***
Открыв глаза, она увидела поле битвы — всё было в огне, везде лежали трупы. Людей, без движения лежащих на земле, было очень много, они были ей незнакомы. Стояла пугающая тишина, небо было розово-оранжевого цвета. «Закат», — поняла Ханна. Должно быть, сражение только что окончилось. Скорее всего, поражением. Ощутив в своей руке что-то тяжёлое, девушка обрадовалась: это был её меч. Сжав оружие покрепче, она начала двигаться вперёд и смотреть по сторонам в поисках друзей. Увидев знакомую зелень волос, Ханна подошла поближе и вскрикнула: это был Лайсерг Дител. Судя по широко распахнутым в ужасе глазам, его смерть была мгновенной. В том, что он мёртв, сомнений не было: из его рта вытекала тонкая струйка крови, а сам он был мертвенно бледен. — Л-Л-Лайсерг… — пролепетала Ханна и тут же наткнулась взглядом на знакомую причудливую причёску. — Рио! — Ханна кинулась уже туда: другой товарищ тоже был мёртв, но глаза у него были закрыты. «Слава Богу, вряд ли я смогу вынести ещё один такой жуткий взгляд», — подумала Ханна, уже увидев лежащих Трея и Рена. Первый однозначно уже ушёл в мир иной, а вот грудь второго ещё немного колыхалась, и зажимающая рану на животе рука дрожала… — РЕЕЕЕЕЕЕН!!! — Вопль Ханны был будто слышен на всю страну, если не на весь мир. Для неё это уже было слишком. Подбежав к нему, она принялась тормошить его: — Рен! Рен, держись! Я… Я постараюсь помочь тебе. Найдя в кармане чёрный платок, Ханна принялась быстро перевязывать рану, вслушиваясь в судорожный лепет раненого Тао: — Х-Ханна… Т-т-там… там пу… да… п-п-пуля… в-в-вытащи её… — Рен, не умирай! — повысила она голос, туго затянув платок на ране. Рен вскрикнул, его взор затуманился, и Ханна принялась хлопать его по щекам. — Рен, очнись! Пожалуйста! Рен, ты должен жить, слышишь?! Очнись, Рен!!! Юноша не реагировал на её призывы, желтоватые глаза закрывались и лишь иногда очень медленно приоткрывались снова, губы были сухими и бледными, — весь его внешний вид говорил о том, что его кончина близка. Глаза Ханны наполнились слезами: — Рен… Я не переживу твоей гибели. Ты… Ты мне очень дорог, Рен… Ты меня слышишь? Увы, жизнь Рена Тао подошла к концу — он умер прямо на руках Ханны. Девушка до последнего не отпускала любимого друга, гладила его по голове, убирала волосы от лица, прижимала его к себе и тихонько всхлипывала: — Рен… Я люблю тебя, Рен… Прости меня… За всё-о-о-о!!! Посидев какое-то время рядом с парнем, Ханна всё же приняла решение отпустить его. Мягко уложив его на траву и в последний раз погладив мускулистые плечи, она поцеловала его в лоб и встала. Осталось только… — Ханна!!! — раздался чей-то пронзительный вопль. Не успев понять, кто так отчаянно кричит её имя, девушка повернулась, и в грудь ей вонзилось что-то очень острое. Ахнув от неожиданности и вошедшего в её плоть оружия, Ханна будто с изумлением смотрела на убийцу. Каково же было её удивление, когда она распознала в лице убийцы своё лицо. Ноги перестали её держать, и, бессильно осев на землю, она упала. Слышался чей-то вопль, снова звавший её по имени, но девушка не смогла идентифицировать человека, которому принадлежал голос. Изо рта полилось что-то липкое и металлическое — кровь. Ханна поняла это, но какой ей от того прок, если ей осталось жить считанные секунды? Закрыв глаза, она пожелала умереть как можно скорее, но кто-то взял её в руки, кто-то очень знакомый… Но кто? Ханна начала попытки открыть глаза, но это было невыносимо трудно, и она сдалась… …Девушка тяжело дышала. Это был всего лишь страшный сон. Очень страшный. Потрогав лицо, Ханна с удивлением обнаружила, что плачет. Встав и посмотрев на себя в зеркало, она увидела воспалённые красные глаза, дорожки слёз на щеках, и полностью изменившие зелёный цвет на карий глаза. «Метаморфозы закончились — теперь я выгляжу, как Хао», — невесело усмехнулась она. Внезапно по её спине пробежал холод. А вдруг это был не сон?! Вдруг её друзей уже кто-то убил, а сон — это предсказание? Мысль звучала дико — кто нападёт