Хогвартс времен мародеров читает книги о Гарри Поттере

Гарри лежал на спине, прижав руки к лицу и тяжело дыша, словно после долгого бега. Ему только что снился яркий, отчётливый сон. Старый шрам в форме зигзага молнии на его лбу горел под пальцами так, будто к коже приложили добела раскалённую проволоку. — Какого Мерлина? — Нахмурился Джеймс. — Директор Дамблдор, что это произошло с Гарри? — Спросила Лили. — Он…он видел всё, что происходило в том доме? — Испуганно произнесла Молли. — Бедный мальчик, — прошептала Августа. — Они как-то связаны, — пробормотал Регулус. — Почему Гарри это увидел? — Поинтересовался Фабиан. — Меня больше интересует, как он смог это провернуть, — сухо сообщил Рудольфус. — Мисс Эванс, я думаю, Волан-де-Морт и Гарри связаны, поэтому ваш с Джеймсом сын видит то, что делает Том в реальном времени. Их объединяет шрам, который был оставлен в ту ночь. Возможно, заклинание образовало между ними связь… — Это ужасно, — пробормотала Марлин. — Как Гарри будет теперь спать и жить? — Не хотелось бы мне этой связи, — съёжился Гидеон. — Видеть, как Волан-де-Морт мучает кого-то. — Почему такое происходит с Гарри? — Яростно прошептал Джеймс. — Как избавиться от этой связи, директор? — Пока представить не могу. Нужно знать, откуда пошла эта связь. Как так получилось, что их связало? — Проговорил Альбус, задумавшись. — Он определённо что-то знает, — сказал Сириус. — По лицу вижу. — Может и знает, но пока не скажет, — ответила ему Алиса. — Скорее мы сами об этом узнаем из книг, — хмыкнул Ремус. Гарри ещё раз ощупал шрам — боль всё не проходила. Он зажёг стоявшую сбоку лампу, вылез из постели, открыл гардероб и принялся разглядывать себя в зеркале на внут­ренней стороне дверцы. Там отразился худой паренёк лет четырнадцати, его яркие зелёные глаза озадаченно смот­рели из-под взлохмаченных чёрных волос. Шрам выгля­дел как обычно, но его по-прежнему саднило. — Всё дело в шраме, — проговаривал Рабастан. — О, ты только до этого догнал? — Фыркнул Барти. — Что в этом шраме может быть особенным? И я не про его форму, — хмыкнул Баст. — Худой, — вздохнула Дорея, — Надеюсь, не очень худенький. — Ему бы заняться полётами на гиппогрифах, — задумчиво произнёс Орион. — Опыт вроде есть. — Вы можете себе представить гиппогрифа в маггловском районе? Нет? И я тоже. Так что оставь эти глупые мысли, Орион. — Холодно сказала Вальбурга. — А он наверняка симпатичный, — сказала Беллатриса. — Мерлин, Белла, ты сказала, что Поттер Джеймс симпатичный? — Хохотнул Магнус. — Тролль тебе. — Речь ведь не о Джеймсе, Нотт, — проговорил Люциус. — Тупица, говорили же, что он копия своего отца, — фыркнул Антонин. — Закрой рот, Долохов, — возмутился Малфой. — Оба! Прекратили! — Вмешался Рудольфус. Когда тишина всё-таки наступила, он продолжил. — Возможно, ты и права, Беллатриса. — Какого Мерлина мы обсуждаем внешность Джеймса Поттера? — Изумился Магнус. — С кем я вообще нахожусь? — С ценителями красоты, — хихикнула Нарцисса. — Поэтому чистокровные на уровень впереди всех остальных. Он плотно зажмурился, пытаясь воскресить в памя­ти, как выглядел Лорд Волан-де-Морт, но тщетно. Хвост развернул кресло, Гарри увидел то, что сидело в нём, его охватил приступ ужаса, он проснулся… Или причиной была боль в шраме? — Не нравится мне это, — хмыкнул Аластор. — Это может быть опасно для Гарри, — протянул Кингсли. — Год начинается ужасно, — проговорил Тед. — Дождёмся ли мы спокойный год? — Забудь о таком понятии, как спокойный год, — усмехнулась Андромеда. — Жаль, у меня была надежда, — ответил Тонкс. — Ох, Моргана, Гарри