Оно. Преддверие.

В репетиционном зале, который артисты часто называли танцевальным, уже с самого утра запотели все окна и воздух переполнился духотой от очень усердной работы присутствующих. Работа актера — самая тяжелая работа, даже в мелочах. Сейчас, например, умирая от жары, им нельзя было открывать окна, чтобы ни дай Бог не заболеть. Но, сказать честно, все уже давно привыкли к данному образу жизни и умирать от жары для них было все равно, что завтракать. Все артисты стояли рядом с огромными высокими зеркалами во всю стену, пока двое из них показывали преподавателю готовый номер. Вышел он не особо хорошо, что сразу же подметил мужчина, следивший за всем происходящим, а уж проще говоря — учитель. — Еще очень много работы, ребята, следующие. А дальше была очень интересная пара. Довольно крупная девушка и низкий худой парень. Вся труппа понимала насколько ему будет сложно удержать эту дамочку на руках, но все почему-то молчали, видимо, наслаждаясь ее провалом, вместо того, чтобы подобрать Элизабет парня посильнее и побольше. — А это уже интересно — хихикнул кто-то из артистов, на что преподаватель по имени Франсис быстро заткнул этих выскочек, заставив тех отжиматься, пока не придет их очередь. Люции нравился этот мужчина за справедливось и доброту характера, которую он никогда не осмеливался показывать. Роберт тоже не был к нему равнодушен, ибо Франсис всегда считал его лучшим артистом цирка, в чем, к слову, никогда не ошибался. — Начинаем, начинаем. По началу номер казался неплохим, даже отличным, учитель уже хотел похвалить их, но тут началось парное равновесие и все пошло хуже некуда. Я не хочу описывать всю неловкость и испанский стыд данной ситуации, но все закончилось тем, что парень просто упал, не выдержав веса в два раза превосходящего его самого. Улыбок, конечно же, устранить не было никакой возможности, но смех артисты все же сдержали, зная Франсиса и его методы преподавания. Никто не хотел рыть себе могилу. — Господи… — пришептала Люция, обратившись к Роберту — мне так… — Не стоит — тут же остановил ее парень, переглянувшись — она просто обычная девушка, а он слабак, не способный выдержать каких-то семьдесят килограммов. — Ну не всем же быть такими сильными, как ты — улыбнулась Беннет, поиграв бровями, на что парень довольно усмехнулся. — Люция и Роберт, ваша очередь — сказал Франсис и двое сразу же вышли на середину зала. В репетиционной зазвучала прекрасная мелодия Моцарта и, как только Люция подошла к мужчине, Роберт сразу же нежно взял ее за талию и высоко поднял, после чего девушка медленно прогнулась в воздухе и приземлилась уже с другой стороны. Сделали они это настолько легко, словно совершенно не чувствовали притяжения земли под ногами. — Думаю, достаточно — вдруг остановил их Франсис, как и женщину, игравшую сонату. — Эй, ну чего вы? — начали возмущаться несколько артистов, смотря на преподавателя, как на главного врага народа, в шутку, конечно — такое чудо оборвали! — Тут уже и так все понятно — растянулся в улыбке преподаватель — Люция, Роберт -свободны. Беннет смущенно, но радостно улыбнулась, на что Грэй ответил ей тем же. Двое сразу же покинули репетиционный зал. — Сейчас, сигарет возьму — кинул парень, роясь в глубоком кармане своей куртки. Думаю, не стоит говорить, что после подобных выступлений многие девушки пожирали Люцию не самым приятным взглядом, до жути завидуя этой, как они почему-то считали, стерве. — Да что же ты такого делаешь в свободное время нашему учителю, что он постоянно тебя так расхваливает? — язвительно спросила длинноволосая рыжая девушка. Роберт терпел многое, он мог выдержать любые издевательства над собой, но только не над Люцией… Не над той, кто каждый чертов день заботится о нем и, будьте уверены, свернет горы ради Роберта Грэя. — Закрой свой рот, грязная цыганка, пока я не вырвал твой рабочий язык и не заставил его сожрать. В гардеробной воцарилась тишина. Никто не ожидал от Роберта подобного, все привыкли к его мягкотелости и чрезмерной доброте, он еще никогда не был таким агрессивным. Видимо, потому что еще никто не говорил Люции при нем ничего дурного. Рыжая, не сводя теперь уже испуганных глаз с парня, сглотнула появившийся в горле ком. В его взгляде было столько агрессии и зла, словно у огромного голодного волка. — Роберт — нежно прошептала Люция, аккуратно взяв того за руку, чтобы немного успокоить и скорее увести отсюда. Парень выпрямился, громко выдохнул и, еще раз окинув рыжую теперь уже презрительным взглядом, пошел на выход, к которому его потянула девушка. — Ну ты даешь — не сдержала смех Люция, когда двое уже оказались на улице. — Что?! — все тем же голосом возмутился Роберт, нервно закуривая толстую сигарету. Шатенка же, не смотря на возмущения, обняла того сзади и поцеловала в щеку. — Прекрати смеяться — холодным строгим тоном приказал Грэй. Но, Люцию это рассмешило еще больше. Парень демонстративно закатил глаза и сделал новую крепкую затяжку, после чего едва заметно улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся вместе с Беннет, подняв глаза на яркое голубое небо. Ночью того же дня. Почти вся труппа молодых артистов буквально вскочила с кроватей от ужасного душераздирающего крика. Рыжеволосая девушка была с ног до головы покрыта опаснейшими тарантулами разных размеров, от самых маленьких до самых больших, как и вся ее белоснежная постель. За несколько часов пауки успели оплести худое бледное тело толстой паутиной. Крики стали намного громче, когда изо рта рыжей выползло прямо два жирных тарантула, потянув за собой часть языка. Роберт же тем временем очень ладко спал, счастливо улыбаясь.