***
Мой путь к свободе начинался в Хамптворте, откуда я собирался добраться до центрального Саутгемптонского порта. Было бы гораздо удобнее и быстрее просто аппарировать до места назначения, но мне хотелось размять ноги. Я усмехнулся. Малфой — путешественник, покоритель магловских дорог! Что может звучать глупее? День был теплым, а дорога легкой и знакомой до последнего камешка, я сам не заметил как быстро добрался к небольшому пабу под названием «Cuckoo Inn»*. Поначалу я отнесся к этому заведению весьма скептически, но в последние полгода стал его завсегдатаем. Хозяином его был улыбчивый пожилой волшебник родом из Исландии, и если в других местах Уилтшира, где я бывал за эти три года, маги старались не контактировать со мной, а то и вовсе поспешно уходили подальше, то этот мужчина начал наше знакомство с меню и ненавязчивого разговора о погоде. Чему я был рад, хотя и старался держаться отстраненно и холодно. Позже я мог бы сказать, что мы стали практически друзьями. Мы много разговаривали и часто смеялись, обсуждая местные сплетни и новости, а ведь если бы кто-то пару лет назад сказал, что мне такое может понравиться, я бы ни за что не поверил. При одной нашей беседе я решил узнать, почему он не стал вести себя как другие? И получил простой ответ: мол, он давно не интересуется политическими играми, в одну из которых по его словам я угодил. Да и вообще, не пристало в его возрасте шарахаться от мальчишки! Я был ему искренне благодарен за то, что он помогал мне скрасить одиночество, поэтому я заранее планировал зайти и выпить с ним по элю перед отъездом. Кроме того, его паб посещали в основной массе маглы и встретить кого-то, кто мог узнать меня в лицо и испортить обед было бы крайне сложно. — Здравствуй, Уолд! — я приветливо улыбнулся и махнул рукой, открывая калитку и заходя в небольшой дворик, заставленный множеством деревянных садовых столиков. Сегодня посетителей было, очевидно, мало, лишь на скамье — у стойки — наслаждалась утром молодая пара маглов, они о чем-то увлеченно говорили и совсем не обращали внимания на происходящее вокруг. В этом месте всегда было как-то по-особенному уютно. Пожалуй, до того как я открыл его для себя, я никогда бы не подумал, что мне может быть так комфортно в столь простой обстановке. Пара деревьев, лавочки, кустарник, небольшой дом из красного кирпича, меню — проще некуда. Столы, к слову, было давно пора вскрыть лаком заново, старая лакировка помутнела и местами облезла, древесина начинала стареть без должного ухода. Я не раз предлагал старику нанять кого-нибудь для этого дела, но седой ворчун уперся: «У этих столов свой жесткий характер, и лакировать их всё равно, что пытаться молодить старика!» — отмахивался он. Уолд Ведлинг, таково было полное имя хозяина паба, ждал меня за одним из столиков и хитро щурил глаза, отчего и без того морщинистое лицо приобрело еще больше складок: — Ты пришел, — он приветственно кивнул мне, — Значит, все-таки решился? Я присел напротив, с удовольствием пробуя темный эль заблаговременно разлитый по двум прозрачным пивным бокалам. Надо признать, выпивку здесь готовить умели, да и вообще готовить. Именно тут я научился находить прелесть в пиве, сидре, эле, медовухе и сэндвичах, которые раньше считал едой недостойной моего статуса. — Решился, — согласился я, возвращая посуду на стол и пальцами стирая капельки влаги с каемки бокала: — Это было мечтой детства, ты же знаешь. Да и поместье я уже видеть не могу. Жаль только надолго расставаться с твоей очаровательной забегаловкой… — Вот еще, глупости, нашел, о чем жалеть! — Уолд махнул рукой и рассмеялся, после чего одним глотком осушил половину своего бокала и продолжил: — В твои годы не стоит привязывать себя к чему-либо или кому-либо. Даже если это наша с тобой последняя встреча, не нужно оставлять груз на сердце, лучше захвати с собой хорошие воспоминания. Он вдруг замолчал, как-то странно нахмурился и стал рыться по своим бесчисленным карманам. Выудив из одного какой то сверток, он довольно хмыкнул. — Вот, на, — он протянул мне небольшую деревянную табличку в тряпичной обертке: — Это тебе на память, немного местного волшебства. Я внимательно рассмотрел подарок, отложив в сторону ткань. На красивом фактурном дереве была вырезана сидящая на ветке кукушка, а сверху выжжена каллиграфическая надпись «Cuckoo Inn». Птица была покрыта нежными серебряно-золотыми красками. Я улыбнулся: — Спасибо, все так детально прорисовано, она как живая… Старый маг хитро прищурился, достал свою палочку и два раза стукнул кончиком по табличке. