I’m just as scared as you When you see me When you touch me BTS — Intro: Serendipity
rain on me — joji
— Спорим, что ты не сможешь переспать с ним? — спрашивает Джин Хо у Пак Хиёна. Оба одноклассника Чонгука наблюдают за тем, как тот отжимается на спортивной площадке у школы. Чон всегда был трудолюбивым и требовательным к себе, поэтому во время физкультуры занимался усерднее других, невольно заставляя их завидовать. — На сколько спорим? — Получишь сто баксов, если я увижу вашу фотку в постели. — По рукам, — быстро соглашается Хиён, пожимая руку друга. Чонгук, ничего не подозревающий, удивляется неожиданно начавшимся подкатам со стороны одноклассника. Тот может вдруг угостить его соком, подсесть в столовой или вызваться проводить до дома. Тут явно не обошлось без скрытого подвоха, твердит себе Чонгук. Но Хиён кажется открытым малым, который по-настоящему интересуется Чоном. Последний, не подпускающий к себе Пака целую неделю, наконец, оттаивает, взаимно оказывая дружеские знаки внимания. Хиён может приобнять его у всех на виду, погладить по голове, немного растрепав волосы. И Чонгук неожиданно замечает свою реакцию после подобного действия, которая выражается в смущении и покрасневших щеках. Чон делает вид, что не может встать с постели, нагревает градусник под горячей водой, показывая матери. Она разрешает остаться дома и уходит на работу вместе с отцом. А Чонгук лежит, потому что боится своих чувств. Пак Хиён считает, что пора делать следующий шаг, и когда Чон возвращается в школу, останавливает, уводя на задний двор. Хватка на предплечье Чонгука чуть усиливается, и одноклассник спрашивает: — Где ты был? — Болел, — отвечает Чонгук. — Почему не сказал мне? — Не думал, что это будет тебя волновать, хоть мы и друзья. — А я не хочу быть твоим другом, Чонгук, — заявляет Хиён. Вот и все, понимает Чон. Их дружба, которая длилась полторы недели, все-таки закончится. — Потому что я хочу быть твоим парнем. Чон расширяет глаза, открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его. Ему кажется, что он спит, когда Хиён касается его губ своими. Чонгук тихо вздыхает, ведь успел случайно представить эту сцену лишь у себя в голове. Хиён целует настойчивее, поглаживая руками талию Чона, медленно и нежно опускаясь на бедра. Чонгук в ответ мычит то ли протестующе, то ли от удовольствия, но не сдерживает стон, когда язык встречается с шершавым языком Пака. Хиён, понимая, что, даже если бы не было дурацкого спора, все равно хотел бы целовать Чонгука вот так, отпускает. Для начала неплохо, решает он. Чон жмется ближе, но Хиён говорит, что слышит приближающиеся голоса, и им лучше не продолжать. Чонгук ждет. Ждет целых две недели, прежде чем заявиться в квартиру к Хиёну с отчаянной просьбой. — Я так хочу тебя, Хиён, прошу… — Не слишком ли ты спешишь? — Я знаю, что ты тоже не против. — Ты уверен? В первый раз будет больно. — Да. Я думал об этом последние три дня. Чонгук отчаялся. Родители пропадают на работе, когда возвращаются домой, уже усталые для разговоров и обсуждений проблем сына. Он не знает, поступает правильно или движим пубертатным периодом. Но даже когда Хиён, растянув пальцами, смазав член, осторожно входит, и Чон чувствует нарастающую боль, он не жалеет. Чонгук теперь с человеком, которого любит, одно целое, и это главное. Пак Хиён получает сто долларов прямо в тот момент, как Чонгук находит его. Чон хотел подарить им парные цепочки, их можно было бы скрыть под воротом рубашки, но Чонгук бы знал, что они там у обоих парней. А теперь Хиён принимает деньги под «Ну что, он был хорош?» со стороны Джин Хо, и весьма нетрудно было догадаться, о чем они говорят. Хиён так и не узнал, что Чонгук в курсе сделки, но понял это, когда Чон стал игнорировать все попытки начать разговор. Чонгук решил стать психологом, чтобы понять, почему люди