Bad Gay

      Следующий день для Юнги был удобным моментом хорошенько врезать Чимину с Тэхёном, что он и сделал, когда зашёл в класс и увидел сидящего на парте Пака и рядом стоящего с ним Кима. Омега каждый раз вспоминает о том, как Хосок грубо брал его, как прикладывал лицом к стене, после чего на подбородке теперь виднеется ссадинка, а под глазами покраснения от слёз, которые пролил парень. Юнги трясёт от одной мысли, что это может повториться, любое касание пробуждает в нём дикую дрожь и крики. — Не трогайте меня! — кричит парень, когда одноклассники стараются остановить его продолжать наносить удары. — Я вас за друзей даже не считаю, ублюдки вы подставные! — Юнги, успокойся, пожалуйста! — умоляет того Чимин, утирая кровь с разбитой губы. Конечно, парень напуган, но больше всего его беспокоят причины такого агрессивного настроя Мина, который словно просто так залетел в класс и с ходу дал в лицо обоим.       Омега понимает, что после всего этого его ждут серьёзные разбирательства и понижение в рейтинге школы, где он удобно удерживал вторую позицию сразу после Хосока, чем всё ещё гордились его мама и папа. Всю ситуацию усугубляет влетевший в кабинет Чон, от вида которого Юнги передёргивает, в его голове вновь всплывает ночь, где альфа вбивается грубо своим членом и на ушко что-то пошлое до омерзения шепчет. Вот только сейчас он не настроен приставать к омеге, а лишь старается утихомирить одноклассников, пользуясь своим статусом по школе. Как-никак, но популярного альфу послушают все. — Отпустите Юнги, он не станет продолжать бить, — говорит Хосок, подходя к Тэхёну и Чимину, помогая первому встать с пола, — проводите лучше их в медпункт и скажите, что просто упали, хорошо? Думаю, нашей школе не нужны конфликты, я же прав? — Хорошо, — кивает одноклассница Мина и помогает вместе с остальными подняться бете с альфой, по которым неплохо прошлись кулаком. — А ты со мной иди, — уже более грозно произносит Хосок и тянет за руку Юнги, — чего встал? Если ты тоже альфа, то это не даёт тебе права строить из себя главного, понял?       Мин оглядывается на напуганных одноклассников, прежде чем дать волю Хосоку и пошагать за ним из класса. Парень его ведёт непонятно куда, но спустя время Юнги понимает, что пусть идёт к лестнице, где никто никого не увидит и не услышит, да и ведёт она на улицу, куда после они и выходят. Чон толкает омегу в стену сильно, после чего срывается на крик. — Ты совсем головой думать перестал или я вчера плохо тебе объяснил, что лучше здесь в проблемы не влезать? Если мы потрахались, то это не даёт тебе никакого права вести себя, как царь горы, усёк? Они твои друзья, ты какого хера так сильно приложился по ним? — Радуйся, что я сразу после того раза не поехал в полицию докладывать об изнасиловании, иначе… — Иначе что? Все бы узнали, что ты в самом деле омега, а не альфа или бета? Стыдно стало, что родился таким ущербным с течкой из одной дырки, да? — Ах ты ублюдок, — шипит Юнги, хотя уже ударить Хосока, сильно ударить, но сдерживается, ибо школа — далеко не то место, где можно было бы устроить бои без правил. А хотелось бы. Мину правда проблемы сейчас не нужны, он только недавно перевёлся из другой школы и больше конфликтовать ни с кем не хочет, хотя парень не уверен совсем, что Чимин с Тэхёном простят его после такого. — Таким, как ты, просто не дано понять, каково это, когда об тебя всю жизнь ноги вытирают, презирают и издеваются, просто так могут завести за угол и изнасиловать, потому что некоторые всё ещё не понимают, что мы живём в двадцать первом