Краски жизни

      Ей было девятнадцать, когда их родителей не стало. Брату было всего шестнадцать лет, он был ещё совсем ребенком в её глазах, о котором нужно заботиться и защищать. Но она не могла. Не могла даже забрать его к себе, когда нагрянула опека, ведь у нее ничего не было. Вэнь Цюнлина могли просто забрать и отправить на воспитание в другую семью. Тогда ей правда казалось, что такое могло бы быть, она была молоденькой девочкой, напуганной и жалкой. Вэнь Цин тогда совсем забыла, что в первую очередь они были частью семьи Вэнь. Одной из влиятельнейших семей Китая. В которой никто никогда никого не бросал и не бросит.       Опека не смогла забрать у нее Вэнь Нина, мальчишку просто поселили в приюте. Казалось бы, хорошо, ты ведь студентка второго курса, сама ютишься в маленькой комнатке общежития с тремя такими же девушками. Места просто не было, а правила проживания были просто ужасно строгие. Она никак бы не смогла забрать младшего брата к себе, потому что некуда было его забирать. Девушка была так сильно загружена учёбой, что часто просто падала без сил. Если бы не помощь и поддержка главы семьи, который приходился им дядюшкой, они даже родителей похоронить не смогли бы. Не самые почтительные из них получились дети, ничего не скажешь.       Конечно, можно тут же задуматься о том, что если у них был вот такой вот добрый обеспеченный дядя, да и другие близкие родственники, почему же они не забрали А-Нина к себе, взяв над ним опеку. Ведь у них была бабушка, тоже один из ближайших родственников, а значит, её младшего брата должны были просто отправить к ней, но нет. Вся государственная система тут же рассыпалась прахом, стоило рядом с ней появиться солидной сумме денег. Вэнь Жохань заплатил немало, чтобы никто в это дело даже сунуться не порывался, оставляя мальчика с девушкой вдалеке от столицы. Там, где последние пару лет жили их родители.       На самом деле, именно за это Вэнь Цин была ему очень благодарна. Не тогда, конечно же, а уже позднее, когда они наконец смогли перебраться в Пекин на последних годах ее учебы и подступающей интернатуры. Тогда она поняла, какого кошмара им удалось избежать. Дом семьи Вэнь был негостеприимным местом, несмотря даже на такое близкое родство. Сам хозяин был, конечно же, довольно любезен, как ему и положено. Но только с ней. Её брат был для мужчины практически пустым местом, ведь никакими особыми талантами тот не блистал. Вэнь Нин всегда был очень робким и тихим; неудивительно, что он постоянно становился мишенью для издевок и насмешек. Эта участь не миновала его и в этом доме.       Сыновья Вэнь Жоханя были их возраста, ровесником ей — Вэнь Сюй, а брату — младший, Вэнь Чао. И если старшего она сама видела крайне редко, то вот от второго просто не было никакого спасения. До безобразия вредный и злой мальчишка, ужасно жадный и злопамятный, готовый за одно неверное слово в свою сторону закатить просто безобразнейший скандал. И ничего с этим сделать было нельзя, потому что стоило его отцу или брату появиться рядом, как тот тут же превращался в настоящего ангела. Но даже без этого театра с плохими фальшивящими актерами было ясно, что на самом деле всем вокруг просто было всё равно на их неудобства. Долго они в том доме не задержались, перебираясь в общежития. Каждый в своё.       Каждый раз, когда Вэнь Чао цеплялся к Вэнь Нину, заставляя его сдерживать слезы обиды, девушка невольно вспоминала одного человека, мальчишку, которого когда-то невольно узнала. Это было давно, когда брат ещё жил в приюте в общей комнате с другими подростками. Он всегда был терпилой, не мог просто дать сдачи или хотя бы обругать в ответ, накричать. А она не могла тогда быть постоянно рядом с ним. Вэнь Цин и сейчас-то не могла, о чём речь.       