***
JASPER POV***
Моя подруга, моя истинная напарница, моя жена, моя Элла, она вернулась. Черт! Я сходил с ума от ужаса, когда на месте моей подруги был шар абсолютной пустоты, ни чувств, ни запахов, ни звуков, если бы не мои глаза, то я и не нашел бы мою жену. Питер, мой солдат, мой капитан, мой брат по оружию и по яду, только он мог успокоить меня: — Майор, не трогай ее сейчас, она вернется. — Какого хера, Питер? Что происходит? Блядь, я не чувствую ее. — Твоя напарница путешествует. — Заебись! Если бы мои глаза не видели Эллу, я бы подумал, что ее нет. — Она закрылась под щитом. — Черт возьми, капитан, я нервничаю. — Майор, просто подожди. Питер никогда не ошибается. Он «знает дерьмо», его слову можно верить как и его чувству опасности, которое спасало нам жизни сотни раз. Он видит будущее таким, каким оно будет, каким оно случится, рано или поздно, его видение будущего не меняется от желаний или принятых решений, оно неизменно. И сейчас у меня не было оснований не верить моему капитану. Ублюдок был прав. Моя напарница открыла глаза: — Прости! Элла завалила меня чувством вины, боли, страха, отчаяния. Блядь! Чувства новорожденного вампира сильны и нестабильны. А эмоции моей подруги попадают в мое нутро, в мое мертвое сердце без всякого фильтра. Я сжал плечи от такого количества вины. Что произошло? Моя напарница плакала, я видел ее ядовитую слезу, которая одиноко блестела на щеке. Я прижимал ее к себе, пытаясь забрать все ее негативные эмоции, у моей жены появился второй защитный щит, под который она не пускала. Я целовал ее испуганное лицо, но нам нельзя здесь оставаться. Нам надо выбираться из отеля. Элла выпила досуха этого вампира, я прошептал Питеру и Шарлотте, которые нас ждали на крыше, что нужно убрать его остатки. Черт! Моя подруга питается вампирским ядом. Ей не придется ходить на охоту, я сам буду ее донором, я не имею права просить моих друзей, но если они сами предложат, то у моей жены будет разнообразное меню. Мы, вампиры, всегда стояли на верхушке пищевой пирамиды, но моя Элла теперь стоит выше нас. Питер мне прошептал, что нам надо выбираться на запад Хьюстона, где на автозаправке он оставил для нас платиновый внедорожник Ford Expedition. Я схватил Эллу на руки и выпрыгнул в окно. Моя жена была в состоянии истерики. — Ну… я… пью… вернее мне нравится больше… вампирский яд… после того, как вампир поохотился… Я не понимал ее паники, она супер-вампир, супер-хищник. Единственная проблема, пока Элла не научилась защищать себя, пока она не набралась боевого опыта, это скрывать ее способ питания. Многие вампиры воспримут ее как угрозу и попытаются уничтожить. — Как я буду охотиться? — Элла переживала, что ей придется ловить вампиров. Я усмехнулся: — Можно не охотиться, ты можешь питаться ядом нашего ковена, — я чувствовал приближение Питера и Шарлотты, — Ты можешь пить яд не только мой, но и… — Мой! — кричал капитан. — И мой! — вторила Питеру его напарница. Я смотрел, как мои друзья приветствовали Эллу, они не видели мою жену в образе вампирессы. Я ждал реакцию Эллы на шрамы Питера, он покрыт ими больше меня, но моя жена не испугалась, она почувствовала особую симпатию, чуть больше, чем сестринская любовь, Питер нравился ей как мужчина, черт! я должен ревновать? Капитан подмигнул мне, кажется, он тоже почувствовал эмоции моей напарницы. Шарлотта никогда так ко мне не относилась, она меня уважала и немного боялась, для нее я остался Майором Южной Армии. Я наблюдал как Элла и Шарлотта обнюхивали друг друга, совершенно незаметно, моя жена интуитивно запоминала ароматы наших друзей, в ее голове сейчас формируется новая база данных, происходит переосмысливание вещей и событий. Первый год после обращения — самый трудный для вампира. Мы отправились на ранчо Уитлоков, это объединенные земли, которые скупали мы с Питером в первые годы, проведенные после того, как я ушел от Марии и проводил время с капитаном и его напарницей. В тридцатых годах XX столетия земли в центре Техаса стоили очень дешево, да кому и нужны эти бесплодные пустые территории. Через наши