Притяжение

Все, что раньше представлялось недосягаемым, вдруг оказалось на расстоянии поцелуя. Такого отчаянного, долгожданного, выстраданного, после которого необходимы минуты, чтобы прийти в себя, надышаться друг другом. Они нашли друг друга, секреты раскрыты, бегство от самих себя позади. Больше незачем прятаться и скрывать томительные чувства, которые оказались взаимными. Одиночество можно забыть как страшный сон. Они очутились в маленьком мире, внутри которого вновь и вновь находили себя друг в друге, а все, что было за его пределами, стало незначительным. Обхватив стройное тело брата под плащом и приникнув щекой к широкой груди, Аста утопала в уютных объятиях, в которых могла бы остаться навечно, но желание снова окунуться в глубину зеленых глаз, чтобы еще раз убедиться, что все это по-настоящему, пересилило. Голову то согревало, то холодило размеренное дыхание Локи, и, стоило лишь встретиться глазами, брат и сестра снова слились в долгом поцелуе. В этот раз они уже не спешили. Будто припав губами к источнику с чистейшей водой, они наслаждались каждой восхитительной каплей, всецело отдаваясь и глубже проникаясь друг другом. Локи позволил сестре целовать себя в удобном для нее темпе и так, как хочется ей, и она с особой нежностью захватывала отзывчивые губы. Помимо ласки, в её губах таилась страсть, которую Аста не стремилась показать, но в мозгу Локи уже генерировались варианты, как можно вытащить эту страсть, которую девушка сама пока еще не осознает. Крепко, но бережно Локи сжимал талию сестры, притягивая к себе, когда забрал инициативу и слегка проник языком в её рот, где встретился с её. Но как только Аста попыталась проделать то же самое, Локи игриво прикусил ее язычок, и она прервала поцелуй и негромко рассмеялась. Она смотрела на улыбающегося брата, отметив про себя, что Бог Коварства даже в мелочах Бог Коварства, а Локи грелся в лучах ее счастливых глаз, вбирая звуки любимого звонкого смеха. — Почему ты не сделал этого раньше? Вопрос был больше мечтательно-риторическим, но к Локи уже вернулась способность здраво мыслить, и, ослабив объятия, он ответил: — Потому что это не то, что нам следует делать. Аста хотела было возразить, но не нашла никаких аргументов, и тогда осторожно спросила: — Если бы я не догадалась, ты бы не признался? — Нет, — глядя в её застывшие глаза, категорично ответил Локи, понимая, что такой ответ ранит. Ресницы девушки с досадой опустились, а у Локи в груди все сжалось. — Аста, послушай… — взял он ее за плечи. — Почему ты остался? — вонзила она свой чистый взгляд. Но Локи пытался достучаться до нее. — Аста, прошу, опомнись и вспомни, кто мы! — Локи, ответь! Для меня это важно. Вдруг Локи заколебался в правильности своего спонтанного решения. Возможно, ему стоило в последний раз проявить силу воли и навсегда покончить с этой историей, избежав тем самым многих разговоров и всех вытекающих проблем. — Я не смог уйти, — признался он. — Почему? — не унималась девушка. Она ждала четкого ответа, и Локи понимал какого именно, но произнеся это, он обнажит себя до предела, а значит — станет уязвимым. — Ты нужна мне. «Что ж, — принимая ответ, улыбнулась Аста, — хотя бы так. Для Локи даже этого много». — Иногда мне кажется, что эта броня защищает тебя не от внешней опасности, а от открытого выражения чувств. Она как панцирь. Ты прячешь под ней свои искренние чувства, не даешь им вырваться наружу, и они томятся взаперти. Ты заковал свою душу в тиски и не даешь сердцу биться свободно. Это доставляет тебе страдания. Стань собой. Позволь себе быть настоящим. Верно. Все верно. Он запрещал себе быть настоящим, и