Это сделал кое-кто другой. Парень одного возраста с Вэнь Нином, который также лишился обоих родителей, разом сделавшись круглым сиротой за одну только ночь. Его звали Вэй Усянь, и он казался ей странным. Но этот высокий и худой мальчишка нравился её брату, и с её стороны было бы очень глупо запрещать им общаться, ведь больше Вэнь Нину дружить было не с кем.       Этот Вэй Усянь защищал младшего Вэня, заботился о нём как мог, следя за тем, чтобы другие подростки не издевались над щуплым заикающимся пареньком. Когда они гуляли втроем, он сам ей сказал такую фразу, которая долго не выходила из головы у девушки: «Пусть уж лучше попробуют побить меня, чем того, кто даже руку в классе поднять боится, зная точно правильный ответ». Он был готов закрывать собой другого ребенка, зная того едва ли пару дней. Ей было этого не понять, ведь она всегда делила людей на семью, считая всех окружающих чужими, а значит, опасными и несущими угрозу. Пока девушка еще не стала врачом, так думать казалось вполне естественным, ведь все вокруг пытались или зацепить, или выгодно выделиться на их с братом фоне.       Но не этот мальчишка, пропахший гарью, в которой сгинула вся его прошлая жизнь. Вэнь Цин узнала только спустя месяц о том, как именно это тщедушное солнышко стало сиротой, и ей за него стало очень больно. Да, они тоже лишились родителей, но те погибли далеко от них, спасая чужие жизни, ведь это был их долг как медиков, а мать и отец Вэй Ина сгорели заживо, и сам парень выжил просто чудом, потому что его комната была в дальней части дома. Всё это было очень и очень странно, как ей казалось, но говорить девушка ничего не стала. К чему бередить чужие ещё свежие раны?       За те жалкие пару месяцев, что они были знакомы, юноша успел сделать для них с братом так много всего, чего не смогли сделать все эти приходящие и уходящие приятели и друзья. Вэнь Цин никогда не любила оставаться в долгу, привыкнув, что если кто-то делает добро тебе, то нужно сделать нечто хорошее в ответ. Это даже чем-то напоминало соревнование со стороны, вот только Вэй Усяня никогда ей было не обыграть в этой игре. Если жизнь вообще можно считать игрой.       Школьник мало того что заботился о её брате, так и о ней не забывал. Вэнь Цин знала, что у того довольно быстро нарисовался опекун, который просто не мог забрать его так быстро в новый дом, но при этом был довольно щедрым человеком. И Вэй Ин тоже был таким. Он после занятий покупал ей еду, грел её и приносил к ней в университет. Его там быстро вся охрана запомнила, некоторые даже позволяли проскользнуть мальчишке в учебную часть без записи или пропуска. Она, конечно, могла готовить себе и сама, но простой рис с овощами, сваренный наспех и часто подгоревший, потому что следить за ним просто не было времени и сил, — не самая вкусная еда, а на карманные деньги рассчитывать не приходилось. Дядя и так оплачивал её учебу и их общее с братом содержание, поэтому забота подростка грела её.       Вэнь Цин знала, что точно так же Усянь заботился и о Вэнь Нине, стараясь оставить о своём временном пребывании в их жизни как можно больше хороших воспоминаний. Они оба не хотели терять его, быстро привыкнув к теплу, что исходило от парня, к его улыбке, задорному смеху, которым он их не часто баловал, все ещё храня в душе боль от потери родителей. Но он правда старался жить с этим, переступая через себя каждый день. Они все старались, и это очень сильно сближало их в это непростое время.       