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд изображение задрожало и пришло в движение. Первыми всколыхнулись, словно от ветра, листья на ветке, потом моргнула и встрепенулась сама птица. Она зевнула, поежилась и расправила золотые крылья, выходя за пределы деревянной таблички. Мгновение спустя передо мной сидела самая настоящая живая кукушка**, а на изображении осталось только опустевшая ветка. Птица огляделась по сторонам, переступила с лапки на лапку и, чирикнув, взмыла в воздух. — Теперь она твоя. — Уолд отхлебнул еще пива и принялся за еду. А я все сидел, наблюдая за птицей. Она то парила в воздухе ловя мошек, то пикировала вниз, тормозя у самого стола, то вновь срывалась с места в резвом полете. — Я угадал? Она действительно живая? — кукушка, нарезвившись в воздухе, села на почти седую кудрявую голову старика и принялась оживленно выдергивать и без того редкие нити рыжих волос. — Ай, чертовка! А ну-ка! Брысь в картину! — волшебник замахал над головой руками, стряхивая птицу, и, как только она отстала, вновь дважды стукнул кончиком волшебной палочки по табличке. Пернатая попрыгала по столу до таблички, коснулась ее маленькой когтистой лапкой и тут же вернулась на свое прежнее место в картинке и застыла. — Вот вечно она так. И чем ей не угодили мои прежние волосы? Совсем седого меня силится сделать. Впрочем, теперь это уже твои проблемы. Ты у нас блондин, так что, думаю, к твоим волосам у нее претензий не будет… А ты жуй! А то так и уедешь голодным, — Ведлинг улыбнулся, наблюдая как я беру сендвич и с удовольствием откусываю кусок: — Живая ли она… Это как посмотреть. Не знаю, сможет ли она долго жить вне таблички, но ведь я и не проверял. По крайней мере я точно знаю что эта птица рождена из дерева. Много лет назад, еще до открытия этого паба, один мой знакомый вырезал ее для меня, а потом мы подумали и решили добавить ей немного движения. Сварили, значит, зелье, но то ли что-то напутали в рецепте, то ли еще чего… Не знаю точно, мы были пьяны. Короче говоря, капнули этим варевом на изображение и вместо движущейся картинки получили вполне живую птицу, если ее разбудить конечно. Как мы за ней тогда гонялись! — старик хрипло засмеялся и закашлялся, — хорошо еще быстро додумались, как вновь сделать ее изображением… Когда с едой и беседами было покончено, пришло время отправляться в порт, тем более, что я хотел прибыть к самому началу посадки во избежание толкотни среди толпы людей. Обычно размещение пассажиров длилось несколько часов и большая часть приходили ближе к отправлению. Как по мне так лучше все сделать заранее и пока другие будут размещаться в каютах, я успею найти какое-нибудь укромное место на палубе, откуда будет хорошо видно водную гладь, и просижу там пока все не разойдутся. — Думаю, тебе пора, — Уолд с пониманием улыбнулся, пожал мне руку и пожелал хорошего пути.***
Дорога до Саутгемптона казалась бесконечной, все повторяющийся пейзаж невольно наталкивал на мысль о том, что маггловский автобус едет кругами, и лишь новые названия улиц, которые мне удавалось заметить на дорожных знаках, давали понять, что это не так. Ландфорд, Плэйтфорд, Уэст Виллоу, Ист Виллоу, Калмор: виды сменяли друг друга монотонной чередой красных домиков, маленьких улочек, ферм, полей и лесных рядов. Я прислонился к оконному стеклу и прикрыл глаза, вслушиваясь в монотонное дребезжание мотора автобуса. Мне привиделось что-то про поездку в Хогвартс, что-то о том, как я искал путь к платформе 9 и ¾ от самого центра Лондона и не мог найти. Я метался по улицам среди серых домов и маггловских машин, натыкался на идущих по тротуарам людей. Они оглядывались, удивленно наблюдая за мной, словно за безумцем. Тревожный сон прервался, когда мы проезжали мост на границе Саутгемптона. Автобус подскочил на какой-то кочке, и я стукнулся лбом о стекло. Потерев ушибленное место, я осмотрелся; мне нравилось в этом городе — он всегда ассоциировался с новыми событиями и положительными эмоциями. Ребенком, я часто бывал в парке Палмерстон перед поездками. Здесь было тише, чем в порту или на улицах города, а большое количество цветов, зелени, деревьев придавали