Космос. Заземление.

— Почему Август был так доволен? Лу сидел напротив Арна и ждал, когда единственный оставшийся в помещении стилист распутает прическу и вытащит заколки. Избавился от пышного наряда Льюис почти полчаса назад. Арн непонимающе поднял бровь. — Ну, я имею ввиду, чем он был доволен? Ведь Видар облажался… Льюис вновь прокрутил в голове пресс-конференцию с участием бывшего коллеги и друга, где приятель, увидев девушку с птичьими глазами, шарахнулся в сторону от бедняжки, как от прокаженной. Лу не был удивлен: в отличие от него Видар всегда был противником генной и мутационной инженерии, потому он и был в их команде. Парень отвечал за незаконные эксперименты над животными и людьми, всячески препятствовал компаниям, пропагандирующим избавление от «недостатков» человека с помощью «достоинств» животных, то есть их зрения, регенерации и так далее. К тому же он был тем, кто боролся с окном Овертона*, и увидеть девушку с мутацией для него явно было шоком. Лу понимал Ви, но осуждал: бедняжка была так расстроена и подавлена, ее изящные дрожащие руки показали крупным планом: и эта реакция стала ударом не только для нее, но и для всех мутантов, наблюдавших трансляцию. Скорее всего, Видар бы сдержался, если бы знал о мутациях, но его, видимо, как и Льюиса «законсервировали» после пробуждения и никакой информации не давали. Тем не менее, эта реакция «предка» на мутации могла очень многими последствиями обернуться, которые даже спрогнозировать сложно. Произошедшее угнетало и беспокоило. Лу в ту минуту замер и нахмурился, так и не успев обрадоваться увиденному в здравии современнику и другу. Радость, вспыхнувшая в первую минуту в груди, угасла из-за беспокойства. Трансляция, несмотря на инцидент хоть и шла своим чередом, но стало очевидно, что многие чувствуют себя неловко, а журналистов с мутациями к концу трансляции как-то незаметно удалили из помещения, оставив «идеальных» разумных, без явных мутаций. Чернявый мужчина с густой, идеально выстриженной бородкой, который сидел рядом с Видаром, и с которым тот зашел под руку в помещение, явно был всем доволен и важно кивал, если ему задавали вопросы. На некоторые он не отвечал, просто игнорируя их. Сам же Ви почти всю пресс-конференцию сидел молча и таращился на мутантов, летающие камеры, необычный декор помещения и низких роботов, больше напоминавших модернизированные тумбочки — в общем вел себя как человек попавший в параллельную реальность, и к тому же, так же как и Лу в той ситуации, не понимающий язык. Его сопровождающий не считал необходимым переводить подопечному обращенные к нему вопросы и, если считал нужным, сам отвечал на них. Наблюдать за этим было больно и, несмотря на то, что Лу скучал и был рад увидеть друга и собрата по несчастью, долго на это смотреть не смог, взмахнул рукой, сворачивая голограмму и отвернулся от жадных глаз наблюдавших за ним стилистов, аристократов, кучки ученых и некоторых других любопытных разумных, вышедших понаблюдать за эмоциями Льюиса, который для них стал своеобразным шоу. Лу сам себе не мог объяснить, почему так муторно и душно в груди после этой трансляции. Может быть потому, что Видар на ней был таким же беспомощным, как и Льюис, и если до этого у Лу была какая-то странная и наивная надежда, что вот кто-то из современников очнется, и все точно будет по-другому, и они как-то справятся, то с появлением этого самого современника, очевидным стало лишь то, что он в такой же западне и сам себе не принадлежит и неизвестно, смогут ли они когда-нибудь встретиться, а если встретятся, то под чьими «флагами» и чьи идеи «добровольно» поддерживая. Сейчас у Лу в груди все ныло от того, что Ви возможно даже не знает, что он не один, и есть такой же Льюис, а Лу помнил, как тяжело давалось одиночество, изоляция и беспомощность. К тому же мутанты — о них Лу вообще старался не думать, потому что в груди все натурально выло от обиды за них, ведь миллионы, если не миллиарды мутантов с замиранием сердца ждали этой трансляции