Каждый человек клоун, но не у каждого хватает мужества показать это всем. Чарли Ривель
Глава I
Часть I
Цирк
Будние дни в цирке всегда проходили незаметно и очень интересно, по крайней мере для Люции Беннет. Эта девушка по-настоящему жила искусством и не представляла себя совершенно ни в какой другой деятельности. Да, здесь не самые хорошие условия жизни, но разве настоящему артисту это важно? Над высоким желто-красным зданием цирка звонко гремело темно-серое небо, вот уже какой день одаряя высохшую от знойной жары летнюю землю большим количеством дождя. В гримерной сегодня было невероятно тесно и жарко, к тому же, данная комната не отличалась большими размерами, что создавало еще больше неудобств. — Господи, да где этот чертов вазелин?! — с самой что ни на есть недовольной физиономией спрашивала одна из артисток то одну коллегу, то другую — я же потом никогда не смою этот грим! Выход через пятнадцать минут, Господи… — Он прямо перед тобой, Берта, возьми себя в руки — кинула женщина, значительно отличающаяся от остальных присутствующих возрастом. Женщина-режиссер презрительно оглянула кучку своих рабов, пару раз противно цыкнув. Да, именно рабов. Так она без всякого стеснения называла артистов своего цирка, почти на каждой репетиции говоря им о том, что те будут делать все, что она прикажет, при этом получая никому ненужные копейки. Ведь актер это раб, который выполнит все, что скажут ему хозяева, как верная дворняга. Стоит сказать, что с самого первого дня знакомства никто эту женщину не взлюбил, что вполне логично. А если прибавить к ее самовлюбленному эгоистичному характеру вечно уложенные в высокую шишку светлые волосы, строгий, слегка потрепанный серый костюм и туфли на высоком каблуке, стук которых заставлял большинство артистов дрожать от страха, то картина этой женщины получится не особо приятная. Некоторые вполне серьезно были уверены в том, что когда-нибудь ее убьет кто-то из работающих здесь. — От вас толку, как… Не успела она закончить свое «очень важное» умозаключение, как в гримерную комнату зашла еще одна артистка — Люция Беннет, пытающаяся аккуратно пройти сквозь столпившихся в кучу людей. — Простите, простите… Девушка была небольшого роста, но немного выше среднего, аккуратного телосложения, со светлой кожей и едва заметно вьющимися каштановыми волосами чуть ниже плеч. Люция направилась к своему столику и стала рыться в нем, пытаясь найти сигарету и спички. А делала она это незаметно, чтобы никто не болтал лишнего, а эти новости не дошли до Роберта. Беннет не могла предугать реакцию мужчины, но все же старалась не говорить об этом. Артистка покинула гримерку так же быстро, как и зашла, затем вышла из здания цирка через ближайший выход, пару раз оглянулась по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, закурила. Через пару мгновений ее, и без того довольно привлекательное лицо, украсила теплая улыбка от воспоминаний вчерашнего выступления с Робертом Грэем. Наверное, она бы никому не смогла настолько доверить свое тело. Роберт был настоящим профессионалом своего дела, так что Люция и подумать не могла, что Грэй когда-нибудь уронит ее прямо на сцене, ведь поддержки были его коронным номером. Пара быстрых затяжек и сигарета оказывается на мокрой от ливня земле. Рядом с цирком не было ни души, что показалось Люции очень странным, ведь до начала представления еще есть время. Заметно быстро потемнело и на улице стоял невыносимый холод, что, как и отсутствие людей, было неестественным. Беннет вернулась в цирк и сразу же отправилась в комнату, где они жили с Робертом. Тесно, но довольно уютно, так как девушка всегда поддерживала чистоту. У стены стояла небольшая кровать, напротив маленький обеденный стол у окна, но на нем же часто лежал грим и различные кисти. Также в комнате стояли шкаф и старое фортепиано из светло-коричневого дерева, немного расстроенное, от чего его звучание становилось мрачным, особенно по ночам. Большего здесь особо и не было. В общем, не самые лучшие условия жизни, но деваться, если честно, было некуда. Со временем привыкаешь. Люция зажгла парочку бледно-желтых свеч и, оглянув пустую комнату, присела за фортепиано и начала играть одну из своих песен, тихо напевая ее слова под нос. — Шаг на стекло, прикусан язык. Друга убей, попробуй проснись. Монстров семья поглотила дитя. Закопан друг…