***
-Она наконец-то очнулась? Слава Мерлину. -Да. Удивительно, но она ведёт себя как ни в чём не бывало. Как очнулась – я сразу же отправил Патронус, так как боялся каких-либо осложнений в виде истерики или амнезии. Но она была так спокойна. Правда, она заметно подросла... -Вот как. Вместо двух обещанных дней прошло четыре. Абраксас вопреки своим словам тянул с вызовом целителей, так как задействовать кого-то из вне было крайне нежелательно, а сама Агапия была стабильна и всё время находилась под присмотром эльфов и одного из Малфоев. За исключением того, что она и правда немного подросла. Года на два или меньше. Словно тело само старается подстроиться под изменения хозяйки. Но несмотря на это она так и не проснулась. И ранним утром пятого дня Абраксас не смог и дальше наблюдать эту картину и отправился в Мунго, чтобы самолично обратиться к выбранному специалисту и взять клятву о неразглашении. Врач семейства Малфоев не имел знания в задействованной области. Но по пути его нагнал патронус сына, и он немедленно камином вернулся обратно. -Где она сейчас? -В комнате предков. Ей там очень нравится, почему-то. -Оу, – оба резко застыли. Перед глазами мужчин пронеслись их детские годы, где они всеми силами противились обязательному походу в огромную комнату, полностью заполненную портретами. Взгляды, полные пренебрежения и высокомерного ожидания от маленького ребёнка до сих пор заставляли в опасении оглядываться на предков в решении по делам рода или собственной жизни. Придумавший эту традицию определённо был больным психом. Но и отказать от неё было невозможно. В конце концов, родовая магия не просто громкие слова. А тут выясняется, что одна милая малышка с открытым взглядом полюбила такое ужасное место и наслаждается временем, проведённое там. Ведь это не первый её поход туда. -Хорошо, – твёрдо начал Глава рода, – я проведаю её. Он уже не маленький мальчик и тоже кое-что умеет. Смотреть презрительно могут не только старики с гордой осанкой. Он – истинно Малфой. А пока поднимаясь наверх он думал лишь о том, что жизнь действительно имеет свои причуды и невероятна удивительна. Привязаться к чужому, по сути, ребёнку, да так, что от волнения за него кружилась голова, что если не чудо? События прошедших четырёх дней имели огромную власть над всеми обитателями поместья и уму не постижимо то количество успокаивающих зелий, выпитых за это время. Он думал достаточно, чтобы осознать свою беспомощность перед обычным ребёнком. Слова, что он импульсивно бросил в первый день, были очень хорошо проанализированы и принять их, оказалось, невероятно просто. Он считает Агапию своей дочерью, что может быть более удивительным? Он спокойно выдохнул, но в этом простом жесте, словно вместе с ним, выдохнул и весь мир. Впереди самое сложное. Само отношение Агапии ко всему произошедшему. И решение самой Магии, разумеется. Показался нужный проём. -Чёрт. (Как же редко Глава Рода позволял себе такие возмутительно-маггловские ругательства)***
Ему показалось. Ему совершенно точно показалось. Потому что только что очнувшаяся после 4-х дневного беспамятности и иссушившая в себе магию почти до дна маленькая девочка не могла играть волосами с помощью той же магии, создавая из белоснежных локонов безликие фигуры, что кружились в танце и тепло смеялась. Казалось бы, это ветер развлекает малышку, но комната была без единого окна. Что было более удивительным, так это предки, которые никогда ранее не выглядели такими довольными, чтобы позволить себе нежную улыбку и даже короткие смешки. Все были настолько увлечены, что, вероятно, и сами не понимали абсурдность ситуации. Но вот Абраксас делает шаг, и вся волшебная атмосфера тут же улетучивается; от портретов вновь веет ледяным высокомерием, а магическое освещение в миг переменилось на холодные и мрачные оттенки. Истинные Хозяева были недовольны вмешательством кого-либо ещё. Даже если этот кто-то – нынешний Глава Рода. И лишь сама Агапия пусть и не сразу, но заметив перемену растерянно оглядывала портреты, что еще мгновение назад были такими