земли Ллано и Сан-Саба проходила река Колорадо, куда любил ходить Питер, пытаясь медитировать. Этот ублюдок похоже знал что-то о моей жене, он смотрел на нее со своеобразным прищуром, который я видел столько раз, когда капитан тренировал новообращенных вампиров; он знал и ждал, когда произойдет то, что он видел. Гребаный провидец! Я еще не спросил у Эллы, откуда у нее шрам на запястье, она так старательно его прятала, что невольно обращала внимание; но пока сама не расскажет, я не буду допытываться; надеюсь, этот шрам появился не от того вампира из отеля, я не смогу его наказать, мой капитан уже сжег его. Я чувствую изменение аромата Эллы, у нее появился странный сладковато-кислый оттенок, как у прокисшего сока агавы, которым Мария поила своих человеческих любовников. Я думаю, что запах изменился из-за выпитого яда, тогда это легко исправить, я накачаю Эллу моим ядом. Мой зверь довольно зарычал, он знал, как мы это сделаем.***
Пришло время разговоров. Элла чувствовала себя неуютно, она сильно нервничала. Я послал ей немного спокойствия и решительности. У нее были видения, которых она испугалась, особенно после того, как Питер подтвердил основные моменты. Я никогда не спрашивал, как он знает вещи; никогда не обсуждал, если капитан предупреждал о проблеме; он действительно знал. Сейчас мой капитан рассказал о своих «картинках». — Все началось в Галвестоне и направляется на Хьюстон, затем на запад, — согласилась с ним Элла. Все началось в Галвестоне. Черт! И не сейчас, а в 1863 году, когда я по дороге в Галвестон встретил Марию, Люси и Нетти. Вот тогда все началось! Элла рассказала о бойне на стоянке грузовых автомобилей, Питер и Элла думают, что группа вампиров была голодной и поэтому выглядела как зомби. Но я знаю этот способ наказания, один из любимых Марии. Ей нравилось расчленять новорожденных, держать их долгое время без крови, а затем приделывать части тела, намеренно путая левое и правое, либо поджигая некий участок тела, который никогда не восстановится. Возможно, она чувствовала себя богиней? Возможно, она просто сходила с ума. Моя напарница дрожала от страха, когда вспоминала свои видения о разоренных камерах с донорской кровью, к сожалению Питер тоже видел эти картинки. Это случится. Мы можем только подготовиться максимально возможным способом в самые короткие сроки. Нет никакого способа создать свою армию, мы просто не успеем натренировать своих новорожденных, и можем наплодить вечно голодных, кровососущих, неуправляемых, агрессивных существ. Нам нужно знать примерное количество армии новорожденных Марии; нам нужны союзники здесь, в Америке; нам нужны союзники в мире вампиров. Мария не простила мой уход, это война будет между ней и мной. Самый простой способ победить эту тупую суку, это вернуться к ней и разрушить ее армию. Но если у нее в рукаве спрятан туз — вампир со способностями, такой как убитый Алехандро; то я попаду к ней в долгий многолетний плен; Мария любит наказывать, а потом прощать, формируя зависимости. Значит… готовимся к войне. Не забывая, что «Война — это путь обмана».* Сейчас нам важны три направления. Точный прогноз и мониторинг военных угроз, разведка. Боевая подготовка. Обеспечение. Я усмехнулся. На церемонии вечности я организовал лучшую защиту, многие вампиры из охраны были разочарованы, что никто не напал на Храм, они хотели драться, размять мышцы. Сейчас наступает это время. Надо пригласить на боевые тренировки всех, кто хочет участвовать в войне против новорожденных. Моя напарница рассказала о древнем вампире Кваху, никогда не слышал о нем, Питер упоминал старые мексиканские легенды, но мне они сейчас не важны. Главное то, что моя подруга тренировалась с ним и не могла полноценно выиграть схватки, без использования своего щита, ее шрам остался от укуса этого странного вампира. Мне не нравятся такие видения, я не хочу потерять мою жену, когда она будет во сне бродить в таком будущем. Черт! Элла должна уметь защищать себя. Я не смогу полноценно действовать, думая, что она в опасности. Я, майор Джаспер Уитлок, Бог