вместо этого вел себя так, как удобно окружающим. Но сейчас не время сознаваться в своих пороках и слабостях. К тому же, не хватало, чтобы еще и младшая сестра учила его жизни. — Дело не в броне, Аста, как ты не поймешь? Мы не можем открыто выражать свои чувства! — Не кричи на меня. — Прости, — усмиряя эмоции, произнес в сторону Локи. Нежные ладошки легли на его щеки и мягко повернули его лицо обратно. — Ты считаешь, я не понимаю, насколько все серьезно? Локи тоже заключил ее лицо в ладони. — Все гораздо серьезнее. Пока Аста вглядывалась в беспокойные изумруды, осмысливая степень серьезности, раздался нетерпеливый стук в дверь, заставивший брата и сестру вмиг отпрянуть друг от друга. Сердце сорвалось с места. Быстро поправив на себе платье и прическу, хозяйка покоев громко разрешила: — Войдите! Двери распахнулись, и в комнату чинно шагнул грозный страж. — Ваше Высочество, — он поочередно выразил присутствующим почтение. — Принц Локи, Один Всеотец велит вам явиться в тронный зал. Аста метнула на брата взгляд, полный ужаса, в то время как Локи внешне сохранял поистине царское хладнокровие и, слегка приподняв подбородок, поинтересовался: — Тебе известно по какому вопросу? — Только что пришла тревожная весть от Хеймдалля. Подробностей я не знаю. Вот сейчас ледяная кровь пронеслась по жилам Локи, и накрыла настоящая паника. Проклятье!!! Хеймдалль!!! Хеймдалль засек их и уже передал отцу. Как он мог забыть про всевидящего стража??? То, что кошмаром врывалось в его мечты, произошло гораздо быстрее, чем он предполагал. — Я сейчас приду, — кивнув, смиренно произнес принц. Как только страж оставил их, Локи развернулся, из их тел вышли иллюзии, а по коже пробежало характерное покалывание. — Мы невидимы? — Да. Слушай меня внимательно, — приблизившись, торопился принц, бегая глазами по лицу сестры. — Возможно, мы сейчас видимся в последний раз. — Нет! — отказываясь верить, помотала головой Аста. — Отряд эйнхериев может ожидать уже за этими дверями. Ничего не предпринимай! Ты поняла? Жди от меня вестей. — Тебя же не отправят в темницу? «Надеюсь, что туда, а не прямиком в Хельхейм», — мысленно ответил он. — Куда бы ни отправили, я найду способ связаться с тобой. Доверься мне. Оставайся здесь. Главное, ничего не делай без меня. Не перечь отцу. Будь умницей. Задержав напоследок взгляд на сестре, Локи направился к дверям, а иллюзии — к своим «оригиналам». Пока он не успел выйти, Аста окликнула брата и кинулась в последний раз коснуться его губ. Притягивая друг друга ближе, они столкнулись лбами. — Локи, пожалуйста, возвращайся, — словно произнося молитву, шепотом попросила Аста. В последний раз Локи взглянул на сестру, чтобы запечатлеть в памяти ее образ. — Жди от меня вестей, — повторил он и, собрав все мужество, вышел. Иллюзии вошли в тела, магия рассеялась, брат и сестра снова стали доступны зоркому оку Хеймдалля. Еще долго Аста смотрела ему вслед. Ноги будто вросли в пол, не давая ступить и шагу. Перепуганное сердце носилось по грудной клетке. В своем порыве они напрочь позабыли про Хеймдалля. Роковая беспечность, которая может привести к непоправимым последствиям. Каким будет решение отца? «Гораздо серьезнее…» — что Локи хотел сказать? Неужели отец пойдет на крайние меры? При этой мысли ее ноги подкосились и задрожали. Придерживаясь за попадающиеся по пути предметы мебели, она дошла до кресла. Почему отец вызвал только Локи? Какой приговор он вынесет относительно их двоих? Однозначно их сразу разлучат без малейшего права на общение. К обоим приставят охрану, посадят под домашний арест. Но сколько это может длиться? Пока не состоится свадьба — если, конечно, состоится, — и она не покинет Асгард? Это в лучшем случае. А в худшем? Аста закрыла лицо руками и нагнулась к коленям. Что их ждет? Темница? Изгнание? Куда им податься в этом случае? Единственное место, где связь между родными братом и сестрой не противозаконна — Ванахейм. Но туда им пути не будет. Они навеки станут обреченными безродными скитальцами по Вселенной? Такое наказание страшнее казни. Отец строг, но справедлив. Но каковы пределы его строгости по отношению к детям? Принцесса покорно ждала своей участи. Прошло тысячелетие, прежде чем в дверь снова постучали. Аста поднялась, глубоко вдохнула и приосанилась. Бледная как полотно, стоя на онемевших ногах, она встретила посыльного. Как и полагается, он поклонился. Ожидая услышать самое худшее, Аста приготовилась предстать перед Всеотцом и, возможно, увидеть брата. Теперь уже точно в последний раз. Запястья заранее сковывала холодная тяжесть. — Принц Локи просил передать вам слово в слово: «Не стоит беспокоиться. Увидимся, когда вернусь из Сольхейма», — отрапортовал страж. Принцесса пребывала в полной абстракции. Даже не моргала, она стояла как статуя, лицо не выражало никаких эмоций. Это продолжалось столько, что, дожидаясь хоть какого-то ответа, посыльный осмелился прямо взглянуть на принцессу. — Сольхейм? — переспросила она ослабшим голосом, будто плохо расслышала. — Да, Ваше Высочество, — отчеканил страж. — В Сольхейме назревает бунт. Местная охрана не справляется. Всеотец уже выслал туда войско. Это сообщение настолько рознилось с тем, что Аста приготовилась услышать, что теперь ей приходилось прилагать значительные усилия, чтобы принять смысл сказанного. — Он сказал: «Не стоит беспокоиться?» — снова уточнила девушка, нервно теребя скромный кулон на шее. — Именно так. «Не стоит беспокоиться. Увидимся, когда вернусь из Сольхейма», — чинно повторил страж. Она почувствовала, как в легкие снова начал проникать воздух, а её мозг, наконец, смог воспринять смысл переданного сообщения. Значит, отец вызвал Локи для этого? Поблагодарив, принцесса отпустила стража, и в следующий миг с улицы донесся стремительный топот нескольких пар копыт. Сию секунду Аста подбежала к открытому окну. В составе сильнейших сынов Асгарда на своем резвом коне Локи мчался вдаль по Бивресту. Порыв ветра отбросил за спину длинные локоны, а в грудь, выбивая все сомнения, ворвался согретый полуденный воздух. Он обязательно вернется, иначе и быть не может.

***

Солнце медленно катилось по небосводу, на город богов надвигался вечер, а их все нет. Локи нет. Волнение за него нарастало до тошноты. А если с ним что-то случилось? Какие только мысли не лезли в голову, вплоть до той безумной, что отцу все же известно о них, и он нарочно отправил Локи в Сольхейм, чтобы он там погиб, и его не пришлось бы казнить здесь. Чтобы остановить поток до нелепости жутких мыслей, Аста взяла свою тетрадь, на последних страницах которой накопилось уже несколько рисунков, один краше другого. Талантом к созданию портретов принцесса не обладала, но всевозможные цветы, растения, ленты, бабочки, несуществующие птицы удавались превосходно и каждый раз по-новому украшали одно и то же имя. Она обводила пальчиком каждую руну так же нежно, как если бы ласкала самого Локи. Неподалеку Иде что-то вышивала по канве, иногда напевая себе под нос старинную мелодию. — Иде, разузнай, есть ли новости? — Ваше Высочество, полно вам дергаться, куда они денутся? Уж кто-кто, а ваши братья вернутся в целости. Уж сколько раз они бывали там! Сами посудите: оба народа Сольхейма — крестьяне. Ну чем они собрались воевать? Лопатами и мотыгами? И это они-то