«Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются — безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет».
Джордж Оруэлл 1984
Льюис сполз с постели, задница вновь саднила. Утро началось позже установившегося распорядка. Душ, а точнее, ниже обычного выставленная температура, взбодрили и помогли запретить себе разваливаться изнутри на части из-за случившегося. Лу просто пообещал себе, что не оставит это безнаказанным. Август ушел рано утром, избавив Льюиса от неловких объяснений, что и этот секс тоже ничего не значит. Поклевав под недовольным взглядом Маркуса полезный, но невкусный завтрак, Лу, под ворчание все того же хомуиса, направился к своему рабочему месту. Для этого ему нужно было спуститься на три этажа ниже. Жил Льюис почти под самой крышей, рядом с небольшой площадкой, с которой его можно оперативно эвакуировать с помощью капли при необходимости. Около кабинета сидел мистер Везмер. Льюис скрыл удивление. Если честно, он почти забыл о своем заложнике, за которого его поначалу щипала совесть, но недолго - слишком плохая репутация была у мужчины, чтобы его жалеть, к тому же и без него у Лу было кого пожалеть. Из-за последних событий Льюис совсем забыл о том, кто заперт в одном из переделанных по приказу Льюиса кабинетов, которые превратили в изоляторы временного содержания. Администратор здания предлагал перенести их хотя бы на нижние этажи, но Льюис уперся: разумные нужны были ему рядом, чтобы работа не останавливалась, не хотелось тратить время на беготню по этажам. В итоге весь этаж Льюиса походил на какой-то замурованный режимный объект, где усиленно охранялся кабинет Льюиса, четыре изолятора и несколько кабинетов других чиновников и один кабинет экстренной медицинской помощи для понятно кого. — Надеюсь, вам есть чем меня порадовать? — вместо приветствия спросил Льюис, проходя мимо мужчины и приставленного к нему охранника-хомуиса и, приложив ладонь к сканеру, отпер дверь. — Есть. Мистер Везмер положил на стол перед Льюисом серую папку с бумагами и сел в кресло напротив. Лу опустился на свое место, размял руки и, раскрыв папку, принялся молча изучать документы. Маркус кивнул коллеге и, подойдя к панели управления кабинетом, нарисовал несколько комбинаций и, оконное стекло стало прозрачным, впустив больше света в помещение, поднял температуру и проверил расписание Льюиса на день. Через некоторое время Лу захлопнул папку и перевел задумчивый взгляд на репродукцию Густава Климта «Поцелуй». Найденных денег хватало на вакцинацию всех тригулов, к тому же, если подобные деньги появятся и в следующем квартале, а они должны появиться, это все налоговые отчисления, которые блуждали по чужим счетам, то можно было подумать о том, чтобы открыть бюджетную школу или детский дом. Хотя детский дом сейчас они, наверное, не потянут: если туда хлынут все те, кто пришел на регистрацию, а они, скорее всего, хлынут, потому что дети явно недоедали. Бесплатное питание можно было организовать и в школе, но опять же, на сколько детей будет рассчитана такая школа? Где найти для нее специалистов, сколько им платить, сколько выделять денег на питание, по какому принципу отбирать детей и главное: что дальше? Хотя «что дальше» наименьшее из проблем, главное чтобы не было по Оруэллу. Нужна была система. Все эти решения со школами, вакцинациями, детскими домами, регистрациями и прочим - лишь пластыри там, где нужна операция. Система изуродована и доведена до абсурда, разумные измучены настолько, что даже не понимают, что может быть иначе, что они имеют право жить и жить иначе, но все как в эксперименте с блохами, которые, ударившись несколько раз об крышку, перестают выпрыгивать из банки. Самое главное, их дети уже не могут допрыгнуть до высоты горлышка, как раньше могли их родители. Что делать, Лу не знал. Как менять эту систему, если он засыпан ворохом проблем и не знает, за какие хвататься. Нужно глубинное виденье