Gotham's Ghosts

Прилетев в Нью-Йорк и временно заняв гостевую комнату в просторной квартире Эми, что находилась в восточной части Бруклина, и выспавшись за день, Майк изъявил желание прогуляться в Центральном парке. Ему не терпелось проехаться по Бруклинскому мосту и побывать на Манхэттене. Она с радостью приняла его предложение, но весело не было, так как Шинода весь вечер пребывал в абсолютной прострации. Виртуозная ведьма по-дружески старалась приободрить парня, подтрунивая над ним: - Тебя здесь узнают!.. – воскликнула она. – Видишь, как на нас смотрят вон те красотки?.. Майк поднял глаза, оторвавшись от созерцания своих кроссовок, но Эми тут же виновато протянула: - А нет… Это мои фанатки!.. – и помахала девушкам рукой. Они исследовали прямоугольник парка по периметру, а затем – по диагонали. И практически всё это время Шинода молчал, а Ли без умолку болтала. Забавные истории ведьмы о приключениях в туре в конце концов развеселили Майка. Особенно ему понравилось про то, как они остались без своего концертного оборудования в России, когда машину задержали на таможне (true story), пришлось арендовать инструменты у местных и играть незапланированный акустический концерт, к которому никто не был готов… - Ты бы видел глаза моего гитариста, когда я ему сказала: забудь о своём инструменте!.. Будешь играть на балалайке!.. – хохотала вокалистка. Майк уставился на эти восхитительные ямочки на порозовевших от смеха щеках и не особенно задумываясь, почему он это делает, притянул к себе Эми и поцеловал. Она сразу же притихла и несмело ответила на поцелуй, обвив шею мужчины руками. - Прости… - прошептал он, оторвавшись от нежных губ. – Я опять всё испортил… - Вовсе нет… - смущённо проговорила Ли, отступая от него на шаг и опуская длинные ресницы. На обратном пути Майк попросился за руль. Он мчал автомобиль Эми по Бруклинскому мосту, заставляя её визжать. - Все штрафы за сегодняшний день будешь оплачивать ты!.. – восклицала она. Автомобиль вдруг стал глохнуть, как только они выехали с моста. Майк едва успел свернуть на обочину, прежде чем двигатель окончательно сдох. Мисс Ли всплеснула руками: - Приехали!.. - Я посмотрю, - заявил Шинода, выбираясь из машины и, найдя в багажнике холщовые перчатки, открыл капот. Пока он осматривал двигатель, Эми вышла из автомобиля и принялась наблюдать за ним. Но скоро ей стало скучно, и она достала из кармана телефон. Майк услышал характерный щелчок фотокамеры и спросил: - Что ты делаешь?.. - Не отвлекайся… - улыбнулась Эми, открывая Instagram. На следующий день ведьма заявила, что у неё намечается шабаш. Она давно не виделась со своими друзьями, другими ведьмами, а им обязательно нужно время от времени тусоваться вместе, чтобы обмениваться энергией и поддерживать баланс сил. - Так что сегодня у нас вечеринка!.. – она хлопнула в ладоши. – Будь готов к пьянству, танцам и безудержному угару!.. Но Майк оказался совершенно не готовым. Когда в дверь позвонил первый гость, и на пороге оказалась Аврил Лавин, его нижняя челюсть упала на пол. - Эм… - нахмурилась голубоглазая блондинка. – У нас пополнение?.. - Увы, нет, - улыбнулась Эми. – Просто Майк живёт у меня… - Мм… - протянула канадка, проходя в гостиную и вручая Шиноде корзинку с фруктами. - Не может быть!.. – воскликнул он. – Ты тоже ведьма?.. Аврил устало закатила глаза, а затем метнула быстрый взгляд на Майка, который вдруг, уронив корзинку, почувствовал, как предметы вокруг начинают стремительно расти, превращаясь