Тебя, себя

      Я узнала своего брата через восемнадцать лет после его рождения. Я всегда мечтала, чтобы у мамы был кто-то кроме меня, с ней бывает тяжело. День, когда я познакомилась с Салли, стал значимым для меня, я до сих пор помню всё, до мелочей.       Мы с братом сели в машину к отцу, ощущая спиной взгляды студентов. Я сама убедилась, что девушки хищным взглядом засматривались на него, стоило нам оказаться на виду, я даже начала чувствовать себя слегка ущербно, на фоне красивого брата. Странно, мы были почти одинаковые, но он был красавчиком, а я чуть лучше пальмы, неужели пол так много решает? Наверное, парням легче быть красивыми, что требуется от красивого парня? Быть милашкой и мало мальски иметь мышцы. А что нужно иметь, чтобы быть красоткой? Безупречную фигуру, гладкую сияющую кожу, желательно, отсутствие голоса и характера. Таких как я, общество не любит, потому что я — вечно недовольная язва. Нет, я опять говорю не о том.       Я упорно пыталась разглядеть в своём брате мерзкого мальчишку, которого так не любила моя мать. Так странно, мне казалось, что я должна относиться к людям так же, как она, а потом мне надоело так думать, и я перестала. Салли был не таким, мне казалось, что со мной говорит не он, а мой голос в голове, оттого, что все его слова и ответы были предсказуемы, он отвечал точно так же, как ответила бы я. Только не говорите, что вас не подкупают такие вещи.       С каждым днем, проведенным с братом, я все больше ненавидела отца, мне было обидно за наших матерей, за себя, за нас. Я редко рассказывала об этом Салли, но это было не так необходимо, он понимал все без слов.       Меня выдернуло из воспоминаний, я снова сидела в машине и рассматривала свои ладони. Мне казалось, что я ни за что не заговорю с Салли, а если меня будут заставлять, то наберу в рот воды. Определено, я точно не думала, что он окажется просто потрясающим и я буду любить его всем сердцем, насколько это возможно. Нет, я искоса поглядывала на него и он делал точно так же, тогда я и отметила, что страшно похожи мы не только внешне.       Приехав домой, мы в таком же молчании потащили чемоданы в комнату, Салли шёл впереди меня, обгоняя на пару шагов. На последней ступеньке я споткнулась и стремительно полетела вперёд, впечатавшись лицом в его широкую спину и хватаясь за плечи. Поймав равновесие, я тут же отпрянула, будто обожглась. В тот момент я сильно испугалась того, что дотронулась до него, я ведь вообще-то собиралась его ненавидеть и брезгливо поглядывать, а теперь я имею куски его днк у себя на руках, это никак не вязалось с моими планами.       До вечера, я, как и планировала, не разговаривала с ним. У отца опять нашёлся повод уехать и я чувствовала себя какой-то пациенткой в психушке, без возможности обмолвиться словечком. Справлялась я до тех пор, пока в доме не отрубили электричество. Я, как личность очень впечатлительная, начала воображать всякие ужасы, на фоне которых мой новый брат оказался не таким уж страшным. Совершенно измаявшись от одиночества, я высунула голову в приоткрытую дверь и крикнула в темноту:       — Салливан, где ты?       Молчаливая темнота даже не дрогнула в ответ, на пару секунд я уже подумала, что осталась одна в доме и даже испугалась, но откуда-то со стороны лестницы раздался его голос.       — Я в гостиной, — ответил он.       По голосу я решила, что он тоже был бы не прочь сейчас не сидеть не один в пустой гостиной, а хотя бы в компании меня. Мелкими шажочками я посеменила вниз, пару раз чуть не потеряв равновесие. Салливана я нашла, как он и говорил, в гостиной. Он полулежал на диване, откинув голову назад. Неуверенно, я потопала к креслу, на которое шумно плюхнулась, услышала, что он прыснул и улыбнулся, а я с новой силой настроилась его ненавидеть, ибо нечего смеяться надо мной. Теперь, состроив злое лицо, которое в темноте всё равно никто не видел, я начала ненавидяще молчать, чтобы он понял по моему молчанию, как я его ненавижу.       — Кажется, я забыл твоё имя, — сказал он.       — Прямо совсем не помнишь? — равнодушно спросила я.       — Помню, что это связано со страной или городом.       — Точно, меня зовут Флоренция, — сохраняя тот же тон, ответила я.       — Не ври, это что-то северней Флоренции.       — У тебя в голове карта с именами?       — Думаешь, я поверю, что такого ледяного человека как ты, назовут Флоренцией? — в темноте заблестели его глаза. — Во Флоренции тепло и много архитектуры, а ты простая как снежная пустыня.       — А ты что, путешественник, чтобы разбираться в архитектуре Флоренции?       — Нет, я историк, ты же сама слышала сегодня.       — Ох извини, эта ценная информация была заглушена возгласами о том, какие красавчики шуруют на сцену.       — Так меня называли красавчиком? — ехидно улыбнулся он.       — Они все поголовно подслеповаты, — ответила я.       — Ты просто завидуешь, что так говорили не про тебя.       — Если бы меня назвали красавчиком, я бы точно усомнилась в их зрении.       Он засмеялся и сел, оперев лицо на руки.       — Британия, это достаточно скверно, — кивнул он, — тебя зовут Бриттани.       Если я буду пересказывать всё, то это будет долго и нудно, но в этот вечер я поняла, что Салли безумно крутой человек и я всю жизнь ждала встречи с ним. Это странно, когда ты всю жизнь смиренно ненавидишь человека, потому что тебе сказали это делать, потому что он кому-то не угодил, но ровно до того момента, пока не встретишь его лично. Мы слишком часто видим её всю картину и судим людей по тому, что о них говорят другие, как же это страшно неправильно.       Свет включили почти за полночь, тогда мы поняли, насколько устали за день, и что пора бы уже спать. Темнота теперь не пугала, так что я собралась было подниматься в свою комнату, но моё внимание привлёк журнальчик, который Салли оставил в гостиной. «Искусство говорить», красовалось на обложке, не долго думая я захотела заглянуть на странички многообещающего издания, как только мои пальцы коснулись глянцевых страниц, гостиная исчезла, я опять стояла в вестибюле, но теперь, с журналом в руках. Я удивлённо начала разглядывать его, серьёзно, журнал? Белоглазый без интереса дымил возле регистрационной стойки, наконец, заговорил:       — Ну и что ты смотришь, читай?       — Серьёзно, мою жизнь перевернуло искусство говорить?       Он глубоко вздохнул, и, мне показалось, закатил глаза.       — Садись и читай.       Состроив самое недовольное лицо я села на тот самый диван, я забегала глазами по страницам. Странно, но комната вокруг начала расплываться, у меня закружилась голова. Терпеть было невозможно, и я откинула голову, накрыв лицо журналом и все звуки в комнате сошли на ноль. Вокруг меня была уже совершенно другая комната.       В кресле я расположилась в совершенно дурацкой позе, залезла на него почти с ногами. Мягкая спинка была для меня чем-то божественным, после столького времени на ногах, журнал уже просто повис у меня в руках, когда я откинула голову и прикрыла глаза. Бледные солнечные лучи проскакивали сквозь оконную раму, скользя по комнате, прыгали по стенам, отражались от глянцевого пола. Это был прекрасный момент одиночества, которыми мне редко приходилось наслаждаться. Кажется, я в университете, а это комната, где обычно проводились собрания фотографов, но уже было слишком поздно, чтобы сюда кто-то пришёл, по крайней мере, для этого. Салли готовился к хэллоуинской вечеринке, вместе со своими однокурсниками, а идти домой одной мне не хотелось, эта комната была идеальна для ожидания. Кажется, время близилось к закату, я не видела, но по моему ощущению было именно так, в тишине и одиночестве эти ощущения особенно обострялись.       А потом, я услышала приближающиеся шаги, и начала мысленно молиться, чтобы этот кто-то шёл не сюда, а куда-то мимо, но страшно разочаровалась, услышав, как открывается дверь. В этом коридоре ведь полно дверей, почему ему понадобилось заглянуть именно в эту? Собравшись с мыслями, я решила делать то же самое, что делала до этого — сидеть и не двигаться, этот кто-то подумает, что ему тут нечего делать и сам по себе уйдёт. Он прошёлся по комнате, прямо к стенду, на котором красовались свежие работы, оставленные после собрания, задержался там на какое-то время, а потом направился ко мне. Боже мой, только бы он не вздумал заговорить!       — Ты от кого-то прячешься? — насмешливо произнёс он.       — Мог бы сделать вид, что не заметил, — наотмашь бросила я, его голос я не узнавала, скорее всего бы не были лично знакомы.       — Что ты читаешь? — я почувствовала, что он хотел снять журнал с моего лица, но опередила и отпрянула назад.       — Пожалуйста, соблюдайте интимное расстояние, — мои глаза привыкали к свету и я начала различать его черты. Это был парень с факультета журналистики, очевидно, он состоит в кружке фотографов, у него на плече висит сумка для фотоаппарата, удивлюсь, если там вдруг окажется ком водорослей, или ещё что-то, так что это точно. Кажется, он мой ровесник, но выглядит моложе, его лицо какое-то детское, яркое, я могла бы подумать, что ему не больше шестнадцати, но он точно не детского телосложения, из-под закатанных рукавов видны рельефы на его руках. Я сдержалась чтобы не фыркнуть, потому что он показался мне типичным мальчиком, который нравился всем подряд девочкам, я таких не люблю. Его компания тоже не показалась мне приятной, так что я сделала вид, что увлечена рассматриванием журнала, в надежде, что ему станет скучно и он уйдёт, но он и не собирался. Напротив, он устроился за одним из рабочих столов и выудил из сумки флешку, которую вставил в компьютер. Я искоса поглядывала на него, увлечённого чем-то, надеясь, что он хотя бы не начнёт говорить.       — Кажется, ты сестра Салли?       — Тебе не кажется, — отрезала я.       Мне думалось, что он обидится, на мой грубый ответ, но он начал улыбаться. Не отводя взгляд от монитора, он продолжал говорить:       — Ты же идёшь на вечеринку?       — Не знаю, а должна?       — Не любишь шумную толпу?       — Нет.       — Знаешь, я тоже, — в это момент он даже оторвал глаза от монитора, но быстро вернулся в прежнее положение.       — Ты сказал это искренне, или чтобы я подумала, что у нас много общего? — в моем голосе звучала явная издёвка, но его это ничуть не смутило.       — Больше второе, но это не было неискренне, — он опять улыбнулся, — а все психологи так делают?       — Можешь считать меня тупиковой ветвью в этом вопросе.       — Это было бы грубо.       — Тебе не привыкать, ты же журналист.       — Наверное, не все журналисты такие, — он перевёл взгляд на тёмно-оранжевые отблески заката, — кстати, как тебя зовут?       — Бриттани.       — Ты конечно, не спрашивала, но если что, я — Найджел, — он как-то мило улыбнулся, но мой настрой это не смягчило.       Я упорно листала журнал, хотя не понимала ни слова из написанного, а он что-то высматривал на мониторе. Вот теперь, я наконец стала надеяться, что ему станет скучно и он уйдёт, но…       — Ты смотрела новые работы на стенде?       — Работы? — я пропустила мимо ушей большую часть вопроса, бегала глазами по комнате, пытаясь понять, о чем он говорит.       — Фотографии, они на том стенде, — кивнул Найджел, — я спросил, не смотрела ли ты их.       — Да, смотрела.       Найджел выжидающе молчал минуту, пока не понял, что я сполна ответила на его вопрос.       — И как тебе?       — Очень мило, — я лениво перелистнула страничку, — особенно ромашки.       — Тебе нравятся ромашки?       — Они… цепляют чем-то, даже при том, что они простые.       — Наверное, этим и цепляют.       — Лучше покажи своим подружкам с факультета, уверена, они разбираются в этом лучше, — я все ещё упорно не смотрела на него.       — Нет, они не понимают, — Найджел выдержал паузу, — они все время мечтают, как каждая из них будет знаменитой журналисткой, интервью со звездами, ведущие новостей…       — Ты относишься к этому скептически? — усмехнулась я.       — Ты же знаешь, сколько таких только в нашем ВУЗе, а сколько таких по всему миру, — его улыбка куда-то исчезла, — я знаю не так много знаменитых журналистов, и знаю математику, чтобы посчитать вероятность.       — Большинство из них будет работать не по профессии, а меньшинство — в чём-нибудь «жёлтом».       — Ты чуть ли не первая, кто со мной согласился, обычно, говорят, что я пессимист или завидую, — после его слов, он начал бесить меня немного меньше, — или это психологический ход?       — Ты думаешь, психологи вечно пользуются своими уловками? — усмехнулась я. — Вообще-то мы успели изучить только всякую ерунду, которую знает каждый ребёнок.       — Это хорошо, не люблю когда кто-то умеет больше меня.       — А что ты умеешь?       — Быть милашкой и многозначительно молчать.       — Хорошо, потому что я не умею и этого, — кивнула я.       — Твоё молчание сразу выдаёт свое значение, — сказал он и опять улыбнулся.       Скрипнул стул, он выдернул флешку и собрался, уходить, но остановился напротив меня. Естественно, я снова делала вид, что ничего не замечаю, но его бездействие затянулось.       — Найджел, отойди, — фыркнула я, — ты мне загораживаешь прекрасное ничего.       — Ты не решила пойти на хэллоуин?       — Я все ещё не думала об этом, — пожала я плечами, — но наверное, было бы неприлично выбиваться из коллектива.       — Тогда, увидимся, — он наконец-то зашагал к выходу.       Оказавшись одна, я окончательно отложила журнал, уже было незачем делать вид, что я занята. Позвонил Салли, и сказал, что мы можем идти домой. Пожалуй, он был единственным человеком, компания которого меня расслабляла, и с ним, я могла спокойно обдумать состоявшийся разговор. Я обожала это делать, перебирать в голове фразы, взгляды, огоньки в глазах, но я так часто прогоняла моменты в своей голове, что начинала забывать, как все было на самом деле, додумывая свою версию. Я знаю, это ужасно, но дурацкая привычка крепко держала меня.       С тех пор, я иногда думала о Найджеле. Иногда, когда мне приходилось находиться рядом с толпой из журналистов, я высматривала его лицо. А ещё я вздрагивала, когда он проходил мимо, потому что думала, что должно что-то случиться. Хотя, это было уже потом, сначала была вечеринка в честь хэллоуина, на которую я всё-таки пошла.       Наряжаться в костюм у меня не было желания, так что я просто надела чёрное платье, которое схватила как-то по огромной скидке, но так и не нашла куда надеть. У Салли был очень смешной костюм, на нем был полосатый пиджак с такими же брюками, цилиндр, а на его лице и руках вырисовывались очертания скелета. Даже в этом обличье он оставался «красавчиком с исторического», на фоне которого я была просто рядовой девочкой, которая не отличалась красотой. Толпа девчонок тут же облепила его со всех сторон и мне ничего не оставалось, кроме как смерить их недовольным взглядом и уйти. Продолжала злиться я в библиотеке, где были густо навешаны украшения. Из-за дверей слышались голоса веселящихся студентов и приглушенная музыка. Но было что-то ещё, кто-то ещё был в этой комнате. Он стоял там, где я не могла сразу его заметить, он ждал момента, когда я подойду ближе, одним рывком он оказался за моей спиной и тенью навис над моим плечом.       — Какая встреча, — произнёс вкрадчивый голос.       Я обернулась на него и увидела парня в костюме вампира. Выглядело интересно, стоячий воротник почти закрывал уш, пластиковые клыки выпирали из-под верхней губы. Этот вампир был мне хорошо знаком, поэтому, я не побоялась заговорить с ним.       — Внушающе, ты прямо Влад Цепеш в молодости.       — Кто в молодости? — переспросил он.       — Кажется, историк из нас ты, — я уверенно уперлась руками в бока.       Дэйв важно проследовал к выходу из библиотеки, я поплелась за ним. Остановившись возле неприметного стола с декорациями, он ткнул меня под рёбра и кивнул в сторону. Там стоял Салли, с худой девушкой, в вычурном блестящем платье. Я сразу узнала Дафну и ничуть не удивилась её страсти к блеску, она определённо привлекала внимание.       — Сколько она на себя, навешала, удивляюсь, что её ещё не украли сороки, — язвительно процедила я.       — Сорокам столько не нужно, а вот твоему брату — вполне.       Мы начали искренне и громко хохотать над своими же шутками, пока окружающие бросали на нас недоумевающие взгляды. Девушки подходили все ближе и ближе, неудивительно, Дэйв тоже был «красавчиком с исторического».       — А где тот маленький фотограф? — спросил он, я начала жалеть, что рассказала ему про Найджела.       — Понятия не имею.       — Ждёшь его?       — С чего ты взял? — на моих глазах улыбка Дэйва становилась всё более ехидной.       — Да ни с чего, кстати, вот он, — Дэйв кивнул куда-то за мою спину и я резко обернулась, но не увидела там никого, кто бы был похож на Найджела. Дэйв начал истерически хохотать.       — Это было не смешно, — зарычала я замахнувшись на Дэйва, но он с лёгкостью уворачивался.       — Бритт, ты бы видела своё лицо, это же что-то с чем-то, — взвизгнул он.       — Сейчас что-то будет твоим лицом, а чем-то — мой кулак.       Но совершить задуманное я не успела, Дейв начал поворачивать меня в ту сторону, где мы видели Салли и Дафну, и кажется, они ругались. Лицо Дафны исказилось в приступе недовольства, она много жестикулировала, и, как я поняла, кричала, но её слова были не слышны, из-за громкой музыки. Салли же, просто стоял и виновато следил за каждым её движением.       — И чего он её терпит, — выпали Дэйв, — издалека же видно истеричку.       — Понятия не имею, мне она ни дня в этой жизни не нравилась.       Я отвернулась в другую сторону и неожиданно встретилась с глазами Найджела. Он стоял неподалёку, и кажется, всё это время смотрел на меня. Поняв, что я это заметила, он смущённо забегал глазами и отвернулся. Да, он определенно со странностями.       