ситуации, понимание, как это исправить, но в дискрите и так дефицит образованных разумных, а тех, кто способен выстроить систему глобальных и эффективных преобразований… Таких не найти. Придется использовать метод проб и ошибок. Льюис облокотился на стол и потер виски. Нужно как-то узнать о других дискритах, может быть, у кого-то из руководителей уже был подобный опыт. Наконец, Лу вспомнил о том, что он не один в кабинете и перевел взгляд на мистера Везмера, который уже вспотел от напряженного ожидания. — Эти деньги... — Льюис подчеркнул ручкой одну из строчек в отчете и развернул лист к мужчине. — Это деньги Августа, точнее, та доля, которую мы переводим от прибыли с заводов? — Да. — Задолженностей по этим выплатам у нас нет? От вопроса мужчина даже побледнел слегка. — Нет, конечно! — Конечно! — ядовито передразнил Льюис. — Август — не разумные из тригулов, его не обманешь безнаказанно! Лу вспылил и пожалел, нужно было быть более сдержанным, не срываться на тех, кто не может ответить. — Не переводите ему деньги за следующий квартал. В кабинете будто пружина натянулась, все напряженно замерли. — Господин, — подбирая каждое слово, начал Везмер. Льюис уже представлял, что тот хочет ему сказать, — Вам лучше не принимать на этот счет таких скоропалительных решений. Господин Август будет недоволен, если узнает… — мужчина прервался, увидев, как на лице Льюиса расплывается озорная улыбка. — Ну не факт, что он быстро об этом узнает, к тому же, он сказал мне, что это мой дискрит, и я что хочу с ним, то и делаю. Он не упоминал, что есть какие-либо ограничения. Так что пока он не узнает, мы не будем переводить ему деньги. Если что, переадресуй все вопросы по этой теме на меня. Мужчина шокированно хлопал глазами, потом отмер и кивнул. Льюис захлопнул папку, отложил ее в сторону, и отправил сообщение старшему администратору третьего тригула. — Вы можете быть свободны, — Лу бросил на мужчину короткий взгляд и достал несколько папок из верхнего ящика стола. — Господин, вы обещали, что если я найду деньги, вы… — начал неуверенно мужчина. — Ах, ну да, ну да, — Лу перевел взгляд на хомуиса, который все это время был рядом с мужчиной. — Освободите всех его наложников, младшего из внуков и его мать. — А мои сыновья и жена?! Их жены и дети?! — мужчина возмущенно вскочил на ноги, вместе с ним встали оба хомуиса и подошли ближе. — А их мы отпустим, как только вы найдете остальные деньги. — Где я их найду?! — почти взвыл Везмер. — Найдите счета, найдите владельцев счетов, установите в какие сроки деньги оказались там. В общем, докажите, что это воровство, и мы сами вернем эти деньги на место. Мужчина попытался возмутиться, но тяжелая рука хомуиса, легшая на плечо, остудила запал. — Август будет недоволен, — закрыв за посетителями дверь, сказал Маркус. — Вы ему и так слишком дорого обходитесь. Льюис пожал плечами. — Он всегда может вернуть меня туда, откуда взял, ему, уверен, за это даже спасибо скажут. — Навряд ли он от вас когда-нибудь откажется. Может быть раньше, но не сейчас. Льюис нахмурился и вскинул непонимающий взгляд на хомуиса, тот отвернулся, не желая пояснять свои слова. Хотелось уточнить, но пришло оповещение о том, что явился вызванный администратор третьего тригула. — Добрый день. — Добрый, — Льюис жестом пригласил мужчину сесть напротив. — Вы выяснили, сколько у нас желающих сделать прививку среди тех, кому ее еще не поздно делать? Разговор с администратором скакал с темы на тему и продлился почти до вечера, не прервавшись даже во время обеда, который мужчина разделил с Льюисом. Когда, наконец, все, что можно было обсудить, обсудили, у самых дверей, собираясь уходить, мужчина как-то странно замялся и бросил осторожный взгляд на Маркуса. — С вами хотят встретиться, — начал осторожно мужчина. — Кто? Могу назначить на завтра, после обеда у меня есть время. — Нет, нет. Это деликатная встреча. Маркус нахмурился, а Лу удивленно вскинул