веке, а не в восемнадцатом, когда именно так и делали. Ты такой же — ублюдок с недотрахом, который ебёт каждую омегу, что попадается ему на пути. — Так говоришь, словно это был не первый твой раз, — хмыкает альфа, — что же ты не стал меня бить, а наоборот, даже стонать? Тебе понравилось, потому что ты — омега, вам в природе заложено кайфовать от любого секса, даже если это изнасилование. Так ужасно. — Тебя бы выебать так, чтобы визжал, как свинья, — Юнги начинает постепенно пугать Хосока своим взглядом исподлобья, он наполнен гневом и желанием убивать. Да дай волю — сейчас бы прямо и застрелил альфу, от которого до сих пор внизу всё болит, потому что сжимал слишком больно, целовал и кусал шею, которую пришлось замазывать тональником, сворованным из маминой косметички. — Пока ты будешь пытаться сделать это — до одурения влюбишься в меня, — ухмыляется Хосок, подходя к прижатому к стене Юнги. Омега смотрит прямо в глаза ему, сводит брови к переносице и старается всем своим видом показать, как ему похуй, как ему он противен, но альфу этим не взять.       Чон просто прижимает к себе Мина за затылок и целует грубо, губы кусает до крови, а после сразу зализывает маленькие ранки. Этот омега начинает сводить его с ума своей злостью, гневом, попыткой испугать и заставить обходить стороной в радиусе нескольких сотен метров. Вот только это лишь притягивает Хосока, он ещё ни разу в своей жизни не встречал таких противоречащих своему виду омег. Обычно это были парни или девушки очень хрупкого телосложения, нежные и чуткие, а не такие грубые и прямолинейные. К Юнги он просто так правильного подхода не найдёт, ведь Мин — омега сложного характера, недоступный и замкнутый из-за своих же комплексов. Он никогда никому не скажет о своём виде, ведь боится вновь подвергнуться насмешек.       Юнги всего передёргивает от поцелуя, он старается оторваться, хватается крепко за рукава школьного пиджака Хосока, пока вновь не сдаётся, медленно начиная отвечать взаимностью на поцелуй. Чон удостоверивается, что губы Мина правда сладкие, мягкие, как карамелька или зефир. Альфа не очень любит сладкое, но такую сладость готов пробовать целую вечность, 24\7 целовать эти вкусные до одури губы и прижимать к себе этого непослушного и грубого омегу. Пусть он не знает Юнги как человека, но он точно уверен, что как любовник — Мин ахуенный.       Хосок начинает руками спускаться к паху Юнги, на что омега чуть не взвизгивает и, наконец, отталкивает от себя его. — Ты придурок? А если кто-то увидит?! — возмущается Мин, начиная сильно краснеть, что сразу замечает Чон. — А тебя, видимо, только это и волнует, да? — усмехается альфа. — Можем сегодня к тебе после школы поехать, уверен, тебе есть что мне показать. — Попридержи коней, — шипит омега, — чтобы я тебя к себе домой пустил? Ни за что, преступники в моем доме мне не нужны. — Ты был не против, вообще-то. — Ты меня принудил захотеть этого. — Не отнекивайся, ты правда был не против секса со мной, иначе бы убежал ещё до того, да всё равно нашёл бы любой способ это предотвратить. Я по глазам твоим вижу, как тебе нравится это давление, а особенно чувство шантажа, я ведь могу и правда начать использовать тебя, взамен на информацию о том, что ты — омега, но я не такой урод, как ты думаешь, даже защитил тебя. Нас теперь просто обязаны сводить. — Я скорее сам себе врежу, чем приму тот факт, что мы можем быть предполагаемой парой, тем более — судьбой. — Ого, ты даже о таком думаешь? — Да пошёл ты! — фыркает омега, а после, услышав звонок, быстро возвращается в класс на урок.