в каких-то гигантов. Ведьмы тоже увеличивались… Но скоро стало понятно, что наоборот это он уменьшается. И вот Майк уже не больше таракана. Испуганно озираясь по сторонам и глядя на огромных Ли и Лавин, он не выдержал и закричал: - Какого чёрта вы делаете со мной?.. Раздался громоподобный смех великанш, и Шинода догадался, что его голосочек прозвучал для них слишком тоненько и пискляво, чтобы воспринять его слова всерьёз. Ему пришлось пережить небывалый стресс, когда гигантесса Аврил подняла его и посадила к себе на ладонь. Её громадные голубые глаза хлопали огромными чёрными ресницами, которые обдували Шиноду ветром. Её большие губы оказались совсем рядом, и, когда они разомкнулись, Майк отпрянул, испугавшись, что она собирается его проглотить… - Повтори, пожалуйста, что ты сказал?.. – улыбнулась голубоглазая ведьма. Звонок в дверь спас его. Аврил сдула его со своей ладони, словно пылинку, и он полетел с диким воплем вниз, но, упав на пол, обнаружил себя уже в нормальных размерах. - Чёрт… - выдохнул он, вытирая испарину. В гостиную вошёл Стивен Патрик Моррисси, который раньше пел в культовой группе восьмидесятых The Smiths, а теперь занимался сольным творчеством. У него в руках была бутылка винтажного шампанского, которую он торжественно вручил Эми, поцеловав её в ямочку на щеке. - Ты тоже ведьма?.. – недоумевал Майк, всё ещё сидя на полу. - А ты думал, почему рак до сих пор не убил меня?.. – вздохнул Моррисси, не глядя на Шиноду, и опустился на диван, медленно закинув ногу на ногу. Аврил и Эми отправились хлопотать на кухню, продолжая посмеиваться над Майком, в то время как очередной звонок в дверь заставил его вздрогнуть всем телом. - Майки, открой, пожалуйста!.. – прокричала из кухни Ли. Он вздохнул, поднялся, наконец, с пола и отправился выполнять её просьбу. С замершим сердцем открывая дверь, готовый увидеть очередного популярного музыканта, Шинода воскликнул, когда гость предстал перед ним: - Да вы прикалываетесь!.. – это был Киану Ривз. Ни слова не говоря, Киану раскинул руки в стороны и заключил ошарашенного Майка в объятия. Через пару секунд он его отпустил и отправился в комнату. Шинода закрыл дверь в надежде, что это была последняя ведьма, а затем он увидел своё отражение в зеркале… - Что за херня??? У него были розовые волосы, на нём было розовое платье с блёстками и такие же розовые туфельки, надетые поверх белых гольфов. Майк принялся расстёгивать платье, он быстро освободился от него, но… в ту же секунду обнаружил, что оно снова на нём. И сколько бы он ни пытался его снять, ничего у него не получалось… - Чуваки… - обливаясь потом выдохнул он, вернувшись в гостиную, но громкий хохот заглушил его голос. – Какого хрена вы ржёте??? Помогите мне, я не могу снять с себя это дерьмо!.. - Нет уж, красотка!.. – подмигнула ему Лавин. – Ты останешься в этом до конца вечеринки!.. - Мне кажется, в твоём дивном образе отсутствует какая-то деталь… - задумчиво проговорил Моррисси, а затем щёлкнул пальцами. В эту же секунду за спиной Майка выросли трепещущие крылья феи-бабочки. Он обречённо вздохнул, уселся на диван, схватив бутылку со стола, и принялся пить прямо из горла. - Ты прекрасен!.. – улыбнулась ему Эми. На протяжении этого странного вечера Шиноде пришлось наблюдать, как напиваются ведьмы и слушать рассказы об их нелёгкой доле. О том, например, как Аврил однажды случайно уменьшила пенис своего парня, который не подозревал о её сверхспособностях. - Почему все ведьмы связаны с