Нельзя, наверное, так привязываться, но как она могла этого не сделать? К хорошему быстро привыкаешь, так ведь люди говорят, правильно? Так вот, к плохому привыкаешь не менее быстро. Девушка знала это на собственном опыте. Она привыкла, что брату часто достаётся и что ей просто не разорваться, чтобы постоянно прикрывать его собой от задир, которые были и будут всегда. Она могла лишь рассчитывать на Вэй Ина, но и тот был не всесилен. Они с Вэнь Цюнлином учились в разных школах, и загруженность у них была тоже далеко не одинаковая. Усянь возвращался позже, и это быстро заметили другие дети, выбирая для нападок то время, что мальчишки проводили порознь.       Неудивительно, что её брат снова стал жертвой.       Он принёс его в ближайшую больницу на руках. Как сказала ей одна из медсестер, парень заливался слезами, бормотал что-то неразборчиво, но держал крепко, будто это было смыслом его жизни. Она бы никогда не подумала, что Вэй Ин так может. Не настолько сильным и выносливым он выглядел, чтобы девушка могла представить его, тощего, как палку, с таким же не менее худым и деревянным А-Нином на руках. Но это не значит, что Вэнь Цин не стала уважать его ещё больше. Ведь юноша поступил как самый настоящий мужчина; несмотря на трудности, сделал всё, что только было в его силах.       Вэнь Нина сильно поколотили, так, что ему пришлось на пару недель остаться в приюте, пока другие дети исправно ходили в школу. Шутка ли сотрясение и несколько сломанных ребер. Хорошо хоть руки и ноги целы, а то провалялся бы и того дольше, да ещё и с гипсом наверняка. Хотя вот уж кто бы не расстроился, так это её брат. Этой парочке вообще было всё нипочём, пока они торчали где-нибудь вместе, будь то дворы или их комната, в которую их переселили из общей. Девушке всё больше и больше начинало казаться, что вместо одного единственного брата у неё всегда их было два.       Поэтому ей так больно было прощаться, пусть Вэнь Цин и не стала этого демонстрировать. Тогда ей почему-то казалось, что если она будет вести себя холодно и несколько резко, то все, тем более мальчишки, будут воспринимать её серьёзнее. Правда жизни до людей всегда доходит с опозданием; тогда она просто должна была быть собой, должна была позволить другу узнать себя настоящую, чтобы, когда они встретились вновь, это произошло ярче, теплее. Но в прошлое не вернуться. Если она могла бы, она не отпустила бы его. Не так быстро.       Вэй Усянь не торопился улетать к своему опекуну, он хотел доучиться хотя бы до зимы, оставаясь с ними и другими ребятами, с которыми так хорошо общался. Он хотел быть с родителями, ближе к ним, пусть те и были холодными мраморными табличками, выступавшими из земли. Пекин был далеко от них, и подростку не хотелось прощаться. Его никто и не торопил, как поняла Вэнь Цин, но у судьбы всегда свои планы на наши жизни. Если ты принимаешь решение, неугодное ей, она силой заставит тебя его изменить.       Тогда она впервые увидела его с совершенно другой стороны. Ведь это он видел их всякими: кричащими, плачущими, смеющимися, а они его нет. Он всегда был просто солнышком, которое если и злилось, то быстро отходило, прощая обидчиков и легко забывая их имена и лица. Но не в тот вечер.       Парень сидел на ступеньках крыльца приюта и смотрел на подошвы своих кроссовок, покрытых дорожной пылью. Она прибежала так скоро, как только смогла, получив от брата странный тревожный звонок. Усянь выглядел так, как будто был готов вот-вот уехать, и это было недалеко от правды. Ему было очень больно, а скрывать это сил у парнишки не было.       — Скажи, когда тебе кто-то нравится, это всегда больно? — он глядел на неё своими большими серыми глазами, такими незнакомыми из-за плескавшихся в них чувств.       — Почему ты спрашиваешь об этом меня? Я ненамного старше, — невольно Вэнь Цин смутилась, устраиваясь рядом, на холодном бетоне, задумываясь, что могла она ответить на заданный вопрос.       — Просто ты девушка, мне кажется, девушки умнее во всём, что касается чувств, и всё же ты старшая, вдруг что-то да знаешь об этом, — его голос звучал так тихо и грустно, что по её спине пробежали мурашки, а руки зачесались от желания обхватить худые плечи и прижать к себе в тёплые объятия.       — Неужели та, кто тебе нравится, не хочет с тобой гулять? Сильно к ней приставал? — она хотела перевести всё в шутку, заставить его улыбнуться, взбодрить хоть немножко.       — Не хочет дружить, — в сердце кольнуло, и Вэнь Цин не удержалась, привлекая парня к своей груди, поглаживая по растрепанным темным волосам. — Я больше не буду просить, не буду трогать, нужно было раньше так сделать. Ты была права.       — Эй, ну ладно, чего ты. Подумаешь, эка беда, ты же не волосы ей обрезал или юбку при всех задрал. Ты же её серьёзно не обижал? — Вэнь Цин очень не хотелось, чтобы её младший друг покинул их так скоро из-за какой-то там незнакомой ей ранимой девчонки.       Она хотела, чтобы он остался.       — Это уже не важно. Я обещаю, что больше не буду лезть, — даже для шестнадцатилетнего мальчишки эти слова прозвучали слишком серьёзно. — Мы учимся вместе, в одном классе. Учились.       В этом был весь он. Если принял какое-то решение всерьёз, то не отступится от него ни за что. Это было бы достойно уважения, если бы не портило жизнь.       Они не успели попрощаться, когда он уехал. Даже Вэнь Нин не успел, потому что, когда он вернулся с занятий, Усяня в комнате уже не было. Его вообще нигде не было. Только небрежно сложенные вещи, которые друг оставил её брату по его просьбе на память о себе. Смешно и мило, но некоторые из них лежат в их квартире в Пекине до сих пор в глубине шкафа. Приятно оставлять себе хоть какую-то частичку человека, чтобы не забывать то первое впечатление от знакомства.       Вэй Ин изменился. Это было ожидаемо, но она всё равно удивилась, когда они снова увиделись глаза в глаза. Теперь его, не смущаясь, можно было назвать красавцем на зависть всем молодым юношам-студентам. Девушку так и тянуло сострить да потискать его за щеки, спрашивая, скольким красавицам этот лис уже успел разбить сердце, но его взгляд, осторожный и изучающий, был как легкий шлепок по рукам.       Несмотря на прошедшее время, постепенно им удалось вернуть прежнее общение. Все невзгоды они старались делить поровну, оберегая друг друга, и это было их тайной. Они не афишировали свою дружбу, редко появлялись где-то вместе, потому что были слишком заняты на учёбе и подработках, но брат и сестра Вэнь были абсолютно уверены, что они одни из немногих людей, которые по-настоящему знали Усяня. Он легко переходил из одного состояния в другое, игриво меняя маски, дурача людей своим актерским талантом, играя на нервах, как на изысканном музыкальном инструменте. Череда скандалов, слухов, разборок не утихала вокруг него, создавая плотную завесу защиты для потерянного и одинокого человека, что скрывался за ней.       Даже его восхищенные поклонники и поклонницы, любовники абсолютно не ведали ничего о человеке, за которым с таким упоением бегали. Вэнь Цин знала — Вэй Ин просто устал объяснять. Так иногда бывает, когда в отношениях с людьми тебе не везёт и тебе раз за разом приходится снова и снова рассказывать о себе, знакомить человека со всеми тараканами в своей голове, а эти дурочки только смотрят в ответ, а в их голове пусто. Они ведутся на яркий тёплый образ, стараясь ухватить цепкими пальцами и заграбастать себе, абсолютно не задумываясь о том, что это живой человек, который тоже имеет слабости. Что он не совершенен.       Она сама когда-то сказала другу, что он живёт так, будто ждёт, что в его жизни появится человек, который всё о нём уже знает. Знает, какой цвет нравится ему больше всего, почему он не любит запах масляной краски и редко вообще берет её в руки, а если и берет, то рисует очень долго; почему теперь уже мужчина не любит снобистых молоденьких критиканов и мнимых искусствоведов, лезущих со своим несомненно важным и значимым мнением; что о нём самом этот человек будет знать буквально всё и сразу. Но ведь так не бывает.       