поступают вот так. Почему они готовы переспать с кем-то за деньги. В один вечер он рассказывает о случившемся матери, которая убаюкивающе поддерживает теплыми словами. Высказывает решение работать психологом, и женщина на следующий день приносит книгу с названием «Основы психологии». Чонгук ей безмерно благодарен. Не к каждому отнесутся с таким пониманием. Чон с матерью находит университет, к которому юноша готовится через интернет, по книгам, которые скачивает на планшет и читает в метро. Хиён не извиняется, но и больше не пробует контактировать. Возможно, так легче обоим. И теперь Чонгук едет в поезде на встречу к своей мечте, а судьба преподносит загадочную личность — Ким Тэхена.***
휴식 — 기수
Тэхен быстрыми гулкими шагами направляется к туалету. Дверь в узкую комнатку закрыта, Ким недовольно выдыхает, облокачиваясь на стену напротив входа. Он трет переносицу, сердце колотится в бешенстве, и Тэ молится всем Богам, чтобы Чонгук не последовал за ним с извинениями. На самом деле, старший не хотел так вести себя. Не в его последний день. А ведь осталось даже меньше дня. Сожалеет ли Ким Тэхен о принятом решении? Абсолютно нет. Его никто и ничто не держит в этом мире, а собственные преступления настойчиво сжали горло, не отпуская уже который месяц. Туалет, наконец, освобождается: из кабинки выходит хрупкая девушка, которая, задержав на Тэ взгляд лишь на мгновение, тут же ретируется в свое купе. Ким с облегчением закрывает за собой дверь, немного покачивается от движения поезда, остановившись, чтобы прислушаться к стуку колес. Было хорошей идеей последние часы жизни потратить здесь — Ким просто обожал этот звук. Тэхен моет руки, выдавливая как можно больше мыла, чтобы смыть грязь. В какой-то момент парень чувствует жжение, осознает, что тер слишком сильно, царапнув кожу ногтем. Из свежей раны стала вытекать кровь, и Кима стало тошнить. Благо, унитаз был рядом — возможно, сыграло роль небольшое укачивание в транспорте. Тэхен кашляет, промывает руки, полощет рот, мочит лоб и тем самым несколько прядей волос. Ким выглядит весьма странно, возвращаясь в купе: красные губы и щеки, мокрые волосы, затуманенный взгляд. Чонгук, который все эти десять минут не находил себе места, пытаясь подобрать извинения, напрочь забывает, что хотел сказать. Чону кажется, что Тэхен плакал — глаза последнего тоже немного покраснели, но от трения пальцами, а не слез. — Не будет пластыря? — становится прямо напротив него старший. — А? — Пластырь… — Д-да, есть, минутку, — Чонгук, суетясь, в который раз садится, чтобы достать чемодан. Достает оттуда заботливо вложенную матерью пачку пластырей, отрывает от гармошки один, подавая Тэхену. Тот вместо благодарности просто кивает, отклеивая полупрозрачные полосочки, позволяя вертушками опуститься на пол. Чон, с детства привыкший к порядку, рефлекторно подбирает мусор, кладя в специально заготовленный им пакет, пока Ким справляется с раной, укутывая ее в мягкую подушечку пластыря. — Ты в порядке? — волнуется младший. — Вполне. — Как ты поранился? — Не знаю. — Как это не… — Расскажи о себе, Чонгук, — просит Тэхен с явным желанием побыстрее сменить тему. Старший садится на кровать, как ранее, лицом к Чону, голову укладывает на руки, всем видом показывая, что готов слушать. — Что именно ты хочешь услышать? — Всё, что угодно, — пожимает плечами Тэ, опираясь о стену, внимательно разглядывая Чонгука. Замечает маленький шрамик на щеке и спрашивает: — Откуда у тебя этот шрам? — А, это пустяки! Ну, знаешь, не поделили чего-то с братом и… Ничего страшного, короче. — Расскажи про своего брата. — Ты же вроде про меня хотел услышать? — Просто говори, мне плевать о чем. — Можно спросить? — Ты уже. — Кхм, в общем… почему ты нуждаешься в общении со мной? — Ответь честно, что ты хочешь от меня услышать? — Отвечаешь вопросом на