шоу-бизнесом?.. – наконец вклинился в их разговор подвыпивший Майк. – Это что у вас такой корпоративный камуфляж?.. Аврил снова закатила глаза, а Эми ответила: - Во-первых, не все ведьмы связаны с шоу-бизнесом, - улыбнулась она, вновь демонстрируя обворожительные ямочки. – Во-вторых, быть ведьмой – процесс весьма энергозатратный… Удобно быть звездой шоу-бизнеса, у которой целая армия поклонников. Их любовью мы восполняем запасы собственных сил… - Хм… - задумался Майк, делая очередной глоток из горлышка бутылки, - действительно удобно… - Ладно, я уже достаточно пьяна для танцев вокруг костра!.. – воскликнула тусовщица Аврил. – Включайте музыку!.. Эми поставила бессмертный альбом Майкла Джексона «Bad», и тогда начался тот самый «безудержный угар», о котором она предупреждала. Разгорячённая алкоголем Лавин соблазнительно двигала бёдрами рядом с немного растерянным и молчаливым Киану Ривзом под «Another Part of Me». Под заглавную композицию «Bad» мистер Моррисси снял с себя пиджак и рубашку – все увидели на его волосатой груди огромный бриллиантовый крест, которым он тряс вроде тех реперов из конца девяностых с золотыми цепями и медальонами. А вот «Dirty Diana» - это любимый трек Эми Ли, поэтому она зажигала громче всех, подпевая Джексону. Последняя песня «I Just Can’t Stop Loving You» заставила их успокоиться, и Майк осторожно притянул свою ведьму к себе для медленного танца: - Эми, пожалуйста… - прошептал он ей на ухо, - избавь меня от этого костюмчика… Она усмехнулась, и через мгновение Шинода уже выглядел, как прежде: футболка и рваные джинсы, которые почему-то обнажали его колени больше, чем обычно… - Спасибо… - сказал он одними губами. - Прости за них… - виновато покосилась на него ведьма. – Эти ребята просто без тормозов… Все следующие дни Майк проводил в квартире Эми совершенно один. Пианистка часто уезжала в студию, чтобы вместе со своими музыкантами записывать новый альбом. Шинода до вечера нарезал круги по квартире, как бы случайно всё время оказываясь у дверей, ведущих в домашнюю студию мисс Ли. В конце концов музыкант не выдержал и осторожно надавил на ручку, будто бы за этой дверью скрывалась не маленькая студия звукозаписи, а целая Нарния… Впрочем, это было почти так. В уютной домашней студии Эми Ли царила поистине волшебная атмосфера: приглушённый свет, обои в стиле ампир, аккуратно расставленные инструменты. Дремлющий в углу контрабас, сверкающая тонкими струнами арфа и величественный рояль – они словно звучали лишь от одного только взгляда на них. Майк заметил, что у Эми хорошая звукозаписывающая техника. Как раз такая, какую он хотел заказать себе накануне того дня, когда Рэйчел не стало. Эта аппаратура словно ждала его, словно томно шептала: «Ну же, Майки, давай испытай меня… Мой микрофон жаждет твоих губ…». Шинода усмехнулся и устремился было к ней, но вдруг заметил на столе рядом с ноутбуком старинную книгу в кожаном переплёте. Открыв её, он понял, что это та самая книга, которую украли из библиотеки колледжа Рэйчел. Та самая книга о Люцифере. Этой чёртовой книги касались пальчики его малышки… Майк погладил титульную страницу, вновь ощущая, как чувство тоски и безысходности возвращается. Он не избавится от боли. Возможно, даже обворожительная ведьма не в состоянии ему помочь… Он машинально перелистывал страницы, пока не наткнулся на вставленный между них лист современной белой бумаги. На нём аккуратным мелким с завитушками почерком Эми Ли был написан какой-то текст… Шинода