Войны, натренированный до мозга костей, мой контроль, мои желания, все подчиняется моему дисциплинированному разуму, мои инстинкты отточены, чтобы убивать; я могу уложить целую армию, но мои силы будут действовать на всех в радиусе несколько миль. Я убью всех. Возможно этого и добивается Мария, долбанутая жадная идиотка. Она не подумала о том, что я могу улететь с гребаного континента, зараженного новорожденными вампирами. Эта сука раскроет людям существование вампиров. За ней прибудут Вольтури и… Блядь! Блядь! Блядь! Вот оно! Нахуй ей не нужен майор Уитлок. Нахуй ей не нужна Северная Америка! Ей нужны короли. Ей нужен весь мир! Сука делает все возможное, чтобы ее заметили, чтобы за ней прилетели из Италии. Черт возьми! Я знаю ее извращенный ум, ее зависть и жадность. Она возможно старше Вольтури и никогда не была королевой. Сука никогда не успокоится. Если предупредить Вольтури, то они примчатся первым рейсом, хитрожопый Аро хорош в дворцовых интригах, ему бы воевать с Калленами, он думает, что власть Вольтури распространяется на всех новорожденных с момента их создания, забывая или не замечая того, что в мире много вампиров, которые даже и не подозревают о его существовании. Если не звонить Аро, то он рано или поздно узнает о надвигающейся катастрофе на американском континенте, и все равно прибудет во всей своей королевской красе. Кайус! Он способен оценить риски. Мне нужно подготовиться к личному разговору. Черт! Времени остается совсем мало. Кайус — единственный из братьев, кто согласился на проверку своей охраны. Блядь, это было великолепно! Я провел некоторые встречи с Вольтури, еще до знакомства с Калленами. Я уже близко познакомился с Джейн, она была в бешенстве, что ее дар не действовал на меня, а еще хуже, что я преумножил и отразил ее дар на всех присутствующих в тронном зале. После такого знакомства меня вызвал Кайус и в приватной беседе попросил проверить работу его охраны, через несколько дней он планировал перелет. Я связался с Питером, этот всезнающий ублюдок уже был в Италии. И вот мы с Питером ждем прибытия Вольтури. Кайус собирался в поездку в сопровождении Деметрия, Феликса и близнецов, и еще трех стражников. Мы стоим в тени грузового терминала и слышим как шуршат шины автомобилей. Мы переоделись в одежду грузчиков, я чувствую веселье от Питера, а также некую нервозность приближающегося Кайуса. Черный автомобиль останавливается недалеко от того места, где стоим мы с Питером. Охранники высаживаются из машины, окружают ее, оглядываются вокруг, а затем издают сигнал, что все в порядке. Я гневно качаю головой, отмечая про себя: «Черт побери, этих стражей надо разорвать!» Деметрий вылезает из машины, его глаза охватывают окружающую территорию, он глубоко дышит и наконец ищейка замечает меня. На его лице появляется ярость. Феликс повторяет движения Деметрия и в конце он находит меня и смотрит с большим удивлением и непониманием. Да, охранники знают меня, но они не знают, что я задумал и ни один из них не предупреждает Кайуса, который сейчас выходит из машины. Деметрий произносит: «Сеньор», и встает в защитной позе перед королем. И только сейчас появляются Алек и Джейн. Я приказываю Питеру снять Алека, его дар слишком медленный; а я с кривой улыбкой направляюсь к Джейн, которая со страха даже не пытается воздействовать на меня своим даром. Я хватаю Джейн за шею и приподнимаю, Питер уже скрутил ее брата. Остальные охранники толпятся сзади Кайуса в ожидании команды. Я вижу как Деметрий трясется от злости и ярости, он понимает, что я могу всех разорвать. Мои глаза встречаются с глазами Феликса, он стоит перед Кайусом, показывая, что он будет защищать своего сеньора. По крайней мере, Феликс и Деметрий ведут себя так, как и должны вести телохранители. Они не бросились на меня, они закрывают своими телами короля. А вот остальные стражники очухались только сейчас, когда Питер оторвал руки Алеку, а я — Джейн, три вампира пытались добраться до капитана. Через секунду один из них уже летит по воздуху, в то время как Питер хватает двоих других, вращая их и отрывая