вопрос. — Да, знаю. Просто ответь. — Зачем? — Господи, Чонгук. Чон больше предпочел бы «Гук-и». — Ладно, не хочешь говорить, не надо, — сдается младший. Тэхен мастерски подпускает к себе, но как только Чонгуку кажется, что тот готов открыться, Ким снова отталкивает. — То есть, я могу говорить все, что вздумается? — Ага. — Ну… Это немного сложно, потому что я могу поговорить о многом, но… Ты спрашивал о брате, так что начнем с него, — Тэхен укладывается, но так, чтобы изучать каждую мелкую эмоцию и морщинку, проскальзывающую на лице младшего во время его монолога. — Он немного чудаковатый, так как постоянно сидит за компом, играя в игры. Для своих стримов он становится совсем другим, чтобы понравиться людям. Ох-х, сколько же денег он спустил на супер крутую одежду персонажа, ну, что там покупают, да. Так вот, меня это жутко раздражает! Типа, на меня денег остается меньше, ведь маме приходится оплачивать его прихоти! Как думаешь, это справедливо? — Ну, эм… — Да, вот и я о том же! Нифига несправедливо, но как только мне стоит заикнуться и выразить недовольство, то всё, мне кранты. Я выслушиваю лекцию о том, что не один в семье, а это значит, что родители не могут выделять весь бюджет исключительно на меня, — на протяжении рассказа Чонгук активно жестикулирует и хмурится, чем весьма забавляет Тэхена, вызывая улыбку. — Ого, хён, ты умеешь улыбаться? «Безумно красивая улыбка», — подмечает про себя Чонгук. — Я робот, по-твоему? — Нет, просто чаще всего ты угрюмый. — Чаще всего? Мы знакомы час… — Ладно, короче, не перебивай! — Зови меня Тэхен. — М? — Не надо никакого «хён». — Но ты же что-то там говорил об уважении и… — Боже, просто зови меня по имени, ладно? — Окей… Так вот, давай не будем о моем брате, а? Ибо он странный мудак, в нем нет ничего интересного. Лучше поговорим обо мне… Тэхен смеется. — Эй, ты чего? — Нравится говорить о себе? — Ким все еще не сдерживает добрый смех. — Господи, Тэхен, ты же сам меня просил рассказать о себе. И Тэ умиляется. Каждая реакция Чонгука такая искренняя, излишне эмоциональная, прибавляет лишь больше удовольствия от поддразнивания. Ким привык к словесным уловкам, манипуляциям, чтобы заставлять людей реагировать так, как хочется ему. Сейчас, проделывая все это с Чоном, Тэхену впервые становится… неловко? Всё-таки, у этого мальчишки осталось немного времени, как и у старшего. Может, стоит снять маску? Но… не рано ли? — Ладно-ладно! Просто говори, я слушаю. — Если еще раз выкинешь подобную шутку или перебьешь, я замолчу! — С каких это пор ты мне тут условия ставишь? — Короче, не перебивай хоть один. Грёбаный. Раз! — Ладно. — Наконец-то! Будешь конфетку? — А? — Мама надавала кучу сладостей, а мне самому с ними не справиться. — Ну, давай, — приподнимается Тэхен, садясь к столу. Чон достает из чемодана, в который лезет раз в четвертый, пакет шоколадных конфет с кокосовой начинкой внутри, с шелестом долго мучается с тугим маленьким узелком. Не выдерживает, разрывает, нечаянно делая большую дыру. Пара сладостей высыпается на пол, тут же подбирается под неуклюжие ругательства Чонгука, и, когда тот возвращает взгляд на Тэхена, тот снова смеется. — Да хватит уже! Я не клоун, чтобы надо мной смеяться, — Чон выпячивает нижнюю губу. — Уже берешь мои выражения? — Я беру их из корейского языка, ясно? Бери, чего сидишь, — Чонгук указывает на разорванный пакет с конфетами. — Они быстро тают на пальцах, так что сразу клади в рот целиком. Младший успокаивается лишь тогда, когда Тэ съедает одну конфету. Чон повторяет то же самое, плямкая, продолжает: — Мне нравятся конфеты с кокосом и вообще всякие штуки с ним, так что моя мама взяла их так много. С расчетом, что я поделюсь с соседом, конечно же. «Как будто ты не смог бы без проблем съесть все сам», — думает Тэхен. — Я не очень люблю сладкое, наверное, потому, что мало