брови. — С кем? — Хозяйка одного знакомого заведения просит вас составить ей компанию за ужином в эту пятницу. — Во сколько? — В одиннадцать, — визитер опасливо покосился на Маркуса и не зря. — Вы сдурели?! — хомуис вскочил со своего места. — Какие еще одиннадцать часов вечера?! В это время бордель переполнен, а Льюис уже должен лежать в постели! — Я вам не ребенок! — моментально возмутился покрасневший Льюис. — Что за детское время! — Мне вам напомнить, что нередко после рабочего дня вы отключаетесь чуть позже семи! В одиннадцать вы всегда спите! Но главное не это, а то, что обеспечить вашу безопасность в такое время гораздо сложнее! — У вас тут целая армия! Придумайте что-нибудь! — красный от смущения за чрезмерную над ним опеку Льюис развернулся к администратору. — Передайте, что я приду.***
— Кажется, в прошлый раз твой кабинет был рядом с холлом, — недовольный Маркус навис над невозмутимой управляющей борделя. — Он и сейчас там, в этот раз я подготовилась к нашей встрече и решила угостить своего дорогого гостя, — женщина недовольно вскинула бровь, будто то, о чем она говорила, очевидно для всех кроме Маркуса. — Он не будет есть с твоего стола. — Почему? — кажется, Эмма была искренне удивленна. — На то есть причины, так что можете вернуться в кабинет! — настаивал на своем Маркус. — Твоя гостиная — проходной двор! — Я не стану вредить управляющему в собственном заведении! — в голосе Эммы появился металл, от которого даже Лу взбодрился. — Я что, похожа на сумасшедшую?! — Маркус, действительно, хватит тратить время на болтовню, вы уже тут все углы прошарили! Льюис перевел на хомуиса раздраженный взгляд, день был длинным и ему, как и предсказывал Маркус, хотелось спать. Он с трудом удержал себя в реальности, потому что если бы он задремал, ни единая душа не стала бы его будить, даже если бы он попросил, потому что дискрит — это «развлечение», а здоровье Льюиса нет, потому охране, врачам и прочим заинтересованным лицам было все равно, что там за встреча срывается, главное, поддерживать хрупкий организм в балансе. Маркус что-то проворчал и, открыв дверь, зашел в помещение, намереваясь остаться там вместе с Льюисом, но Эмма, выхватив удачный момент, когда хомуис отвернулся, состроила Льюису гримасу, по которой он понял, что Маркуса нужно выставить за дверь. — Маркус… — начал Лу. — Нет!!! — мгновенно среагировал тот. — Я не выйду отсюда! Обстановка напряженная, ее могли чем-нибудь прижать, и она на вас нападет! — Господи, Маркус! Никто на меня не нападет, дай нам поговорить тет-а-тет, я обещаю, что отвечу на твой проверочный звонок, как только ты позвонишь! — Зачем вам от меня секреты, господин?! Я же говорил, что отныне предан вам! — Маркус почти повесил голову, печально взглянув на Льюиса, которому сразу стало неловко перед своим здоровяком-защитником. — Маркус, я обещаю тебе все рассказать после встречи. На мне маячок, браслет, бронежилет, фильтры и маска! Осталось только стеклянным колпачком меня накрыть! Еще несколько фраз, и Маркус, сдавшись, удалился, напоследок зыркнув на Эмму так, что у той должно было отверстие во лбу образоваться, но женщину, как видно, не так просто было смутить. — Невероятно. Прошлого нашего главу никто и не думал охранять, тем более так, — Эмма присела за заставленный яствами стол и закурила сигарету с длинным мундштуком. По торжественно обставленному помещению поплыл терпкий запах табака. Причем запах настолько знакомый, почти родной, тот, который Льюис не чувствовал уже очень долгое время. Даже Август курил другой. — Кто вы такой? — Думаю, пока вам рано об этом знать. Откуда табак, который вы курите? Кажется, Эмма была удивлена вопросу. — Надеюсь, у меня не будет проблем, если я скажу? — Нет. — Я, если честно, не знаю, откуда табак, купила у старого поставщика. Где он его берет, я не в курсе. — Но явно не в нашем дискрите? — Нет, конечно. — То есть, это контрабанда? Эмма напряглась и