Bad Gay

— Юнги, что между тобой и Хосоком? — Чимин больше не может держать свой интерес в себе, поэтому спрашивает у своего хёна напрямую. Пусть он получит в лицо, пусть Мин накричит, но хотя бы бета будет знать, что с его другом не так. Теперь только глупый не заметит, что между этими двумя происходит что-то странное, это далеко не просто дружба, явно у одного из них есть чувства. — Это не то, что вы могли подумать, — смущённо отвечает Юнги. — Может, лучше просто прогуляемся вечером? — влезает в разговор Тэхён, на чьё предложение парни сразу соглашаются. Сейчас Мин не хочет рассказывать о том, что происходит с ним и Хосоком, не хочет вспоминать то, как ему нравилось целоваться с ним, а ещё омеге очень сейчас нужно отвлечься от всех ненужных мыслей и заняться, как минимум, учёбой, а, как максимум, музыкой.       После уроков парням наконец-то можно отдохнуть, забыть про репетиторов и библиотеки с книжками по алгебре на какое-то время, пока не подойдёт срок следующего проходного экзамена. Чимин, Тэхён и Юнги сильно устали от всей этой суеты, им хочется тоже расслабиться, позабыть обо всех заботах и хорошо провести время, как это делали раньше. Средняя школа навсегда запомнится им ночными прогулками, а особенно приводом в отделение полиции после разбитого окна какого-то автомобиля.       Друзья садятся на край бордюра, за которым течёт река, свешивая ноги вниз. Возле воды прохладно, ветер чуть сильнее дует от потока реки, а ещё все мысли забирает с собой. Сейчас Юнги чувствует себя лучше, он совсем забыл про Хосока, про оценки, про проблемы с родителями и то, что он — омега. Последнее больше всего беспокоило его, особенно после стычки с Хосоком утром, когда тот высказался довольно-таки грубо по отношению к Мину. Юн всю жизнь ненавидел свою омежью сущность, а Чон как назло надавил. — У Хосока раньше был парень, — вдруг заявляет Чимин, глядя куда-то вдаль, — красивый и умный омега, от которого даже девочки были без ума. — И что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Юнги. — Хосок-хён неплохой парень, просто его предыдущий омега бросил его, променяв на другого, все так сильно волновались из-за разбитого сердца главного заводилы нашей школы, а после его словно подменили, не было до безумия весёлого и приятного на общение Хоби, жаль, что ты не смог застать его более милым и добрым. Этот бывший так сильно измотал его морально, никому такого не пожелаю, но мне кажется, что ты именно тот, кто нужен ему. — Чимин, — начинает омега, поворачиваясь лицом к парню, — тебе утром разбитой губы было недостаточно? Мы с ним даже не приятели, перестань говорить так, словно я — единственная его надежда что-то вернуть. — Но я напомню тебе, что ты — омега, хён, — Чимин говорит серьёзно, этот голос Юнги всегда воспринимает, как хороший и верный совет, возможно даже, что Пак в какой-то степени прав, — Хосок из тех альф, в которых любовь пробуждается только при тесном контакте с его судьбой, а ещё я ни разу не ошибался, когда сводил парочек, которые в действительности оказывались двумя половинками одного целого, понимаешь? — Ты хочешь сказать, что мне стоит сразу перед ним ноги раздвигать? — Нет, он не это имеет ввиду, — откликается Тэхён, сидя с другой стороны от Юнги, — Чимин-и хочет сказать, что тебе стоит задуматься насчёт Хосока, не отталкивать его от себя и, возможно, между вами будут нормальные отношения, а не какие-то недопонимания. — Между нами был секс, — внезапно заявляет Мин, на что его друзья замолкают и впадают в какой-то немой шок. Что-что, а вот такого поворота Чимин с Тэхёном явно не ожидали. Нет, они догадывались, что, возможно, Хосок уже приставал к Юнги, целовал его, но чтобы так? У обоих в голове не укладывается вся картинка, которую вдруг выдавил из себя Мин, смущённо глядя в ноги. — Он сделал это принудительно, а потом… потом что-то произошло и… и я просто не смог контролировать свои желания, я впервые пустил слёзы за долгое время. После этого вы всё ещё будете утверждать, что мне стоит хорошо к нему относиться? — Ты серьёзно? Ты правда не шутишь сейчас? — спрашивает Чимин. — Стал бы я шутить такими тупыми шутками, Чим, — Юнги пускает пятерню в свои волосы, чёлку назад зачёсывает и смотрит на воду, которая хоть как-то способна успокаивать бушующие в нём чувства. Сейчас он чувствует себя школьницей, которую прижали в коридоре ради шутки, а она в ответ влюбилась и не может правильно в собственных чувствах разобраться, потому что ещё маленькая слишком.       