их руки, и держит их лицом вниз на асфальте, кусая их шеи. Джейн пытается воздействовать на Питера, я чувствую как мой капитан дернулся от боли: — Даже и не пытайся, маленькая Джейн, — я рычу в ухо этой сучке, я забираю боль Питера и перенаправляю ее в Феликса и Деметрия, — твой дар ничто, ты даже не смогла победить моего солдата. Джейн не знает, что мой солдат, мой капитан еле стоит на ногах от боли, но не единым вздохом, ни единым движением не выдал себя. Я слышу приглушенное ругательство от Алека и смотрю на рычащего Феликса, его лицо в ярости и растерянности. Деметрий дергается вперед и назад, не понимая, оставаться на месте, защищая своего короля, или напасть на майора, явно погибнув. Наконец Кайус рычит: — Майор Джаспер Уитлок удостоил вас возможности учиться, вам повезло, что он не сжег ваши части. Вы поставили меня в проигрышную ситуацию. Затем Кайус обратился к Феликсу, указывая на оторванные части охранников: — Собери их. Я вижу ухмылку Питера, он доволен подставить Вольтури, мой капитан склоняет голову перед королем. Кайус дотрагивается до моего плеча: — Это было именно то, что нужно. Хотите дать рекомендации? Легкая улыбка украшает мое лицо, когда я тихо отвечаю: — Джейн, Алек, вы хорошие стражники, но вы оба должны уметь бороться без использования своих способностей, вы слишком полагаетесь на свои дары! — Феликс, Деметрий, вы правильно поступили, что закрыли телом своего сеньора, но вы разрешили ему выйти из машины. Вы проверили окружающее пространство, вы оба обнаружили нас с Питером, но вы не предупредили своего короля о нашем присутствии. Затем я смотрю на трех вампиров-стражников. Блядь, их надо просто сжечь за такой позор. Кайус видит мои колебания: — Говори правду. — Этих трех либо в огненную яму, либо тренировать так, чтобы они не могли двигаться после боевых спаррингов. Питер качает головой: — Где Вольтури нашли их? Кайус еще раз поблагодарил нас и оставил мне свой личный номер для связи.***
Моя жена Элла не должна зависеть от своего дара. Это ее самый сильный актив, это ее последний удар. Моя подруга должна уметь нападать и обороняться без использования щита. Кажется то же самое ей говорил в видениях старый вампир Кваху. Тренировать мою напарницу взялся Питер. Он лучший. Я знаю Питера больше 100 лет, я сам его создал, Я сам учил его, я сам тренировал его. Большинство шрамов на его теле оставлены моими зубами. Питер знает каждый мой боевой секрет. Он чувствует мое настроение на расстоянии. Мы с ним крепко связаны как братья, как друзья, оружием и ядом. Капитан не даст снисхождения Элле только потому что она моя напарница. Наоборот. С нее он будет спрашивать строже, моя подруга не может ошибиться во время битвы. Ее ошибка может стоить смерти большинству вампиров. И Питер это знает. Я не могу присоединиться к спаррингу. В преддверии войны мои инстинкты настроены уничтожать и побеждать. Конечно, я просто хотел бы хоть раз полностью присоединиться к тренировочному бою, но я не смею полностью раскрыться и позволить своим инстинктам управлять своим телом. Я не верю себе, что смогу остановиться перед тем, как убить. В подобных вещах мои инстинкты слишком отточены, чтобы с ними было безопасно играть — когда я сражаюсь, я ухожу, а другие горят. Это так просто. Никто понятия не имеет о вреде, который я могу нанести. Мои силы эмпата заострились, ожидание войны обостряет мои чувства. Однажды Элла спросила, насколько далеко я могу раскинуть свою сеть эмоций. Тогда мы были в Форксе и я чувствовал Калленов в канадском лесу на охоте, я чувствовал Питера и Шарлотту в Сиэтле. Сейчас я мог достать знакомых вампиров в пределах штата и чуть больше. Мне стало интересно, смогу ли я прощупать Гаррета или Феликса. Во время церемонии Маркус сканировал родственные, брачные связи вампиров. Эдвард предупредил Питера, что Маркус видел связь Феликса с волчицей, но станет ли король делиться своими знаниями с братьями. Мне бы хотелось надеяться, что Феликс останется со своей волчицей в Америке. Пока под прикрытием охраны паррокии Феликс отложил свою поездку в