на них в собственном доме, кроме своих? — но Ханна начала тихонько ходить по комнатам и смотреть, все ли на месте. В той комнате, которую она делила с Анной, был порядок: Анна была на месте. Хотя её не было в числе мёртвых во сне, Ханна тревожилась за подругу. Пройдя в другие комнаты, она удостоверилась, что всё в порядке, но в одной из них она увидела, что постель пустует. — Трей, Рио, Йо… Рен! — Она сразу вычислила, кого не хватает. Ей стало страшно. Неужели Рена больше нет? Его похитили?! А может, он в одиночку пошёл в тот самый лес, где они днём сражались с Шароной и её компанией, за реваншем и теперь лежит там, истекая кровью?.. Ханна изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать от обуявшего её ужаса. Вдруг сзади раздаётся голос: — Ханна?.. Девушка зажала себе рот, но крик страха просочился наружу. Напуганная до ужаса Ханна смотрела на Рена Тао — тот выглядел живым и здоровым, только недоумение читалось в его взгляде. Он, в свою очередь, заметил, что с Ханной что-то не так. Тао подошёл поближе и взял её за плечи: — Ханна, что случилось? Что тебя напугало? Она не могла больше сдерживаться и заплакала, уткнувшись Рену в грудь. Парень удивился внезапному порыву чувств со стороны подруги, с которой они уже несколько недель не общались, но не стал её отталкивать. Вместо этого он повлёк Ханну за собой в гостиную. Усадив девушку на диван, Рен сделал им чай. Осторожно поставив чашки на стол, он придвинулся ближе к Ханне и начал расспрашивать: — Ханна, почему ты так напугана? Что произошло? Страшный сон приснился? Девушка закивала, крепче прижимаясь к нему. Рен обнял её и погладил по волосам. Ханна очень редко плакала, предпочитая держать всё в себе и, может, выплёскивать наедине с собой, но он всё равно не ожидал, что её реакция на его появление будет такой бурной. — Шшш, всё хорошо, — успокаивающе прошептал он, сжимая её дрожащие плечи в шёлковой пижаме. — Ты в безопасности. Тебе ничего не угрожает. Это всего лишь сон. — Р-Р-Рен, — прошептала она, крепко вцепившись в его предплечья, — там… во сне… все вы были… у-у-убиты… Ты… ты умер… умер прямо у меня в руках! — Ханна с новой силой зарыдала, положив голову на плечо Рена. — А потом… и меня… меня тоже убили… Но э-э-это было не т-так страшно… как… твоя гибель… Рен прижал её к себе так близко, как это было возможно. Он был удивлён, но сейчас он вовсе на неё не сердился из-за произошедшей в Лондоне ссоры. Судя по всему, она тоже. Ханна подняла голову и, глядя ему в глаза, пробормотала: — Рен, прости. Прости меня за всё. Я так испугалась, когда увидела, что тебя нет в твоей комнате. Я подумала… Я подумала, что ты ушёл в одиночку биться с Шароной, и они тебя убили. И ты в этом лесу лежишь один и истекаешь кровью… И никто не может тебе помочь… — Ханна, всё в порядке, — улыбнулся он ей как можно добрее, — это я должен извиняться. Я столько гадких вещей тебе наговорил, обидел тебя, а помириться первым не хотел, гордым слишком был… — Рен, — вдруг прервала она его поток слов. Тао удивлённо спросил: — Что? — Я люблю тебя. — Притянув к себе, Ханна поцеловала его. Рен изумился, но на поцелуй ответил. Крепко обняв её, он проник языком в её рот, и их губы сплелись в страстном французском поцелуе. Они обнимались, мычали от удовольствия, Ханна каким-то образом оказалась у него на коленях, её руки ласково гладили Рена по лицу и шее. Тот не отставал — его сильные, но такие нежные руки двигались от головы Ханны до её лица, по шее и до талии, проскользнули под её лёгкую пижаму. Ханна тихонько ахнула, но не стала протестовать. Руки Рена двигались вверх по её бёдрам и проникли прямо в её лоно. Девушка начала кусать себя за внутренние стороны щёк, чтобы сдержать стоны наслаждения. Ещё никто так властно не склонял её к сексу, и её завело то, как смело Рен Тао взял всё в свои руки. Она начала медленно расстёгивать пуговицы на верхней части пижамы, а он — нижние. Затем Ханна принялась снимать с него футболку и брюки. Рен тяжело дышал, не рискуя смотреть