и надеялись, что придет еще кто-то, кто не будет видеть в них урода. А вышло все наоборот: Видар шарахнулся в сторону и потрясенно таращился на мутантов, что, естественно, показывали крупным планом. Лу тоже таращился, когда впервые их увидел, но от восторга, а не от ужаса. Ви всегда чудились везде заговоры и предвестники судного дня. Все в коллективе над этим смеялись, потому что каждый был по-своему странным, да и это не было каким-то отклонением, сказывающимся на работе или на межличностном общении, но теперь эта мелочь стала принципиально важной. Арн отказался отвечать на этот вопрос, перенаправив его по нужному адресу. В итоге, вечером, перед отъездом в дискрит, Лу задал свой вопрос, который спровоцировал улыбку чеширского кота на лощеной физиономии. — Ну, Поцильды — аристократическая фамилия, под чьим флагом вернули к жизни твоего современника — наши оппоненты. Они радеют за чистоту крови почти так же, как и Рубиесы, но сейчас уже не та обстановка, что была, когда очнулся ты. Конъюнктура изменилась, мутанты успели достаточное время промариноваться в твоих идеях, успели сформироваться разного рода группировки, формируется новая идеология, которая давно назревала даже среди аристократии, потому что чем дальше мы от момента ядерной и экологической катастрофы, тем очевидней, что даже среди аристократии нет чистокровных. Мы же не можем сами себя не признать, нужно новое мировоззрение в которое впишутся все, — Август задумчиво постучал концом длинной трубки с табаком, которую раскуривал последние десять минут, но табак не хотел поджигаться как положено. — Ну или почти все. В общем, мутанты настроились на перемены и приободрились, но благодаря твоему Видару с них слетела иллюзия, что все твои современники такие же мутантолюбы как и ты, и теперь нас ждет, во-первых, большое переосмысление — «напиток будет бродить», а, во-вторых, второй виток твоего культа личности. Теперь очевидно, что ты один такой эксклюзивный, и мы выиграли джекпот, похитив тебя, а не Видара, например. К тому же аристократия, которая блюдет чистоту крови, стала заложником этой самой крови, отказывая себе в универсальных и проверенных мутациях, которые могут себе подсадить большинство разумных, но не могут аристократы, у которых есть и деньги, и положение, но нет такой свободы, как у безродных мутантов. Единственное, что им доступно, это разработки в нанотехнологиях, но не в генной инженерии. Как-то так… — Жуть, — Лу поежился, наблюдая как раздражающийся из-за трубки Август принялся ею стучать по столу, вытряхивая забившийся не туда табак. — К тому же, чистокровные забывают, что прислуга, которая их окружает, обслуживает их роботов и так далее — это мутанты, которые «подняли голову». Откуда они знают, что завтра любитель канала «Няша Лу — мой зайка», не подсунет им пластинку отравленного дотекса, и та не выжжет легкие всей его семье за несколько минут? — «Няша Лу — мой зайка»? — Лу недоверчиво скривился. — Что за дебилизм? — Не дебилизм, а один из самых популярных фансайтов, который не просто любит постить твои фотки и цитаты, но и клепать мультики с тобой в главной роли. — Какие еще мультики? — Лу резко сел в кресле ровнее. — О, тебе, дорогуша, лучше не знать, в каких позах ты там развлекаешься с мутантами. Лу сначала потрясенно выпучил глаза, потом открыл рот, потом закрыл и снова открыл. — В общем, пока ты приходишь в себя, я закончу. Это один из опасных сайтов, потому что у них появился свой символ, свой лозунг и кодекс. Они не просто набирают обороты, у них уже есть иерархия, и к ним примыкает все больше мутантов. — Большинство из них отбросы, — возразил Каи, приехавший сопроводить Льюиса в дискрит. — Не надо недооценивать отбросов, — Август улыбнулся своей фирменной улыбкой, — у них мало мозгов, но много инстинктов, самый сильный из которых — это выживание и размножение. И выживание легче в сплоченной идеей группе. А, как известно, за идею умирают охотнее, чем за деньги. Так что у нас множество радикалов в разных