его ем. В интернете прочитал, что от него появляются прыщи, а мне совершенно не хочется приобщиться к сообществу прыщавых подростков, на лица которых смотрят с нескрываемым сожалением. Но против кокоса мне не устоять… А, еще мне нравится коралловый и персиковый цвет. Во-первых, в детстве я зависал во всяких программах по «Дискавери», знаешь, где про животных. Ну, и там были выпуски про рыбок, черепах и так далее, а после и про сами кораллы. Они мне тоже нравятся. А во-вторых, персики я кушал каждое лето у дедушки на даче, и это вроде одного из моих счастливых воспоминаний, да. Я еду поступать на психолога и могу похвастаться: за один год мне удалось охватить нужный материал для поступления! В один день я просто понял, что хочу говорить с людьми, выслушивать их, давая советы, но именно как специалист. Надеюсь понравиться профессорам своей искренностью и положительной энергией, исходящей от меня. Так мама говорит… Тэхен? — старший на последних предложениях вдруг устремил взгляд в окно, прослеживая глазами степь. — Да? — Слушаешь? «Ты не встретишься с профессорами, Гук-и» — Конечно. — У тебя вдруг глаза такие грустные стали… — Неважно, рассказывай дальше. — Важно! Посмотри на меня… Тэхен сглатывает, не отводя взгляд от неба. — Ну же! Посмотри мне в глаза, и скажи, что с тобой происходит? — голос Чонгука становится тверже. — Я не твой одноклассник или друг. Я не тот, кто с радостью вывалит все проблемы, легко доверившись, ясно?«Зато я тот, кто станет твоим убийцей, Гук-и»
— Тогда почему мне нужно рассказывать о себе, не зная о тебе ничего, кроме имени? — Потому что мне интересно. — С чего бы это? — Я не буду отвечать на этот вопрос. — Ничего не случится, если ты один разочек пойдешь против своих принципов и поделишься со мной чем-то личным, как и я с тобой! — Любимый цвет и предметы вдруг стали слишком личным, Гук-и? Кажется, я правда старомоден. — Перестань, Тэхен! Я ведь даже этого о тебе не знаю! — Ну и что? — Может, мне тоже интересно? — С чего бы? — Я не буду отвечать на этот вопрос, — парирует Гук, складывая руки на груди. «Ты такой загадочный, Тэхен. Позволишь мне разгадать тебя?» — с мольбой проскальзывает в мыслях Чона. Стук о стену и вежливое: «Хотя бы закройте дверь» вырывают обоих из спора. И правда, дверка купе так и осталась открытой после ухода Кима, а весь разговор, казалось, мог с удовольствием слушать весь поезд. Тэхен медленно встает, закрывает ее, присаживается обратно.Soft Collared Neck — Helios
— Давай так, Гук-и. Если не хочешь говорить один, то каждый будет раскрывать один факт о себе, — миролюбиво предлагает старший. — Окей. Ты первый, — Чонгук берет еще одну конфету, с грохотом наваливаясь на стену позади себя, мгновенно корчась от боли в затылке. Тэхен знает, что все произошедшее выглядит ужасно детским. Их препирания, отказ в уступках создают конфликт. Скорее всего, Чонгук и правда привык к тому, что в его окружении все люди открытые и с легкостью рассказывают о себе при первой встрече. Но Ким совершенно не такой… Имея возможность общаться лишь с Ко, которого точно так же было трудно вывести на откровенный разговор, Тэхен и сам потерял прежнюю тягу к общению. И теперь все словно по новой, как будто надо заново учиться говорить. — Мой любимый цвет? Ярко-красный. — Почему? — Вопросов не было в условии, так что теперь твоя очередь. — Пожалуйста, Тэхен… — У меня была ярко-красная роза. — Как у… — Да. — Прикольно. Значит, тебе, как и Маленькому принцу, было не о ком заботиться? Тэхен хочет снова напомнить о том, что ждет факта от Чонгука, но… не пора ли заканчивать спектакль? Не пора ли открыться этому доброму мальчику, просто нуждающимся в общении? А если еще не время, то следует вспомнить, что у них его катастрофически мало… — Да, на небольшой промежуток времени, — отвечает Ким, и Гук кивает. — Мне нравятся