***

      На обеденном перерыве Юнги даже не дёрнулся с места, продолжая лежать на парте, уткнувшись головой в сложенные руки. Почти всю ночь он не спал, думал о Хосоке, об их сексе, а ещё пугался каждый раз, когда проскальзывали мысли, что ему может это нравиться. Мин же не такой, он не любит быть снизу, даже идею об этом не допускал ни разу, так что произошло с ним за эту ночь? Получается, он был всё это время не прав насчёт своих предпочтений? Однако казаться миловидным омегой ему всё ещё не хотелось, он отвергал эту возможность всеми способами, продолжал вести себя, как отбитый альфа, принимать таблетки, тем самым губя свой организм. В последнее время проблемы с печенью сильно сказываются на общем состоянии парня, только никто об этом не знает, хотя, Юнги и сам бы был не прочь не знать об этом вплоть до своей смерти. — Ты не пойдёшь на обед? — спрашивает осторожно Чимин. — Слушай, я, конечно, не знаю, что произошло на той вечеринке, но мне жаль, если это было что-то ужасное… Тебя же не пытались убить или что-то вроде того? Прости нас, мы хотели, чтобы ты просто отдохнул, ведь так давно не выбирался после того раза. — Всё нормально, это ты прости, что вспылил сильно, — вздыхает Юнги, хлопая бету по плечу, — просто я хуёвый друг, который в своих проблемах обвиняет непричастных к ним людей. — У вас было что-то с Хосоком, да? — вновь задаёт опасный вопрос Пак, уже предчувствуя гнев друга, но Мин лишь отмалчивается, показывая другу, что не стоит пока приставать к нему с подобными вопросами. — Ладно, не важно. Давай так, после школы сходим и поедим? Мы с ТэТэ заплатим за твой ужин. — А вот это уже другой разговор, — давит улыбку омега, потому что что-что, а вот поесть за чужой счёт Юнги ой как любит, наверное, даже если бы на месте Чимина был сам Хосок — Мин согласился обязательно, а если к ужину прилагалась выпивка — тем более.       Вообще Юнги никогда не умел по-настоящему злиться на Чимина с Тэхёном, эти парни вытаскивали его из самых ужасных ситуаций, когда, казалось бы, выхода вообще не было. У Кима отец полицейский, а у Чимина мама работает в прокуратуре, поэтому у парней если и были проблемы с законами — их быстро улаживали. Чаще всего именно Юнги попадался на удочку, нежели его друзья-любовники. Эти трое ходили в одну среднюю школу, в которой и познакомились, когда Мин решил полезть в драку, защищая Пака от группы парней, которые постоянно издевались над ним, а позже к их компании подключился Тэхён. В общем — настоящая история трёх лучших друзей. Каждый что-то вложил в дружбу, которая длится довольно-таки долго. К сожалению, Чимин с Тэхёном и Юнги поступили в разные старшие школы, поскольку родители Мина переехали в другой район и пришлось переводить сына не туда, куда он собирался изначально вместе со своими друзьями. Было много истерик, криков и ссор по этому поводу, но первый год он отучился, а вот второй казался самым настоящим Адом, ибо с возрастом скрывать свою сущность омеги становится всё сложнее и сложнее.       В столовой на сей раз очереди почти не было, Юнги с Тэхёном и Чимином быстро взяли по подносу с едой и сели за свободный столик. Мину всё ещё стыдно за свою вспыльчивость, он правда не хотел так сильно бить, но не рассчитал силы и искренне надеется, что друзья загородили омегу тем, что сами где-то навернулись. Конечно, это совсем на правду не похоже, но сейчас у Юнги и так слишком много проблем, а понижение в рейтинге школы и разбирательств с директором ему только больше стресса принесёт. — Как дела с микстейпом обстоят? — спрашивает вдруг Тэхён, нарушая неловкую тишину между ними. — Ты говорил, что я могу заняться обложкой к нему, всё ещё в силе? — Да, но альбом готов всего на половину, недавно аппаратура полетела, пришлось выпрашивать на ремонт, — устало отвечает Юнги, проводя взглядом зашедшего в столовую Хосока, который словно вовсе не замечает омегу, — отец сильно ругался, из-за всех этих ссор у меня совсем нет желания что-либо писать… — Я слышал твою демо-версию заглавного трека и интро, очень круто, — старается поддержать того Чимин, замечая его плохой настрой, — надеюсь, что ты уложишься до дня обещанного релиза, все сто тысяч фолловеров ждут твоего возвращения. — Забавно понимать, что они не знают о том, что я не рэпер из какой-то компании, а обычный школьник, — усмехается омега, — им просто нравится, меня это вдохновляет в какой-то степени. — Это круто, — улыбается Тэхён, — когда мне сказали, что у меня есть потенциал в дизайне, то я тоже очень сильно вдохновился продолжать это делать, это так необычно, если честно.       