видел тот ужас, — скривился Фрэнк. — Бедные его глаза, — произнёс Сириус. — Я очень зол, — сказал Джеймс. — И мне до боли обидно за Гарри. — Согласна. Ему ведь только тринадцать или четырнадцать. Зачем рушить его психику, — покачала головой Алиса. — Мы должны больше беспокоиться о том, чтобы про эту связь не прознал сам Волан-де-Морт, — жёстко произнесла Лили. — Да, Гарри и сам про неё-то и не в курсе, — проговорил Сириус. — А вот ему бы не помешало научиться ставить блок на своё сознание, — сказал Джеймс. Сириус серьёзно посмотрел на Джеймса. Оба кивнули друг другу. Гарри уткнулся лицом в ладони, стараясь забыть о своей спальне и восстановить картину той скудно ос­вещённой комнаты. Но детали ускользали, утекали, как вода сквозь пальцы… Волан-де-Морт и Хвост говорили о ком-то, кого они убили, — Гарри не удавалось вспомнить имя… И замышляли убить кого-то ещё. Его… — Что ж, теперь ходи и оглядывайся, Поттер, — хмыкнул Магнус. — Совсем не смешно, Нотт, — закатила глаза Марлин. — Ну, я и на шута не подавался, — ответил Нотт. — А по мне так, ты он, — прошептала Беллатриса. — В этом зале не могут находиться два шута, шут Белла, — улыбнулся Магнус. — Давайте слушать, — вмешался Рудольфус, агрессивно тыкая пальцем в сторону Эльзы. — Лучше забудь это, как страшный сон, — сказала Аделаида. — Я помню, что у Гарри всё ещё есть крестный. Так что можно меньше переживать, наверное, — произнесла Лили. — Так ты признаешь, что из меня вышел бы отличный крёстный? — Ухмыльнулся Блэк. — Я понимаю, что ты его защитишь, Блэк, — серьёзным голосом сказала Эванс. — В этом ты права, — кивнул Сириус. — Собственной жизнью, — добавил шёпотом он. В полуметре от кровати был распахнут ог­ромный чемодан, а в нём котёл, помело, чёрная ман­тия и учебники по заклинаниям. Большую часть пись­менного стола занимала пустая клетка белой совы Бук­ли; оставшееся пространство было завалено свитками пергамента. — В этот раз не прячут вещи под лестницей, — улыбнулась Андромеда. — Близнецы Уизли показали, что так лучше не шутить с Гарри, — ухмыльнулся Фабиан. — Ага, — кивнул Гидеон, — Это наши племянники, если что. — Всё также неразобранный чемодан, — покачала головой Августа. — Он его никогда и не разбирал, — улыбнулся Фрэнк. — Что делать с Волан-де-Мортом? — Спросила Мэри. — Мы всё равно не можем вмешиваться. — Пожала плечами Доркас, — Так что зачем лишний раз напрягаться? — Но нам понадобится любая полезная информация, — возразил ей Фабиан. — Согласен, — усмехнулся Эван. Селестия с ехидной улыбочкой взирала на гриффиндорцев. — Такие тупицы, — фыркнула Булстроуд. — Ты недалеко ушла, — хмыкнул Ален. — Вот ещё! И всё же… всё же… Снедаемый беспокойством, Гарри вернулся к постели и сел, в который раз ощупав шрам. Тревожила его не боль, Гарри не в диковинку были раны и болезни. — Я в восхищении, — изумился Орион. — Тяжёлая судьба у нашего внука, Карлус, — произнесла Дорея. — Радоваться или плакать? — Спросила Лили. — Гарри такой сильный, в моральном смысле, — произнесла Алиса. — Завидовать ли? — Печально произнёс Кингсли. — Тебе, Бруствер, как раз должно быть не в диковинку раны и болезни, — проговорил Аластор. Кингсли скривился, задумавшись о своём. Он однажды лишился костей в правой руке и провёл в мучениях ночь, пока они росли заново. Вскоре эту же руку ему проткнул ядовитый клык в полметра дли­ной. А в прошлом году Гарри упал с высоты тридцать с лишним метров, сорвавшись со своей летающей метлы. — Когда же Гарри успел лишиться костей? — Спросила Дорея. — А клык тебя не волнует? — пробормотал Карлус. — О, это всё благодаря