Женщина была с ним честной, и её брат тоже.       Поэтому Вэй Ин ценил их. Их и его цзецзе, Цзян Яньли, которая была не менее зоркой, чем сама Вэнь Цин. Эта девушка также знала своего приемного брата как облупленного, читая будто раскрытую на ладони книгу. А они ведь до сих пор так и не познакомились. Даже сейчас эта молодая женщина, несмотря на то, что её жизни больше ничего сильно не угрожало, до сих пор не пришла в себя. Другу наверняка было больно от осознания этого факта.       К сожалению, сделать с этим ничего было нельзя. Женщина не была волшебницей, чтобы одной силой своего желания поставить человека на ноги. Она хотела бы, ради друга, но не могла. Зато она могла разобраться наконец в том, что же случилось с ним самим на самом деле. Этим она и собиралась заняться, прошерстив всех, кто мог обладать хоть какой-то информацией.       Ожидала ли она, что нужный человек позвонит сам? Конечно же, нет. Но ещё больше она не хотела, чтобы кто-то поднимал суету, задавая слишком много вопросов; вот только не ей было затыкать рот наследнику семьи Цзинь. Помня их напряженные отношения с Усянем, женщина не ожидала, что этот Цзинь Цзысюань начнёт устраивать допросы с пристрастием, да ещё и попытается опровергнуть то видео, которое к ней попало через того самого хирурга, по секрету. Смотреть его было больно, но хуже то, что этого сломленного отчаявшегося человека, запечатленного камерой видеонаблюдения, поднимающего на руки худенькое тело сестры, она видела своими глазами. Вэй Ин был готов бросить к её ногам все сокровища мира, чтобы оплатить операцию для Цзян Яньли и её супруга. С тех денег она взяла лишь необходимую часть, оставляя остальное. И как оказалась, далеко не зря она это сделала.       Женщина вообще ничего впустую не делала; если сразу решила, что вернёт их этому балбесу, то ничто в целом мире её не остановит.       Своё расследования произошедшего Вэнь Цин начала несколько издалека. Ей казалось странным, что наследник такой обеспеченной семьи мог вот так просто и глупо взять и разбиться на машине премиум класса, везя с собой в салоне при этом собственную жену и маленького ребенка. Крайне странно. Так же, как и то, что её друг стал в этом первым подозреваемым. Да этот дурачок на права-то сдал с горем пополам и далеко не с первого раза. Он никогда, на её памяти, особого интереса к машинам-то и не проявлял, всегда предпочитая сидеть на пассажирском месте, а никак не за рулём. Своими руками Усянь однозначно не мог повредить машину. И он бы точно не стал, если бы даже просто задумался, что в ней может оказаться его цзецзе. Несмотря на всю свою показную драчливость и мужественность, Вэй Ин был не в восторге от насилия, каким бы оно ни было. Даже если он не любил, по всеобщему мнению, мужа своей сестры, он никогда не навредил бы ему или кому-то из его семьи.       Как можно было вообще предположить обратное?       Всё, что слышала Вэнь Цин обо всём этом, вызывало у неё только мигрень и раздражение. Самая настоящая чушь. Будет дикостью, если кто-то действительно начнет искать Усяня, для того чтобы привлечь к ответственности за всё это.       Но на данный момент мужчина считался просто пропавшим, и с этого начиналось самое интересное. Кто был тому виной?       