начал вчитываться в слова и, наконец, понял, что это описание древнего ритуала возвращения человека из мёртвых, который ведьма расшифровала на основе записей в этой книге. Возможно, Рэйчел использовала как раз этот способ, когда оживляла его, Честера и Джейн… Ритуал казался простым, и Майк, осознавая свою несостоятельность, всё же решил попробовать выполнить действия, описанные ведьмой. Какие только глупости мы делаем от отчаяния!.. Порезав свою ладонь, он перерисовал кровью символы, что были на листе, на пол, отодвинув ковёр и опустившись на колени. Затем прочитал слова на латыни, надеясь, что не путает произношение. Он повторял их и повторял, начиная терять свою последнюю надежду. Но как только он обречённо замолк, его отбросило назад, словно от взрыва, и Майк, ударившись о стену, потерял сознание… Очнувшись, он почувствовал ломоту во всём теле и чудовищную головную боль. Он с трудом поднялся с пола, перед глазами прыгали кровавые зайчики, но всё же… Всё же он смог разглядеть, что в комнате был не один. Вместо символов, нарисованных его кровью, на полу лежала обнажённая черноволосая девушка. Рэйчел Макбрайд. Шинода бросился к ней, стал целовать бездвижные губы, гладить шелковистые волосы и окроплять её лицо горячими слезами. Он приложил ухо к её груди и услышал слабое сердцебиение… едва различимое… Но её сердце билось!.. Оно стучало, чёрт возьми!.. - Малышка… - шептал он, порывисто целуя её белые щёки. – Проснись, малышка!.. Но она не открывала глаз. Сколько бы он не звал, она продолжала лежать без движения, словно жизни в ней не было. Но Майк знал, что она жива. Она жива. У него получилось. - Что здесь, чёрт возьми, происходит?.. Шинода обернулся: в дверях стояла Эми Ли и с диким недоумением взирала на развернувшуюся перед ней картину. На её лице была смесь удивления, страха и… ревности?.. - Эми, я всё объясню!.. – умоляюще посмотрел Майк в её глаза. – Только помоги привести её в чувства… Пожалуйста!.. Ли вздохнула, опускаясь рядом с ним на колени и вглядываясь в лицо Рэйчел: - Не нужно ничего объяснять… - она провела ладонью по воздуху в сантиметре от поверхности кожи мисс Макбрайд. – Надо же!.. У тебя почти получилось… Тусовки с ведьмами не прошли для тебя даром… - Значит, она будет жить? – Майк схватил Эми за руку. Ведьма опустила глаза: - Она в коме… Я постараюсь придумать что-нибудь… а сейчас… Нужно отнести её в спальню и уложить в постель… Справишься?.. Он бережно поднял свою девушку на руки и отнёс в гостевую комнату. Майк осторожно опустил лёгкое тело Рэйчел на кровать и бережно укрыл одеялом. Она будто бы просто спала. Казалось любой неосторожный звук способен пробудить её, но даже, когда телефон Шиноды стал громко звонить, девушка не пошевелилась… Это был Честер. - Чувак… - устало вздохнул он, когда Майк ответил на звонок, - я сейчас в Лос-Анджелесе в студии… Мы с ребятами из Grey Daze делаем ремастеры старых треков… Я скучаю… Скучаю по тем временам, когда нам было едва за двадцать, и мы записывали Hybrid Theory… Мы были такими отбитыми, чёрт!.. Шинода усмехнулся: - Полными придурками!.. - Да… - продолжал Беннингтон. – Вот скажи, когда всё пошло не так?.. Что мы упустили?.. Почему наша жизнь вдруг начала развиваться по какому-то чудовищно бездарному сценарию?.. Просто хочу вернуть всё назад и исправить тот момент… Уволить сценариста, сменить оператора и наорать на режиссёра: куда ты смотришь, мудак?.. Пока ещё не поздно… Пока финальные сцены ещё не отсняты… Просто