Златопусту Локонсу, — С выражением произнёс Сириус. — Будущий целитель, писатель и охотник на нечисть. — Сириус Блэк помнит моё имя, — мечтательно протянул Локонс. — Нашёл, чем гордиться, — вздохнула Амелия. — Надеюсь, с целительством вы пошутили, молодой человек, — проговорил Орион. — Стал бы я врать, — ухмыльнулся Сириус. — Это одно из твоих качеств, — закатил глаза Ремус. — Не за эти же качества ты меня любишь, Лунатик? — Похлопал ресницами Блэк. — Надо сначала узнать, люблю ли я тебя? — Произнёс Люпин. — Любишь? — Дай-ка подумать… — медленно начал говорить Ремус, придерживая двумя пальцами свой подбородок. Будто о чём-то задумался. — Нет. — Эй, — Сириус ладонью шлёпнул Ремуса по плечу. — Эй? — Возмутился Люпин. — Мерлин, мы можем послушать нормально? — Вмешалась Лили. — Ваши семейные отношения выясняйте за пределами Большого Зала или лучше за пределами Хогвартса. — Лили! — Возмутился Ремус. Джеймс и Сириус хохотали на фоне. Нет, Гарри тревожило совсем иное — в прошлый раз шрам заныл у него потому, что Волан-де-Морт оказался близко… Но Волан-де-Морт просто не может быть здесь… Великий Тёмный Маг притаился где-то на Тисовой ули­це — это же бред, абсурд… — Постоянная бдительность! — Гаркнул Аластор. — Волан-де-Морт далеко, — сказал Артур. — Уизли, бдительность никак не помешает, — ответил ему Грюм. — Нужно оставаться начеку. — Что-то мне тревожно за Гарри, — сказала Лили, прикусив губу. — Я надеюсь только на то, что Сириус будет рядом, — проговорил Джеймс. — Обязательно. В самый нужный момент, я буду там, — ответил Блэк. — Что-то нужно делать со шрамом Гарри, — произнесла Аделаида. — Возможно, ему бы помогла окклюменция, — предположил Регулус. — А хватило бы ему сил? — Фыркнул Барти, — Он выглядит слабовато для такого. Он эмоционально нестабилен. Нужно иметь холодный расчёт. Быстро очистить мозг. Гарри так не умеет. Он агрессивный. — Мы не можем этого знать. Гарри смог сделать патронуса на третьем курсе. — Сказал Регулус. — Слишком ты о нём высокого мнения, — проговорил Барти. — Могу сказать тебе то же самое, Барт, — хмыкнул Блэк. — Не неси чушь, Рег. Тебе это не идёт. Я здраво оцениваю возможности Гермионы, — ответил Крауч. — Знаешь, Барт, нам осталось найти девушку только мне, — хихикнул Рабастан. — Аделаида? — Иди в Мерлинову… — Аделаида и ты? — Приподнял брови Регулус, прерывая этим Гринграсс. — Вы даже странно вместе смотритесь. — А с кем же я тогда не странно смотрюсь, Блэк?! — Яростно проговорила Аделаида. — Давайте просто послушаем эту главу! — Вмешался Барти. Регулус и Аделаида прожигали друг друга взглядами. Спящими Дурсли устраивали Гарри больше всего, да и бодрствующие они вряд ли пришли бы ему на помощь. Дядя Вернон и тётя Петунья — единственные родственники Гарри. Они принадлежат к той категории магглов (то есть неволшебников), которая ненавидит и презирает магию в любом виде, и это значило, что Гарри в их доме рады примерно также, как жуку-древоточцу. — Получить от Дурслей помощь, это то же самое, что услышать от слизеринцев комплимент, — фыркнул Фабиан. — Эй, Пруэтт! — Прикрикнул Магнус, — Отличная причёска. — Сукин сын, — приоткрыл рот Гидеон. — Гидеон, — возмутилась Мэри, — Следи за языком, прошу тебя. За такие слова профессор МакГонагалл может снять с нас баллы. — Ох, извини меня, дорогая будущая миссис Пруэтт, — подмигнул Гидеон Мэри. — Эй, — возмутился Фабиан, слегка ударив близнеца по плечу. — Даже если и расскажет, то чем они помогут? — Хмуро сказал Флитвик, — Это ведь магглы. — Если только посмотреть на их пугливые выражения лиц? — Улыбнулась профессор