динозавры. Они крутые, у меня даже есть книга, в которой куча картинок в полный рост. — Мне нравятся слоны. У них хорошая память, в отличие от меня. И их хобот так смешно втягивает воду. — Как можно смешно втягивать воду? — улыбнувшись, интересуется Чонгук. — Обычно я беру чизбургер в «Макдональдсе». Уже привык, вот и не пробую что-то новое. — Больше предпочитаю «Бургер Кинг». Там картошка толще и вкуснее. — Под моей кроватью коробка раменов. На случай конца света, — тут Тэхен смеется, потому что Чон просто неповторим. — Но зачем они будут тебе нужны, если случится конец света? — Не знаю, но если пропадут все магазины, то у меня будет еда. — Я ненавижу холод. Нужно слишком много всего надевать на себя, поэтому у меня в гардеробе множество свитеров и теплых толстовок. — Мне не нравится форма учреждения, в которое буду поступать. — Почему? — Детская какая-то. — А ты кто? — Эй! — Не люблю рок, там слишком много кричат. — Могу слушать джаз ночами. — Ван Гог — лучший. — Моне тоже неплох. — Соображаешь в этом? — Читал как-то книжки. — С картинками? — подкалывает Тэ. — Конечно! Но, осмелюсь поправить: с картинами. — Как скажешь! И тут оба замолкают. Факты, которые появляются в голове, кажутся слишком простыми и незначительными, а хочется удивить, представить себя как можно круче. Даже Тэхену.***
Dimensions (Full) — Arcade Fire
Поезд останавливается, чтобы принять еще больше пассажиров. Ким рад покидать душную комнату, которая сужается из-за неловкости между двумя парнями. На черный свитер старший натягивает грязно-зеленую парку, завязывает шнурки на темных ботинках, и через минуту вдыхает свежий морозный воздух. Чонгук поверх бордовой глянцевой рубашки, явно негреющей, но приятно оттеняющей его угольные волосы, завязывает серый шарф, а узкие плечи укрывает черным пальто. Младший выскакивает следом за Тэхеном, который покупает кофе в автомате на вокзале. — Любишь кофе? — улавливает запах напитка, заполняющий пластиковый стаканчик, Чон. — Ага. Чонгук нажимает на кнопку с надписью: «Горячий шоколад», под улыбку Тэ, скрытую стаканом. Младший потирает руки от холода и прыгает на месте. — Ты явно не заглянул в прогноз погоды. — Нет, просто резко похолодало. — Как видишь, я одет теплее. Дай руки, — просит Ким. Чонгук слушается, вытягивая холодные пальцы. Старший берет его руки в свои, гораздо более теплые, начиная потирать. Все это время он не разрывает зрительного контакта, наслаждаясь румянцем, все более сильно проявляющимся на щеках Гука. Действия Тэхена не подразумевают собой нежных ласк с интимным намеком, но сам момент определенно является таким. Чтобы прекратить это безобразие, Чон вынимает свои руки, вспоминая о карманах, в которых тоже будет тепло. Тоскливо глядит на стаканчик со сладостью, оставленный на круглом столике. Младший берет его в ладошки, немного отпивает, обжигая язык. Тэхен воспринимает этот жест совершенно по-своему. Ну конечно, Чонгуку противно касаться старшего, ведь тот грязный. — Тэхен? — Я в порядке. «Не надо было его отпускать? Это оскорбило?» — спрашивает у себя Чонгук. — Это из-за той проблемы, которую ты не захотел рассказать мне, да? Знаешь, никогда не знал, что говорить людям в таких ситуациях… — Тогда херовый из тебя психолог, Гук-и, — дрожащим голосом замечает Тэхен, одним глотком допивая кофе и выкидывая стаканчик в мусорку. Он разворачивается, чтобы уйти куда-нибудь подальше, но Чон ставит горячий шоколад обратно на столик, становится перед старшим, берет за плечи и говорит: — Прости, Тэ, но если ты не расскажешь мне… — Я же просил не звать меня «Тэ», Чонгук! Это так сложно запомнить?! Моя девушка называла меня «Тэ», но ее нет в живых, потому что какой-то отморозок хотел заработать денег на ее похищении! Ты лишь напоминаешь мне о ней своей гребаной заботой! Ким Тэхен — явная истеричка. Все разговоры