***
– Ты почти опоздала, – Шоичи говорит это так испуганно, будто от её посещения зависит чья-то жизнь. – Я не виновата, снова задержали. – Она кидает сумку на парту и устало садится, со спортом Тсуна никогда не дружила, а пришлось почти что бежать. С дисциплиной тут было серьёзно. – Хорошо, что школа близко к тебе. Если бы ты ездила на автобусе, как я, то без шансов. Савада резко кивает, внутренне ужасаясь представленной картине. Училась она в государственной школе, которая была действительно недалеко от дома. А вот близняшки числились в частной академии, за которую Селия отваливала приличные деньги. С их-то быстро убывающим бюджетом. Хотя не ей жаловаться, за учёбу Тсуны тоже приходилось платить. В Италии школы были бесплатны до окончания обязательного первичного уровня обучения, который длился до шестнадцати лет. Саваде уже семнадцать и она на третьем году второй ступени, то есть на последнем. И эти три последние класса оплачивались. Но Емицу заплатил за них сразу, странный выбор, но Тсуна не была против. Селия бы сказала, что обязательное образование получено и пора бы кое-кому поработать. А держать на себе три рта Тсуна не собиралась. Хоть где-то отец был полезен. Ей повезло с тем, что она на год раньше пошла в начальную школу Намимори. Нане нужно было больше времени, денег на детский сад не было, вот мама сама и занималась дочерью. А совмещать с работой воспитание было сложно. Так что Нана отдала дочь в школу пораньше. Как итог, Тсуна заканчивает школу в восемнадцать, а не девятнадцать. А это возможность на год раньше свалить из проклятой семейки. Да, она могла бы в любом случае съехать после наступления совершеннолетия, но так как из-за школы не получается работать, накопленные для снятия места жительства деньги бы закончились до нахождения источника заработка. В общем, повезло, что Селия согласилась не выгонять падчерицу до конца учебного года. – А Спаннер где? – вдруг спрашивает Тсуна у друга посреди урока, учитель не замечает из-за сосредоточенности на воспроизведении формул дифференцирования на доске. – Написал, что не придёт на первый урок, – вздыхает Шоичи, отвлекаясь от занятия. – Хм, зная его, это в лучшем случае. Может, вообще, не прийти. Снова засиделся над вашим проектом, наверное. Ирие кивает. Парни обожали робототехнику, Спаннер и вовсе собирался построить свою карьеру на этом. Шоичи же был больше по программному обеспечению и приложениям для компьютеров. Сидели вдвоём и что-то паяли они часто. Тсуна в такие моменты была с ними, помогала по мере сил. Она была гуманитарием, чего парни не стыдились. Так они все могли помогать друг другу с нужными уроками. Вспоминая Намимори, Савада отмечала, что дружила только с девочками. Она была стеснительной, так что в компании мальчишек чувствовала себя неуютно. А что сейчас? Её два лучших друга как раз парни. И Тсуна довольна, эти двое плюс Натсу были её оплотом счастья. На самом деле, думая о друзьях, она понимала, что это было неизбежно. Придя в школу с отвратительным знанием языка, с депрессией по поводу смерти матери и со своим стеснением Тсуне было сложно. Среди детей не было расистов и нацистов, но она слишком отличалась внешностью. Отец полукровка, так что в самой Тсуне итальянской крови было от силы одна четвертая, если не меньше. И вот тогда она и сблизилась с Шоичи. Тоже японец, язык родной страны знает, сам переехал не так давно. Помогал адаптироваться, рассказывая об Италии, учил языку. Так и подружились. Забавно, что Ирие тоже на одну четвёртую был не японцем, а ирландцем, оттуда и пошли его ярко-рыжие волосы, которые были редкостью в стране восходящего солнца. Хотя стоит признать, что кроме цвета волос по внешности Шоичи был азиатом на сто процентов. А вот в Тсуне немного проскальзывало что-то европейского, разрез глаз немного отличался. Через год приехал Спаннер, он коренной итальянец, просто семья сменила город. Сошлись они не так быстро. Спаннер не тянулся ни к кому, проводил школьные дни в одиночестве, вот Савада и увидела некую схожесть со своим переездом, так что не бросила новенького. Тот был пассивным и не любил сопротивляться, так что пришлось привыкать к шумной девочке. А потом и Шоичи подкупил мальчишку схожим хобби. Так и вышла их сплочённая компашка. – Чему ты так улыбаешься? На следующей неделе контрольная, проверяющая остаточные знания с прошлого года. – Ирие поправляет очки, ему-то бояться нечего, а у Тсуны с математикой было не очень. Была уже вторая половина сентября, учебный