Стебль. — А вы сама доброта, Помона, — улыбнулся Гораций. — Вы мне льстите, — хохотнула профессор Стебль. Гарри никогда не испытывал к ним доверия и не рассказы­вал о своей жизни в волшебном мире. Рассказать о боли и шраме, поделиться опасениями насчёт Волан-де-Морта, когда они проснутся? Одна только мысль об этом уже вызывала улыбку. — Мог бы поделиться со мной, — грустно улыбнулся Сириус. — Думаю, ему не так просто собраться с мыслями, — успокаивающе произнёс Джеймс. — Или Гарри пока о тебе не вспомнил, — сказал Фабиан. — Вот ещё! Меня нельзя забыть. Я слишком классный для этого, — усмехнулся Блэк. — Ох, солнышко моё ты, Гарри. Мне так жаль, что тебе негде найти опору и поддержку, — сказала Дорея. — Слушая этот вариант будущего, я больше становлюсь злым, — покачал головой Карлус. — Волан-де-Морт заслуживает максимальное страдание, ведь смерть это самый лёгкий выход. — Лорд Поттер, да вы, я смотрю, любите поиздеваться, — ухмыльнулся Орион. — Само очарование, — проговорила Вальбурга Ориону, усмехаясь. Гарри был всего год от роду, когда Волан-де-Морт, са­мый могущественный Тёмный Маг столетия, который в течение одиннадцати лет упорно наращивал свою мощь, явился в дом Гарри и убил его отца и мать. — Этот урод должен сдохнуть, — проговорил Сириус друзьям. — Полегче, Блэк, — сказала Лили. — Мы должны разработать сначала план. — Да какой план? — Прорычал Сириус. — И с моим братом? — Прекрати, Бродяга. Твой брат нужен нам, — сказал Джеймс, взглянув на Регулуса. — Ему пятнадцать. Он на четвёртом курсе. Что он сможет сделать? — Выгнув бровь, проговорил Сириус. — Ты недооцениваешь своего брата, — произнесла Лили. — О, я вполне оцениваю возможности маленько будущего ПСа, — процедил Бродяга. — Волан-де-Морт должен быть уничтожен, — Проговорил Ремус. — Люди нужны нам. — И напомню, нам самим всего шестнадцать, — сказала Алиса. — Наш план пока что заключается в том, чтобы дочитать эти книги и выявить его слабости. Узнать больше имён Пожирателей. — Проговорила Лили. — Думаешь, Гарри встретится с Пожирателями? — Спросила Марлин. — Уверена, — хмыкнула Эванс. — Поэтому запоминаем имена. Вдруг нам получится их переубедить. Если нет, то мы их уничтожим. — Эванс, — восхищённо протянул Сириус, — Маленькая убийца. — Цель оправдывает, да? — Лили взглянула на мрачного Джеймса. — Мы не будем делать этого с теми, кто ещё не стал на путь зла, — твёрдо произнёс Джеймс. Друзья кивнули. — Джеймс, — печально улыбнулась Дорея. Явившись в школу «Хогвартс», Гарри убедился, что шёпот и заинтересованные взгляды сопровождают его повсюду, куда бы он ни пошёл. Но теперь он привык к этому: в конце этого лета Гарри пе­рейдёт на четвёртый курс и уже считает дни до возвраще­ния в замок. — Четвёртый курс, — улыбнулась Аделаида. — Гарри теперь наш одногодка. — Чужие дети так быстро растут, — вздохнул Регулус. — Ну, не сказал бы, что он тебе прям чужой. Всё-таки крестник твоего брата, — проговорил Барти. — Тем более чужой, — сморщился Регулус. — Как я жду тебя в книге, Рег, — сказал Рабастан. — Твоя семья. Может, и твой сын. — Я надеюсь на Сириуса, — произнесла Аделаида, — От него получить информацию. — Гарри наша знаменитость, — улыбнулся Фабиан. — Жаль, что такой ценой, — сказал Фрэнк. — Несомненно, мы ещё увидим настоящего героя Гарри, — усмехнулся Гидеон. — Твоя улыбочка. Будто ты уже заглядывал в книги, — прищурился Фрэнк. — Увы, но нет. — Пожал плечами Гидеон. Но ждать ещё две недели. Он вновь безрадостно ог­лядел комнату, и его взгляд остановился на поздравитель­ных открытках ко дню рождения, которые прислали в