встала со стола. — Не переживайте, ваши лазейки — меньшее из моих проблем. Тем более, я не совсем понимаю, почему ограничена свободная торговля между дискритами, поэтому можете не волноваться. После этих слов Эмма явно расслабилась и предложила сигарету. — Я не курю, но одну, пожалуй, возьму, на память, — Льюис вытащил папиросу из протянутой шкатулки, внутри устланной старой пергаментной бумагой. — Так зачем вы меня сюда пригласили? — Лу приложил сигарету к носу и втянул запах отцовских сигарет. — С вами хочет встретиться один разумный, вы можете помочь друг другу решить общую проблему. — Интересно, и где же он? — Появится через пару минут. Гость дал о себе знать через несколько секунд. Потолок в гостиной, куда его пригласила Эмма, был не обычным, а задрапированным разноцветной тканью, которая от стен тянулась к люстрам, но была не натянута, а слегка свисала вниз. Вот из-за одной из таких висюлек и вынырнул крупный разумный, все это время непонятно как висевший под потолком. Мужчина мягко спружинил вниз. Если бы Льюис не наблюдал за ним, то не услышал бы и шороха. Все вопросы и недоумение почему-то застряли на языке, они просто разглядывали друг друга. Разумный был ростом, возможно, чуть ниже Августа и поменьше в плечах, но в сравнении с Льюисом все равно слишком крупным. Крупные руки, широкие плечи, стройная, обтянутая черной безрукавкой из странной стеганой ткани талия. Густые, черные волосы были не по-аристократичному коротки, в них Льюис не сразу разглядел изгибающиеся рога, плавно уходящие за затылок. Несмотря на то, что кожа была белой, на висках, почти возле глаз, она темнела из-за чего и без того тяжелый взгляд казался еще более завораживающим. На щеке под скулой виделись два грубо зарубцевавшихся шрама. Льюис был в смятении и не мог понять, какого черта так печет щеки. Покраснел от пристального разглядывания, как девица красная, хотя на нем сложно было что-то разглядеть: волосы, как всегда, были убраны в капюшон, а лицо наполовину скрывала непрозрачная кислородная маска, даже руки были в перчатках. Оставались глаза, в них и впился гость. Они будто вцепились друг в друга взглядами, изучая черты лица. Льюис не мог понять своей реакции: разумный перед ним не был хотя бы близок по красоте к фантастически безупречному Арну или Августу, его внешность нельзя было назвать милой, потому что слово «милый» вообще никак не вязалось с этой особью. Язык не поворачивался назвать внешность и «приятной», потому что лицо, несмотря на правильные пропорции, было каким-то неуловимо хищным. Взгляд темный, глубоко посаженные глаза и широкие надбровные дуги делали его угрожающим, а желтые зрачки, которые будто светились, вышвыривали из Льюиса остатки самообладания. Хотя, возможно, это делали чувственные губы… Лу затряс, как пес, головой, прогоняя морок. — Это Изао, — прервала затянувшееся молчание Эмма. Разумный кивнул и, выдвинув из-за стола один из стульев, сел напротив Льюиса. Причем сел слишком близко, почти касаясь его своими коленями. Это нарушало целостность личных границ и жутко нервировало, только Лу сам не мог себе ответить на вопрос из-за чего: потому ли, что от разумного веяло опасностью, или из-за того, что Льюиса зацепила его внешность и какой-то странный, давно забытый магнетизм, с которым он как-то сталкивался в своей прошлой жизни. Он пересекся на одной из корпоративных вечеринок на их военной базе с парнем, который только несколько дней, как появился у них, и раньше, чем познакомились, они успели перепихнуться в сортире, а потом перебраться в номер, который этот парень снимал. К своим мопсам Льюис его не повел, потому что те тяжело принимали новых людей. В итоге, представились они друг другу только под утро, когда двигаться было уже невозможно, а оргазмы были уже сухими. Такого жадного, дикого, развязного секса у Льюиса не было ни до, ни после (хотя после очень условно, через неделю он сел в этот несчастный