глазах рябило. В машине тихо играло радио. Музыка сменилась коротким выпуском новостей, и только он видел, как напряглись плечи Вэнь Цин. Хотел бы мужчина сказать ей сейчас что-то ободряющее, но слова не шли. Да и что тут можно было вообще сказать? Извиниться? Она бы наверняка тогда его просто убила. Хорошо, что его улыбку было не видно под маской, хоть какой-то от нее был толк.       Их рейс был не самым дешевым, если вспомнить список цен на билеты, которые они смотрели все вместе. Но у него было огромное преимущество, он был прямой. Не факт, что его тело выдержало бы длительный перелет и пересадки, хотя, казалось, чего тут такого, сиди себе и сиди, но даже от одной мысли провести больше десяти часов в небе ему становилось дурно. Вэнь Нину, кстати, тоже. Вообще, мужчина не сильно вдавался в подробности, его просто поставили перед фактом, что они улетают и это не обсуждается. В тот же день ему на колени женщина кинула документы. Если не знать, что они поддельные, ни за что не догадаешься.       Хотя откуда ему знать наверняка? Однако чисто визуально придраться было не к чему.       — Ух, даже фотографии разные и выглядят достаточно потрепано. Где ты только их достала? Это же точно не мои настоящие, да? — чем дольше он разглядывал документы, поглаживая пальцами обложку паспорта, тем больше вопросов из него сыпалось. — И почему Мо Сюаньюй? Кто вообще выбирал это имя?       — Я выбирала. Так что будь добр, заткнись и радуйся, теперь у тебя есть хоть какие-то документы, и их можно считать абсолютно подлинными, никто ничего заметить не должен, даже если их вдруг будут проверять по базе данных, — Вэнь Цин устроилась рядом, на мягком сидении дивана, откидываясь на его спинку. Её рука ловко выхватила паспорт и поднесла поближе к лицу. Рассматривала документ женщина недолго, всего около пары минут, после чего протянула обратно. — Потрудись запомнить свое новое имя и дату рождения, это тебе нужно в первую очередь.       Мужчина отвечать ничего не стал, его взгляд был сосредоточен на странице с фотографией. Интересно, если такой человек действительно существовал, были ли они похожи?       Как она и просила, он запомнил, даже в течение всего следующего времени отзывался на Сюаньюя, и, когда на стойке регистрации девушка обратилась к нему, внимательно изучая документы, мужчина не растерялся, спокойно стянул с одного уха резинку маски, обворожительно улыбнулся работнице аэропорта и посетовал на высокую концентрацию пыли на улице. Свой посадочный талон с багажной биркой он получил без всяких проблем, сразу же скрывая лицо под черной тканью.       Вэнь Цин внимательно наблюдала за ним со стороны. Она выглядела как обеспокоенная старшая сестра рядом с этими двумя и чувствовала себя именно так. Мысль увезти Вэй Усяня подальше из города пришла к ней, когда она случайно услышала разговор кого-то из наемников Вэнь Чао. Эти ребята иногда брали заказы на стороне, когда им не давали работы, пользуясь фамилией семьи Вэнь и её влиянием. Именно у кого-то из них они тогда и увели с братом их жертву. Эти люди ни для кого ничего не значили, тем более для их хозяина. Ей же было тем более на них наплевать. Особенно после того как она увидела тело, тогда почти бездыханное.       В этот раз разговор был о его пропаже. Было глупо надеяться, что его не хватятся, она это прекрасно понимала, но всё равно в глубине души надеялась, что они не будут его искать, рассчитывая на то, что с такими травмами без помощи ему не выжить и точно не добраться до города из промышленной зоны. В конце концов, там так много всяких отбросов и голодных собак, темно и очень трудно ориентироваться на местности.       И ведь его правда не искали около месяца. По крайней мере ни она сама, ни А-Нин ничего об этом не слышали.       Видимо, кто-то все же поручил им его отыскать и вернуть.        На территории больницы, что практически принадлежала её клану, если внимательно слушать, можно было узнать любую информацию, а если иметь хоть толику влияния, то и закрытых дверей попросту не было. Перед ней точно не было. Женщина была одним из лучших практикующих врачей больницы, и её тут ценили почти на вес золота. Поэтому она могла абсолютно спокойно ходить по самым темным и дальним коридорам на территории. Никто бы даже не удивился, зайди женщина в кабинет к Вэнь Чао. Хотя для этого она бы все же потрудилась найти причину. Всё же он и его так называемые помощницы были ей крайне неприятны.       