Вольтерру. Думаю, Аро не откажется от дополнительных глаз и ушей Феликса рядом с майором Уитлоком. Информация — всё. Ради интересных сплетен король вампиров Аро готов пожертвовать одним из своих стражей. Я сканировал южные земли Техаса, мне не встретился ни один вампир. Сегодня яркий солнечный день. Новорожденные должны находиться в лагере. Я попытался дотянуться до Галвестона, но для меня это было далеко. Вернее, мой разум не хотел проникать в безумие чувств новорожденных, мое тело отказывалось мне подчиняться, интуитивно защищаясь от иррациональных агрессивных голодных эмоций. Хуй с ними, с новорожденными. Найдем Калленов. Я долгое время играл и менял их эмоции и настроения, с ними должно быть легко. Я сканировал северную границу Техаса, продвигаясь все выше к штату Вашингтон. Мне нужно отделить посторонние эмоции, все это напоминает настройку радио, я должен найти одну знакомую волну. Жажда крови. Жажда крови. Жажда. Жажда. Жажда-жажда-жажда... Есть! Постоянная непрекращающаяся мучительная жажда. Я так хорошо с ней знаком. Сколько лет я спасал ее носителя, забирая всю ее себе. Сколько лет я контролировал ее носителя среди людей. Заебись! Эта жажда стала мне почти родной. По иронии судьбы первым из Калленов, кого я нашел, был Эдвард. Если бы его способности да в тело не такого затраханного вампира. Я уверен, что при нормальном питании и при настойчивых тренировках телепат мог бы добиться большего, чем подслушивать подростковые сплетни о себе любимом. Он мог бы нащупать мои мысли сейчас. От Техаса до Вашингтона. Но Эдди, не без помощи Карлайла, возомнил себя монстром. Эту идею гребаный глава ковена лелеет в своем сыне. Манипулятор хренов. Мне стало интересно, смогу ли я помочь Эдди с жаждой. Я стал оттягивать ее по капле, как я делал все десятилетия проживания с Калленами. Понемногу дикая жажда стала утихать, я заменил ее спокойствием и безмятежностью, получив в ответ несколько капель благодарности. Неужели Эдвард догадался, что это я вмешиваюсь в его эмоции. Я подумал, что надо поблагодарить Калленов, я никогда не занимался такой хуйней как контроль жажды вегетарианского вампирского ковена, возомнившего себя обычной человеческой семьей. Как впустую угробить пятьдесят лет своей жизни. Зато я знаю точно, чем не буду заниматься в будущем — изображать из себя человеческого подростка. Охуеть! Бог Войны ходил в старшую школу, вечерами выполнял домашнее задание, а за срывы уроков учителя его наказывали. Ебать! Вольтури не верили, что я сам согласился на такую хуйню. Короли думали, что я действую по особому плану. Они как на тлеющих углях сжимали свои древние задницы, когда я отклонял их очередное приглашение в Вольтерру, говоря, что мне, блядь, мне нужно готовиться к школьному, блядь, экзамену. Но в конце всего у меня был приз, ради которого я мог бы провести хоть с Калленами, хоть с Марией, хоть в подвалах Вольтерры сотни лет. Мой приз, моя самая важная победа — моя истинная напарница, моя Элла. Я смотрел на ее тренировку, ее движения так сильно отличались от тех первых спаррингов, когда моя подруга, еще будучи человеком, стала использовать свой щит. Ее тело стало крепче и… женственнее, каждый изгиб на своем месте. Ее ярость чувствуется сильнее, в ней нет страха. Абсолютно. Она не боится навредить Питеру и не боится, что он сломает ее. Это очень важно, вступая в битву, отбросить страх, начав схватку, нужно доводить ее до победного конца. Если ты не победишь, то тогда гореть в костре будут твои кости. Питер напомнил, что в битве с новорожденными нельзя давать возможности обхватывать себя руками; нельзя идти в лобовую атаку, они ждут этого. Питер настраивал Эллу на многочасовые повторы, ее мускулы должны запомнить движение. У вампиров мозг обрабатывает информацию быстрее и четче, чем компьютер, наша память восхитительна, мы помним все. Разум Эллы запомнил движения с первого раза, но мы можем в уме сто тысяч раз повторить прыжок, а тело может отказаться выполнять так, как нарисовал ему мозг. Каждое движение нужно отработать до состояния рефлекса, тогда твой зверь спасет