Начиная что-то долго рассказывать, Ким начинает размахивать руками и в какой-то момент роняет стакан с чаем, содержимое которого выливается прямо на Юнги, чему парень совсем не рад. Тэхён сразу начинает извиняться, предлагать салфетки, но омега просто забирает их и удаляется в ближайший туалет, чтобы привести себя в порядок, кинув короткое «придурок недо-альфа».       Мин закрывает дверь за собой, чтобы избежать «внезапных» столкновений с Хосоком, как это может происходит в разных сериалах про любовь, а после принимается мыть липкие от слишком сладкого чая руки и старается высушить промокшую рубашку и джинсы в районе паха, что сейчас выглядит слишком нелепо. К сожалению, шутки про то, что кто-то обмочился, до сих популярны, даже если у тебя просто пролилась вода в рюкзаке — обязательно кто-то, да вякнет об этом, поэтому Юнги старается избавиться от мокрого пятна как можно скорее, ибо до конца обеденного перерыва остаются жалкие пятнадцать минут. — Криворукий придурок, блять, — ругается Мин, у которого не получается никак хоть немного избавиться от мокрого пятна между ног, что очень раздражает, ведь инициатива сидеть в туалете до момента, пока всё высохнет, его не слишком радует.       Омега слышит, как хлопается дверь в один из туалетов и резко оборачивается, видя перед собой Хосока. Нет, он правда издевается. Вот только Чон спокойно руки моет, обводит взглядом Юнги и усмехается столь нелепой ситуацией, что произошла с ним. — Обоссался? — спрашивает альфа. — Очень смешно, — саркастично произносит омега, продолжая попытки избавиться от пятна. — Горячий хоть был? — Холодный, как секс с тобой, — язвит Юнги, стараясь хоть как-то поддеть Чона, показать, чтобы нос особо не задирал и не считал себя самым ахуенным альфой во всей школе только из-за того, что он занимает первое место по рейтингу и имеет неплохую популярность за счёт своей активности в разных конкурсах и фестивалях. — Не умеешь ты обижать, Юнги-я, — мотает головой Хосок, выхватывая у Юнги салфетку, и садится на колени перед ним, — ну ты и криворукий, конечно. — Эй, ты что творишь, долбоеб? — восклицает парень, стараясь оттолкнуть альфу, но тот буквально прилип к его паху с этой салфеткой и трёт совсем иначе. — Хосок!       Юнги готов проклинать этот день, потому что именно, сука, в этот момент дверь в туалет открывается и в проёме он видит Тэхёна с Чимином, которые в сию же секунду исчезают из поля зрения, желая не прерывать такой пикантный момент. Конечно, что ещё можно подумать, когда они видят спину Юнги и сидящего перед ним на коленях Хосока? Каждый думает в меру своей испорченности, но, кажется, тут даже самый святой подумал про то самое. — Прекрати, это совсем не так выглядит, как есть на самом деле, Чон Хосок, я тебе говорю! — буквально умоляет того Мин, оттаскивая от себя. — Если все будут думать, что мы встречаемся, то сможем целоваться при одноклассниках после школы, — ухмыляется Хосок, из-за чего получает по щеке со всей дури. — Я тебе не игрушка! — кричит на того Юнги. — Мне правда неловко, прекрати и встань на ноги! — Бог с тобой, но пятно теперь не так видно, — Хосок встаёт на ноги перед Юнги и хватает того за затылок, притягивая к себе, из-за чего омега напрягается сильно, его пугает эта неловкая ситуация, которая, кажется, совсем не в ту степь заводит обоих.       Чон тянет к себе ближе и в губы чмокает, хотя хотелось бы вновь позволить себе буквально съедать их в страстном поцелуе, но время и место не позволяет сполна насладиться тем, что Хосок так сильно полюбил за тот злополучный вечер. Юнги просто смотрит в глаза и понимает, что попал. Сильно попал. Он не должен позволить себе влюбиться в этого альфу, но Чон словно специально делает всё возможное, чтобы полностью подчинить себе этого необычного на его взгляд омегу. Каждый из них задался определённой целью после того пьяного секса. Хосок — влюбить в себя Юнги, а тот — выебать альфу и показать, кто об кого будет вытирать ноги.