группах, которые молятся на Льюиса, который, если умрет, сделает им большое одолжение. — Это еще почему? — Лу похолодел от услышанного. — А потому, что из тебя можно будет сделать второго Иисуса. В помещении повисла тишина, Льюис потрясенно уставился в пустоту, не моргая. — Так что прежде чем в твоей голове созреет идея примкнуть к какой-нибудь группировке, не забывай, что их воображаемый Льюис и ты реальный могут не совпасть, и тогда тебя может ждать «распятие», дабы законсервировать удобный им образ. Каждое твое слово сейчас трактуют по-разному, но осторожно, ссылаясь на то, что это предположение, потому что есть ты живой, и ты можешь опровергнуть трактовку твоих слов. Это многих ярых радикалов остужает. Но если тебя убить и обожествить, то получится идеальная ситуация, когда есть слова, а есть авторитет трактующих, и тут уже чей авторитет победит и кто кого задавит, тот и будет иметь право внушать массам свою версию.

***

Погружаясь в капсулу, Лу обвел взглядом полюбившиеся джунгли и впервые испытал тоску, потому что уезжает из этого крошечного клочка земли с чудесной зеленью. В груди была мешанина чувств из страха, неуверенности, любопытства и какого-то вязкого и липкого уныния, будто ступаешь по зыбкой земле вблизь болота и не знаешь, оступишься в следующем шаге или нет. Дорога оказалась недолгой и пролетела почти незаметно, возможно потому, что Льюис ушел глубоко в свои мысли, слабо реагируя на окружающих. Выезжали они последними: ученые, прислуга и огромная армия охраны, о наличии которой Лу и не подозревал, наивно полагая, что те восемь человек и есть его охрана. Оказалось, ее раз в триста больше, а эти были самыми приближенным, так вот, все они уже выехали на место, чтобы все подготовить к прибытию Льюиса. Что они будут там готовить — Лу еще не знал. К виденным ранее на голограмме воротам прибыли за полночь. Льюис клевал носом, но от навязываемой капсулы физиотерапии отказался. На минуту Лу ослеп от ярких прожекторов, прорезающих густую тьму ночи, но стоило зрению восстановиться, Льюис удивленно заметил, что высокие ворота с вышкой и постовым, который регулировал положение оружия, направленного не вовне (то есть, как бы, на защиту города), а внутрь… Это озадачило, к тому же высоченный забор с пробегающим вдоль высоких стержней электричеством и колючей проволокой не внушал оптимизма. Силовой купол над городом тоже. — Вы меня на зону, что ли, привезли? — спросил Лу, проезжая уже третий пост охраны и третий забор. — Нет, — Август расслабленно покачивал ногой, листая новости в самом обычном планшете (обычном по меркам современных технологий). — Но это не выглядит как город! Там что, звери живут?! Лу не отлипал от затонированного стекла, пока в него не прилетело что-то мерзкое. Льюис, испугавшись, отпрянул в сторону, наблюдая как дерзкого нападающего с тремя руками, одна из которых была короче остальных и явно не функционировала, а голова не имела шеи и почти вросла в мощные плечи, высветила прожектором машина сопровождения и расстреляла бедолагу на месте. — За что?! — Лу затрясло. — Чтоб другим неповадно было, — Август так и не оторвался от изучения новостей в планшете. Пока Льюис потрясенно хлопал глазами, их капля юркнула в ворота и попала в странный, почти первобытный, внутренний двор, где Лу, Август, Арноу и Каи пересели в самую обычную машину (!!!), которую Лу не ожидал, тут увидеть. — Удивлен? — Август хмыкнул без улыбки и сел на переднее сиденье. — Да… Ведь сейчас такие технологии! Август печально покачал головой. — Льюис, из земли собираются сделать сырьевой придаток, какая им разница, как живут разумные, если им бы больше понравилось, чтобы тех вовсе не было. — Но почему тут такой жестокий режим и такая охрана? Зачем вы убили того парня? — Потому что здесь мутанты от минус первой категории прав до минус четвертой, и чем сильнее в разумном животное начало, тем больше он подвержен своим инстинктам и меньше — разуму и логике. Такие сначала делают, повинуясь импульсу, а потом думают, а