конце июля двое его лучших друзей. Что бы они сказали, если бы он написал им и сообщил, что у него болит шрам? — С прошедшим! — Воскликнул Сириус. — Конечно, поддержали бы, чтобы ты не волновался, — произнесла Лили. — Гермиона лапочка. Думаю, посоветовала бы рассказать директору Дамблдору, — проговорила Алиса. — Гарри сразу откажется, — ответил Джеймс. — Ну, не знаю, — пожала плечами Марлин, — Гарри уважает директора. — Но это не значит, что Гарри побежит ему всё докладывать, — хмыкнул Ремус. — И это правильно. — Гарри бывает немного замкнутым, — сказала Лили. — Он ведь не всегда говорит о своих переживаниях Гермионе и Рону. — Есть ведь ещё Сириус и Ремус, — напомнил Джеймс. — Уверен, Гарри доверяет им. — Я даже не знаю, — вздохнул Ремус, — Гарри действительно бывает замкнутым в таких случаях. Немедленно в голове у него зазвучал голос Гермионы Грейнджер — пронзительный и испуганный: — Твой шрам заболел? Гарри, это очень серьёзно… На­пиши профессору Дамблдору! А я пойду и посмотрю в «Обычных магических болезнях и недомоганиях». Воз­можно, там найдётся что-то о шрамах от проклятий… — Так бы всё и было, — хихикнул Регулус. — Ну, Гермиона всё-таки волнуется, а Дамблдор в их глазах великий умнейший волшебник. — пожал плечами Барти. — Слушай, а Гермиона теперь твоя одногодка, — улыбнулась Аделаида. — Здорово, — произнёс безэмоционально Крауч. — Ага, — усмехнулся Рабастан, переглядываясь с Аделаидой. — Хах, так бы всё и было, — сказал Антонин. Дорогой профессор Дамблдор, простите за беспокой­ство, но сегодня утром у меня заболел шрам. Искренне ваш Гарри Поттер. Даже вообразить глупо такие слова. — Совсем не глупо, — сказала Мэри. — Директор Дамблдор мог бы помочь. — Хоть какая-то часть должна оставаться верна только себе, — произнесла Доркас. — Что действительно глупо, так это идти писать Дамблдору, — сказал Магнус. — Что он ему посоветует? — Ты не можешь утверждать это наверняка, — произнесла Нарцисса, — Дамблдор знает многое. — Да, и он практически единственный взрослый, которому Гарри доверяет, — проговорил Рудольфус. — А как же оставшаяся часть шайки Мародёров? — Спросил Антонин. — Мы что на самом деле будем это обсуждать? Магнус прав, Дамблдору нельзя доверять. — Сказала Беллатриса. — Твой шрам разболелся? Но… Сам-Знаешь-Кто не мо­жет быть поблизости, верно? Я хочу сказать… ну, ты бы сра­зу узнал, правда? Он бы наверняка напал на тебя ещё раз, ведь так? Не знаю, Гарри, может, шрамы от проклятий все­гда немного побаливают… Спрошу у папы… — Думаю, было бы так, — улыбнулась Молли. — Но я бы не смог помочь Гарри, — грустно произнёс Артур. — Это случится через пятнадцать лет. Я уверена, ты набрался опыта, — ответила миссис Уизли. — Рон такой милый, — сказала Алиса. — И чем этот Уизли может помочь, — хмыкнул Люциус, — Он же тупой. — Да ладно тебе, Малфой. А к кому ещё мелкому Уизли бежать? К тебе? — Рассмеялся Антонин. — Я бы посмотрел на это, — хищно улыбнулся Магнус. — Ко мне? Эта мысль омерзительна, Долохов, — сморщился Люциус. — Но тебе было бы приятно? — Хохотнул Антонин. — Закрыли тему, — вмешался Рудольфус. — С…ста… — Магнус, просто закрой уже рот, — сказал сердито Лестрейндж. Мистер Уизли был весьма образованный волшебник. Он работал в Министерстве магии в Отделе по борьбе с противозаконным использованием изобретений магглов, но по части заклятий, насколько понимал Гарри, осо­бым специалистом не был. — Но я стараюсь, — сказал Артур. — Не знаю, радоваться ли мне, что я всё ещё в этом отделе? — Главное, что есть работа, милый, — произнесла Молли, — Я рада, что у нас огромная