Уверив Дэйва, что я не хочу смотреть на дивную картину с моим братом в главной роли, я вышла на улицу. Музыка не так сильно била в уши и воздух тут был прохладный, не душный, так что я ещё раз подумала над увиденным и ещё больше возненавидела Дафну. Неужели Салли впрямь так привязался к ней, что не желал ничего делать, кроме как терпеть? Теперь мне стало противно ещё и от него, за то время, что мы провели вместе, я узнала его совершенно другим человеком. Это было так странно и неожиданно, что он так быстро изменился. Нет, это она его изменила. Она сделала что-то, отчего мой брат стал другим, и конечно, я должна это изменить, вернуть всё как было. Он нравился мне таким, каким был раньше, он нравился таким всем, но главное — себе. Нет, я определённо должна сделать это для него, а не для себя, я же знаю, что он страдает, он даже стал постоянно курить, хотя, пытается делать это так, чтобы я не замечала.       — Ты не занята? — раздался голос за моей спиной.       Немного повернув голову, я увидела Найджела, он был одет в серый костюм в стиле двадцатых годов, и в нем он выглядел куда старше, чем обычно. Теперь, он выглядел именно на свой возраст, а не как подросток.       — Кажется, не занята, — промямлила я.       — Тебе не понравилась вечеринка?       — Нет, — я перевела пустой взгляд в пол, — я жалею, что пришла.       — Хочешь уйти?       — Да, пожалуй, пойду домой, — быстро закивала я, — только скажу Дэйву, чтобы он меня не искал.       Я стремительно зашагала ко входу, пока голос Найджела не заставил меня обернуться.       — Бритт! — воскликнул он.       Я замедлила шаг и обернулась.       — Может, я провожу тебя? — как-то виновато спросил он.       На пару секунд я задумалась, до меня не сразу дошёл смысл его слов. Идти домой вместе с Найджелом было лучше, чем в одиночестве выкапывать из себя все сомнения и ненависти, что накопились там за последнее время, поэтому я коротко кивнула и сказала ему подождать меня на улице.       Дэйв скучающе поглядывал на рассерженную Дафну, которая увлечённо что-то рассказывала своей подруге. Её подруга была страшно похожа на неё, те же выбеленные волосы и блестящее платье, только её отличал внушительный загар, цвета курицы гриль.       — Дэйв, я пойду домой, — говоря это, я глазами искала Салли.       — Он курит, — ответил Дэйв, — если хочешь, я отведу тебя домой.       — У меня уже есть спутник, — насмешливо ответила я.       — Надеюсь, это малыш-журналист?       — Он самый, — улыбнулась я.       — А ты научилась выбирать, подруга.       Смеясь, я направилась к выходу, все ещё продолжая выглядывать в толпе брата, но его не было. Найджел смиренно ждал меня возле выхода, он устало улыбался, следуя за мной к воротам. Я не знала, что можно было бы ему сказать, он, кажется тоже. Просто молча мы вышли с университетского двора, отсюда было недалеко до моего дома, нужно было просто идти по улице.       Тёмная улица упиралась в дорогу, вдоль которой были расставлены светящиеся жёлтым светом фонари. Картина постепенно вырисовывалась в моей голове, проявляя какие-то новые детали. Справа по тротуару стоял яркий почтовый ящик, о существовании которого я совсем забыла, но теперь, эти мелочи возвращали меня в тот день, я разглядывала их, чтобы не смотреть на Найджела и уж тем более, чтобы с ним не говорить. Кажется, он и сам не горел желанием, он шёл в своих мыслях, только смотрел не по сторонам, как я, а куда-то перед собой. Мне думается, что он всё равно ничего не видит, так что я без опасений выудила из кармана пальто сигареты и зажигалку.       Горький дым отменно успокаивал, кажется, мне даже захотелось улыбнуться. Мой дом, кажется, был совсем близко, я сбавила шаг, Найджел сделал то же самое, хотя, он совершенно не смотрел в мою сторону. Мы шли с одинаковым темпом, почти по одной линии, но на приличном расстоянии. Мне сейчас не хотелось вспоминать о том, что было на вечеринке, где-то возле горла нарастала ненависть, которую я пыталась заглушить, но она разоралась до такой степени, что хотелось разрыдаться, начать бить руками асфальт, но… Это наверное было бы очень глупо. Я думала, что Салли всегда будет таким, как я хочу. Это так наивно и по-детски, от этого было ещё тяжелее принимать то, что я не могу сказать всем людям, что они должны делать. Сама того не замечая, я остановилась в двух домах от своего. Серый дымок поднимался от моей руки, в которой была зажата сигарета.       — Бритт, за что ты так ненавидишь Дафну? — спросил Найджел.       Эти слова будто врезались мне в голову. В затылке вдруг заболело, а на глаза стали наворачиваться слёзы.       — Я не знаю, — еле слышно прошептала я.       По спине пробежала дрожь, я почувствовала дыхание возле шеи. Руки Найджела обхватили меня и отдёрнули назад, от неожиданности я выронила из рук сигарету. Мне стало страшно, я не находила сил даже повернуть голову, в голове крутилась лишь одна фраза: «Этого не было». Кончиками пальцев он провел от уха до подбородка, правую часть лица обдало его дыханием, горячим, до ужаса. Я резко повернула голову к нему и сказала:       — Этого не было.       Получилось громче, чем я ожидала, лицо Найджела исказилось в ехидной улыбке. Его глаза вдруг стали белыми, и я поняла, кто сейчас передо мной. Начав хохотать, он отпустил меня и отошёл на пару шагов.       — Какая ты смешная, Бритт, — говорил он, — если уж начала искажать, то идти надо дальше.       — Ничего я не начинала, — неуверенно буркнула я.       Он продолжал жутко улыбаться, мои нервы были готовы вот вот сдать. Я сделала что-то не то, то, чего не было на самом деле.       — Но я не помню, — вздохнула я.       — Ты так много раз прогоняла в голове этот момент, что уже не помнишь, что было на самом деле, — сказал он, и снова растянул улыбку.       — Это случилось, потому что ты вмешался! — крикнула я, — Какого чёрта ты тут делаешь?       — Я делаю? — он скривил лицо, — Это ты попыталась исказить воспоминание, тебе не хотелось вспоминать о том, что было на самом деле. Ты столько раз прокручивала этот вечер в голове, что забыла, что было на самом деле.       — И что же мне теперь делать? — мне вдруг стало тревожно, в моей голове крутились варианты событий, но я понятия не имела, какое из них верное.       — Попробуй вспомнить, что было тем вечером, — он опёрся спиной на уличный фонарь,  — что ты помнишь?       Я зажмурилась, чтобы не отвлечься, изо всех сил я представляла тот вечер, но все что я выдавила из себя:       — Ничего.       Открыв глаза, я поняла, что улица пропала. Вокруг не было ничего, кроме бесконечной темноты, я даже не поняла, на чём я стою. Это все дурацкие шутки этого страшного человека, он появлялся там, в кинотеатре, потому что я делала не то, что было на самом деле. Я думала, он больше не появится в моих воспоминаниях, но этот вечер… Кажется, я тысячу раз пыталась стереть его из мыслей, скомкать и выбросить, как вырванную страницу книги, но он только обрастал моими фантазиями и ещё больше закреплялся в моей голове. Чем яростней я пыталась забыть его, тем больше я его запоминала.       Я снова зажмурилась и открыла глаза. Найджел ждал, пока я отвечу, а того человека уже не было.       — Ты видел, что она творит с моим братом, — я бросила сигарету на асфальт и затоптала, — он никогда не был таким, не позволял никому такого, кроме неё.       — Он стал не таким, каким ты его любишь? — почти шёпотом спросил он.       — Он стал таким, каким бы он себя не полюбил, — закричала я, — он наплевал на свои принципы и представления о нормальной жизни. Теперь его жизнь заключается в том, чтобы страдать, извиняться и восхищаться. И кем же, девкой, которая старше него на десяток?       — Я думал, ей двадцать шесть, — пожал плечами Найджел, но я уже его не слушала.       На эмоциях я не заметила, как мы подошли к нашему дому, и глупо смотрела на дорожку, ведущую к входной двери.       — Мне оставить тебя? — спросил Найджел, в ответ на что я кивнула.       В моей голове сейчас было слишком много, остаться одной, значило, закопаться во всем этом ещё глубже и захлебнуться. Я делала это много раз, пока Салли гонялся за Дафной. «Что же я делаю?» — пронеслось в моей голове, но я уже успела крикнуть:       — Найджел, подожди!       Он успел отойти на те же два дома, поэтому прекрасно меня слышал, обернувшись, он ждал, что я скажу.       — Вернись, — уже тише произнесла я.       Он послушно зашагал обратно, остановившись в нескольких шагах от меня.       — Что-то случилось?       — Я не могу оставаться одна, — вздохнула я, — не в этот вечер.       Он согласился остаться со мной, вместо того, чтобы вернуться на вечеринку. Может, вы подумаете, что события развиваются слишком быстро, ведь я впервые заговорила с ним вчера, но… Ладно, так ведь и есть, но меня это ничуть не смущает.       — Хочешь выпить чаю? — спросила я, повесив пальто возле входа.       Он мило улыбнулся и посмотрел на меня.       — А ты?       — А я бы выпила сейчас вина, или может, чего-нибудь покрепче.       — Я бы составил тебе компанию, — он ещё шире улыбнулся.       Как у любого уважающего себя человека, у меня дома всегда была бутылка вина. Никогда не знаешь, когда тебе захочется залить душевную рану, а ведь в таких случаях не хочется бежать в магазин. Одним движением, я выудила из ящика бутылку и довольно повертела её в руках. От одной бутылки мы не опьянеем, но от навязчивых мыслей избавимся вполне. Я передала бутылку и штопор Найджелу, обращаться с этими вещами я не умела. Пока он расправлялся с пробкой, я думала о том, что происходит у него в голове. Странно, раньше я об этом не задумывалась. По нему нельзя было прочесть, о чем он думает, его взгляд всегда был загадочным, а лицо почти не выражало никаких эмоций.       — Будем пить из горла? — усмехнулся он.       Я достала бокалы, он плеснул вина в каждый. Прекрасный выдался вечер, я даже почти перестала жалеть, что пошла на вечеринку. Мы говорили о перспективах, о том, что не успели договорить в прошлый раз. Найджел постоянно со мной соглашался, а потом я соглашалась с ним, мы просто поражались гениальным мыслям друг друга, потому что они совпадали. Я придвигалась все ближе к Найджелу и любовалась его красотой, пока он говорил. Людям редко даётся и красота, и ум одновременно, он прекрасно это сочетал. Я вспомнила шутку, про то, что мартышка не знала, в какую сторону ей идти: к красивым или к умным, но если бы такой выбор встал перед Найджелом, он бы точно разорвался.       Бутылка подходила к концу, он улыбался и смотрел по сторонам, а я на него. Его взгляд остановился, а лицо посерьёзнело. Я не успела заметить, как он подался вперёд и коснулся губами моего лица. Я провела пальцами по его щеке, его кожа была горячей. Найджел… Он был словно пламя, он зажигал во мне что-то, чего я очень боялась. Я боялась влюбиться, привязаться к нему, я не была уверена, что это может произойти и с ним.       Я резко поднялась со стула и дёрнула его за руку, ведя за собой наверх. Наверное, многие меня осудят, но плевать я хотела на них всех вместе взятых. Все так много думают об обычных вещах, придавая им излишней важности. Спать с мужчиной на первом свидании считается чем-то из ряда вон ввходящим, но в свое оправдание я могу сказать, что это было не свидание, а он обычно был похож на мальчика, а не на мужчину.       Найджел, пламя, которое разжигало во мне костёр. Я уже совсем забыла про Салли и его неприятную пассию. От каждого касания Найджела я цепенела, его действия не казались мне пошлыми, наоборот, возвышенными. Наверное, я всё-таки была пьяна, раз меня так впечатлила эта сцена, но ведь он тоже был пьян, значит, я не выглядела слишком глупо.       Вечер давно перешёл в ночь, а Салли так и не пришёл домой. Теперь, немного отойдя от вина и Найджела, я снова начала думать о нём и неистово переживать. Может, я и стала думать о нем хуже чем было, но он всё ещё оставался моим братом, которого я любила. И всё же, мысли о Салли периодически прерывались, и я думала о другом парне.       Найджел лежал на моем плече уже энное количество времени, я чувствовала тепло от его щеки, и его горячее дыхание. Пальцами я гладила его волосы, мягкие и пушистые, какие бывают обычно у детей. Эта мысль заставила меня улыбнуться: мне было тяжело его воспринимать всерьёз, из-за этой детской наружности. Просто, обычно я слышала описание идеального мужчины как здоровенного, взрослого, зачастую ещё и бородатого, волосатого… Ой, такие вещи мне совсем не нравятся. Меня всегда тянуло к мальчикам, которые были женственней меня, такой уж парадокс.       Найджел… В моей голове вертелся вихрь разнообразных чувств, я даже не могла вырвать оттуда что-то вразумительное. Меня пугала эта неясность, поэтому, я не знала как вести себя дальше. Я прекрасно понимала, что это ненадолго, я не смогу держать Найджела возле себя, поэтому, лучшим решением будет — не привязываться. Однако, чем больше я смотрела на него, слышала вздохи из полуоткрытых губ, чувствовала жар его тела, тем больше во мне появлялись чувства, которых я боялась.       — Бритт, почему ты не спишь? — прошептал он.       — Не могу.       — Твой брат уже взрослый, чтобы не ночевать дома, — он открыл глаза и приподнялся, — только не плачь, Бритт.       Я почувствовала, как по моей щеке скатилась горячая слеза. Я не хотела плакать, но я не могла сдерживать слёзы, они сами, текли по моему лицу.       — Бритт, — Найджел коснулся пальцами моего лица, — иди ко мне.       Он прижал моё лицо к своей груди и я почти перестала плакать. Я чувствовала, как он поправляет одеяло и прижалась к нему ещё ближе, провела руками по спине, коснулась губами ключицы. Чёрта с два, что я опять делаю?       Утром Салли так и не был дома. Я проснулась крайне рано для себя, наверное, даже раньше, чем на учёбу. Выскользнув из объятий Найджела, я спустилась на кухню и закурила припрятанные сигареты. Дым наполнял моё тело и дарил удивительное спокойствие, наверное, это из-за привычки. Такой себе эффект плацебо, я всё время пыталась успокоить себя курением, что в конечном итоге, выработала условный рефлекс, теперь, меня расслабляет вкус и запах дыма. На ум мне пришла ассоциация с ним, Найджелом. Был ли он таким же дымом, в котором я искала утешение? Если так, то нужно завязывать как можно скорее, ведь я уже никак не могу успокоиться без сигареты. Это спокойствие очень быстро перерастает в зависимость, в ломку без желаемого, а держать Найджела рядом с собой я не могу. Возможно, он будет флиртовать с другими девушками, но я не скажу ему и слова, потому что это противоречит моим принципам. Я представила себе такую сцену и от этого что-то кольнуло в сердце. Я не могу претендовать на него, я для него никто, мне нужно завязывать с ним, чтобы не стало ещё больнее, ведь я не смогу остановиться.       Я докурила и выбросила бычок в форточку. Грустные мысли отступили, я ещё раз без интереса подумала о Салли, перевела взгляд на кухонный стол, одиноко стоящий посреди комнаты. Мне пришло в голову, что приготовить для Найджела завтрак — отличная идея. К тому же, он мой гость.       Найджел спустился минут через сорок, это меня удивило, ведь всё ещё было рано. Он сонно улыбнулся и сел за стол, удерживая лицо руками.       — Чего ты так рано вскочил?       — Мне без тебя не спалось, — он устало улыбнулся.       — А мне кажется, тебе бы сейчас прекрасно спалось даже без кровати, — я посмотрела на полусонного Найджела, — может, позавтракаешь, и вернёшься?       — Только если вместе с тобой.       «У, началось» — подумала я. Он вообще в курсе, что я собралась завязывать с ним? Ой, он определённо не в курсе, я же не говорила ему этого. Может, он думает, что я придала сегодняшней ночи большего значения, чем было на самом деле? Ну и конечно, он думает, что я сейчас взлечу от его милостей. Нет, мальчик, я уже не таю от твоего «привет».       Идея мне показалась заманчивой, но я вспомнила о задуманном и молча поставила перед ним тарелку с едой. Он насмешливо глянул на меня, но тут же опустил глаза. Я вернулась на подоконник и смотрела на улицу, чтобы не видеть Найджела. Я все ещё не понимала его. Нет, я не понимала себя. Что я хотела от этого мальчика, с которым знакома два дня? Боже, надо прекратить называть его мальчиком, он ведь старше меня.       — Бритт, ты что, не голодная? — спросил он, макая панкейк в варенье.       — Нет настроения.       — Может, ты не выспалась, — усмехнулся он, — помнишь, ты предлагала вернуться в кровать?       Вот ведь… Я уверенно выдохнула и сказала:       — Нет.       Кажется, Найджел перестал издавать любые звуки. Может быть, он обиделся. Я захотела обернуться и посмотреть, но буквально оцепенела. Послышалось, что со стороны пола что-то булькало. Я резко повернула голову и в паре сантиметров от моего лица оказалось лицо Найджела, оно было совершенно безэмоциональным, а глаза пустыми. От такой картины моё сердце сжалось, в горле появился сухой комок и медленно перевела взгляд на пол, где разрасталась чёрная смолистая лужа. Нужно было что-то делать, но я замерла. Найджел, который вдруг стал таким, пугал меня больше, чем чёрная субстанция, и встал он так, что я не могла встать с подоконника не задев его.       «Может, он придёт в себя, если я до него дотронусь?» — вздумалось мне. Мой внутренний разум отметил, что это была дурацкая идея, но тело уже пришло в исполнение. Я протянула дрожащую руку к Найджелу, моя ладонь была всего в нескольких сантиметрах от его руки…       Совершенно резко ох схватил меня за запястье и дёрнул на себя. Я не удержалась и свалилась прямо в бурлящую жижу на полу. Эта лужа как будто уходила под пол, я начала тонуть в ней, как в зыбучих песках. Прямо передо мной опять возник Найджел, он по пояс стоял в луже, одна его ладонь уходила под черную жидкость, а другую он протягивал мне. Его взгляд был по прежнему пустой, а лицо ничего не выражало, так что я и думать забыла, чтобы тянуть к нему руки. Напротив, я отпрянула назад от него, в тот же миг равнодушное лицо исказилось звериной яростью. Его рука, что уходила в черноту, стала огромной чёрной щупальцей, которая в долю секунды обвилась вокруг моего горла и потянула вниз. Мысленно я приготовилась нырнуть в черную липкую гадость, в которой была уже по плечи. Высвободить руки я уже не могла, жидкость была слишком плотная. Хотелось кричать, но я не могла даже набрать воздуха, только прогоняла в голове: «Нет, нет нет».       Я глубоко вдохнула и открыла глаза. Сидя на подоконнике, я чуть не заснула, Найджел вопросительно смотрел на меня из-за стола.       — Тебе что, уже начали сниться кошмары?       Это был сон? Но… Мне кажется, я не спала. Эта чёрная лужа, это искажение воспоминаний. Я пыталась сделать то, чего не было на самом деле.       — Всё хорошо, Найджел.       Я отказала Найджелу.       — Тогда, может всё-таки пойдём в кровать?       Но я не смогла этого сделать тогда.       — Пойдём.       Ладно, я пыталась сделать вид, что на самом деле я сильная и могу нормально следовать принятым мной решениям, но, как бы не так. Мне нравилась близость Найджела и моё «хочу» встало выше моего «надо». Как психолог, я подумала, что это просто прекрасная почва для зависимости, но как глупая и незрелая личность, подумала, что жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в компании молодых мальчиков. И чтобы перестать называть его мальчиком, она тоже слишком коротка.       После полудня Салли вернулся домой. Найджела уже давно не было, я спокойно перебирала учебные папки в гостиной. С порога заметила, что Салли был не в настроении, значит, живительного перемирия с Дафной не произошло. Странно, я начала понимать его. Наверное, Дафна в самом начале была такой же, как Найджел: добрая, манящая, спокойная. Наверное, он купился, подумав, что так будет всегда, но как только это вошло в привычку, Дафна начала быть Дафной. Она вечно истерила и тянула из него нервы, по тоненькой ниточке. Для Салли это уже было делом привычки, так что он все время плясал под её дудку, старался угождать. Иногда, она становилась такой же, как раньше, чтобы он думал, что смог добиться того, чего хотел и не успел одуматься и уйти. Наверное, прямо сейчас она сидит и злобно хохочет, а потом помечает карандашиком тот день, когда она снова временно станет хорошей.       Я остановила поток мыслей и задумалась: все это слишком похоже на бред. Скорее всего, учёба на психологическом стала давать свои побочки.       Я попыталась заговорить с Салли, но он отмахнулся и поднялся к себе. По его измученному виду можно подумать, что он не спал всю ночь. В душе понадеявшись, что вид меня обманывает, я нашарила на столе телефон и набрала номер Дэйва. В тот день мы договорились встретиться в парке, мне нужно было кое о чем с ним посоветоваться.       Так получилось, что большую часть моей жизни, Дэйв был моим единственным другом. Его мама была так же помешана на успехе, как и моя. Не на своём успехе, разумеется. Такие люди часто пытаются вылепить из своих детей тех, кем хотели стать, но упустили возможности. Мать Дэвида хотела, чтобы он поступил на исторический, хотя, он хотел поступать на психолога, вместе со мной. Естественно, он не выходил из образа послушного сыночка и сделал все так, как сказала мама, хоть и постоянно жалел об этом вслух.       Дэйв… Я всё ещё помню, что он был страшненьким ребёнком, пубертат иногда творит невероятные вещи, знаете ли. Например, Дэйв стал красавчиком и половина девчонок школы стала вешаться на него. Не сказать, что его это смущало, он был из тех, кто наслаждался вниманием. Эта черта в людях меня всегда бесила, но именно в Дэйве я её терпела, ведь в остальном он был очень даже неплох. Он не забыл, как к нему относились раньше, и не забыл, что когда все считали его не лучшим вариантом, я, скрипя сердцем, пошла с ним на школьную дискотеку, хотя не планировала появляться на этом мероприятии. Странно, что потом все удивлялись, что такой заметный парень как Дэйв забыл у меня. Странно, что все думают, что люди меняются только внешне. Ой, да к чёрту эту школу, я закончила её и не собираюсь туда возвращаться.       Что я всё-таки говорила? Мы с Дэйвом пошли в парк.       — Ну и что ты решил в конечном итоге?       — Мама почти согласилась на перевод, но продолжает говорить, что это не перспективно, не дальновидно и прочие неприятные вещи, — Дэйв остановился и глубоко вдохнул, — и всё же я чувствую, что она передумает.       — Я даже поверить не могу, как сдал экзамены для поступления, если вообще ничего не знал?       — У образа прилежного ученика есть свои плюсы, — улыбнулся он, — например то, что тебе полностью доверяют и почти не следят.       — Интересно… так ты списывал?       — Нагло и без сожаления.       Дэйв запрыгнул на бетонную колонну, одиноко сваленную в стороне. Пару раз он чуть не потерял равновесие, но теперь выпрямился и начал двигаться вдоль бетонной прямой.       — Понимаешь ли, ведь все что было тогда — полнейший бред, — говорил он, глядя сверху, — я это понял, когда закончилась школа. Те проблемы, кажутся мне ничем. Жизнь полна всякого дерьма, это не стоит того, чтобы переживать.       — Ничего себе речь, — усмехнулась я, — ты прямо как Цицерон.       — Бритт, ты же знаешь, что я не учил историю и не знаю кто это.       — Сочти это за комплимент, не ошибёшься.       — Для начала, слезу отсюда.       Под мой смех Дэйв спустился на землю. Погода была морозная, но совершенно спокойная. Мы раньше часто так гуляли, наши матери пресекли всякие тусовки, да и нас особо никто не звал. Дэйв внимательно выслушал историю про Найджела, которая, естественно, была рассказана мной без особых подробностей. К концу его улыбка стала совсем ехидной и хитрой, меня это начало бесить.       — Да хватит лыбиться, скажи что-нибудь.       — Он на тебя запал, детка, — продолжая широко улыбаться, изрёк Дэйв.       — Да ты прямо открыл мне Америку! Не понимаю, как я не додумалась до этого раньше!       — Да не ори, — отмахнулся он. — Просто… у тебя с такими вещами обычно проблемы.       — Ты про то, что я шарахаюсь от людей?       — Да, именно. Может, ты ещё и изо всех сил пытаешься не влюбиться?       По моему выражению лица он понял, что угадал. А что я хотела, он же знает меня почти с рождения.       — Боже, какая же ты дура, — он приложил ладонь ко лбу, — надо жить, наслаждаясь моментом, а ты тут затеяла свою игру в дальновидность. Куда проходит твоя молодость, Бритт?       — Что плохого в том, что я не спешу отдаваться эмоциям?       — Ты рассуждаешь как старуха.       — Скорее, как ребёнок, которого воспитывали старухи.       — Тебе почти третий десяток, пора уже взрослеть.       Боги, а ведь и правда. В этом году мне минуло девятнадцать, за все эти годы я сторонилась людей, а они сторонились меня. Я жила в своём мире из загонов и комплексов. Меня всегда находили недостаточно привлекательной для того, чтобы мириться с моим характером, естественно, плюсов к нормальному поведению мне это не давало. Да, я хотела бы тоже быть беззаботной, влюбляться взаимно и невзаимно, флиртовать с кем попало, потому что так делают все мои ровесники. Но ведь сказать легче, чем сделать. Совершенно сложно просто выдернуть человека из того, в чем он прожил всю жизнь и впихнуть в новые условия. Даже если трезво понимаешь, что ему так будет в тысячу раз лучше. Даже, если этот человек — ты сам.       — Кстати, ты знакома с Ребеккой?       — Что ещё за Ребекка?       Дэйв посмотрел на меня как на умственно отсталую.       — Ты что, та рыженькая милашка, которая метит в президенты универа в этом году.       Я напрягла свой мозг, вспоминая, кто там висел в списках кандидатов. Да, там была рыжая девочка, и она определенно была милашкой.       — Да, я помню.       — Она просто чудо, чтобы ты знала, — заявил Дэйв, — даже знает моё имя, хотя я ей его не говорил.       — Но вы же однокурсники.       — Но я ведь понятия не имею, как зовут половину этих людей.       — У тебя всегда были проблемы с памятью.       Дэйв выпрямил спину и какое-то время просто шёл, довольно улыбнувшись, а потом резко спросил:       — Как думаешь, есть шанс у «красавчика с исторического»?       — Если им является Салли, но конечно, — усмехнулась я.       — Как смешно, — фыркнул он, а потом добавил: — кстати, от него она на лекции глаз не открывает.       — Неужели ревнуешь?       — Это было бы глупо, ведь она мне никто… Поэтому, немного.       Я начала громко хохотать, а он закатил глаза. От Дэйва это было слышать странно.       — И почему же она так сильно всем нравится?       — Например, она красотка, — пожал плечами Дэйв.       — Например, Дафна тоже считается красоткой.       — Ну знаешь, — Дэйв остановился и задумался, — это немного другая красота, она более…       — Настоящая? Близкая? Благородная? — выдала я.       — Всё вместе. Понимаешь, Дафна скорее похожа на ту, кто будет украшать рекламные вывески, рекламировать услуги хирургов и косметологов, — на этом моменте я опять начала смеяться, — а в Бекки есть просто природная красота. Ты понимаешь, что это не вечно, и что молодость пройдёт, но готов принимать все так как оно есть. Жить сейчас, любоваться тем, что есть и тем, что будет.       — Я почти поняла твою философию, — кивнула я, — просто, я не задумывалась над тем, насколько она красивая, мне она нравилась за другое.       — И за что же?       — Она украшала зал к хэллоуину с нами, — начала вспоминать я, — мне показалось, что она добрая, а ещё она смеялась над моими глупыми шутками.       — Да, это настоящий подвиг, — издевательски произнёс он, — теперь я понимаю, почему не нравлюсь тебе.       