скажи, что мне делать, Майк?.. Он опустился на краешек постели и сжал руку Рэйчел: - Не знаю, Честер… - выдохнул он, любуясь безмятежным лицом девушки. – Не знаю… Но… Ты был абсолютно прав, когда не дал мне застрелиться!.. Ты сказал, не надо сдаваться, и был прав, это точно!.. Одержать победу в битве можно только если бороться до самого конца… К чёрту сценаристов!.. Я как Орсон Уэллс… Сам пишу, сам снимаю, сам играю… Закончив разговор с Честером, Майк набрал номер Джейн. Девушка долго не отвечала, но вот, наконец, он услышал её голос на фоне детского плача: - Майк… - он по интонации понял, что миссис Беннингтон на грани срыва. - Что там у тебя случилось?.. – обеспокоенно поинтересовался Шинода. – Кто плачет?.. Карин?.. Крис?.. - И Карин, и Крис… - устало вздохнула Джейн. – Не знаю, что делать… Уже всё перепробовала… У них режутся зубки… Господи, помоги мне!.. Няня только что ушла, и я чувствую себя без неё, как беспомощный котёнок… - Включи громкую связь, - попросил Майк. - Ок… - Включила?.. - Да… И Шинода принялся петь свою колыбельную. Как только дети узнали голос Майки, плач тут же прекратился. Он улыбнулся, услышав, как Джейн издала облегчённо: «Фух…». Майк продолжал петь, пока у него не охрип голос и пока миссис Беннингтон не сказала: - Уснули… Майк… Спасибо… Просидев у постели Рэйчел где-то пару часов, наблюдая за бездвижной, словно прекрасное изваяние из мрамора, девушкой, Майк вернулся в домашнюю студию Эми. У него вдруг вновь возникло желание… желание немедленно отпустить эти эмоции, завладевшие его сердцем и душой. Кисти под рукой не было. Но были инструменты. Был микрофон. Он увидел на столе блокнот, который принадлежал Эми, и взял его. Полистав, он нашёл несколько новых текстов. Герои этих текстов – жуткие монстры, ангелы и демоны, жаждущие Апокалипсиса. Он ещё раз перечитал строчки, острее чувствуя собственную потребность писать… - Всё будет хорошо… - прошептал он, погладив буквы, которые ведьма вывела остро отточенным карандашом. – В этот раз уж точно… Всё будет хорошо… Ночью Майк отправился гулять. Он отчаянно верил, что Эми найдёт способ разбудить Рэйчел, и за его спиной снова выросли крылья. Но не те, которыми наградил его Моррисси, а невидимые и невероятно большие, сильные крылья. Они не помещались в ограниченном пространстве спальни, и ему пришлось отправиться на улицу… Всю ночь он бродил по кварталам Бруклина, а утром оказался на Пятой авеню на Манхэттене. Он увидел перед собой здание в неоготическом стиле и понял, что это музей Метрополитен. Майк прочитал на одной из афиш: «Современная живопись. Вопросы. Поиски ответов. Заблуждения». Это его заинтересовало, и он, дождавшись открытия, купил билет на выставку. Оказавшись в зале, он стал медленно осматривать экспозицию, останавливаясь у каждой работы, вглядываясь в каждую деталь. Одна из картин заставила его лицо вытянуться от удивления. Джейн?.. Разве кто-то, кроме него, писал когда-либо портреты Джейн?.. - Ах, чёрт!.. – художник посмотрел на этикетку под полотном и прочёл собственное имя. Он уже и забыл, что миссис Бенннингтон успешно продала музею Метрополитен несколько его работ. - Интересная вещь… - услышал он голос за своей спиной. Это была немолодая дама с ридикюлем и высокой причёской. Она всматривалась в лицо Джейн сквозь пенсне. – Современные мастера редко трогают мою душу… Но в этот раз мне повезло… - Вам она правда нравится? – улыбнулся Майк, разглядывая забавную старушку. - В картине нет присущих современной