против наших удалых богатырей? Умом Аста и сама это понимала, но душа была не на месте. — Ты права. Но все равно сходи, узнай, — настояла принцесса и в очередной раз подошла к окну. Вдруг густое небо пронзил уходящий вдаль ослепляющий луч, переливающийся всеми цветами. Аста дождалась, когда из смотровой башни Хеймдалля появятся всадники, быстренько посчитала, все ли возвратились, и, подхватив подол, скорее выбежала. Уверенной и энергичной походкой принц Асгарда направлялся в свои покои, смотря вперед и снимая на ходу перчатки, но опешил, когда распахнул двери и увидел Асту. — Не ожидал кого-то здесь увидеть, — проговорил он, затворяя створки. В пылу битвы он забылся, на поле боя нет места посторонним мыслям, но при виде сестры все чувства всколыхнулись заново. — Наконец-то, — сделала она шаг к нему навстречу, но тут же остановилась. Они оба не знали, как себя вести. — Давно ждешь? — спросил он как бы между прочим, проходя по комнате и снимая наручи. — С тех пор, как вы вернулись, — она осторожно рассматривала брызги крови и грязи на его лице и боевом костюме, благо костюм, как и весь его гардероб, был темных цветов, на которых пятна крови не так сильно шокировали. — Ты в порядке? — Да, вполне, — он задержал на сестре взгляд, справляясь с одолевающим желанием обнять ее. — Если ты не против, я приму ванну. — Да, конечно. В купальне два слуги-юноши, которые прибыли сразу после прихода Асты и уже подготовили все необходимое, помогли Локи избавиться от одежды. Знаком он дал им понять, что пока в их помощи не нуждается и хорошенько умыл лицо холодной водой. Умывание не возымело должного эффекта, и тогда он окунулся в воду головой и пробыл так, насколько в легких хватило воздуха. Он оперся на края чаши, нависая над ней, и на несколько минут закрыл глаза, с носа и подбородка стекала вода, а в голове крутился только один вопрос: что делать теперь? Отмывшись, одетый по пояс и с полотенцем на плечах Локи шел за свежей рубашкой в спальню и обнаружил там лежащую поперек кровати Асту. Она не заметила его появления и тихонько посапывала, подложив под щеку ладонь. Перед Локи возникла дилемма: будить или пусть поспит? Бесшумно вздохнув, он достал рубашку, надел, отнес мокрое полотенце и вернулся. Аккуратно он прилег напротив, подперев голову, и всматривался в милые черты. Рука сама потянулась к мягкой щечке. Кончики пальцев огладили доступную часть лица. Открыв глаза, Аста увидела перед собой брата. От него пахло чистотой и свежестью, зачесанные назад влажные волосы сохли естественным образом. — Понравилось спать на моей кровати? — Я что, задремала? — встрепенулась она и села. — И притом очень сладко, — с довольной улыбкой заметил брат. — Локи, Хеймдалль! — чуть слышно напомнила Аста. — Он не видит, — Локи расслабленно перевернулся на спину. — Мы невидимы? — Мои покои полностью невидимы, — заложил он руки под голову. — Ты наложил иллюзию на все комнаты? — У тебя есть идея получше? — А слуги здесь? Локи приподнялся на локтях. — Долго же ты спала! — заметил он с легким укором. — Я давно их отпустил. — Долго же ты мылся! — передразнила его Аста, уперев руки в боки. — Даже я по столько не сижу в ванне. — Это кто у нас такой разговорчивый стал? — поднялся он рывком, в голосе слышались нотки мнимой опасности. — Ты? — заигрывающее предположила Аста. — Я тебя сейчас укушу, — ухмыльнулся он и наклонился поцеловать ее в шею, пока его пальцы прогулялись по ее ребрам, но, весело взвизгнув, от щекотки Аста втянула ее и не далась. — Я дико голодный. — Я знаю, — проговорила Аста уже в его губы, потому что Локи ее просто-напросто зажал. — Ты же не против, что я попросила