в глаза своей партнёрше. Он боялся увидеть там животную страсть, которую всегда мысленно приписывал Ханне. Приписывал, а сейчас, когда она принялась её демонстрировать, немного испугался. Он со многими девушками и даже женщинами занимался любовью, имена его многочисленных любовниц сливались воедино, он не помнил, сколько их у него было, — Серена, Барбара, Хлоя, Саша, Лидия, Мэделин, Холли, София, Клаудия, Корнелия, Ребекка, Блэр, Габриэлла, Виктория, Камилла, Кортни, Эмилия, Бриттани, Люси… Их было бесчисленное множество, но он всегда хотел только одну девушку. Ту самую, которая нависла над ним и в глазах которой плещется хищный огонь. Он всегда хотел только Ханну Хираи, ныне носящую фамилию Асакура. Неиспользованный презерватив каким-то чудом оказался в карманах его пижамных брюк, он быстро достал его, натянул и призывно взглянул на партнёршу, мол, давай. Она снова принялась целовать его. Голова, лоб, щёки, нос, губы, шея, плечи, грудь — ничто не осталось без пламенных поцелуев Ханны. Оказавшись наверху, Рен проделывал с ней то же самое и слушал, как она еле сдерживается от вопля удовольствия на весь дом. Он подходил всё ближе к низу её живота, и Ханна заволновалась. Она так давно не занималась любовью, что начала бояться сделать что-нибудь не так. Рен почувствовал некоторое напряжение в своей возлюбленной и поцеловал её в губы. Руки Ханны массировали его голову, он мычал от приятных ощущений, не забывая гладить девушку по лицу, рукам, телу… Почувствовав, что Ханна расслабилась, Рен раздвинул ей ноги и быстро вошёл. Девушка громко ахнула от неожиданности и небольшой боли внизу живота. Тао начал двигаться в ней — сначала медленно, потом быстрее и быстрее. В один момент Ханне отчего-то стало страшно, захотелось остановить его, попросить прекратить, но дыхания не хватало, и она начала стараться глубоко и спокойно дышать. Руки Рена обвивали её стройное тело, его губы целовали её шею. Ханна ощутила, что вместе с поцелуями он кусал её, оставлял засосы. Ей хотелось кричать одновременно от боли и удовольствия, но она могла довольствоваться только тихими стонами. С увеличением скорости движения партнёра в её теле Ханна издавала больше «ахов», но они были короче, чем те, что были в начале, — те были более редкими и протяжными. У девушки потемнело в глазах, и тут же она испытала сильнейший оргазм. Тяжело дыша, она лежала на полу, куда они с Реном успели переместиться из-за того, что диван был слишком узким для них двоих, и пыталась осознать, что только что произошло. Тао лежал рядом с ней, так же тяжело дышал, глаза у него были закрыты, а его ресницы дрожали. Он сам весь дрожал. Придвинувшись к нему, Ханна нежно поцеловала его в обе щеки и прижалась к его вспотевшему телу, поглаживая рельефные мышцы. Юноша крепко прижал её к себе и, всё ещё задыхаясь, произнёс: — Ты моя. Ясно? Я никому тебя не отдам. — И ты мой. — Её губы принялись целовать обессилевшего парня, а руки — массировать его грудь. — Я люблю тебя, Рен Тао. — И я тебя люблю, Ханна Асакура. — Пара снова слилась в долгом поцелуе, на этот раз не агрессивно-страстном, а нежном и невинном. Им обоим так хотелось подольше побыть вместе, но до рассвета времени оставалось немного, поэтому вскоре они всё-таки отлепились друг от друга, оделись, выпили уже остывший чай и разошлись по своим комнатам. Сжимая в своих руках кулон, Ханна сидела на кровати и вспоминала каждый миг, проведённый с Реном Тао. Она поверить не могла, что ей удалось с ним помириться, да ещё и получить такое удовлетворение от их акта любви. Засыпая, она обняла подушку, представляя на её месте Рена, и спала спокойным сном без всяких сновидений. Лучше так, чем видеть кошмары.Глава 5 - Признание
5 августа 2019 г. в 11:42
— Агррх! — зашипела Ханна, когда к очередной её царапине на лице был приложен ватный тампон, смоченный перекисью. Анна сочувственно посмотрела на подругу и попросила:
— Потерпи, немного осталось. Ты получила больше ранений, чем парни. Как тебя вообще угораздило?