тебя еще до того, как ты подумаешь об опасности. Элла не жаловалась, не хныкала, она была настроена очень серьезно. Питер мчался на нее, испуская дикий рык, имитируя новорожденного вампира. Моя подруга, как и тренировалась, подняла левую руку снизу вверх ударом в подбородок, надавливая пальцем на «клубничку», когда Питер откинул голову, она правой рукой схватила его за волосы и дернула вниз. Я остановил спарринг, Элла могла оторвать голову капитану, а у нас нет времени ждать пока она срастется. Питер пригласил свою жену для нападения с двух сторон на Эллу, моя напарница постоянно отвлекалась на второго нападающего, забывая о том, что первый вампир еще не уничтожен. Мне пришлось внести корректировки. — Стоп! — я подошел к тренирующимся, — Элла, не поворачивайся спиной к врагу. Шарлотта и Питер одновременно напали на мою подругу. Элла хорошо встретила вампиршу, ударом в челюсть; развернулась к Питеру, перепрыгнула через него и почти оторвала руку. Я ухмыльнулся капитану: — Никогда не расслабляйся!***
Мой мозг безостановочно строил планы, вычислял плюсы и минусы очередного возможного хода. Я не мог отвлечься, не мог расслабиться. Блядь! Мое тело, мои мысли настроены бороться и побеждать; мой зверь готовился к войне. Я вышел во двор и тренировался до тех пор, пока не почувствовал нечто, напоминающее усталость мышц; конечно мы не устаем, но во время физической активности наше тело употребляет энергию, которую получает из яда. Мое тело воспринимает нехватку энергии как проявление усталости, немного замедляется моя скорость, но мои реакции в любом случае быстрее, чем у любого тренированного вампира. Мой разум, привыкший планировать, не переставал работать во время тренировки. Я пытался распутать толстую сеть моих мыслей. Мы не можем предотвратить войну. Она уже началась. Началась с того момента, когда Мария выпустила новорожденных на поиски питания в Хьюстон, когда эта сука планировала убить мою подругу при помощи Алехандро, прекрасно осознавая, как себя ведет напарник, потерявший свою половинку. Она знает, что в ярости я убью всех. Она планировала с моей помощью, с моей неконтролируемой жаждой смерти привлечь внимание Вольтури. В тот раз у нее не получилось, Алехандро убил мать Эллы, и сам поплатился за убийство. Я ждал ее нападения на Храм, почему она не сделала этого? Только один ответ, у нее армия не тренированных, неподготовленных новорожденных и либо нет совсем либо есть только один одаренный вампир, которым эта сука не хочет рисковать. Мне нужен Гаррет, мне нужны кочевники, которые могут разнюхать, что происходит в армии Марии. Я быстро принял ванную, смыл с себя пыль и грязь. У меня не было желания отправляться на охоту, сейчас около четырех утра и Питер с Шарлоттой решили посетить ближайшие дискотеки в поисках свежей крови. Я добрался до кухни и выбирал пакет с донорской кровью, когда ко мне присоединилась моя напарница, моя Элла. Я был ей безмерно благодарен, что она не спрашивала меня, как дела и почему я хмурый. Моя жена все прекрасно понимала. Сейчас я не могу даже самому себе объяснить свои мысли. Я люблю эту женщину. Я любил ее до того, как мы встретились. Кажется, я любил ее всегда. — Спасибо тебе, — я обнял мою напарницу и прижался к ее лбу своим. Мои глаза скользнули по ее телу, и я попытался не обращать внимания на то, как ее вид заставил мой член дергаться. Черт возьми! Я всегда ее хочу. Моя напарница стояла в клетчатой ковбойской рубашке и в джинсовых шортах, такая простая одежда. И как она прекрасно выглядит! Слабое утреннее солнце падало на ее бледную кожу, делая его еще более белым, чем обычно. Ее каштановые волосы лежали на спине в густых шелковистых локонах. Ее груди были круглыми и пухлыми, и просто умоляли меня прикоснуться к ним. Внезапно я перестал хотеть есть. — Какую группу ты выбрал? — тихо спросила Элла, отрывая меня от похотливых мыслей. Я начал доставать пакеты с первой положительной, она дает быстрое насыщение после физических нагрузок. — Тебе надо тоже питаться, — я поставил бокал с кровью на барную стойку и придвинул напиток