Чимин с Тэхёном лишь молчат в ответ, потому что себя виноватыми чувствуют, ведь кто же знал, что между омегой и альфой всё так серьёзно? Их не было в тот момент рядом, а сам Юнги долго боялся рассказать об этом, искал удобный момент, чтобы слышали только эти оба. — Я пойду домой, до завтра, — расстроено произносит омега, встаёт на ноги и уходит, оставляя друзей на берегу реки, где они ещё очень долго сидят, пока не стемнеет окончательно.       Юнги стоит на остановке, автобус нужный ждёт, потому что живёт далеко, жалеет, что не взял с собой деньги, чтобы поехать на такси, а в кармане лишь проездной для школьников, которым он давно не пользовался — как-то не пригождалось. Мин глядит по сторонам и волнуется, потому что светает быстро, а дома оказаться ему хочется быстрее, чем в небо устремиться полная луна и в рассыпную звёзды. Красиво, конечно, но опасно, если спуститься на землю, по которой порой ходят альфы-извращенцы, насильники и прочие нежелательные лица. Пусть парень ещё ни разу не сталкивался с проблемой изнасилования на улицах лично, да и тот случай с Хосоком сам признаёт, как по обоюдному согласию, но слышал кучу историй от знакомых и даже один раз стал свидетелем. Он слышал мольбы о помощи той девушки, которую зажали в переулке и насиловали, а Юнги ничего сделать не мог, потому что сам бы поплатился, что прервал развлечение троих альф. С тех самых пор он ни разу не возвращался домой после того, как стемнеет.       В автобусе почти никого — сам Юнги, какая-то женщина с маленькой девочкой и мужчина, что сидел в самом конце, как обычно это бывает в каких-то фильмах про сталкера. Однако Мина это не волновало, обычно он сам выглядит, как маньяк. За окном темнеет — его это напрягает, сильно напрягает, потому что течка всё ещё не прошла, запах может усилиться из-за непринятой дозы днём. Конечно, омегу это пугает, никому бы не хотелось попасть под горячую руку альф с явным недотрахом, которых иногда целая куча по улицам ходит. — Вот блять, — ругается Юнги, когда выходит на своей остановке и замечает, что уже достаточно темно, а до дома идти порядком минут десять-пятнадцать.       Звонить родителям бесполезно, они не понимают этого страха, потому что на взрослых людей никогда никто не нападал, основные жертвы — школьники или студенты, которые вполне ещё слабы и неопытны в подобных ситуациях. Мин внезапно вспоминает, что примерно в этом же районе живёт и Хосок, о чём ему рассказал Чимин во время прогулки. Кажется, что порой этот парень знает об альфе больше, чем о своём парне, который, кстати, очень напрягся от всей информации, что знает о Хосоке Пак. В новом сообщении от Чимина Юнги находит номер Чона, на который звонить боится, но страх идти по тёмным улицам, где его могут поджидать неприятности сильнее. — Да чтоб тебя, — кусает до крови нижнюю губу Мин и тыкает на написанный в сообщении номер, сразу переходя на вызов. Длинные гудки для него сравнимы с звуками из самого Ада, потому что он боится, кажется, абсолютно всего, что сейчас может быть связанным с Хосоком, боится услышать его голос, усталый спросонья голос с полюбившейся Юнги хрипотцой. — Алло? — слышится голос Чона на том конце, от которого Мина всего передёргивает, парень старается держать твёрдый голос, но в последующих репликах Хосок всё равно замечает дрожь, какую-то нервозность и страх разговаривать с тем, кого бы Юнги послал на все три стороны первым делом. — Это Юнги, — начинает омега, — мне сказали, что ты живёшь поблизости от моего дома, точнее, у нас просто… короче, что у нас одна и та же автобусная остановка, мне нужна помощь, а обратиться больше не к кому, — парень запинается постоянно, потому что волнуется сильно, боится, что Хосок откажет, пошлёт его также нахер, как это сделал сегодня сам Мин. — Ты можешь сейчас выйти и подойти к остановке? — Это шутка такая? — усмехается в трубку Хосок. — Тебе повезло, что я только-только домой зашёл, жди, — и вешает трубку, оставляя Юнги в неловком положении перед альфой.       Мин правда мог бы и сам дойти до дома, просто лучше перестраховаться, ибо быть «изнасилованным» Хосоком куда лучше, чем неизвестными мужчинами, как бы даже это отвратительно не звучало.       