год только начался, так что контрольные по пройденному материалу были ожидаемы. – Просто вспомнила, как мы познакомились, – Савада продолжает счастливо улыбаться. – Как бы я жила без вас? Щёки Ирие быстро покрылись красными пятнами, вот скажет иногда Тсуна такое, что нельзя не смутиться. – Только не начинай снова, ты слишком сентиментальна, когда вопрос касается нашей дружбы. Тсуна пожимает плечами, она не преувеличивала. Друзья дали ей сил прожить эти несколько лет с мачехой. – И ты сама знаешь, что я думаю аналогично и про тебя. Не знаю, как бы смог учиться без тебя или Спаннера, – Шоичи хоть и смог перебороть большую долю своей стеснительности, которая была в нём с рождения, но до Тсуны ему было далеко. Савада мало чем напоминала старую себя, не было стыдливости и скромности, события с родителями её закалили. Она выросла активной и весьма решительной. – Вы сказали «Спаннер»? Я тут, – высокий и тощий блондин с зелёными глазами встаёт рядом с Тсуной. Изо рта у него привычно торчит палочка от леденца, выражение лица немного скучающее, но оно редко менялось на что-то более эмоциональное. Хотя самих эмоций он лишен не был. – Привет, ты всё же успел ко второму уроку, – радостно восклицает Савада. – Да, литература, как мог пропустить любимый предмет, – его тон спокоен. Но друзья прекрасно понимают его сарказм, Спаннер был технарём до мозга костей. Литературу тот терпел лишь в виде инструкций к механизмам или в виде книг по роботостроению. – Ты пропустил момент, когда Тсуна расчувствовалась и снова начала про ценность нашей дружбы, – Шоичи со смехом смотрит на возмущающуюся подругу. Та ни капли не стеснялась, но для вида решила построить из себя обиженную. – А, опять? Мы тебя тоже любим, Тсунаёши, – со слабой улыбкой говорит Спаннер. Савада громко хохочет, привлекая внимание некоторых ребят из класса. – Обожаю вас. – И всё же она готова ещё миллион раз повторить, какие её друзья прекрасные и как она благодарна за встречу с ними. Оставшуюся перемену они обсуждали нового робота. Сегодня будет тест-драйв, на который был приглашён торжественный гость, то есть Тсуна. – Я и так всегда ваш приглашённый гость, – она закатывает глаза. – Я видела, как вы его собирали. Просто признайте, что больше звать некого. – Ну нет, я думал, возможно, мы сможем пригласить… – начинает Шоичи. – Ага, больше некого. – Спаннер! – Что не так? Мы все прекрасно знаем, что никто этим больше не интересуется. Неправда, на самом деле, в школе было ещё парочку гиков, помешанных на роботах. Да и парни не раз участвовали в конкурсах, привлекая к себе внимание компаний определённой сферы деятельности. Но все эти люди были не в счёт. Звать незнакомцев никто не собирался. – Ура, зажжём сегодня! – Тсуна, чтобы показать энтузиазм, радостно вскидывает руки. – Слишком наигранно, – замечает Спаннер. – И я надеяюсь, поджигать ты всё же ничего не будешь. – А потом кино посмотрим. – Шоичи быстро подхватывает позитивную энергию. – Да! – от утреннего испорченного настроения у Савады не осталось и следа. – Я уже говорила, что обожаю вас? – Вот недавно. – После небольшой задумчивой паузы отвечает Спаннер. – Тебе нужно память проверить, – со смешком говорит Шоичи. Тсуна счастливо улыбается.Глава 2. Прошлое и настоящее.
3 августа 2019 г. в 11:06
Жизнь Савады Тсунаёши нельзя было назвать излишне трагичной. Да, было трудно, не так много счастья и легкости было в её нынешнем существовании. Но девушка понимала, что бывает хуже, тяжелее и несправедливее. Некоторые события жизни она перенесла болезненно, но смогла смириться из-за неизбежности.
До тринадцати она была беззаботным ребёнком, возможно, глуповатой и чересчур скромной, но счастливой. Жила в Японии, в маленьком городке, почти деревне, Намимори. Её мать, Савада Нана, старалась ради благополучия дочери, не покладая рук. Нана по молодости встретила парня, влюбилась и посчитала это любовью всей её жизни. Но так уж вышло, что её бойфренд, приехавший из Италии по работе, вернулся обратно без информации о её беременности. Это был Гросси Емицу, наполовину японец, наполовину итальянец. Тсуна честно считала, что итальянская фамилия с японским именем звучала просто отвратно, но, возможно, она просто придиралась. Хотя эта претензия сейчас не актуальна, ведь теперь она знает, что имя отца не Емицу, а Вито. Это значилось в его документах, так его звали дома. Тут возникал вопрос: он соврал Нане и представился не своим именем, чтобы избежать ответственности? Как мерзко.