дружная семья. — И надо заводить столько детей, — фыркнул Северус, глядя на рыжую парочку. — Дети — это счастье, дорогой, — тихо ответила Эйлин. — Мама, счастье не в детях-придурках. Счастье — в деньгах, — хмыкнул слизеринец. Мис­сис Уизли разволнуется ещё хуже, чем Гермиона, а Фред и Джордж, шестнадцатилетние братья-близнецы, запро­сто подумают, что у Гарри разыгрались нервы. — Это очень мило, — произнесла Лили. — Да, они так заботятся о Гарри. Хоть кто-то, — улыбнулся Джеймс. — Гарри стал мне уже как родной. Конечно, я буду о нём волноваться. Я уже волнуюсь, — сказала Молли. Гарри лю­бил семью Уизли больше всего на свете, он надеялся, что они пригласят его погостить. Рон говорил об этом, в связи с Чемпионатом мира по квиддичу. И Гарри вовсе не желал, чтобы его пребывание в этом доме омрачалось­ тревожными расспросами о шраме. — Уизли очень милые, — сказала Марлин. — Я рада, что у Гарри есть эти чудесные люди. Хоть Рон иногда бывает придурком по отношению к Гермионе, он всё же хороший друг. — Чемпионат, — воодушевлённо проговорил Фабиан. — Как же я жду его. — Квиддич, — улыбнулся Регулус, — Интересно, кто в этот раз выиграет? — Вряд ли Британия, в последние годы она попадает только в топ-5, — произнёс Барти. — Главное не забыть, кто в этот раз одержит победу, — произнёс Гидеон, — Заранее сделать ставку. — Насчёт ставок. Ребята? — Усмехнулся Фабиан. — Мистер Пруэтт! — Возмутилась Минерва, — Это учебное заведение! — Профессор, что вы. Я не собирался нарушать правила, — слукавил Фабиан. — Я так скучаю по чемпионату, — сказал Джеймс, — Он был так давно. — Потерпи ещё два года, — ответила Марлин. — Я сама жду не дождусь. — Надеюсь, Волан-де-Морт не вмешается в чемпионат, — произнёс Фрэнк. — Да, не должен вроде, — ответил Гидеон. — Даже если так, то там будет много авроров, — ответила Мэри. И тут к нему явилось решение. Такое простое, такое очевидное, что было даже непонятно, о чём он мог ду­мать так долго — Сириус. — Неужели, — ухмыльнулся Блэк. — Всё-таки ты его крестный, — проговорила Эванс. — Ага, надо выполнять обязанности, Бродяга, — хохотнул Джеймс. — Это тоже очень мило, — произнесла Алиса. — Что же Сириус сможет ему посоветовать? — Хмыкнула Беллатриса. — А к кому Поттеру тогда обращаться? К оборотню? — Спросил Магнус. — Он поумнее хотя бы выглядит, — сказал Антонин. — Сириус не такой уж и глупышка, — произнесла Нарцисса. — Когда я слышу имя Сириус, на душе так хорошо, — сказала Андромеда. — Я жду, когда Сириус расскажет о тебе, — улыбнулся Тед. — Может, мы узнаем что-то и о Нимфадоре, — с нежностью произнесла Андромеда. Гарри соскочил с кровати и бросился к столу, развер­нул кусок пергамента, окунул в чернила орлиное перо, вывел: «Дорогой Сириус!» — и остановился, призадумав­шись, как лучше изложить свою проблему, и всё ещё удив­ляясь тому, что мысль о Сириусе сразу не пришла в голо­ву. Но с другой стороны, чему удивляться — как-никак, он всего два месяца назад узнал, что Сириус — его крёст­ный отец. — Пиши прямо. Со мной не надо формальности, — сказал Сириус. — Эта история такая грустная, — сказала Мэри. — Если бы не один человек, у Гарри была бы семья и крёстный, — протянула Марлин. — Это ты про Волан-де-Марта? Ты права, — сказал Джеймс. — Нет, не про него, Джеймс. ПП сдал вас с Лили, — проговорила МакКиннон. — ПП? — Улыбнулась Лили. — Имя Фамилия, — подсказала Алиса. — Слушай, мы теперь избегаем имя? — Выгнул бровь Ремус. — На него наложено заклятие? — Это даже звучит нелепо, — фыркнул Сириус. — Хвост есть Питер Петтигрю, предатель и Пожиратель смерти. Называйте вещи своими