некоторые вообще не думают. — Но можно было отпугнуть! — Мы это и сделали. — Вы его убили! — Лу уселся рядом с Арном на заднее сиденье. — Мы отпугнули тех, кто набросился бы следующим. — Так нельзя. — Закрой свой милый ротик, Льюис, и внимательней смотри за стекло. Лу почувствовал, как запылало лицо, и отвернулся к окну. Арн и не подумал за него вступаться — тот вообще в таких ситуациях поддерживал Августа и будь его воля, Лу вообще сидел бы где-нибудь под землей. Вереница машин выехала со двора и двинулась вдоль плохо освещенных улиц. Путь лежал по широкой прямой дороге, никуда не сворачивая. Как Льюис узнавал, в городе официально зарегистрированных было около двух миллионов разумных, но реальная цифра, конечно, гораздо больше. Прежде чем Лу выдвинулся в путь, Август показал ему несколько изображений: первым был вид города сверху. Панорама впечатляла: в плане город был круглым и разделялся на три равные части, в которых разумные проживали по категориям прав. Один из «треугольников» оказался огорожен высоким забором, вдоль него как раз и ехали дольше всего. Когда, наконец, прибыли в центральную точку дискрита с основными административными зданиями, на горизонте уже светало. Льюис, кряхтя как старый дед, выбрался из салона и потянулся. Оказывается, он уже привык перемещаться на современном транспорте и от обычной машины, которая едет по земле, устал. Машины остановились на парковке высоченного небоскреба с высоким шпилем, подпиравшим силовое поле. — Могу я уже снять маску?! — Лу раздраженно подергал кислородную маску, которую на него надели еще в пирамиде, запретив снимать под страхом длительного пребывания в физкапсуле без сна. — Нет. Август дождался, когда к дверям автомобиля подошла мини-армия и открыл дверь, выходя сам и выпуская остальных. — Но почему?! — взъярился Лу, которому уже надоела эта раздражающая маска с шлангом, уходящим за спину, где висел плоский, почти незаметный, накопитель чистого кислорода* — Мне что теперь, постоянно в наморднике ходить?! — Снаружи да, в своих апартаментах можешь обходиться без него, там подготовлены необходимые условия. Льюис заскрежетал зубами, чувствуя себя рыбкой в аквариуме с подходящей фауной. Август тем временем возглавлял процессию высоченных головорезов, от которых у Льюиса мурашки по коже бежали (примерно такие парни его и похитили, в компании арноу напав на охрану Яскера), и направлялся к широкой платформе, оказавшейся прозрачным лифтом. Как только все разместились, та медленно поползла вверх и постепенно перед Лу раскрывался завораживающий пейзаж: множество домиков вперемешку с высотками и торговыми центрами, небольшими скверами без деревьев, с качелями и лавочками. Видеть такую картину было странно, потому что Лу привык за время, что находился с Яскером, к тому, что вокруг одни высотные здания, магистрали вперемешку с заводами, а по воздуху, как рой ос, снуют аэромобили, а тут почти первобытные условия. Молодая заря понемногу растекалась по небосклону, окрашивая заодно и странный город. Лу метался глазами по земле, стараясь разглядеть каждый домик. Наконец платформа остановилась, зависнув на невероятной высоте, и молчаливая охрана вышла на этаж, где их встретил еще один полк телохранителей. От большого количества разумных в форме у Льюиса разболелась голова, приклеенный к запястью прозрачный датчик с жизненными показателями Лу подал сигнал на коммуникаторы сразу нескольким разумным, включая Августа и Арна, и не успел Льюис и рта открыть, как его под белы рученьки уволокли в медкабинет, где рой знакомых учёных вперемешку с незнакомыми врачами закружил вокруг парня, не реагируя на слабое сопротивление. С лица сняли опостылевшую маску, плотно стянутые в косу волосы расплели, отчего Льюис, к своему удивлению, почувствовал себя гораздо лучше. Кресло, в которое его усадили, слегка изменило положение спинки, став почти горизонтальной кушеткой. Льюису поставили капельницу, накрыли пледом, и не успел парень и двух раз моргнуть, как отключился.