В общем, Нана занималась воспитанием дочери и работала, где примут и где нужны лишние руки. Школу-то закончила, а до университета не добралась, что закрывало дорогу в большой город, а в Намимори не так уж и много чем можно было заняться. Посидеть с детьми, помочь по хозяйству или в магазине. Хорошо, что ей дом достался от погибших родителей.
Уже позже Тсуна узнала, что Емицу или Вито (она назло звала его Емицу, а не настоящим именем) помогал, переводя некую сумму. О незапланированном ребёнке он выяснил через три или четыре года. Большая ли была материальная помощь, Тсуна могла лишь догадываться. Но мама хотя бы находила время на отдых.
В таком темпе и жили, пока девочке не исполнилось тринадцать. Нана умерла. Разумеется, это было ужасным ударом для подростка. Но на этом проблемы не кончились. Из Савад никого не осталось, родители Наны погибли, лишая Тсуну дедушки и бабушки. И Нана была единственным ребёнком в семье. В общем, Тсунаёши стала сиротой, дело шло к приюту. И вот тогда и появился Емицу, откуда-то узнавший о случившемся. Графа «отец» при рождении была пуста, но взять девочку под свою опеку ему как-то удалось, и Гросси забрал дочь в Италию.
А там выяснилось, что через пять лет после отъезда из Намимори он встретил Селию, только что потерявшую мужа. На руках у неё осталось двое дочерей и пустота в карманах, из-за каких-то тёмных делишек мужа у них забрали всё имущество и закрыли счета. Девочкам тогда было по три года. Уж Тсуна правду не знает, любовь там или жалость сыграла на руку, но Емицу женился. Так они и жили, супружеская пара и двое детей. Интересно лишь, почему не завели ещё одного общего ребёнка?
И вот после тихих дней Емицу возвращается в город с ещё одной девочкой старше Фелисити и Элеттра почти на полтора года. И всё стало прекрасно! Счастливые дни сменялись одни за другим, а Тсуна забыла о прошлом… Нет, конечно. Селия не была в восторге, ведь девчонка была родной, в отличие от её дочерей. Но было терпимо, Тсуна просто игнорировала всех. Отец, которого она в силу юношеского максимализма ненавидела за то, что кинул мать, радости не приносил. Селия просто была неприятна, сёстры избалованны. Вот это неудивительно. Гросси были богаты, Емицу работал в какой-то приличной компании или корпорации. Возможно, только из-за лишних денег и помогал Нане, куда же ещё всё это девать?
«Куда уж хуже?» – спросила себя однажды Тсуна. А было куда.
Через полгода после переезда Емицу погиб в аварии, всё было настолько плохо, что его тело хоронили в закрытом гробу. И начались проблемы, Селия имела высшее образование, но работать не спешила, денег-то от мужа осталось выше крыши. Наивная мысль, ведь браться им теперь неоткуда.
Емицу был единственной причиной нейтрального отношения к падчерице, после этого Селия не стала медлить. Спихнула на Тсуну обязанности по дому, раз уж пришлось уволить домработницу, а самой ей не хотелось трудиться. Переселила Саваду в маленькую комнату – бывшую гардеробную.
В общем, миленько так преобразилась жизнь Тсуны. Разумеется, перебора не было. Голодом морили недолго, карманные деньги выдавали, хотя с размером сумм родным детям Селии даже нечего сравнивать. Насилие было редким, да и то случайным, например, когда сестрицы по глупости её пихали, а Тсуна не удерживалась и падала. Поэтому-то она и перестала сопротивляться, не хотелось вылететь из дома. Приютов она боялась. Хотя через пару лет, когда уже стало поздно, засомневалась в своём решении.
Сейчас было легче, дела по дому давались без труда. Ссоры Тсуна научилась сводить на нет. Да и ей скоро восемнадцать, останется доучиться до выпуска, то есть год, и свободна. Проблема только с деньгами, она экономила на одежде, вкусной еде и развлечениях, но накопить много не вышло. Хватит на аренду квартиры, но ненадолго. Так что дорога в университет ей закрыта, не потянет сумму, только через несколько лет, ну, если с работой повезёт.
Но даже это было лучше заточения здесь, почти что рабства. Красивый коттедж в исторической части Сицилии, конечно, стал привычным, но уж лучше свобода.
Тсуна медленно двигалась к осуществлению своего девиза: «Нет Гросси, нет проблем». Остался всего год. Один год. Она справится.