План в голове созрел быстро. В конце концов, не только у младшего наследника семьи были свои люди и хорошие связи. Она практиковалась во многих больницах и за свою жизнь успела помочь многим, некоторые из этих людей не были лишены влияния. Ей были нужны только документы для Вэй Ина, если его уже начали искать.       Вэнь Цин, конечно, могла бы пойти к кому-нибудь из близких самого Вэй Усяня, но, судя по их последней встрече, ничем хорошим это бы точно не закончилось. Она не была уверена, что можно было верить хоть кому-то из них. А уж этот его друг, которого он ей представил тогда, и вовсе выглядел теперь крайне подозрительно. Про остальных, кого она, так или иначе, знала, даже думать не хотелось. Всегда оставался вариант, что виной случившемуся был как раз кто-то из знакомых.       Вся эта ситуация была крайне запутанной. Женщина могла рассчитывать и доверять только себе самой и своему брату, потому что прекрасно понимала: даже полиция им ничем помочь не сможет. Если во всем этом были замешаны люди её семьи, то не было совершенно никакой гарантии, что верхушка бы не вмешалась. Для того, чтобы во всем разобраться, ей как минимум нужно было больше времени и куда больше информации.       Она решила, что сможет этим заняться, когда её А-Нин и Вэй Ин будут подальше от столицы.       Их рейс должен был вылететь сразу после обеда. Зал аэропорта сегодня был забит людьми, на дорогах были жуткие пробки, и все вокруг казались очень обеспокоенными. Они сами простояли почти полчаса, стоило выехать на прямую к Шоуду, и, судя по всему, им ещё крупно повезло. К тому моменту, как женщина и двое мужчин вошли в здание, регистрация на их самолет только успела начаться, даже очередь не успела собраться.       Обычно билеты Вэнь Цин получала либо напрямую от руководства больницы, либо от главы семьи. В этот же раз все было по-другому. Конечно же, ни она сама, ни брат за них не платили, ей пришлось очень постараться, чтобы Вэнь Жохань уделил ей немного своего драгоценного времени. Многие не зря считали женщину его любимой племянницей, он как никто признавал её талант и умения. И все же это было не так просто. Глава семьи был непростым в общении человеком и, как любой другой, не любил чужих просьб и проблем. Она долго размышляла над тем, как именно обставить ситуацию так, чтобы не получить отказ, но, что главнее, не привлечь излишнего внимания. По итогу каждый остался в выигрыше.       До посадки время пронеслось почти незаметно. Им троим все время приходилось или куда-то идти, или стоять в длинных, но быстро двигающихся очередях. Ей оставалось надеяться, что на борту можно будет попросить себе пару стаканов кофе и наконец отдохнуть. Женщина не сомневалась в том, что Вэй Усянь ранее уже пользовался услугами авиакомпаний, учитывая его прошлый образ жизни и сферу деятельности. Конечно, сейчас он этого не помнил, возможно, поэтому то и дело дергался и вертелся. И как только сил хватало, ведь сам же пару минут назад капризничал, будто маленький ребенок из-за усталости.       Кстати о детях: стоило им троим остановиться в очереди на посадку, как Вэнь Цин поморщилась от громкого плача годовалого малыша. Его держал на руках мужчина и пытался укачивать, но чем больше тот старался, тем сильнее надрывался малыш. Его рев разошелся по залу, как искра в засушливую погоду по хвойному лесу, заставляя начать хныкать и других детей. А она ещё рассчитывала на какое-то там спокойствие. Женщина уже начала вспоминать и произносить про себя все известные ей ругательства, как неожиданно плач прекратился. Странно, ей ведь даже до середины своего примерного списка дойти не удалось.       Рядом с все ещё похныкивающим малышом нарисовался Вэй Ин, который уже успел сдвинуть очки с кофейного цвета линзами к макушке, и, похоже, во всю развлекался, играя с ребенком в гляделки. Отец, видя, что его чадо поумолкло, даже развернулся к приблизившемуся мужчине. Вот же безответственный. Вэнь Цин к брату незнакомцев и близко в детстве не подпускала, а он бы своего ещё подержать этому балбесу дал. Впрочем, судя по выражению лица горе-папаши, он к этой идее был близок как никогда, глядя, как чадо лепечет, вглядываясь в живые серые глаза её друга. Тот уже даже к маске потянул свои руки непутевые.       — А-Юй, что это ты удумал, — тихо, но строго одернула женщина друга, сжимая пальцы на его плече. — Сколько раз говорить, не трогай чужих детей, у тебя же только недавно прошла ангина, а ты всё туда же, — она сочиняла на ходу, не переставая тянуть на себя несопротивляющегося Вэй Ина, в глазах которого после её слов читался стыд и грусть.       — Сестрица…       — С-сестра…       Ох, неужели они правда произнесли это одновременно? Против воли Вэнь Цин улыбнулась, но, вспомнив, что свою маску она так и не надела после досмотра, тут же закашлялась, прикрыв лицо ладонями. Никто же не увидел, да?       Судя по лицам окружающих людей, вся ситуация их крайне умиляла. Женщины, что стояли в той же очереди ближе всего к ним, бросали заинтересованные взгляды на Вэй Усяня, но тот это едва ли вообще заметил, продолжая изображать перед ней раскаяние. Отец же ребенка, видя, что внимание на него обращать перестали, решил о себе напомнить неловким смехом и убеждениями в том, что ничего страшного, и он, наоборот, только будет рад помощи. Даже напомнил ей её собственные слова о том, что молодой господин переболел и сейчас, наверное, совершенно здоров. Хотелось бы Вэнь Цин поинтересоваться, где этот уважаемый потерял свою супругу, но, на счастье, очередь резко двинулась вперед.       Посадка, наконец, началась.       Перелет длился три с лишним часа, которые они провели, тихо переговариваясь, обсуждая всякие глупости. Вэнь Цюнлинь наблюдал со стороны за старшей сестрой, подмечая каждый её жест, каждое слово. Не только она в их семье была невероятно наблюдательна. Он знал, что многие считают госпожу Вэнь довольно жёсткой и возможно даже грубой женщиной, интересы которой начинаются и заканчиваются работой. Интересно, что бы они подумали о ней, видя расслабленное лицо и слыша её тихий смех над шутками мужчины, что сидел между братом и сестрой. Удивились бы?       Сейчас они втроём чувствовали себя такими свободными и счастливыми. Он думал о том, чтобы это длилось как можно дольше.       Когда самолет приземлился в аэропорту Таоюань, наручные часы мужчины показывали семь часов вечера. Они заранее просили никого из родственников их не встречать, опасаясь задержки рейса и излишнего внимания. Как обычно, никто их не послушался. Стоило вывести телефон из авиарежима, как посыпались уведомления. Его ВиЧат буквально разрывался.       Судя по тому, как тяжело вздыхала Вэнь Цин, с её смартфоном происходило то же самое.       Поскольку они сидели почти в самом хвосте, торопиться на выход им было бессмысленно. Позволив людям забить проход и, толкаясь, протискиваться к единственной двери наружу, брат с сестрой листали сообщения в семейном чате. Их обоих радовало то, что в последнем сообщении, что оставил их маленький племянник, значилось, что всех троих ждут на улице.       Женщина тут же отписалась о прилёте, она уже набирала следующее сообщение, в котором хотела попросить встречающих оставаться перед зданием аэропорта поближе к парковке, как её телефон оповестил о новом входящем, а на экране появилась нижняя часть не прогрузившейся фотографии. Не дописав текст, Вэнь Цин открыла изображение. С дисплея на неё смотрел брат, который сейчас неловко сидел и улыбался, виновато на неё поглядывая. На этом снимке они были втроем, её сгорбленная фигура, спящий Вэй Ин, которому даже шум в салоне был нипочем, и А-Нин.       Мужчина проснулся оттого, что его настойчиво трясли за плечо. Сквозь сон он слышал знакомый ворчащий голос и тихое заикающееся причитание друга. Они что, уже приземлились? Похоже на то.       Ему пришлось подниматься с нагретого, вполне себе удобного кресла, чтобы выбраться следом за Вэнь Нином в уже почти пустой узкий проход и выпустить недовольную женщину. Перед самым выходом к телескопическому трапу она внимательно осмотрела его, поправляя одежду и снова заставляя надеть очки, которые, видимо, с него сняли, когда он уснул. Покорно позволив подруге над собой издеваться, мужчина только зевал и жмурился, пока она не подтолкнула их к выходу.       