корабль, заморозивший его на сотни лет). И вот теперь этот мутант перед ним казался каким-то смутно похожим, какая-то общая порода, что ли, и одинаковая энергетика. Льюис как-то странно чувствовал его, не так, как Арна, скорее как-то интуитивно, к тому же его прямо-таки окутало чувство дежавю, будто он уже видел его, и сейчас должна вежливо кашлянуть Эмма и предложить им чай. — Может быть, чаю? — Льюис вздрогнул. — Да, спасибо. Вообще, у Лу и раньше бывали дежавю: все они были какими-то бесполезными, и ни разу от них не бежали мурашки по всему телу сразу. Льюис отругал себя за реакцию, опустил глаза вниз, собираясь с мыслями, и перевел более уверенный взгляд на разумного перед собой. — Зачем вы хотели встретиться? — Как вас зовут? — то ли проигнорировав вопрос намеренно, то ли просто не услышав, спросил Изао. — Льюис. — Что за мутация у вас? — разумный блуждал по нему глазами и, кажется, не мог отнести Льюиса ни к одному виду из мутантов. — Вам не кажется, что вы слишком бесцеремонны? — А вам нужны церемонии? — разумный ухмыльнулся и как будто расслабился, откинувшись на спинку кресла, но так и не спустив внимательного взгляда с Льюиса. — Мне нужно, чтобы мы уже перешли к цели нашей встречи. Льюис удобнее сел в кресле. Разумный понял, что ему удалось его смутить, и самодовольная улыбка стала еще шире. — Хорошо. Раз вам так неловко… — Мне не неловко! — огрызнулся и сразу пожалел, потому что его смущение стало более очевидным, а разумный будто нарочно подначивал его. — Изао, ты не мог бы вернуться в рабочее русло! — прошипела едва слышно над ним Эмма. — Я из него и не выходил. Я пока висел над потолком, видел у тебя интересные сигареты, ты ведь просто забыла их предложить своему старому другу? — разумный ослепительно улыбнулся закипающей хозяйке борделя. Та, раздраженно покачав головой, протянула ему уже знакомую Льюису шкатулку. — У нас есть общие интересы. Гость затянулся и блаженно прикрыл глаза на несколько секунд, от чего у Льюиса слегка потяжелело в паху. Лу обозвал себя мысленно похотливой шалапендрой и другими синонимами, но легче от этого почему-то не стало. — Какие? — Те, кто убил детей… Это старая группировка, которая разрослась и стала единственной настоящей властью здесь. Есть другие, но с ними им не тягаться, потому что они в сговоре с охраной, в общем, они проросли в системе, их боятся все, включая старших администраторов. Льюис напрягся. Он уже не то чтобы подозревал это, все это и так лежало на поверхности, но конкретно не мог подступиться к этой проблеме, потому что никто ее не признавал и работать с ней не хотел. — А ты в этой ситуации кто? — Льюис покрутил папироску и уже почти приложил ее к носу, чтобы втянуть аромат, но замер на полпути, наткнувшись на очень внимательный взгляд, который следил за каждым его жестом. Это раздражало, напрягало и почему-то волновало что-то глубоко внутри. — А я то же самое, — довольно ухмыльнулись в ответ. — И в чем мне выгода? Хотя полярность это хорошо… Но все же? — Мы будем сотрудничать, — разумный перестал ухмыляться и стал серьезным. — Все уже поняли, что тебе не плевать на дискрит. Это не нравится местным королькам, так как раньше все искали защиты у них, потому что мутанты никому из руководства не нужны. С малолетства все уже мечтают попасть в эту группировку, хотя это уже давно не группировка, скорее мафия, потому что она может предложить как минимум защиту. — Защиту от кого? — От вас. Льюис непонимающе нахмурился. — Что это значит? Изао потер подбородок и снова как-то странно посмотрел на Льюиса. — Слушай, откуда ты? Ты явно не вырос ни в одном из дискритов, раз не понимаешь, как работает эта система. Льюис вспыхнул, упрек был справедливым. — Неважно откуда я, важно то, что я заинтересован в том, чтобы жизнь мутантов стала лучше. Смогу я это реализовать или нет, надолго ли меня вообще хватит, я не знаю, но в ваших тут всех интересах идти моим начинаниям