***

Арн наблюдал как давно уставший за почти сутки бодрствования Лу, наконец, уснул. Хотя все надеялись, что он заснет еще по дороге, тот упрямо таращил глазки, наблюдая за окружением. Август несколько раз пожалел, что поехал с неугомонным предком в одной машине, водопад вопросов обрушился на голову аристократа, в присутствии которого разумные разговаривали шепотом, а еще лучше молчали, опуская взгляд. Но Льюис об этом не знал и заваливал теряющего терпение Августа вопросами о городе, населении и многих других нюансах. Сдался Август быстрее, чем предполагал Арн, потребовав тишины в ультимативной форме. В итоге Льюис надулся, отвернувшись к окну, но долго обида не продержалась, и неугомонный Лу прицепился к Арну, который ничего ему нового не сказал, кроме как подробно освежил знания Льюиса по обязательной технике безопасности. К концу отповеди Лу пожалел, что вообще рот открыл. К тому же Арн был против инициативы Августа и считал, что эта идея сложно реализуема просто потому, что спрятать Лу «на видном месте» может и получится, но другие угрозы, в том числе и вирусные, только возрастут, как и головная боль охраны и медиков. Август же стоял на своем, мотивируя это тем, что у Льюиса «ядерное оружие» в руках, но тот не понимает, кто враг, кто друг, что черное, а что белое, и с этим аргументом невозможно было не согласиться. Блондинистый арноу вышел из кабинета физиотерапии, в котором охраны было больше, чем врачей. Разумные только прибыли на новое место и еще не успели освоиться, потому вокруг главного объекта охраны, безмятежно спящего, стояла суматоха и толкотня. Правда, суетились все очень тихо, медики даже ругались шепотом на охрану, которая везде лезла, проверяя содержимое инъекций и исправность аппаратуры. В широком белом холле, где было более шумно, Арноу попросил одного из охранников следовать за ним. Длинных коридоров на этом этаже почти не было, и в любое помещение можно было попасть из широкого холла. Разумные подошли к массивным дверям, которые разъехались, стоило охраннику приложить свое запястье к считывающему датчику. — Это его спальня? Арн обвел взглядом широкое, современное помещение с одним-единственным бронированным окном. Огромная кровать с балдахином стояла справа, перед ней находилась вытянутая кушетка с пледом, в противоположной части спальни стоял круглый столик с имитацией дерева и три удобных кресла на низких ножках. Весь интерьер утопал в глубоких синих и белых тонах, с вкраплением золотого. Дорого и стильно. — Да, — Август встал с кресла и подошел к кровати. — Он опять будет возмущаться, что не принцесса и не женщина. Ему эти финтифлюшки, — Каи взялся за тонкую тюль балдахина, — не нужны. — Эти может и нет, а вот эта нужна, — Август провел по своему запястью, в которое была вживлена биоэлектросетка, которая, мгновенно считав команду, выбросила из безобидных на вид столбиков поддерживающих балдахин, световую волну, закрывшую за доли секунды кровать мерцающим силовым полем. — Ого, — удивленный Каи одобрительно покивал, обойдя кровать по кругу. — Изнутри выбраться тоже нельзя, — добавил Август, садясь в одно из кресел. — Лучше ему об этом не знать. Каи и Арн сели напротив Августа, и все как-то синхронно погрузились в размышления и тишину, стараясь в собственной голове предвидеть