Чёрное и белое

Стрэндж ликует. Чейз привезла в его квартиру пусть и малую, но часть своих вещей и теперь стоит около шкафа в гардеробной и развешивает свои рубашки на плечики, а в ванной, в стаканчике, теперь стоят две зубные щётки: его красная и её фиолетовая. — Может отметим, твой переезд? — он подходит к ней со спины, и обнимает за талию, крепко обхватив руками. — Можно, — она поворачивается к нему лицом и коротко целует, но Стивен притягивает её к себе сильнее и не отрываясь от поцелуя, ведёт за собой в спальню, затем плавно отпускает на кровать, — Стивен, — возмущается она с лёгкой усмешкой, когда он расстёгивает пуговицы её рубашки серого цвета с длинным рукавом. — Да, — нараспев говорит он бодрым голосом, широко улыбаясь, — мне кажется, вам всё нравится, доктор Лоренс, — его рука плавно скользит к её ширинке на узких джинсах и отпускает собачку вниз. Он снова целует её, оставляя цепочку от губ по правой щеке, через шею к ключицам. Кожа горит под прикосновениями его тонких губ, и она издаёт глубокий гортанный стон, выгибая спину и поджимая пальцы ног. Он всегда так на неё действовал. Она не может противостоять ему и его обаянию. Её джинсы, а после и его боксеры (он так и не успел натянуть домашние штаны, после того, как снял брюки) летят в сторону. За ними летят её трусики из тонкого белого и голубого кружева с оборками, которые так соблазнительно облегают её накаченную, округлую попку. Он входит привычным резким толчком, отчего Чейз ползёт по кровати, но крепкие руки держат его, а затем захватывают запасться, поднимая руки над головой девушки, наклонившись над её извивающимся телом. — Ты моя, только моя, — шепчет он прямо в губы, — я никогда никому не дам обижать тебя. Твои проблемы — мои проблемы. — Да, — бормочет она, сделав, наверное, самый глубокий вдох в своей жизни, ведь пока она ощущает его толчки, её дыхание очень поверхностное и прерывистое, ей по-настоящему не хватает воздуха. Как же я хочу быть твоей, — шепчет ей её подсознание. Чейз снова тяжело дышит под тяжестью его тела, - ты тот, тот единственный. То ли так устроено её мировосприятие, то ли потому, что Стивен действительно тот самый, с которым она готова быть всегда, но её здравый и почти всегда чистый рассудок говорит о том, что её привязанность к Стрэнджу лишь попытка получить любовь и защиту, а также поддержку и понимание, коих она была лишена в детстве, а после потеряла их, только что обретя, когда линия на кардиомониторе Марты стала прямой и непрерывной. — Стивен, — бормочет она, накрывая их обнажённые тела пледом, — спасибо тебе. — Да? — он удивлён, — и за что же? — Ты поддержал меня, в трудный момент моей жизни, — отвечает Чейз, прижимаясь к нему, ощущая его дыхание, каждое движение широкой грудной клетки, — ты показал мне, что я могу принять своё прошлое и забывать его без алкоголя, для меня это очень многое значит. Оу, ещё немного и меня разорвёт от прилива сентиментальности, — усмехается его эго, такие чувства в новинку, для чёрствого сухаря и циника Стивена Стрэнджа. — Что ж, — он легко усмехается, — я весьма польщён твоими словами, Чейз. Я не думал, что значу для тебя что-то, кроме секс-партнёра. Секс-партнёра? — её очередь удивляться и ухмыляться. — Ну, возможно, сначала я так считала, — отвечает девушка, — но сейчас, постепенно, я начинаю понимать, что ты для меня стал чем-то большим. — Да? И кем же? — интересуется Стивен, лаская кожу на её руке, нежно касаясь её кончиками пальцев. — Пока что, я не знаю, — сообщает Лоренс. Их милую и спокойную беседу прерывает сообщение, которое приходит Чейз и она, неохотно выбирается из его тёплых и крепких объятий, чтобы взять с тумбочки смартфон. «От: Бернард Завтра мы с мамой прилетаем в Нью-Йорк. Руководство клиники отпускает её под мою ответственность, думаю, что вам стоит встретится» Быстро он всё устроил, — мысленно фыркает Чейз, — что ж, Бернард всегда умел добиваться собой, особенно в делах, которые качались его работы и карьеры. Сделки его конёк. — Что там? — заметив, как девушка помрачнела, интересуется Стивен. — Вот, — она показывает ему открытое сообщение, — не знаю, стоит ли нам видится до того, как они приедут в госпиталь. — Чейз, — он осторожно берёт её за руку, — какой вариант ты бы не выбрала, обещаю, я поддержу тебя. И если можно, то я бы хотел пообщаться с твоим братом. — Зачем? — Чейз действительно интересно, к чему эта встреча. — Просто хочу понять твоё окружение, как ты стала таким гением, — да, он в какой-то степени хотел изучить феномен её гениальности, то, какие вещи и какие люди сделали её такой. — Мы же договаривались, — Лоренс хмурится и смотрит на него крайне недовольно и даже осуждающе, — ты обещал, что не будешь относится ко мне, как к научному эксперименту. — Малыш, я просто хочу помочь тебе, — он подносит её руку к своим губам, — если тебя длительное время накачивали нейролептиками, то это скорее всего отразится на твоей нервной системе и психике, а я не хочу этого допустить. Ты же понимаешь, что в нашем мире не много специалистов, которые смогут тебе помочь. Так что, считай это судьба. — Я знаю, что последствия будут, — став нейрохирургом, она ни раз задумывалась о том, какая отдача будет, но каждый раз делая МРТ или другое обследование, она почему-то убеждала саму себя в том, что вся жесть миновала её. Она молода, умна, прекрасна и её жизнь будет долгой и насыщенной. — И я сделаю всё, чтобы ты их избежала, — обещает Стрэндж, — но для начала, — его рук нежно гладит её голову, — я должен более детально обследовать вас, доктор Лоренс, но в большей степени — ваш удивительный мозг. — Я схожу, выпью воды, — в горле пересохло и стакан холодной минералки исправил бы положение с почти первого глотка. Не дав Стивену ответить, Чейз кутается в его рубашку, поднятую с пола и шлёпает босыми ногами по полу, в сторону небольшой, но уютной кухни, обставленной по последнему слову техники. Что ж, Чейз, — говорит она сама себе, наливая воду в стакан, — второй день детоксикации прошёл. Она делает пару глотков. Вода холодная и ей становится легче. — Чейз, — голос с ароматом весенних цветов, который раздаётся так резко, что стакан выскальзывает из её рук и сотней осколков разлетается по бежевой плитке. Девушка медленно оборачивается. — Марта, — шепчет она, увидев в метрах пяти от себя, такую родную и прекрасную Марту. Она в своём любимом платье с цветочном принтом, а волосы распущены и струятся на спину и грудь, — этого не может быть, — отрицает увиденное Чейз прежде, чем падает на пол теряя сознание.