с Чонгуком сводятся к его крику или недовольству. Что ж, теперь умереть хочется еще сильнее. Чон не придумывает ничего лучше, как обнять старшего, потому что уже понял — слова мешают обоим. Младший гладит Кима по спине, тот пытается вырваться, но вскоре просто сбивчиво хрипит и давится слезами на его плече. Чонгук отпускает, придерживает за предплечья, вглядываясь в заплаканные глаза Тэхена. — Прости, Тэхен-и, я же не знал. Простишь? — старший кивает. — Отлично. Давай я куплю тебе горячий шоколад, м? Сладкое поднимет настроение. — Не поднимет. — Это физиология, Тэхен-и, от нее никуда не денешься. Чонгук не ждет согласия старшего, оно ему просто не нужно. Закидывает монетку, выбирает напиток, смотря перед собой. Видеть такое лицо Кима тяжело, когда знаешь, что помочь не можешь. — Прости, что я веду себя как придурок, Гук, — извиняется Ким. — Ничего, у каждого могут быть свои проблемы, я понимаю. Не парься, просто скажи, что мне сделать, м? Тэхен не знает, что ответить, поэтому просто берет горячий шоколад. Хочется шепнуть: «Сматывайся поскорее, иначе подорвешься вместе со мной», но это будет звучать странно, да и придется рассказывать свою историю от начала до конца, оставшись в глазах Чонгука настоящим монстром, коим он и является. Ким просто желает хоть на десять часов забыть о своей профессии, почувствовав себя человеком.Famous Blue Raincoat — Leonard Cohen
Когда поезд гудком извещает о скором отбытии, еще один стаканчик покоится в мусорнике, оба парня заходят в поезд, а Тэхен молится, чтобы в их купе не зашел кто-то ещё. Ким смотрит на таймер в часах: 14:15:26. Он провожает каждую секунду взглядом, осознавая, что теряет драгоценное время для разговора. Тэхен раздумывает, отвернувшись к стене от Чона, который сверлит его спину взглядом: чего ему хочется больше всего? Слушать Чонгука или, можно сказать, впервые за долгое время высказаться кому-то обо всем, что тревожит? Младший сдается, вздыхая, тоже отворачиваясь от Кима. «Должен ли я что-то сказать? Не будет ли это лишним, слишком настойчивым? Господи, что мне делать? Точняк, кто-то говорил, что если не знаешь, что делать, то просто не делай ничего», — решает Чонгук, закрывая глаза, пытаясь переключить мысли в другое русло. На таймере Тэхена 13:59:58, он поворачивается к задремавшему Чонгуку, прокашливается, чтобы привлечь внимание. Тот никак не реагирует, тогда Ким встает с хрустом в коленях, подходит к его койке, присматриваясь к лицу. Чон морщится от света, и Тэхен ладонью создает тень на его глазах, позволяя Гуку расслабить мышцы. Что же, если начинающий психолог собирается поспать, то нужно переместить его на верхнюю кровать, туда солнце не достанет. — Гук-и? — легонько тряся за плечо зовет Тэхен. — Мхм? — Тебе следует подняться наверх, а то солнце светит тебе прямо в глаза. Чонгук, подняв одно веко, смотрит непонимающе, но все-таки пробирается с шорохом выше. — Спасибо, — бурчит он, поудобнее устраиваясь. — Не за что, — кивает Тэхен. Он сидит на одном месте, не двигаясь, пока не услышит сопение со стороны младшего. Ким поднимается на койку над собой, тоже укладываясь. Рука Чонгука свешена вниз, лицо с приоткрытым ртом покоится в подушке, и Тэхен не знает, что им движет, но старший касается указательным пальцем костяшки Гука. Тот не дергается, ведь прикосновение невесомое, Ким смелеет, обхватывая ладонь целиком. Теперь, когда Чонгук согрелся в купе, его рука намного теплее. Тэхен желает забрать не только тепло руки, но и души: у самого внутри вечная мерзлота. Что будет, когда огонь столкнется со льдом? Кто победит?Определенно Чонгук.
К чему в итоге пришли они с Чоном? Достигли ли хоть какого-то доверия? Тэхен на это надеется, и все то время, пока младший спит, раздумывает над тем, что рассказать о себе. Только вот Чонгук не спит. А рука горит после прикосновения.