развитие событий. — Что с фильтрами? — прервал тишину Арн. — Он не будет ходить в маске. — Придется его заставить, — Август нахмурился и поджал губы. — И кто будет его заставлять? К тому же ему нужно будет посещать город незаметно, чтобы лучше с ним познакомиться. С кислородной маской на лице внимание будет обеспечено мгновенно. — Он не единственный, кто носит кислородную маску. Этот дискрит кишит фриками и мутантами, некоторые из них в масках. — Это не тоже самое, — занял сторону Арна Каи. — Его запах чистокровного уловят сразу, плюс хрупкое телосложение, тут никакая маскировка не поможет, если он будет в кислородной маске. — Не обязательно его маскировать, он может, не скрываясь, представить себя. Я полностью изолировал и без того ограниченную социальную сеть, скоро появится технический отдел, который будет контролировать трафик. И информацию о том, что Льюис здесь, никто извне не узнает. Он все равно не сможет долго прикидываться кем-то другим, его натура так или иначе вылезет наружу. — Все равно он не будет ходить в маске, — Арн закинул ногу на ногу и, сложив руки на груди, вперил взгляд в Августа. — Ему нужны фильтры, он уже использовал их. — Во-первых, фильтры не дают кислород! Во-вторых, когда вы его, наконец, доставили к нам, помимо кислородного голодания, у него было загрязнение всей той отравой, которой без проблем дышим мы, и анализы показали существенное повреждение нервной системы, потому что он часто дышал через рот! Август раздраженно вскочил со своего места и, потребовав у прислуги полюбившуюся в последнее время трубку с табаком, заметался по помещению. — Он привыкнет и не будет допускать ошибок, — возразил Каи, разместивший свои длинные ноги на низком столике. — Убери ноги со стола! — прошипел змеей раздраженный Август. — Пока Льюис привыкнет, он успеет перенести несколько опасных интоксикаций! Все это как кувалдой по его организму, который оказался самой хрупкой системой, с которой мы сталкивались. Его почти ничем нельзя лечить из того, к чему мы привыкли, нам приходится восстанавливать по крупицам информацию о фармакологии его времени и выращивать лечебные травы!!! Травы, черти тебя раздери! — Август, непонятно из-за чего так разозлившийся, орал на открывшего в удивлении рот Каи, который так и не убрал свои грязные ноги в ботинках со стола. — У тебя же лучшая лаборатория, — возразил Каи, — вы восстанавливаете кучу растений. — Мы не всегда знаем, насколько эти растения мутировали из-за радиации, поэтому не можем предположить как они подействуют на его тело. Плюс непонятно, какие травы ему подойдут, а какие нет! Тут нужна еще одна лаборатория! Мы приостановили большинство экспериментов и проектов, все сейчас крутится вокруг его тела. — Можно имплантировать фильтр в горло. — Арн подал давно известную идею, через которую уже не одно копье сломано. — Нельзя ему ничего имплантировать!!! Нельзя, все это стресс для организма и изменение в геноме. — Ах, ну да, — Каи понимающе ухмыльнулся, — тебе же нужно генетически чистое потомство. Сколько женщин в твоих лабораториях понесло от него? Август замер на несколько секунд, а потом медленно опустился на уровень лица Каи и нежно прошептал. - Лучше бы тебе не задавать подобные вопросы...а то получив ответы на них, ты сразу же унесешь их в могилу.