— Я сказала, что буду сражаться, — ответила Ханна, закрывая глаза. — Я не могу засесть где-нибудь в безопасном месте, пока миру шаманов угрожает эта Рамо… Ауч! — Спирт снова защипал раненую кожу. — То есть Шарона.
— Ты храбро боролась, Ханна, — сказал Лайсерг. Басон тоже внёс свою лепту:
— Да, мисс Ханна, вы были неподражаемы! Мы с господином Реном в восторге от вашей смелости.
Взъярившись на своего духа за излишнюю болтовню, Рен загнал его обратно в мемориальную плиту. Однако Ханна сделала вид, что не обратила внимания, и сказала:
— Спасибо, Басон. Мы все хорошо потрудились. Но нам нужно тренироваться.
— Нам всем?! — возмутился Трей. Ханна была непреклонна:
— Да, нам всем. Прошло почти десять лет с момента последних боёв, навыки подрастерялись. Анна, — обратилась она к подруге, — напомни, пожалуйста, разработанный план тренировок?
— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — завопили одновременно Трей и Йо. Строго взглянув на нерадивых бойцов, Анна убрала все медицинские приспособления и средства в аптечку и удалилась наверх. Рио негромко отметил:
— Ханна права. Десять лет мы жили спокойно и не тренировались так усиленно, как раньше. Поэтому мы должны снова себя нагрузить тренировками.
— Но, Рио! — взвыл северянин, возмущённый тем, что товарищ поддерживает Ханну и Анну. — Мы так умрём быстрее, чем победим Шарону!
— Не согласна с тобой, Трей, — ответила Ханна, устраиваясь поудобнее на диване и кладя подушку так, чтобы было удобнее сидеть полулёжа. — Мы все выносливы физически, но чтобы не растерять форму, нужно её поддерживать. Интенсивные тренировки пойдут нам на пользу, вот увидишь.
— Ханна, вот ты историк, ты не нашла случайно в старых книгах каких-нибудь более щадящих, но таких же эффективных тренировок для шаманов? — заныл Йо. Девушка рассмеялась, поглаживая свою длинную густую шевелюру:
— Прости, Йо, я всё же считаю, что лучше доверить Анне нашу подготовку к победе над Шароной. Лайсерг, — обратилась она к англичанину, отчего тот покраснел, — не слушай их, тебе понравятся тренировки Анны. Они интенсивные, но дают быстрый и видимый эффект. Не пугайся, тяжело может быть только поначалу, потом привыкнешь.
— Лайсерг, не слушай её, — в тон ей заговорил Трей, на что Ханна показала ему язык, — тренировки Анны тебе вряд ли понравятся, ведь они убийственно эффективны. Настолько эффективны, что ты умрёшь тут же.
— Эй, вы, замолчите уже, — резко прервал их беседу Рен, снова натачивая свой гуандао. — Надоело слушать ваш галдёж.
Трей хотел было накинуться на противного приятеля, но Рио остановил его:
— Не обращай внимания, Рен просто не в духе. Подуется и успокоится.