именами. Джеймс вздохнул. — Я не буду сейчас тебе ничего объяснить, Сохатый, — произнёс Блэк. Причина, по которой Сириус так долго не по­являлся в жизни Гарри, была проста — до недавних пор он сидел в Азкабане, ужасающей тюрьме для волшебни­ков. — О да, славное было время, — хмыкнул Сириус. — Жаль, что мы не смогли тебя навестить, Блэк, — проговорил Фабиан. — Даже не знаю, что лучше. Лежать под землёй или сидеть в Азкабане? — Проговорил Гидеон. — Не повторяй это. Я хочу, чтобы вы были живы, — прикусила губу Молли. — Сестра, не унывай! Вот сейчас мы перед тобой. Видишь? — Ободряюще произнёс Фабиан. — Мне всё ещё сложно думать об этом, — проговорила Молли. — Всё хорошо, — мягко улыбнулся Гидеон. Но Сириус был невиновен. Убий­ства, за которые его осудили, совершил Хвост — пособ­ник Волан-де-Морта, которого все считали погибшим. Гарри, Рон и Гермиона знали, что это не так, — в прошлом году они лицом к лицу столкнулись с живым Хвостом. Увы, поверил им только профессор Дамблдор. — Дамблдор верит всем, — фыркнул Эван. — Даже настоящим преступникам. — Он даёт всем второй шанс, — улыбнулся Ален. — Уже думаешь, как будешь оправдываться, Монтегю? — Гадко усмехнулся Николас Эйвери. — И не думаю, — хмыкнул Ален. — У тебя какие-то проблемы? — Эй, успокойтесь, — сморщился Розье, — Не до ваших стычек. — Неужели нельзя показать воспоминания? — Хмуро спросила Лили. — Или сыворотка правды, — добавила Доркас. — Не всё так просто? — Сказал Альбус. — Они даже слушать не станут, — фыркнул Сириус. — Знаем, проходили. — Несправедливо, — проговорил Джеймс. — Жизнь не так проста, как нам бы хотелось, — произнесла Алиса. Этим же летом был чудесный момент, когда Гарри уже поверил, что наконец-то уедет от Дурслей — Сириус предложил переселиться к нему, поскольку его доброе имя восстановлено. Но надежды не сбылись — они не сумели доставить Хвоста в Министерство магии, тот ухитрился улизнуть, и Сириусу пришлось скрыться, что­бы спасти свою жизнь. — Прости, прости, Гарри, — проговорил Сириус немного сникшим голосом. — Это не твоя вина, Бродяга, — ответил ему Джеймс. — Я не должен был говорить ему это, — сказал Блэк. — Заранее. — Вы ещё поживёте вместе, — произнесла Марлин, — Я в этом уверена. — Да. Будем слушать ваши смешные истории, — улыбнулась Алиса. — Тогда-то мы и узнаем, кто где. И услышим про аврора Стоун, — улыбнулась Лили. — Лонгботтом, — прошептала про себя мило Алиса и добавила чуть громче, — Мы соберёмся вместе на кухне у Сириуса и будем рассказывать о наших студенческих годах Гарри. Я многое расскажу про Лили и Марлин. Ремус, Я, Сириус, Мэри и Доркас. — Но, — изумилась Доркас. — Доркас, ты не сможешь увильнуть от меня, — усмехнулась Мэри. — Я жду эти главы, — улыбнулся Джеймс. — И хочу видеть выпускной Гарри. Сириус точно напьётся. — Смеялся Ремус. — И ты вместе со мной, — добавил Сириус. Но всё же Сириус помогал Гарри, даже не будучи рядом. Только благодаря Сириусу Гарри мог отныне держать у себя в спальне волшебные школьные принадлежности — Дурсли никогда раньше этого не позволяли. — Есть хоть какая-то от меня польза, — проговорил Сириус. — Ты молодец, — ответил ему Джеймс. — Никогда не пожелаю такого крёстного своему ребёнку, — проговорил Магнус. — Дожить бы ещё до твоих детей, Нотт, — сказал Долохов. — А крёстным буду я? — Улыбнулся Рудольфус. — Чтобы он был таким же, как ты? Я подумаю. Не хочу, чтобы мой ребёнок был занудой. Пусть лучше заводилой Слизерина. — Уверен, что Слизерин? — Хмыкнула Беллатриса. — Ага, — хохотнул Магнус, — Это у вас Блэков есть что-то гриффиндурское. — Поживём, увидим, Нотт, — фыркнула