живописи пустот… - с видом знатока проговорила дама. – Пространство полотна эмоционально заполнено. О чувствах здесь говорит всё: поворот головы, взмах ресниц, случайно выбившаяся из причёски прядь… Это глубоко личная история без претензии на внимание зрителя. Просто искреннее искусство, каким оно и должно быть. Майк возвращался в Бруклин почти пешком, всю дорогу слушая громыхание сердца под клетчатой рубашкой. Сейчас он войдёт в спальню и снова увидит тонкие черты своей прекрасной малышки. Она проснётся. И остаток своих дней он потратит на то, чтобы доказать Рэйчел, что она его единственная, что без неё он не справится, без неё он никто, просто тень. Он шёл, улыбался и вспоминал, как получил уведомление в Instagram. Вспоминал то короткое, но взволновавшее его видео, на котором черноволосая красотка облизывает его фото. Вспоминал, как написал ей сообщение… Этот поцелуй через зеркало… Эта умопомрачительная ночь в старом корпусе колледжа… Это счастье в её васильковых глазах, когда он подарил ей песню… И этот сладкий стон, взбудораживший посетителей ресторана, после ужина с её мамой и братом… Он вернулся в квартиру Эми, открыв дверь своим ключом. Ведьма что-то готовила на кухне, напевая грустную мелодию, и Майк тихо прокрался в свою спальню, где в его постели лежала обнажённая и тёплая мисс Макбрайд… Отогнав от себя неуместные мысли, Шинода лёг рядом поверх одеяла, не раздеваясь, и крепко уснул после бессонной ночи. Во сне он видел прекрасные васильковые глаза, которые улыбались ему и сияли небесным светом… Майк проснулся от лёгкого прикосновения к своему плечу. Он вздрогнул, так как подумал, будто видит Рэйчел, но, придя в себя, понял, что это Эми. Она поджимала губы, а глаза её были наполнены слезами… - Что?.. – испугался он. – Эми?.. - Прости меня, Майк… - прошептала она, и слёзы прорвали плотину в её глазах. - Что случилось?.. – он быстро сел и оглянулся на мисс Макбрайд, которая продолжала всё так же безмятежно спать. – Хочешь сказать… ты не сможешь её вернуть?.. - Майк… - Эми опустила глаза, - я могла сделать это ещё вчера… просто не стала… - Но почему?.. - Прости, я… - Ли пожала плечами, - повела себя, как девушка, а не как друг… И тут Шинода вспомнил про поцелуй в Центральном парке, про неоднозначные фразы и взгляды с его стороны, про то, что давно заметил её чувства, но не придавал им большого значения. А когда у него появился шанс вернуть Рэйчел, он и вовсе забыл о том, что между ним и Эми вообще хоть что-то было… Майк ощутил привкус вины: - Эми, прости меня… - прошептал он, пытаясь заглянуть в её глаза. – Наверное, я не должен был… Возможно, мне не нужно было пытаться вернуть Рэйчел… - Нет, нет, нет… - перебила она его, схватив за руку. – Ты всё сделал правильно!.. Сейчас я чувствую, что она здесь не случайно… Ты не виноват… Разве можно быть виноватым в том, что до смерти любишь кого-то?.. Он сжал её руку, поднёс к губам и поцеловал. - Ты готов?.. – спросила ведьма. Майк не смел произнести ни звука и лишь робко кивнул головой. Продолжая держать его руку, Эми взяла в другую ладонь – руку Рэйчел, затем медленно наклонилась к её фарфоровому лбу и прикоснулась к нему губами. Они оба перестали дышать, напряжённо вглядываясь в лицо мисс Макбрайд, пока не увидели, как задрожали её ресницы, и васильковые глаза с удивлением распахнулись… В это же самое время в Готэме плакала Джейн, прижимая к груди малютку Карин, которая беспрестанно твердила своё первое в жизни слово: «Мама, мама, мама…».