Благодаря тому, что они позволили выйти всем пассажирам их рейса, коридор, по которому они шли, был практически пуст. Вся толпа уже давно спустилась в зал выдачи багажа и понемногу рассасывалась, забирая с ленты свои сумки. Работники аэропорта сегодня работали как нельзя оперативно. Им даже не пришлось долго ждать, как Вэнь Нин вернулся с небольшой груженой чемоданами тележкой.       Ему снова очень хотелось где-нибудь сесть, а лучше даже лечь и закрыть глаза. Сон никак не хотел отпускать до конца. Поэтому он смутно помнил, как они вышли из здания. Перед глазами мелькали какие-то незнакомые люди, которые что-то говорили и, кажется, смеялись. Кто-то держал его под локоть с одной стороны, позволяя опираться на себя, и из-за этого он засыпал ещё сильнее. Глаза, что едва удавалось держать открытыми, ослепил свет фар подъезжающей машины. Захлопали двери, шум вокруг стал ещё громче. Вдруг чужие руки обхватили его с другой стороны, и совсем рядом раздался незнакомый голос. Кто-то помог ему забраться в машину, и сознание покинуло его окончательно.       Он просыпался легко, мягко выходя из сна. Было так тепло и спокойно, что вставать совсем не хотелось, но обстановка вокруг была совершенно незнакомой. В комнате было очень светло, отчего его глаза слезились, хотелось зарыться лицом в подушку или с головой накрыться одеялом. Наконец проморгавшись и вытерев лицо от слез, что слегка намочили щеки и ресницы, мужчина обвел взглядом помещение. Это была маленькая комната, обставленная минимумом простой деревянной мебели. Низкая кровать, на которой он лежал, рядом тумбочка-полка, чуть дальше низкий чайный столик, возле которого на полу лежала пара подушек в вязаных чехлах, и небольшой узкий вещевой шкаф у дальней стены. Так просто и уютно. Комната навевала мысли о родительском доме где-нибудь в глубинке, в который приятно возвращаться и где тебя ждут.       От этой мысли сердце в груди болезненно сжалось. Он не успел даже сосредоточиться на этом чувстве, чтобы распробовать его и понять, как в дверь постучали.       — Господин Мо? — тихий мальчишеский голос позвал его, а дверная ручка слегка дернулась, будто с обратной стороны на нее положили руку. — Прошу прощения, господин Мо, вы проснулись? — голос был такой милый, что мужчина не смог сдержать улыбку.       — Да-да, я уже проснулся, можешь войти, если хочешь, — спросонья его голос был хриплым и терял в четкости произношения. — Заходи, не стесняйся.       Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и в комнату робко заглянул мальчишка на вид лет пятнадцати. Стараясь не шуметь, он с любопытством его разглядывал, пока устраивался на подушке перед чайным столиком. Внешность подростка была вполне обычной, но не лишенной изящества. Очередная ассоциация промелькнула в сознании и так же быстро забылась, не успел он за неё зацепиться. Достаточно крупные карие глаза на лице с чистой светлой кожей, которую хотелось потрогать, правильные черты, густые чуть длинноватые волосы приятного темно-каштанового оттенка. Одним словом, хорошенький, девочки таких любят, а он ещё и держится как маленький президент.       — Тетушка просила вас разбудить и проводить в столовую, — скромно пожаловался мальчишка, осторожно, почти незаметно осматриваясь.       — А кто у нас тетушка? — заглядывая под одеяло, поинтересовался мужчина, думая, стоит ли ему встряхивать неокрепшую детскую психику своим полуголым телом или не стоит. Решив, что на краснеющего как рак подростка он налюбоваться ещё успеет, Вэй Ин, придерживая рукой одеяло, нашел у кровати свой чемодан и, расстегнув молнию, вытащил первое, что попалось под руку.       Выяснилось, что парня звали Вэнь Сычжуй и он приходился племянником его друзьям и был единственным ребенком в этом доме. Подросток спокойно отвечал на вопросы мужчины, смеялся над его короткими шутками и даже не поленился помочь добраться до ванной, которая была общей на втором этаже, но Вэй Усяня это нисколько не смутило. Он принес ему чистое полотенце и терпеливо ждал за дверью, а потом, как и было велено, отвел к Вэнь Цин. Женщина сидела за столом рядом с пожилой дамой и парой мужчин, тихо переговариваясь с ними о чем-то. Войдя в комнату, они с Вэнь Сычжуем вежливо поклонились, приветствуя старших членов семьи и хозяйку дома.       