Белла. Однако они (Дурсли) по­спешно изменили позицию, узнав, что крёстный отец Гарри — опаснейший убийца. Гарри тактично забыл со­общить им, что Сириус ни в чём не виновен. — Надо этим пользоваться, пока дают, — усмехнулся Сириус. — Я же говорил, что я фанат Гарри? — Произнёс Фабиан, — Если нет, то я скажу это сейчас. ГАРРИ, ТЫ САМЫЙ КРУТОЙ! — Мистер Пруэтт! — Гневно воскликнула МакГонагалл, — Десять очков с Гриффиндора за недостойное поведение в стенах школы. — Но, профессор… — Минус одно очко с Гриффиндора! — Фабиан, — возмутилась Мэри, — Лучше хватит. — Но Гарри правда крутой, — кивнул Гидеон. — Конечно, крутой! Мой крестник, — усмехнулся Сириус. — Так докажите теперь всему магическому сообществу, что Сириус невиновен, — злился Регулус. — Рег, всё будет, но не сразу, — проговорил Барти. — Его оправдают, — мягко улыбнулась Аделаида. — Нам стоит только подождать. От Сириуса пришло уже два письма. Оба принесли не совы (как принято у волшебников), а большие яркие тропические птицы. Букля неодобрительно отнеслась к экзотическим пришельцам и весьма неохотно позволила им напиться из своей миски перед обратной дорогой. — Атмосферно, — проговорила Марлин, — С девушками развлекаешься. — Скорее в лечебных учреждениях, — сморщился Ремус. — Лунатик, ты прав. В моём состоянии только это и надо, — сказал Сириус, — Марлс, не ревнуй. — Главное, что ты пишешь ему письма, — сказала Лили. — Разве я могу оставить Гарри одного? — Дай-ка я подумаю, — задумалась Алиса. — Эй! У меня была причина! Ребята рассмеялись. Гар­ри надеялся, что где бы Сириус ни находился (тот никог­да об этом не писал — на случай, если письмо перехва­тят), он хорошо проводит время. — Правильно делаешь, — кивнул Аластор. — Меня похвалил Грюм. Причём несколько раз! — Улыбнулся Сириус. — Я очень надеюсь, что смогу попасть к нему. — А вот его ученик не выглядит радостным, — кивнула в сторону Кингсли Лили. — Аврором быть трудно, — ответила Алиса. — Это Кинсгли Бруствер, он окончил Хогвартс два года назад, если мне не изменяет память, — произнёс Джеймс. — Вроде он, — задумчиво сказал Ремус. Правда, сегодня утром произошла одна непонятная вещь. Мой шрам разболелся снова. Прошлый раз это про­изошло потому, что Волан-де-Морт был в Хогвартсе. Но, думаю, он сейчас не может быть где-то неподалёку от меня. Ты не слышал, шрамы от заклятий болят мно­го лет спустя? — Не рассказал о том, что видел. Не доверяет? — Грустно произнёс Сириус. — Скорее не хочет тебя волновать, — ответила ему Андромеда. — Но мне можно это рассказать, — возмутился Бродяга. — Разве это письмо всё равно не будет волновать Сириуса? — Произнесла Амелия. — Думаю, Гарри бы не стал говорить о случившемся в письме. Вдруг перехватят? — Сказал Эдгар. — Сириус, не переживай, — проговорил Джеймс. — Гарри тебе единственному об этом пишет. — Ага, не мне, а тебе, — кивнул Ремус. — Меня печалит то, что он не стал писать о своём сне, — произнёс Блэк. Да, подумал Гарри, это то, что надо. Никаких намёков на его сон, он не хочет показаться уж слишком напуган­ным. Гарри свернул пергамент и положил на край стола — всё готово, надо лишь дождаться возвращения Букли. Он поднялся на ноги, потянулся, снова открыл шкаф и, даже не взглянув на отражение, стал одеваться к завтраку. — Меня бы это никак не задело, — сказал Сириус. — Я бы не считал его трусишкой. — Мы знаем, — протянула Марлин. — Конец главы, — произнесла Эльза, передавая книгу Амелии Боунс. — Глава называется «Приглашение», — прочитала Амелия. — Чемпиона по квиддичу! — Радостно воскликнули фанаты квиддича.