навстречу, потому что… — Льюис отвернулся. — Потому что я тут, скорее всего, ненадолго, но я могу повлиять на то, кем станет следующий администратор. Несколько минут все молчали, Изао докурил сигарету и затушил бычок в пепельнице. — В общем, сейчас обстановка изменилась. Мафия стала клановой, во главе семейные связи, к младшим и недавно примкнувшим относятся как к мясу, но основная их проблема в том, что главный повернулся на нашем придурковатом предке, которого воскресили. Старик просто течет от мальчишки, и из мафии лепит секту, верит, что белобрысая звездочка надежда всех мутантов, — Изао явно заносило и он уже не скрываясь ерничал, — когда-нибудь окажется в нашей дыре и восхитится тем, как он тут зачищает самых изуродованных мутациями разумных. «Белобрысая звездочка надежды» потерла смущенно лоб и решила пока ничего не спрашивать и слушать дальше. — Мы стали альтернативой, к нам уходят, но там тоже не дураки, — разумный задумался. — В общем, ты не можешь отомстить за детей, потому что ты не знаешь, кто убил, и тебе прилетит ответка вдвойне: все уже поняли, что новый глава печется о детях и бить тебя будут в них. Убьешь их — они убьют еще пару десятков несовершеннолетних, поверь, им это ничего не стоит. Поэтому ты не можешь официально «расписаться» под возмездием, это будет открытый вызов, и вы вступите в прямое противостояние, и я не уверен, что выиграешь ты. У многих охранников члены семьи или они сами находятся в группировке, даже если они не захотят вредить, они заложники своего положения, никто не будет вступаться за семью какого-то там охранника или постового. Все это прекрасно понимают. Поэтому именно этих ублюдков убьем мы. Все поймут, что это месть за детей, но она не будет очевидной. — Что ты хочешь за это? — Льюис сел в кресле ровнее и сцепил руки в замок. — Мне нужно влияние, я собираюсь отвоевать для начала половину территории. Ждать мы не можем, они почуяли угрозу, и нас просто перебьют, но разово эту проблему не решить, мы спланировали нападения, но их несколько в разное время, и мне нужно еще оружие и отсутствие охраны. — Ты хочешь, чтобы я снабдил вашу группировку оружием?! — Да. — И потом у меня будет не одна вооруженная проблема, а две? А за охрану кто вступится, когда вы в них будете шмалять из оружия, которое я вам дал? — Никто не будет нападать на охрану. — Ну, конечно, а я зубная фея! — Лу заводился: все это очень тонкий лед, провалиться под который ничего не стоит, достаточно лишь сделать неосторожный шаг. — У тебя нет выхода! — Изао встал со своего места, Льюис тоже вскочил. — Они почти монополисты! Они сосут бюджет! До меня доходили слухи, что ты перетряхиваешь финансы, я даже удивился, когда ты умудрился какие-то деньги вернуть, но все ты не вернешь, потому что Везмер боится Кроздера больше, чем тебя, потому что он псих и чудовище. Для него убийство не необходимость, а искусство, и он знает, что с ним будет, если он засунет свою руку в его карман поглубже. Кроздер его просто уничтожит, если будет противовес, он утратит свою абсолютную монархию! — Вот блядь! — Льюис пнул маленькую декоративную подушку, упавшую на пол с кресла, и заметался по помещению. — Я могу попросить Августа, он пришлет сюда армию по первому требованию, и всех кого надо, перебьют за одну ночь! — А откуда ты знаешь, кого надо?! У них на лбу не написано, что они из клана! Изао тоже был взвинчен. В отличие от Августа, Арна, Каи и других самоуверенных аристократов, он, как и Льюис, был молод. У него не было за плечами возраста, опыта и денег лишь дерзость, смелость и подстегивающее отчаяние, и это не могло не подкупать. Они были равны, и их проблемы были им обоим понятны, они не казались им мелочью, как Августу, например, это парадоксально сближало. — К тому же, когда они поймут, что их пришли убивать, выведут весь тригул из строя, нижние три уровня давно заминированы, и администраторы это знают! Сколько случайных разумных