Буквально через минут пять Чон уже подбегает к остановке, встречая немного подмёрзшего на холоде Юнги. Омега на протяжении нескольких секунд просто смотрит на альфу, не решаясь рассказать о своём немного постыдном страхе. — Что-то случилось? Почему ты здесь стоишь? Тебе не попасть домой? — закидывает его вопросами Хосок. — Только не смейся, — угрожающе говорит Юнги, хотя для Хосока это кажется даже безумно милым, из-за чего он омегу сейчас крепко прижать к себе хочет, чтобы защитить от этого ужасного мира, — я боюсь один идти до дома, потому что… — Потому что твой запах усилился, а ты — удобная жертва для возможных альф-насильников, верно? — прерывает того альфа и продолжает сам. — Обычно такие омеги пахнут цитрусами, но мята тоже неплохо, — улыбается он, — хорошо, раз ты сам просишь, то я помогу. — Иронично, что я прошу довести меня до дома альфу, — произносит Юнги, — но не бери в голову, мне просто больше некого попросить, кроме как тебя. — А я уж подумал, что ты влюбился в меня, как жаль, — саркастично произносит Хосок, хватая омегу под руку, — пошли уже, а то в конец замёрзнешь.       Половину пути никто из парней так и не решился завести какой-то разговор, каждый думал о своём. Юнги не мог перестать думать о том, как же ему нравится хватка Хосока, он словно собственного же омегу защищает, прижимает к себе, когда мимо какой-то компании обходят. Мин впервые чувствует себя под защитой. — Знаешь, я сам удивляюсь тому, как ещё не набросился на тебя, — вдруг говорит Хосок, от слов которого Юнги дёргает сильно за живое, как же сильно он ненавидит тему животных инстинктов, которые часто встречаются именно у альф, — весь такой необычный, угрюмый, наглый, а ещё грубый очень, таких омег никогда не встречал до тебя, и улыбку твою увидеть хотелось бы. — Я не обязан строить из себя пидора, — обиженно отвечает Юнги, останавливаясь перед забором своего дома, — мы пришли. — Ого, — произносит альфа, видя достаточно большой двухэтажный дом с отдельным гаражом, — а ты из богатеньких, оказывается. Почему тогда не вызвал такси или что-то вроде того? — Я не беру обычно с собой деньги в школу, а утром возит отец, — уже более спокойно отвечает Юнги, глядя на Хосока, который стоит напротив. — Наверное, то, что мы даже живём рядом — судьба, ты так не думаешь? — давит улыбку Чон, на которую Мин заглядывается и не сразу отвечает, раскрасневшись. — Юнги? — Не верю в судьбу, это просто совпадения, да и ты голову себе этим не забивай, а то как долбоёб, — отмахивается омега.       Мин ещё долго не может просто кинуть «до завтра» или молча уйти, стоит напротив Хосока и ждёт каких-то действий с его стороны, а тот также — столбом, ничего не говорит, не делает, только любуется смущённым омегой, которого, кажется, начинает влюблять в себя постепенно, да и сам влюбляться в этот необычный образ, который неподвластен большому проценту омег. И как он так умудряется казаться альфой, будучи натуральным омегой? — Уже слишком поздно, пора расходиться, мы не друзья, чтобы ещё время тратить перед расставанием на долгие разговоры, — произносит Юнги, избегая встречи глазами с Хосоком, но на последней попытке проваливается, останавливаясь на этих чёрных омутах, в которых, честно говоря, готов потонуть с удовольствием. — Спасибо, что помог. — Не ври сам себе, что я тебе даже не приятель, — улыбается Чон. — До завтра, — игнорирует того омега, хочет уже развернуться и пойти, но Хосок в последнюю секунду хватает за затылок и целует, как целовал тогда в тёмной комнате, как целовал после инцидента с дракой за школой, только чуть нежнее, чувственнее. Расставаться с ним Хосоку совсем не хочется, альфа сам не понимает, как это всё работает, почему ему так нравится проводить время с тем, кто всеми способами старается отвергать, игнорировать, слать на все возможные стороны. Чон не хочет заново влюбляться, не хочет заново испытывать ту боль, но ему кажется, что с Юнги может быть всё иначе, совершенно иначе.       Мин не сопротивляется, даже наоборот — старается отвечать на поцелуй, пусть и чувствует себя очень неуверенно рядом с Хосоком. Возможно, он делает сейчас большую ошибку, что позволяет Чону начинать верить в какие-то отношения в плане романтики, ведь сам Юнги далеко не уверен в своих чувствах и желаниях, более того — он не уверен в самом Хосоке, пусть и позволяет тому целовать себя прямо возле своего дома, где из окна теоретически могут наблюдать родители за развернувшейся сценой. — Теперь точно до завтра, — произносит Хосок, нехотя прерывая долгий поцелуй, — пусть ты и плохой омега, но умеешь зацепить, сладкий, — и уходит, в последний раз чмокнув юношу в щёку, которая сразу гореть от смущения начинает.       Юнги ещё стоит пару минут на месте, смотрит на уходящего Хосока, а когда тот полностью исчезает из виду — заходит в пределы своего дома. Родители уже спят, ибо везде выключен свет, а в комнате тихо, даже телевизор выключен в их спальне. В своей комнате Мин спускается на пол, трогая свои губы, на которых всё ещё чувствует чужие, хосоковы.