— К тому же, — добавил Йо с озорными золотистыми искорками в тёмных глазах, — у него на личном не всё гладко. А когда на личном у Рена Тао не гладко, лучше его не трогать.
— Ну всё, Асакура, ты напросился! — Схватив своё оружие, Тао погнался за другом. Все не на шутку перепугались: неужели один приятель убьёт другого? Йо пустился наутёк, продолжая смеяться. Иногда всей компании казалось, что доводить Рена до точки кипения — его хобби. И Рен тоже воспринимает это, как игру, иначе как объяснить тот факт, что он до сих пор не прикончил Йо?
— Странные они, — вдруг заговорил Хао, появившись. — Им всем почти двадцать пять, а они по-прежнему ведут себя, как глупые подростки.
Ханна засмеялась:
— Ты как всегда очень наблюдателен, Хао.
Парень с мягкой ласковой улыбкой любовался своей супругой. Как в пятнадцать лет она покорила его своим умом и внутренней силой, так и в более старшем возрасте он искренне восхищался ею. Даже несмотря на её бурную реакцию при виде его трупа, она снова стала сильной. Хотя Хао не считал, что переживание смерти близкого человека с помощью слёз, закрытости в себе и истерики — это слабость, он был рад, что Ханна сейчас способна смеяться и даже острить. Похоже, она приходит в норму, а это не может не радовать.
— Хао, — вдруг она обратилась к нему, — я так редко говорила, что люблю тебя. Меня всегда учили скрывать свои чувства, лишь с возрастом я чуть-чуть научилась их демонстрировать. Но я действительно ощущаю любовь по отношению к тебе. Я люблю тебя, Хао.
— Я тоже, Ханни. — Хао очень мило зажмурился и улыбнулся ещё шире. — Я люблю тебя и всегда буду любить. И поэтому я не хотел бы, чтобы ты оставалась вдовой вечно. Я хочу, чтобы ты была счастлива — одна или с другим мужчиной. Но я прошу, не оставайся в одиночестве только из-за страха предать меня. Ты не предашь — обретя счастье, ты обретёшь и смысл своей жизни. Мы живём, чтобы быть счастливыми.
Ханна внимательно посмотрела ему в глаза. Они были такие глубокие и безумно красивые, в них хотелось утонуть. Хао овладел искусством улыбаться одними лишь глазами, и выглядело это очаровательно. «Я люблю тебя» — вот что всегда читалось во взгляде Хао Асакуры, обращённом к его нежно обожаемой супруге. Кто-то однажды сказал: глаза говорят громче слов. Ханна была согласна с этим утверждением так же, как и с тем, что «красота в глазах смотрящего».
Парень также пристально вглядывался в почти закончившие менять цвет глаза своей спутницы жизни. Они становились точно такого же цвета, как у него. И волосы тоже. Наверное, со спины нас вполне можно перепутать, почему-то подумал Хао. Затем он всё же усомнился в этом, ведь он был более широкоплечим и высоким, чем Ханна. Он отчаянно хотел вернуться к жизни, чтобы снова иметь возможность обнять свою единственную любимую девушку, играть с детьми в различные игры и вообще… Чтобы жить.
— Хао, я скучаю по тебе, — произнесла Ханна, заметно погрустнев. Дух сел рядом с ней и ответил:
— Я же с тобой. Не в человеческой оболочке, но всё-таки с тобой. И буду с тобой до конца.
Парочка переглянулась и вновь обменялась улыбками. Оглядевшись, Ханна удивилась:
— А куда все подевались?
— Ушли на тренировку с Анной, — отозвался Хао. Ханна вскочила и хотела было тоже уйти, но он остановил её, показав на пришпиленную записку, гласившую, чтобы Ханна отдыхала, мол, она и так достаточно потрудилась.
— Знаю, знаю, ты тоже хотела потренироваться, — рассмеялся Асакура, наблюдая за комично съехавшими вниз уголками губ Ханны. Но девушка быстро скрутила свои волосы в пучок и направилась на кухню:
— Хоть мне было велено отдыхать, я всё равно приготовлю ужин для всех. Не могу бездельничать.
— Если бы на твоём месте был Йо, он бы с тобой поспорил, — заметил Хао, и пара засмеялась.