тогда пострадает? Сердце екнуло, Льюис резко замер и обернулся к разумному. — Что ты сказал? — Много разумных пострадает. — Нет, я про то, как такое может быть, что уровни заминированы? — Вот так, — Изао облокотился о стол и провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть с него испуг. — Это уже давно… — Почему никто ничего не сделал?! — Лу уже начинало трясти и лихорадить, а это значило, что скоро тут может появиться Маркус, что было очень некстати. — Технически это очень сложно, самые мощные бомбы на нижних уровнях, туда и так с трудом спускается охрана, что уж говорить об обследовании подземелья и разминировании. Они продадут свою жизнь очень дорого, помоги мне стать мощнее, и я стану их противовесом. Постепенно, может, и до бомб доберемся, но пока мне нужно выдрать право на существование. Мы нужны друг другу, мы можем сотрудничать, потому что я знаю эту систему изнутри. Льюис задумчиво походил по кабинету, под напряженными взглядами разумных, наорал по коммуникатору на обеспокоенного Маркуса и, наконец, развернулся к заговорщикам. — Тебе нужно только оружие? Льюис не видел, как почти незаметно облегченно выдохнул Изао. — Нет. Мне нужно, чтобы ты отозвал в нужный момент охрану, а еще лучше, дал мне несколько пауков. — А больше тебе ничего не дать?! — Лу начинал злиться. — Все знают, что пауки принадлежат нам, все поймут, что мы заодно. Изао ухмыльнулся. — Некоторые ваши пауки давно перепрошиты и, в случае необходимости, они могут на вас же и напасть. — Охрана знает об этом? — Да. — Почему тогда они... — Потому, что пытаются вычислить взломщика. Двоих уже нашли, но клан не знает. Среди охраны есть те, кто поддержали идею противовеса. Точнее, ее бы поддержали все, иначе плохи наши дела. — Неужели твоя шайка единственная, кто может стать этим противовесом? — Льюис сложил руки на груди и насмешливо посмотрел на мутанта, тот вызов принял. — Не единственная, но сейчас здесь я, а не они, а значит они менее удачливы, что думаешь? — Сколько самоуверенности, — Льюис наклонил голову с интересом всматриваясь в мутанта. Изао подошел ближе: между ними явно коротило от напряжения и предвкушения. — Не боишься, что она сыграет с тобой злую шутку? — Не беспокойся об этом, — Изао подошел ближе и втянул воздух рядом с Льюисом, на мгновенье прикрыв глаза. — Почему ты прячешь лицо? Льюис пытался бороться с желанием стянуть с себя маску, но ему хотелось увидеть их лица, когда они поймут, кто он. Он понимал, что это глупо и по-детски, почти ребячество, но порой Лу совершенно не мог противостоять своему любопытству. — Говоришь, Кроздеру нравится воскресший предок? — Льюис отошел к двери. — Да, он фанатеет от белобрысой сучки, которая чудесным образом не разложилась за столько лет. Он считает это божьим промыслом. — А ты что думаешь? — Чертов Дориан Грей, что о нем думать?! Его потрахивают аристократы, и живет он как птичка за облачком в своей поднебесной, а всякие тупицы текут от него. — А ты, значит, не течешь? — Льюис улыбнулся, наблюдая, как мутант начинает догадываться, что что-то с этими наводящими вопросами не так. — Нет, — уже не так запальчиво ответил насторожившийся Изао, а все это время неотсвечивающая Эмма тоже незаметно напряглась. Льюис хмыкнул и медленно стянул с себя капюшон, вытащив тяжелую косу из-за воротника. Уже этого одного стало достаточно, чтобы яркие глаза разумного начали шокировано округляться. Следом стянул дыхательную маску, полностью обнажая лицо. Льюис еле удержался, чтобы не рассмеяться над потрясенными лицами этих двоих. У Изао лицо от удивления утратило свою дерзкую хищность и стало каким-то по-детски удивленным. Насладившись реакцией вдоволь, Лу вернул маску на место. — Ну, в общем, пока ты не потек — я согласен. Маркус оставит тебе номер моего личного коммуникатора, по нему скоординируем наши действия. Ну пока, — Льюис подмигнул открывающему и закрывающему рот разумному и вышел из гостиной.