Как говорят, хозяева дома — его отражение. В данном случае это точно можно было считать правдой. Дом выглядел таким же маленьким, но аккуратным и уютным, как и женщина, что сидела во главе стола рядом с Вэнь Цин. Она распорядилась накрыть гостю завтрак, чем тут же поспешил заняться Вэнь Нин, опережая дернувшегося было мальчишку.       Вэй Ин, звавшийся теперь Мо Сюаньюем, довольно быстро нашёл общий язык с дядюшками и тетушками, что жили здесь, и самое главное, с женщиной, которую все звали бабушкой или, в редких случаях, госпожой Вэнь. Все они были людьми довольно простыми, по большей части простыми рабочими. Это позволяло содержать им целый дом, в котором каждому хватало места. Поначалу ему было немного неловко за то, что он один занимал целую комнату. Мужчина даже попытался поговорить об этом с подругой, но Вэнь Цин, как и хозяйка, была категорична, отчего внутри разливалось приятное тепло благодарности.       Большую часть своего времени Вэй Ин проводил в компании свободных членов семьи. С Вэнь Нином они гуляли по окрестностям первые дни, стараясь не уходить далеко. Несмотря на то, что мужчина был достаточно худым, друг вряд ли бы смог в одиночку дотащить его обратно, если тому вдруг станет дурно, а лишний раз разбрасываться деньгами не хотелось. Такси в Тайбэе было довольно недешевым.       С малышом Вэнь Сычжуем они в основном тоже гуляли, когда тот приходил с занятий в школе, или мужчина помогал ему с выполнением домашних заданий. На этом настояла его подруга, считая, что им обоим это пойдет на пользу. В очередной раз она оказалась права. Чем больше он сидел с подростком за учебниками, тем лучше соображал. Ну а ещё ему просто нравилось проводить время с ребенком, и, похоже, это было взаимно. Поначалу Вэй Ину даже казалось странным, что Вэнь Юаню больше нравилось проводить время с младшим дядей и его другом, чем с соседскими ребятами или одноклассниками. Подросток совершенно не выглядел замкнутым. Довольно часто, когда они прогуливались вечерами по оживленным улицам, с ним здоровались сверстники и местные, что мужчине говорило о многом. Он сам за пару дней перезнакомился почти со всеми лавочниками и продавцами магазинчиков в округе, а про соседей и говорить нечего. В таких районах нужно было знать всех и чтобы все знали тебя, так было гораздо проще жить.       Поскольку работать мужчина не мог, ему оставалось только помогать хозяйке по дому. Он не знал, сколько именно ему жить в этом месте, но бездельничать себе не позволял. Вэнь Цин наблюдала за ним со стороны, даже не пытаясь скрыть улыбку.       Все омрачало лишь накатывающее чувство паники. Оно возникало будто из неоткуда и с каждым разом становилась все сильнее. Вэй Ину хотелось верить, что все пройдет само по себе и об этом не придется никому рассказывать. Конечно, ему стоило сразу поговорить об этом с подругой. Стоило рассказать. Но он банально не знал, как. Как вообще подобное можно объяснить связно? Это чувство каждый раз возникало так неожиданно, стремительно заполняя собой все вокруг, отбирая силы. Чуть позже мужчина начал замечать, что хуже всего ему становилось от громких звуков или криков людей с улицы. Чем агрессивнее рядом звучали голоса людей, тем сильнее была паника. А ещё воспоминания. Они всплывали в голове неясными образами все чаще и чаще. Он как будто смотрел очень плохой фильм, который то перематывали, то постоянно ставили на паузу.       Ему приходилось узнавать и понимать себя заново. Вспоминать, что ему нравилось, и снова пробовать это, как было, например, с перцем. Когда мужчина был прикован к кровати, то, чем кормили его брат и сестра, больше напоминало уже готовую или приготовленную на скорую руку простую еду, которую мог переварить слабый желудок. В тот момент он даже не задумывался, что ему чего-то не хватает.       Это произошло как-то неожиданно для него самого, просто в очередной раз, помогая с покупкой продуктов, он остановился перед витриной с закусками, и рука сама потянулась к ярко-красной пластиковой упаковке. На ней был нарисован корень лотоса в окружении маленьких ярко-алых горящих перчиков, и почему-то он был абсолютно уверен, что это ему очень нужно. Он единственный, кто смог в итоге все съесть. Вэнь Цин даже пробовать не стала, заявив, что прожечь себе всю слизистую в её планы не входит.       К кухне госпожа Вэнь после этого стала подпускать его с большей осторожностью.