к моей напарнице. Элла кивнула и пригубила фужер. Ее губы окрасились в ярко-красный, как и ее глаза. — Кровь не так уж и плоха, — произнесла моя напарница, — но я не могу пить ее из живой плоти. Мне противно прокусывать грязное человеческое тело. — А вампира? Тебе не противно? — Кожа вампира похожа на мраморную поверхность, с нее можно смахнуть пыль, но на ней нет пота, жира, всего того, что делает человеческую кожу действительно грязной с мерзким запахом. И на вкус… конечно яд вкуснее, чем кровь. Я понимал ее, яд вампира, особенно после питания, яд разбавленный теплой человеческой кровью, давал больше насыщения. В долгих боях я сам подкармливал Питера своим ядом, а он поддерживал свою напарницу, давая ей яд; но мы не воспринимали этот способ питания. — А донорская кровь? — Я воспринимаю ее как лекарство, мне же нужно питаться, пока нет нормальной еды, — Элла подмигнула мне, — я буду перебиваться донорской кровью. Я почувствовал как заныл мой живот, мой зверь рычал, что мы должны накормить нашу напарницу. А моя подруга откровенно смеялась над моим возбужденным видом, ее глаза не отрываясь смотрели на мои взбухшие штаны. Я повернулся к своему бокалу. В течение всей трапезы я боролся с желанием согнуть ее над стулом и просто взять ее. Она была всего в футе от меня, сидела, скрестив ноги, и я был почти в бешенстве от необходимости оказаться внутри нее языком, пальцами, членом. Я подошел к холодильнику и достал второй пакет, ощущая волну нетерпения от моей подруги. Молча предложил ей разделить кровь, но Элла отказалась, она еще не допила первую дозу, ожидая более вкусный яд. Мой яд. Я дрожал от нетерпения, меня возбуждала сама мысль, что моя напарница будет пить мой яд. Я услышал движение, Элла слегка раздвинула ноги, принимая удобное положение на высоком стуле. Я посмотрел на ее короткие шорты и был потерян. Я отодвинул недопитый бокал, поднялся и повернул ее стул ко мне. Элла немного испуганно отложила свой фужер, когда я положил обе руки на стойку позади нее, по обе стороны от ее тела. Мои губы пожирали ее. Вкус крови заполнил мой рот. Элла застонала от поцелуя, ее руки двигались по моей груди, напрягая каждый мускул, когда она касалась его. Я зарычал, прижимая ее лицо. Все, что она делала, только разжигало во мне огонь. — О, черт! — я прошипел, когда Элла сжала мою промежность через мои штаны. Я чуть не потерял сознание от удовольствия и страсти, бушующих в моем теле. Я толкнул стул так, чтобы ее спина была у края бара. Я взял ее бедра в свои руки, раздвигая ее для меня и разрывая ненужную одежду. Я уткнулся лицом в ее складки. Черт возьми! Запах ее возбуждения! Элла застонала, выгнувшись со стула, ее бедра подталкивали меня. Она на вкус чертовски прекрасна. Я глубоко вонзил свой язык в нее, закрутив его так, что выхватил ее соки, которые теперь вытекали из ее влагалища. Жидкость была прозрачно-белой и ослепляла мои вкусовые рецепторы. Мои штаны были мне малы. Ее тело дрогнуло, когда я укусила ее клитор, затем лизнул жидкость, которую мне предложило ее тело. Я провел языком по ее нижним губам, дразня ее. Я хотел, чтобы она была сильно возбужденной, ее эмоции прыгали от удовольствия до похоти, от любви до страсти, от нежности до жесткости. Элла извивалась под моим языком, я двигал им внутри ее влагалища, стимулировал ее стенки, пока не убедился, что она чувствовала меня на каждом дюйме своих складок. Элла сжала край стула, который треснул под ее натиском; ее голова была откинута назад, лицо исказилось в экстазе; она прикусила нижнюю губу. Мои руки сжали ее бедра, когда я раздвинул их сильнее. Я слегка укусил ее складки, осторожно потянув за каждую. Элла застонала, обхватив ногами мои плечи. Приставив рот прямо к ее входу, я начал сильно сосать. Моя подруга захныкала от удовольствия. Она почти болезненно сжала мои волосы, пытаясь отодвинуть мою голову. Я чувствовал, что она близка к оргазму, и стал сильнее работать ртом. — Джаспер… да… да… — ее голос был слабым от желания и похоти и неудовлетворенной потребности. — Не двигайся! — мой голос был низким и хриплым