Как удалось выяснить самой Вэнь Цин, через свои обходные пути общаясь с некоторыми приближенными Вэнь Чао и его старшего брата, заказчик действительно был. Этот человек выбрал не самых надежных, довольно ушлых людей, которые любили причинять боль и умели это делать. Распоряжения убивать мужчину им не давали и не оплачивали. Хотя она была абсолютно уверена, что именно этим так или иначе всё бы и закончилось. С теми травмами, что она с таким трудом залечила, он бы прожил ещё от силы пару дней. Насколько же сильно нужно ненавидеть человека, чтобы пожелать ему и обеспечить такую судьбу. Вэй Ин, которого она знала, просто не мог настолько кому-то насолить, чтобы так с ним расквитаться.       Заказчиком оказался не кто иной, как Цзинь Цзысюнь. Женщина понятия не имела, кто это был такой, но одна только фамилия говорила о многом. Неужели кто-то из этой семьи настолько был паршивой овцой, что, не жалея средств, был готов пустить их не на спасение своего родственника, а на смерть того, кто это самое спасение сделал возможным? Просто немыслимо.       Она бы хотела найти этого человека, найти и плюнуть ему в лицо.       Только вот труп этим не оскорбишь.       Цзинь Цзысюня нашли в том самом месте, откуда они с Вэнь Нином вынесли тело Усяня, когда наемники ненадолго оставили своё убежище. Она выпросила себе копию отчёта о вскрытии якобы ради изучения, и, недолго сопротивляясь, ей его переслали по почте.       Все травмы были те же. Всё повторялось почти в полной точности, будто кто-то таким образом хотел отомстить. Вот только кто это мог быть?       С каждым днём вопросов становилось только больше и больше. Это утомляло и напрягало женщину. Конечно, она с одной стороны была рада, что этот мерзкий слизняк получил по заслугам, но ведь это всё равно было слишком жестоко. Слишком бесчеловечно. Его буквально забили до смерти. И это сделали наемники её семьи, отчего становилось только паршивее.       Это убийство не внесло ясности. Этот человек пытался убить её друга, возможно, он же и был одним из тех, кто подставил его, но ей все равно было неясно, в чём же был мотив его действий. Чего он хотел этим добиться. За что так ненавидел Вэй Ина. Он ли был тем, кто так же пытался убить своего родственника с его женой и ребенком, или это уже был кто-то другой. И кто, в конце концов, убил его самого чужими руками? Слишком много вопросов для неё одной.       И вот снова звонок. Этот человек в последнее время звонил ей так часто, что она могла к этому даже привыкнуть.       — Дорогая Цин, ты помнишь тот уговор, который мы заключили перед тем, как приступить к операции? — хриплый голос выдавал возраст её собеседника.       — О том, что о моём участии никто не узнает, как будто меня там и вовсе не было? — интересуется она, стараясь понять, к чему именно клонит мужчина.       — Именно-именно. Мне придётся хорошенько извиниться перед тобой, потому что этот молодой человек оказался таким ужасно настойчивым, что я просто не мог ему не ответить на его вопросы. Он всё спрашивал и спрашивал меня про операцию, был таким убитым состоянием своей супруги, что я просто не удержался и сказал, что благодарить он должен не меня. По крайней мере за то, что госпожа Цзян вообще всё еще жива, — мужчина все говорил и говорил, а Вэнь Цин только и могла, что сжимать пальцы свободной руки в кулак, стараясь унять дрожь от волнения.       — Вы говорите про Цзинь Цзысюаня? Я правильно понимаю? — когда женщина заговорила, голос её был ровным и спокойным, но если бы её лицо сейчас кто-нибудь увидел, наверняка кинулись бы на помощь, таким бледным и взволнованным оно было.       — Да, дорогая, он был так настойчив. Но этот юноша поклялся не выдавать твоего имени и участия, только вот не знаю, насколько ему можно верить.  Хотела бы она и сама это знать.       Что же, возможно, это и к лучшему. Кто знает, может, если этот человек так не хотел верить в виновность её друга, то им вдвоём удастся наконец докопаться до истины всего произошедшего с ним, с его супругой и с Вэй Усянем?