хорошими собеседниками, но вдруг переменились. Почувствовав настроение Хозяйки локоны грустно опустились на такие хрупкие плечи. И лишь тогда Агапия заметила новое лицо. -Папа, – радостно воскликнула она и распахивает руки на манер объятий, показывая тем самым свою искренность. Не замечая произошедшей только что перемены он в пару шагов преодолевает расстояние и опускается на одно колено, чтобы обнять, и наконец-то успокоить быстро бьющиеся сердце от волнения и понять – всё хорошо. -Я рад, что ты в порядке, – осторожно погладив по голове, сказал он, – не пугай нас так больше, пожалуйста. У меня есть для тебя кое-что. Небольшой подарок. Не знаю, правда, понравится ли тебе. Заинтересованная мордашка тут же глянула на мужчину в ожидании. И отстранившись, достал небольшую, немного потёртую шкатулку с нежными розовыми вставками и со звонким щелчком открыл её. Внутри были серьги. Выглядели немного просто и совсем не походили на украшения семьи Малфоев. Золотые и миниатюрные, разных форм. Одна сережка была выполнена в виде звезды, другая же в виде луны, но обе были украшены прозрачными камушками со светло-голубым посередине. Простые, но невероятно красивые. Они так и притягивали взгляд. И хоть уши Агапии ещё не были проколоты – ей хотелось сразу же надеть их. -Это же!.. Шум вокруг усилием воли заставил оторваться от искусного украшения и понять в чём дело. Говорила прекрасная Леди, что ранее заставила в восхищение биться её маленькое сердечко. -Это серьги Наследницы! Их позволено носить лишь Старшей и Избранной дочери Рода Малфоев! И тебе хватило наглости преподнести их какой-то чужой девчонке! Не вслушиваясь в сами слова, малышка прикрыла на мгновенье глаза. Даже в порыве гнева голос Богини был также восхитителен. Ещё раз посмотрев на мечту своего будущего и получив мощнейший заряд мотивации и эстетического наслаждения – она вновь в полном восхищении уставилась на подарок. -Впрочем, можно сделать исключение. В конце концов, симпатия была в обе стороны. Абраксас почувствовал себя, отчего-то, немного лишним. Портрет ведь не мог засмущаться?..***
-Тебе так идёт, Агапия! Конечно, ей сразу же прокололи уши и одели подарок. Малышка только и успела восхититься той легкости проделанного обряда; прокалывать было совсем не больно, а уши сразу привыкли к небольшой тяжести и без каких-либо морочек. Как прекрасна, всё-таки, Магия! И, конечно, она сразу похвасталась всем-всем-всем. Почему милые друзья-портреты так нежно поздравившие её стали такими холодными, как только вошёл её отлучившийся на пару минут папа она не знала. -Спасибо, Папа! И все были счастливы. Почти. -Что… Кроме Люциуса. -Агапия, а как же… А как же братик Люциус? Отчаяние младшего из Малфоев можно было почувствовать. Ведь первым, что сказала его сестра было точно не его имя, а если судить по реакции окружающих, то и слова то не первые. Возможно, грибочки депрессии уже готовились прорасти, но почувствовав слабое прикосновение к руке, он посмотрел на Агапию. Она была так мила! Разве мог он обижаться на это чудесное создание? -Братик Люциус, – легко проговорила она и немного наклонила голову в бок, отчего стало заметно серёжку луны. -… Не в силах выговорить и слова, Люциус упал в обморок. На его лице застыла блаженная улыбка.***
Динки вместе с остальными эльфами наблюдали столь притягательную картину. Мерлин знает, как давно тут было так спокойно и уютно… Заметив задумчивость Главы, он решил спросить его: -Господин, всё хорошо? Абраксас посмотрел на него и прикрыл глаза. Эльф заметно заволновался, неужели на Главе сказались нервные дни? -Динки, – наконец сказал он, – тебе не кажется, что дети слишком быстро растут? Голос его был полон горя и скорби. Агапия лишь недавно сказала своё первое слово, уже спокойно говорит простые предложения, проговаривая большинство букв, и почти сама ходит… Как же так? -Господин, – не зная, что сказать на это, Динки был глубоко потрясён и задумался в ответ. -Полагаю, вы правы, Господин. Они продолжали смотреть на счастливых детей – Люциус ожил и кружился с Агапией на руках.