подать ужин сюда? — Нисколько… Они уже практически поцеловались, но в дверь постучали, глаза обоих распахнулись, и они прислушались. — Это ужин, — Аста улизнула от поцелуя, спрыгнула с кровати и помахала руками в пространстве, обозначая иллюзию, — снимай! Брат и сестра терпеливо ждали, как несколько служанок накрывали стол и переставляли с подносов принесенные блюда. Когда они остались наедине, Аста с интересом наблюдала, как Локи с аппетитом поглощает еду, что случалось с ним нечасто, и созерцание этого процесса доставляло определенное удовольствие. Сама же Аста больше ковырялась в тарелке, чем ела. — О чем задумалась? — Знаешь, утром меня мучило странное предчувствие. — Что за предчувствие? — Я только сейчас вспомнила о нем снова и поняла, что оно означало. — И что же? — Локи прекратил жевать. — Все это. Ты не находишь, этот день длился целую вечность? — Последние дни только такими и были. — И правда. — Надеюсь, это не войдет в норму. — Да, хорошо бы, — пробормотала Аста, находясь мыслями в далеком вчерашнем дне, когда шла по темному коридору с незнакомцем. Локи искоса смотрел на нее, будто считывая мысли. — Ты почти ничего не съела, — заметил он, чтобы отвлечь сестру от неприятных воспоминаний. — Не хочется. Локи сделал еще один глоток, поставил бокал и накрыл ее руку своей. — Иди ко мне, — отодвинулся он от стола и потянул сестру к себе. Он посадил ее на колени, поцеловал в лоб и огладил щечки. — Выбрось все дурное из своей светлой головки. Сейчас ведь все хорошо? — Прости. Ты устал, а теперь приходится со мной возиться. — Брось, я очень соскучился по тебе и не хочу, чтобы ты грустила. Аста улыбнулась его словам. Из-за отсутствия брони или по иной причине Локи сейчас говорил открыто и искренне и весь вечер вел себя очень раскованно. Она пошевелила пальчиками черные волосы, которые уже подсохли на концах, но были сырыми у корней, и до нее снова донесся аромат, они пахли чем-то свежим, без какого-то определенного запаха. — Оказывается, твои волосы немного вьются? Но Локи ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся. Аста обняла брата покрепче и прислонилась щекой к его голове, и он тоже обхватил ее теснее. — Когда папа позвал тебя, я так испугалась. — Знаю. Поэтому и послал к тебе с сообщением. Тебе ведь передали? — Да. Но я все равно волновалась. — Всё обошлось. Нам повезло. Хеймдалль был занят Сольхеймом, ему было не до нас. Но впредь следует соблюдать осторожность. — Научи меня невидимости. И иллюзиям. Которые можно создавать без огня. — Это сложные заклинания, — задумчиво предостерег брат. — Я уверена, у меня получится. Сейчас я готова, как никогда, — воодушевленно ответила Аста. — Что мне за это будет? — так же задумчиво спросил он. — Я думаю, мы договоримся. — Оуу, — восхитился Локи и отклонился, чтобы оглядеть сестру чуть издалека, — леди, мы с вами точно знакомы? Ту фразу Аста произнесла совершенно случайно, поэтому искренно рассмеялась реакции брата. — Знакомы. И даже очень близко, Ваше Высочество. — Моя сестренка делает успехи не только в магии. — Не зря же я посещаю заседания Совета и переговоры. — Согласен. Зря их посещает только наш братец. — Не говори так о Торе. — Почему? Помнишь, как он уснул? — О-о-о, такое нельзя забыть! А потом ты начал вытаскивать свиток из его руки, и он проснулся! — И прямо во время речи послов вскочил, вытянул руку с этим свитком и на весь зал закричал: «Молот!». Ты видела выражения их лиц? — А отца? Мне тогда стало смешно и страшно одновременно, — проговорила она, стирая с глаз слезы от смеха. — А потом выяснилось, что молот действительно летел к нему и успел разнести