из-за моей жажды. Элла сидела на высоком стуле, широко раздвинув бедра, ее голова покоилась на барной стойке, я взял ее руки в свои и раскинул их в стороны. Ее глаза открылись в непонимании. Я только хотел продлить ее удовольствие. — Не останавливайся, — прошептала Элла. — Не буду, — я взял мой бокал с кровью и медленно начал пить. Моя напарница не понимала, что мне нужно снизить градус моего вожделения, иначе я просто разорву ее. Меня поразил ее шок, я верну ее к вершине удовольствия. Я смотрел на капающее влагалище, я не мог отрицать, что чертовски любил это. Ее глаза расширились от недоверия, когда я просто оставил ее, чтобы пойти выпить крови. — Я еще не закончил с тобой, — грубый голос выдал мое нетерпение. Я собирался попробовать с ней так много разных способов на этом стуле и барной стойке. Элла дышала громко и часто, ее тело манило. Я сделал несколько глубоких вдохов, впитывая в себя запах ее возбуждения, и взял ее бедра в свои руки. Мои пальцы ласкали ее складки, в то время как мой язык выбирал между левым и правым соском. Ее бледные, идеальные груди были созданы для моих рук, для моих губ. Элла выгнулась, предоставляя мне свое тело, открывая доступ к шее. Я увеличил давление пальцами и стал покусывать ее грудь. На левой груди была моя метка, я облизывал ее и прокусил, когда Элла тихо заскулила, ей нравилось, когда я обновляю свои метки. Моя напарница возбуждалась еще сильнее. — Посмотри на меня, — когда я произнес, ее глаза затрепетали, когда она изо всех сил старалась подчиниться. Я ждал, пока она не увидит меня, когда я облизывал пальцы, стирая ее соки. Мне было так тяжело. Мой член напрягся в моих штанах, мучительно, тягостно от ожидания. — Ты хочешь меня? — я спросил, медленно расстегивая ремень. Ее глаза сосредоточились на моих руках. Ее красные глаза расширились и Элла захныкала. — Ответь мне, — я требовал. — Да! Я хочу тебя! — выдохнула моя жена. Я зарычал, позволяя моему члену выскочить за пределы моих штанов. Он пульсировал, требуя попасть внутрь моей подруги. Я приподнял Эллу так, что ее вагина оказалась на том же уровне, что и мой член. Я дернул ее к себе, положил головку моего члена к ее входу и вонзил в нее. Ее крик окружил нас, я стиснул зубы и зажмурился. Экстаз пронзительно пронзил мою систему, нападая на каждый мой нерв. — Oh My God, Джаспер! — кричала и корчилась моя напарница. Ее стенки напряглись вокруг моего органа. Я полностью вытащил член, даже не позволив головке оставаться внутри, прежде чем снова глубоко погрузиться в мою жену. Но этого было недостаточно. Мне нужно было пойти глубже. Я двигал ее ноги, чтобы проникнуть максимально глубоко. Моя Элла стонала, выгнув спину. Она была такая мокрая, такая тугая, такая крепкая. Я выпустил стон. Я никогда не думал, что найдется женщина, которая сможет заставить меня так чувствовать, это не просто физические эмоции, это… это… черт! Я просто люблю ее! Я так долго мечтал о ней, и теперь она моя, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я неосознанно ускорял свой темп, ударяя ее быстро и жестко. Ее ногти царапали мою грудь. Я стоял и трахал ее, пока она лежала на барной стойке, пока она стонала и корчилась. Ее тело дрожало и я чувствовал напряжение в ее влагалище. — Давай, Элла, кончи для меня, — я прорычал, погружаясь в нее. Я врезался в мою подругу, в ее горячий влажный вход, я чертовски обожаю когда Элла кричит, она громкая женщина. Я не мог насытиться ею. Она зажгла огонь в моем теле и сердце, и я знал опасную правду — я был отчаянно и беспомощно влюблен в нее. С еще одним толчком ее стенки держали мой член словно в тисках. Я зарычал и выплеснул всю накопившуюся сперму. Моя напарница любила, когда я держал свой член внутри, ее тело сжималось вокруг меня, каждый раз уменьшая давление. Улыбка, которая освещала ее лицо, заставила мое мертвое сердце крепко сжаться. Я чувствовал странную гордость за то, что заставил ее улыбнуться; за то, что доставил моей жене удовольствие; за то, что она чувствовала себя счастливой. ------------------------- * Сунь Цзы «Искусство войны»