Это было забавно, я начала думать о том, что если Салли правда так интересует Ребекку, может, и она сможет его зацепить. Тогда бы он бросил Дафну, перестал бы мотать нервы, а может быть и вообще бы бросил курить. Это конечно хорошо, ещё бы ему тоже пришли такие вещи в голову.       Этим вечером Салли остался дома. В последнее время он делал это редко, я скучала по тем временам, когда мы вместе тусовались, обычно, он бежал к Дафне, или страдать из-за её истерик.       Обстановка была располагающая, я даже рассказала брату о Найджеле и своих переживаниях. В отличии от Дэйва, он не реагировал на это так буйно. Остатки разума понимали, что он сам находится в той ситуации, которой я боялась. Когда страсть переходит в привязанность, ты не можешь остановиться и все время возвращаешься с мыслями «завтра брошу». Я еще раз убедилась, что мы с братом были страшно похожи.       — У тебя есть повод не доверять людям, Бритт, — кивнул он, — я понимаю твои опасения.       — После отца перестанешь доверять даже самому себе, — нахмурилась я.       — И все же, иногда стоит.       Я пожала плечами. Я давно мечтала взаимно влюбиться. Я была уже в том возрасте, когда времена первой любви позади, но у меня они ещё не наступали. Я боялась, того, что это будет не взаимно, что я не смогу остановиться. Не подумайте, я и до этого влюблялась, но это было глупо и наивно. Наивно было думать, что из этого что-то выйдет. Юность простила мне мою наивность, но я сама себя не простила. Самого себя прощать всегда сложнее. Всё время думаешь, что точно мог бы сделать по-другому и предотвратить ошибку. А потом понимаешь, что ты не властен над временем. Я все ждала, что время соберет все в непрозрачный пакет и выкинет это, но оно ужасно ленилось делать уборку. Прошлое оставалось, вместе с горьким вкусом сожаления.       Для меня сожаление было на вкус как неспелая хурма, окунутая в спирт. Она вязала рот, не давала сказать ни слова. А в конце оставляла горький невыветривающийся шлейф крепкого алкоголя.       Салли, мне кажется, что не было того времени, когда я тебя не знала. Ты разделил мою жизнь на «до» и «после». А что ты… Ты молчишь, и кажется, почти уснул. Я не могу залезть тебе в голову.       Как можно тише, чтобы не разбудить его, я пробралась на кухню. Как вы помните, подоконник был моим любимым местом. Сегодня, на улице был сильный ветер, он то и дело бил по стеклу, поддувал в щели, но это придавало особого шарма. Я приоткрывала форточку, чтобы смахнуть пепел и тут же закрывала. В конце в эту форточку полетел бычок, и оставшийся дым. Мне стало легче, свежей думать. Теперь, я подумала: «Боже, а я ведь страшно одинока». Мы все были одиноки, а все люди вокруг были реальной иллюзией. И Дэйв, и Салли, и даже Найджел на самом деле не были особенными, они просто были. Какие паршивые мысли лезут на свежую голову, однако.       Взглядом я начала бегать по кухне, она, вроде бы была той же самой кухней у меня дома, но теперь она казалась какой-то чужой. Тишина… Тишина становилась густой, туманной, ещё чуть чуть и её можно было бы резать ножом. Я услышала, как Салли ворочается в гостиной, а потом услышала собственное дыхание. Оно было чужое, непривычное, обычно я не замечала его, не прикладывала усилий к тому, чтобы дышать, но как только я об этот вспомнила, мне понадобилось делать это сознательно. Какие странные вещи мы иногда творим, не правда ли?       Так же неслышно я вернулась в гостиную. Накрыла брата валяющимся на спинке кресла покрывалом, пошарила руками по своему креслу, выискивая в темноте телефон. Никаких непрочитанных сообщений, но как только я устроилась на своём месте, высветилось имя Найджела.       «Почему не спишь в такое время?» — писал он.       Найджел, ты как будто ждал, когда загорится зелёный значок возле моей аватарки. Я бы спросила тебя, почему ты не спишь, но отвечать вопросом на вопрос было бы невежливо.       «Задумалась» — ответила я.       «Я тоже задумался, и это затянулось надолго.»       Он был странноватый. Писал, будто бы не мессенджере, а в бумажном письме. Меня это в нем не раздражало, скорее, удивляло. Настолько, что я до глубокой ночи с ним проговорила.       Как я уснула не помню, но от сна в кресле разболелись спина и шея. Плед уже лежал у меня на коленях, а Салли не было. Это было обычно, уже не раннее утро, он часто уходил куда-то по выходным. Я редко интересовалась куда, но в этот раз надеялась, что не к Дафне. А надежда эта всё слабела. Я нашарила валяющийся телефон и разблокировала экран. Диалог с Найджелом напомнил мне о вчерашней ночи, последнее сообщение от него гласило: «Я рад, что встретил тебя.»       В той же позе я оказалась в вестибюле гостиницы, только экран телефона был потухшим. Из этой глупой позы я вышла, откинулась на спинку дивана. Всё лампы в комнате были включены, но всё же сохранялся полумрак. И опять эта неприятная тишина и ощущение чьего-то присутствия.       — Слова — это тоже вещи, малышка, — раздался голос над моим правым плечом.       От неожиданности я дёрнулась и отскочила, человек с белыми глазами сидел в небольшом расстоянии от меня. Он смотрел на свои сложенные руки, как-то грустно и задумчиво.       — Мы говорим, что вещи нужно доказывать поступками, а не словами, — продолжал он, — но ведь говорить — это тоже действовать.       Я понимающе кивнула.       — Слова — это поступки, — повторил он, — не нужно этого недооценивать.       — Но к чему это?       — К тому, — отмахнулся он, — ты засиделась в коридоре, пойди-ка, прогуляйся.       — Куда? — я оглядела комнату, — На улице дождь, а в здании все комнаты закрыты.       — Ты так уверена? — равнодушно спросил он.       Конечно, теперь я не была уверена. К тому же, я как-то попадала в комнату с камином, значит, именно она закрыта точно не была.       — И всё же, куда вы бы предложили прогуляться?       — Я слышал, тут отличная кухня, — усмехнулся он, — ещё и не закрытая.       — Может, вы ещё и слышали, как туда пройти?       — Коридор за стойкой.       Я спешно посмотрела в темнеющий коридор за стойкой регистрации, тут же повернулась к своему собеседнику, но его уже не было на месте. Он исчез, мгновенно и беззвучно. Меня напрягали эти неожиданности, что в любой момент могло произойти всё что угодно, но ты даже не будешь об этом подозревать. С каждым разом становится всё страшнее оборачиваться.       Кухня находилась за первым поворотом коридора. Кое-как пытаясь разглядеть тёмную комнату, я нашарила выключатель. Перед самым зажигание света я зажмурилась, боясь увидеть страшные картины с кипящими в смоле грешниками, но ещё страшнее было не видеть эту гнетущую тишину. Ничего особенного: белые кафельные сцены, пожелтевшая вытяжка, стойки с посудой, какие обычно бывают в кафе. Эта кухня точно не выглядела заброшенной, будто бы сегодня вечером тут прибрались и оставили до утра. Мелкими неуверенными шагами я пересекла комнату, потрогала столы и варочные поверхности, пооставляла на них свои отпечатки пальцев. Все они были холодные, неинтересные, кухня была совершенно пустой. В конце комнаты я наткнулась на холодильники, и, недолго думая, открыла самый первый. В нем были навалены какие-то продукты и заготовки для блюд. Только сейчас я вспомнила, что очень давно не ела, мои глаза нервно забегали по полкам с едой. На верхней полке лежал сыр для бутербродов, который я бесстыдно конфисковала, не угодно сыру лежать рядом с картошкой. Прислонившись спиной к холодной стене, я развернула упаковку и вцепились зубами в несчастный сыр. Хм… Кажется, я уже пробовала такой.       Я стояла в классе истории, прислонившись спиной к панельной стене и жевала бутерброд, заботливо принесенный Салли из столовой. Студенты планировали рождественский концерт, кучки инициативных учеников резво болтали по углам комнаты. Одной рукой я перелистывала сценарий концерта, помечая, что у нас ещё не готово. Пробежав глазами по последней страничке, я начала искать в комнате Салли и Дэйва. Второго я разглядела быстро, он активно доказывал что-то своим однокурсникам, видимо, этому неугомонному опять что-то ударило в голову. Салли пришлось выглядывать долго, но я всё же заметила брата, сидящего отдельно от всех, вместе с… Ребеккой? Рыжая девушка действительно сидела напротив него, она всё время улыбалась и внимательно слушала. Видимо, Дэйв не преувеличил, сказав, что ей понравился мой брат.       Я подумала, что никому из них я сейчас не нужна, поэтому вышла в коридор. Здесь было значительно тише и прохладней, мимо проходили лишь редкие студенты или преподаватели. Неосознанно, я побрела дальше, прочь от гудящего класса, мимо пролетали двери, повороты, пропущенные коридоры. Я вышла в комнату отдыха, где в это время никого не было. Тут практически все время было пусто, за исключением большой перемены. Телевизоров тут не было, только два напольных аквариума, с мелкими юркими рыбками. Они были похожи на толпу студентов: шныряли без цели туда-сюда, друг за другом, бились друг об друга своими блестящими бочками, а потом забывали куда плыли и снова искали направление. Я приложила палец к стеклу и рыбки стали биться носом, пытаясь доплыть до моего пальца. Глупые, он же за стеклом. Это превратилось в забавную игру: я тыкала пальцем в разные части аквариума, а рыбки стайками собирались возле этого места. Они были ведомые, как живые марионетки. А что удивительного, ведь у рыбок крошечный мозг? Рыбкам можно найти оправдание, но как же оправдать людей.       — Во что-то играешь? — спросил усталый голос за моей спиной.       Я повернула голову и увидела Найджела. В руках он держал разноцветные папки на кольцах, на плече висела сумка с фотоаппаратом. Наверное, он весь день провел в универе, взгляд был просто измученным.       — Просто показываю рыбкам куда стремиться.       — Похоже на политику, не находишь?       Я рассмеялась, Найджел всегда подбирал интересные ассоциации. За то время, что мы провели вместе, я успела привыкнуть ко всему. Найджел часто говорил намёками и загадками, а чтобы понимать его шутки, обычно приходилось сильно задумываться. Найджел постоянно засыпал на ходу и часто спал на парах. Найджел любил долгие заумные беседы, но в большой компании обычно молчал. На него все время смотрели девушки, но большинство считали его скучным, либо вовсе не говорили с ним ни разу.       Сложив свой груз на близлежащий столик, Найджел опустился на диван. Откинув голову назад, он прикрыл глаза. Я подсела рядом, придвинувшись совсем близко, обняла его за талию. Даже через одежду было ощутимо, что он очень горячий. Моя голова легла на плечо Найджела, я почувствовала его ладонь на пояснице, удивительно горячую. Найджел… Это был первый мужчина, которого постоянно хотелось трогать. Обычно, меня напрягали тактильные контакты, даже случайных прохожих я старалась обходить как можно дальше. Под его горячими руками я плавилась как свинец, становилась какой-то податливой. Почему-то в этим моменты я сама себя не узнавала. Мне были чужды нежности, обычно, я презрительно фыркала на парочки, думала, что ни за что не буду себя так вести. Но сейчас мне хотелось. Наверное, я в какой-то степени боялась его, что всё это окажется шуткой, розыгрышем. Наверное, я бы этого не выдержала, но всё было до ужаса реально.       — Бриттани, что происходит? — тихо спросил он.       Я непонимающе нахмурилась и заглянула в его лицо. Серьёзное, даже немного напряжённое. Может, он хочет о меня действий? Или думает, что сейчас я выложу ему все свои переживания? Возможно я могла бы, если бы не боялась говорить о себе слишком много. Мне казалось, что он примет меня за сумасшедшую и сбежит прямо сейчас, оставит даже эти цветные папки и фотоаппарат. А потом, приедут санитары из психушки и наденут на меня смирительную рубашку. Хотя нет, я же не агрессивная. В психушку забирают только психов, а я просто девочка с кучей комплексов и стометровых тараканов в голове.       — А что же происходит? — непонимающе нахмурилась я.       Пальцами он взял меня за подбородок и притянул ближе. Его губы дрогнули, он, кажется, хотел что-то сказать, но закрыл глаза и опустил руку.       — Забудь.       Терпеть не могу когда так говорят! К тому же, обычно это делают после того, как произошло что-то странное и необъяснимое. Конечно, меньше знаешь — крепче спишь, но я не усну, пока не узнаю, так что было бы неплохо рассказать мне обо всем. Однако, я просто коротко кивнула в ответ и потопала обратно в кабинет, где гудели кучки студентов, в тишине в голову начинали лезть совершенно неприятные мысли, а оно мне надо?       Когда я вернулась, в классе осталось мало народу. Салли что-то искал в сумке, а Ребекка приветливо мне улыбалась. Я двинулась им навстречу. Салли, наконец, что-то нарыл, и резко повернулся, но неудачно столкнулся со мной.       — Салли, чёрт возьми! — воскликнула я, пытаясь удержать равновесие.       Брат уже собирал разлетевшиеся по полу листки, Бекки ему помогала. Эти двое выглядели как школьники в сериалах, которые шли по телевизору в нулевые. Так смешно, пытались как можно быстрее собрать всё и не соприкоснуться руками. Кажется, Салли не ездил к Дафне, как минимум, две недели, воспоминание об этом дало мне надежду на лучшее.       — Кажется, это всё, — промямлила Ребекка, возвращая Салли поднятые листы.       — Спасибо, Бэкки, — мило улыбнулся он, а потом повернулся ко мне и улыбка тут же исчезла с его лица.       — Что, да ты сам виноват, — заявила я, под недовольным взглядом брата.       Ребекка попыталась сгладить неловкую паузу и начала снова убалтывать Салли, он забыл обо мне, а я обратила внимание на Найджела, возникшего на пороге комнаты. Мельком оглянувшись, он нашёл своих однокурсников, среди тех, кто остался Р направился к ним. Цветные папки рухнули на стол и студенты принялись в них рыться, попутно что-то говоря друг другу. Было похоже на стаю стервятников, слетевшихся к теплому мясу.       — Что ты там высматриваешь? — фыркнула Салли, а заметив Найджела, демонстративно закатил глаза.       — Не делай так, выглядит мерзко, — фыркнула я.       — Ой, а то, что ты всё время пялишься на него никак не выглядит? — издевательски процедил он.       — Я ни на кого не пялюсь.       — Пялишься.       Совершенно злая я повернулась к брату, он издевательски улыбался. Очень быстро я сделала шаг вперёд, он отпрянул, но не слишком сильно, немного наклонившись, я прошептала:       — А ты пялишься на Ребекку.       Он посмотрел на меня с вызовом, нахмурился и бросил взгляд на ничего не подозревающую Бекки.       — Неправда, — заявил он и направился к ней.       Злая и раздраженная я снова кинулась к выходу, прямо перед моим носом дверь открылась и я чуть не впечаталась в Дэйва. Он усмехнулся моему недовольному выражению лица и спросил:       — Чего опять злая?       — Представляешь, Салли сказал, что я пялюсь на Найджела, — я выжидающе посмотрела на него, ожидая произведений, но Дэйв лишь выпалил:       — И что?       — Но это же неправда, Дэйв! — обиженно воскликнула я, а потом испуганно спросила: — А что, сильно пялюсь?       Дэйв насмешливо и внимательно посмотрел на меня, потом в ту сторону, где стоял Найджел и вынес вердикт:       — Вы пялитесь друг на друга с одинаковой силой.       — И вовсе это не смешно, — зашипела я.       Уныло шаркая ногами, я плюхнулась на первый попавшийся стул. Дэйв подвинул ко мне другой стул и деловито устроился на нём.       — Рассказывай, — изрёк он, убедившись, что нас никто не слышит.       — И что тебе рассказывать?       — Ну, с чего ты на него пялишься.       — Да не знаю я, Дэйв, — я ещё раз посмотрела на Найджела, убеждая себя, что я вовсе им не интересуюсь, — просто за последний месяц я слишком часто с ним разговариваю, а ещё постоянно высматриваю его в топле журналистов.       — Малявка, ты влюбилась что-ли? — я зашипела на Дэйва и попыталась ударить, когда услышала это слово.       — Не смей так говорить, — злобно повторяла я, а Дэйв лишь безудержно хохотал.       — Ну хватит, Бритт, ты меня убьешь.       Когда я немного успокоилась, он снова спросил:       — И что ты к нему чувствуешь?       — Не знаю, — совершенно честно ответила я, — но я этого боюсь.       — Не бойся, — заявил Дэйв, но тут же рассмеялся от абсурдности своей фразы.       — Какой ты простой, Дэйв, — язвительно заметила я, — ты ещё попробуй, скажи больным выздоравливать, а умирающим — не умирать.       — Так я же серьёзно, Ларсен, вон, твой брат ничего не боится, разве он несчастен.       Эх, глупый Дэйв. Ты ведь не знаешь, насколько он несчастен. Я живу с ним уже второй год и вижу всю его тоску, каждый божий день. Он страдает, сходит с ума, хотя и выглядит совершенно спокойным на людях. А отчего так получилось? Он просто однажды решил не бояться.       — Я бы и хотела, Дэйв, но мне кажется, что я наступаю себе на глотку этой смелостью.       — Это просто нормальная жизнь, Бритт, все так делают.       — Так может, я не нормальная, для такой жизни? — пожала я плечами. — Я не представляю себя в роли влюблённой девочки, меня воротит даже от мыслей быть такой. И всё же… иногда мне хотелось быть такой.       — И чо тебе мешало?       — Я хотела быть такой не просто так, а с ним, — мой голос стал совсем тихим и жалобным, — А что если не получится, я не смогу быть такой же с кем-то ещё.       — Бритт, тебе кажется, что жизнь бывает только такой, здесь и сейчас, она никак не может сложиться по-другому, не может повернуть в другое русло, — он сделал паузу, — но она не стоит на месте. Жизнь не бывает только такой, как мы хотим. Иногда, она даёт нам хлебнуть дерьма, даёт настоящие проблемы. Это не потому что ты плохой, потому что это настоящая жизнь, она жестока со всеми и никому не даёт поблажек. Может, кому-то повезло родиться в богатой семье с неплохим стартом, но это не гарантирует ему удачу на всю жизнь, фортуна может повернуться задницей в самый неподходящий момент. Жизнь — это игра в русскую рулетку, выигрывает тот, кто играет, кто рискует и не боится сделать ставку покрупнее.       — А если ставка сгорит? — недоверчиво спросила я.       — Сделаешь другую, — отмахнулся он, — а если не сможешь вести себя так же, будешь вести себя по-другому.       — Ты хороший оратор.       — Да, ору я неплохо, — кивнул Дэйв, — быть может, после рождества буду орать на психологическом, вместе с тобой.       — Тебе эта профессия подходит больше, ты мотивируешь психов лучше меня.       — На психологов учатся одни психи, Бритт, — сказал он, — ты не сможешь помогать людям по-настоящему, если сам никогда не испытывал проблем.       — Судя по всему, я — просто находка в этой сфере.       — Ты — ходячая проблема, будешь моей первой подопытной.       Снова смеясь, Дэйв выбежал из класса. Я было, побежала за ним, но что-то меня остановило. Я снова начала пялиться на журналистов. Слова Дэйва дали мне сильнейший пинок, захотелось подойти к Найджелу и излить все мои мысли насчёт него. Еле передвигая ногами, я подошла к нему и остановилась за его спиной.       — Найджел, можем поговорить?       Всё одногруппники Найджела разом уставились на меня пустыми и безжизненными взглядами, мне стало совсем не по себе. Все разговоры в комнате разом стихли, снова появилась эта густая и гнетущая тишина. Неестественно извиваясь, Найджел обернулся, его глаза были абсолютно белыми и пустыми. Слово голодный зомби, он вскинул ко мне руки, но я инстинктивно отпрыгнула назад. Я собралась бежать, но дверь захлопнулась прямо передо мной, яростно дернув ручку, я оставила попытки её открыть, ко мне приближалось бездушное тело Найджела, под пугающее молчание всех остальных. Спасаясь бегством, я бросилась в другой конец класса, где стояли книжные полки и учительский стол. Сделав пару шагов, я поняла, что прилипаю к полу, на моих ногах была смолистая липкая чернота, которая приближалась с той же стороны, что и Найджел. Спасаясь от неё, я взгромоздилась на учительский стол и начала бросать в Найджела книги с самой верхней полки, но они не причиняли ему никакого вреда, он как будто даже не замечал прилетающие в него тяжёлые тома. Сейчас было реально страшно, от беззащитности, от ощущения близкой смерти и неизвестности. Найджел все же приблизился ко мне и рывком сбил с ног, я полетела на пол, прямо в нарастающую черноту. Она не давала вырваться, только всё глубже засасывала, сковывала движения из заливалась под одежду. Неразумное тело Найджела стояло надо мной и без интереса наблюдало за этими мучениями, от этого становилось ещё страшнее. Предвкушая свою смерть я крепко зажмурилась и перестала двигаться, мир потух, всякое шевеление вокруг прекратилось.       — Ну, ты идёшь? — окликнул меня Дэйв.       От неожиданности я вздрогнула и открыла глаза. Найджел все так же стоял рядом со своими галдящими однокурсниками, не обращая внимания на меня. Кивнув сама себе, я последовала за Дэйвом. В тот день я так ничего и не сказала Найджелу, не нашла в себе смелости. А Салли… Кажется, с того дня он медленно и верно стал забывать Дафну.       И всё же, рождественский вечер, который мы так долго планировали, начался. Артисты суетились, перед выходом на сцену, гости и преподаватели занимали места поудобней, чтобы насладиться концертом сполна, а Дэйв мельтешил туда-сюда, проверяя, чтобы ничего не вышло из-под контроля.       — Вы ведь дали каждому из ведущих сценарий? — в сотый раз спрашивал он, получая утвердительный ответ, — Главное — ничего не забыть, как это случилось в прошлом году. Ох, директор был очень недоволен, когда вместо хлопушек стали взрывать петарды, забрасывая их в коробки с цветной бумагой… Эй, Виктор, оставь на месте снеговика, это не бейсбольный мяч.       Я равнодушно смотрела вслед уходящему Дэйву, все облегчённо вздыхали, когда он находил себе новый повод для беспокойства и отвязывался от них. Этот синдром гиперответственности, привязанный мамой, время от времени играл у него в заднице, делая Дэйва настоящей занозой для остальных.       — Эй, Бритт, куда делся твой брат? — спросил кто-то из ребят.       Я равнодушно пожала плечами, сегодня я не следила за ним, с самого начала вечеринки Дэйв достал меня своим волнением и совсем отбил желание веселиться. Начался концерт и я равнодушно смотрела на студентов, которые вон из кожи лезли на сцене за аплодисменты. Кстати, Салли и вправду нигде не было, может, Дэйв и ему нашёл занятие?       — Что-то ты сегодня одна, — раздался тихий вкрадчивый голос рядом со мной.       Найджел сегодня был по-парадному миленький в белой рубашке, к карману которой был приделан искусственный остролист. Его взгляд был по обыкновению уставший и грустный, но сегодня такими были почти все, благодаря Дэйву.       — Всё заняты, — я пожала плечами.       — Дэйв подошёл к этому очень… Серьёзно.       — Не стесняйся, я как никто знаю, что он настоящая заноза.       Найджел улыбнулся, но ничего не ответил. Не думаю, что ему было интересно происходящее на сцене, он будто бы просто боялся заговорить. Он подошёл ближе, я почувствовала его пальцы на своём запястье, как обычно горячие.       — У тебя всегда такие горячие руки, или только в Рождество?       — Не знаю, я обычно не обращаю внимания.       Аккуратно убрав руку из-под его пальцев, я дотронулась до его ладони. Она была такой же горячей, как если бы он держал её над камином, иди вокруг кружки с кипятком.       — Ты прямо как костёр.       — А ты прямо как керосин, Бриттани Ларсен, — шепнул он, — ты заставляешь меня гореть.       В зале зааплодировали и мы отпрянули друг от друга. Обстановка не слишком располагала для романтики.       — Давай уйдём отсюда, Бритт, — предложил он, — я даже знаю, куда.       Неуверенно взглянув на него, я кивнула. Обхватив мою руку чуть повыше запястья, он повёл за собой, через толпу. Совсем скоро мы оказались в той части здания, где никого уже не было. В комнате отдыха редко кто-то бывал во время учёбы, а сейчас, во время праздника, она и вовсе пустовала. Мы дошли до диванов, которые были спрятаны за аквариумами, на случай, если бы кто-то сюда забрёл. На них лежали клетчатые пледы, предусмотрительно принесенные Найджелом, а панорамное окно напротив открывало вид на размеренно пвдающий густой снег, на фоне потемневшего неба. Картина прекрасная и умиротворяющая, после вечных истерик Дэйва.       Ничего не стесняясь, я прижалась к Найджелу, который даже в такой холод был тёплым. Он гладил пальцами мои волосы, его дыхание касалось моего лба и приятно щекотало, было в этом даже что-то убаюкивающее, я прикрыла глаза. Никакой паники, мне было совершенно комфортно с ним. Я почувствовала как он наклоняется ко мне и подалась навстречу. Потеряв рассудок, я целовала его горячие губы, зарывшись рукой в его волосы. Наверное, я могла бы выпалить ему на эмоциях всё, что накопилось за это время. Как меня страшно тянет к нему, как я вечно ищу встречи, радуюсь минутам, что могу быть рядом. Даже сквозь страх, сквозь свою нелюдимость. Я не смогла бы бороться со своим страхом, если бы на его месте был кто-то другой, я совершенно отрицала то, что меня могло бы потянуть к кому-то, кто не был бы Найджелом. Наверное, я бы никогда не смогла испытать чего-то подобного к другому человеку, несмотря на то, что это было: любовь, влюблённость или минутная страсть. Однако, Найджел не выпускал меня, а только ближе прижимал к себе и я не могла сказать ни слова, но это было не плохо, я все равно ещё не набралась смелости, для того, чтобы сказать хоть малую часть этого.       Найджел немного отодвинулся назад, окидывая меня взглядом. Какой он был красивый сегодня, чертовски красивый и в два раза милее, чем обычно. Я хотела было снова прижаться к нему, но он меня притормозил. Бегая глазами, он вроде бы хотел начать что-то говорить, но не решался.       — Бритт, я не хотел бы тебя напугать, — такое начало меня изрядно насторожило, — я никак не могу понять, какая ты на самом деле, чего от тебя ожидать. Но, мне наверное всё равно, будь ты хоть самим дьяволом в человеческой коже. Я никогда не испытывал подобное, по отношению к другому человеку.       Я чувствовала, как сердце бешено билось где-то в районе горла, кажется, мои пальцы начали дрожать, но я усиленно сжала ими края пледа. Если он говорил правду, то он чувствовал то же, что и я. От этого, мои мысли перестали меня пугать, но где-то я мозгах эту веру сверлил червячок недоверия.       — Я люблю тебя, Бриттани Ларсен.       Найджел рассеянно посмотрел на меня, а я так же рассеянно смотрела в ответ. Боже, и что обычно говорят в таких случаях, я не знаю, что говорят обычно, потому что для меня такой случай был необычным. Со мной никогда не случилось, чтобы человек, к которому я испытывала какой-то непомерный шквал всего подряд, говорил мне от любви. Всю жизнь я была уверена, что не заслуживаю любви, ведь, даже от таких людей, как отец и мать её приходилось выбивать непосильным трудом. А тут… Я ведь не старалась. Старались топлы девушек, которые западали на красивого Найджела, но он полюбил меня. Я смотрела с рассеянностью, а он, кажется, видел в моих глазах что-то другое.       — Не веришь мне?       Я не нашла что ответить, наверное, я и сама не знала ответа на этот вопрос, поэтому я просто начала целовать его. Наверное, это лучшее, что обычно делали в таких случаях.