полдворца. — Ему, наверное, приснилось, что у него молот из руки забирают? Бедный. — Да уж, — усмехнулся Локи, — отец заставил его выучить наизусть все, что было написано в этом свитке. Суровое наказание. Брат и сестра смеялись от души, вспоминая давний инцидент. Они буквально растворились в веселье и беззаботности, которых им так долго не хватало. Они смотрели друг другу в глаза и не верили, что все это происходит по-настоящему. Между ними царила полная гармония и забытое счастье. Только теперь все было не так невинно, как раньше. Их губы сблизились и слились в чувственном поцелуе, который вскоре перерос в более требовательный. Сильными руками Локи обнимал и захватывал податливое тело. Обвивая руками его шею, неосознанно она стремилась плотнее прижаться грудью к его груди. Локи придерживал ее за одно бедро, а под другим Аста чувствовала нечто постороннее и твердое, а все происходящее в сумме вынуждало дышать глубже и чаще. Подняв сестру на руки, Локи переместил их на диван, так же посадив Асту на колени, но ей было в новинку ощущать под собой мужскую «часть тела», и, стараясь не показывать смущения, она предпочла сесть рядом, подобрав под себя ноги. Локи не стал настаивать на обратном и возобновил поцелуй. — Так не хочу уходить, — положила она голову на его плечо, когда волна страсти притихла. — Так оставайся. — Правда? — Надо сообщить Иде, что ты опять остаешься у меня, и попросить, чтобы она принесла тебе сменную одежду. — Сменную одежду? — Конечно. Ты же не собираешься спать в платье? Асту насторожило, что Локи подозрительно легко согласился. — Не собираюсь, — с долей сомнения ответила она. — Нет, если хочешь, я дам тебе свою пижаму. Но, боюсь, брюки тебе не подойдут, а рубашка не достанет даже до колен, — искренне извиняясь, добавил Локи. Интимный подтекст, укутанный в бархатный баритон, пробудил румянец на щеках, внизу живота что-то отчетливо заклокотало, а по спине до плеч разлетелась стайка мурашек. Аста сидела в легком недоумении. Не может же Локи всё это говорить всерьез? Локи не сводил взгляд с сестры, и на его губах медленно растягивалась плутоватая улыбка. Поняв в чем дело, Аста фыркнула, ущипнула его за бок и заулыбалась куда-то в сторону, чтобы Локи не видел и поменьше торжествовал удавшемуся розыгрышу. Он повернул ее к себе за подбородок. — Я и сам не хочу, чтобы ты уходила. Аста запрокинула голову, чтобы посмотреть в глаза брату. — Поэтому ты дал мне вчера снотворное? Чтобы я осталась у тебя? — Полагаю, ты была не против. — Не против снотворного или не против того, чтобы остаться? — И того, и другого. — То есть, по-твоему, нормально что-то делать со мной, даже не поинтересовавшись у меня, хочу ли я этого? — Почему нет? Аста вопросительно приподняла брови. — А ты бы осталась без снотворного? Растерянно улыбаясь, Аста медлила с ответом, признавая, что брат не оставляет ей выбора. — Вот видишь, ты не была против снотворного, — победно подытожил Локи. — И как ты умудряешься все выворачивать в свою пользу? — изумилась Аста. — Я не сплю на переговорах, — опять припомнил он ту историю, чем вызвал у Асты новую улыбку. — И если я уверен, что ты не будешь против, то оставляю за собой право делать с тобой все, что посчитаю нужным. Аста не совсем поняла, что именно Локи имеет в виду, но то, как он приблизился, посмотрел в глаза, и как от него повеяло чем-то таким, чему невозможно сопротивляться и что находило отклик в ней самой, наводило на определенные догадки. — И… не против чего я буду сейчас? — стремительно краснея, в полголоса спросила она. — Этого, — его пальцы убрали белокурые локоны за плечо, а губы оставили влажный след на шее…