времяпровождению особую ноту. Но это было давно. Сегодня я заходить туда не собирался — чем раньше попаду в порт, тем лучше. Автобус запыхтел и остановился, двери открылись. Соскочив по ступенькам на дорожный асфальт, я накинул капюшон куртки и отошел к ближайшему безлюдному переулку. Сопровождающие чары надо было призвать там, где меня бы не заметили. Как только передо мной повис невидимый для других людей небольшой сгусток света, я убрал палочку и вздохнул: — Вотергейтские руины, — сгусток пришел в движение и, пульсируя, мягко поплыл по воздуху. Я направился следом. До Вотергейтских руин было около пятнадцати минут пути пешком, но я шел дольше, стараясь не спешить и не привлекать к себе никакого внимания, словно обычный турист. Людей на улицах было не так уж и много, изредка я замечал кого-нибудь в мантии и тогда старался поглубже натянуть капюшон. Периодически я останавливался, читая вывески и названия местных заведений, улиц, достопримечательностей, но желания куда-нибудь зайти не возникало. Это было немного странно, ведь я впервые за последние четыре года выбрался за пределы Уилтширского графства. Казалось бы, любая новая обстановка должна радовать, но я все больше нервничал. Путь затворника не сулил ничего хорошего: я почти разучился нормально общаться с людьми, особенно с волшебниками… Когда-то давно я бы и не подумал, что буду неприятно огорчен встречая на улице мага, да что там, я не подумал бы, что буду расхаживать по маггловским улицам, вместо удобной и быстрой аппарации. Все это было неприятно. Я даже не подозревал, насколько сильно изменился за последнее время. Может мне и вовсе не по силам этот «отдых»? Отбросив в сторону тяжелые мысли, я остановился перед руинами. Комок света еще раз всколыхнулся, сжался и исчез — сопровождающие чары рассеялись, едва я прибыл на место. Медленно подойдя к одной из стен, я закрыл глаза. Вдох, выдох, спокойствие и тишина. Шаг вперед.***
Еще до рассвета в Саутгемптонском порту к отдаленной пристани причалил небольшой парусник, похожий на те, что катают короткие экскурсии к открытому морю. Ни одного человека не сошло на берег и никто не ждал на пристани, чтобы попасть на борт. Это, впрочем, никого не удивило. Обычное, ничем не примечательное начало дня. Лишь когда солнце ярко осветило невзрачные очертания города, на потемневшей от времени и постоянного контакта с водой палубе появился мужчина средних лет. Он спустил трап и, достав небольшую деревянную палочку из кармана брюк, зачем-то взмахнул ею, направляя на перила трапа, после чего снова куда-то ушел. Увиденное заинтересовало гуляющую неподалеку старушку, и она остановилась, чтобы немного понаблюдать за странным кораблем. Вскоре она заметила не менее странных людей, появлявшихся словно из ниоткуда, поднимавшихся на палубу и заходивших в одну и ту же дверь, что обычно вела в капитанскую. Среди пассажиров были как, казалось бы, обычные люди, так и совершенно странные персонажи, одетые в разноцветные мантии. Старушка простояла на берегу до полудня, наблюдая за происходящим, но так и не сумела понять, каким образом на таком маленьком паруснике уместилось столько народу, да еще и в небольшой каморке? Ей казалось, что судно должно было пойти на дно под таким людским грузом. Она бы еще долго размышляла об этом по пути домой и даже хотела попросить своего внука, работающего в порту, разузнать побольше о загадочном корабле, однако, как только был убран трап и очертания судна потерялись за горизонтом, растаяли в водной пучине и воспоминания о чуднóм событии. Старушка еще некоторое время любовалась морем, а потом взглянула на часы и, удивляясь тому как быстро пролетело время, поспешила домой к обеду. Проходя мимо одинокой пристани, она, сама не зная почему, задержала на ней взгляд, но потом продолжила свой путь, не придав этому никакого значения.***
На нижней палубе, занимавшей носовую часть корабля, покорно уступая остальное пространство каютному блоку, было тихо и почти безлюдно. Пассажиры уже успели налюбоваться видом открытого моря и разбрелись по каютам. Кто-то готовился к ужину, кто-то старательно раскладывал вещи, чтобы успеть посмотреть свой первый в путешествии закат, кто-то спешил принять предусмотрительно взятое зелье против укачивания, были и те, кто страдал от того, что в суете сборов совсем забыл о чудодейственном напитке. Я же просто стоял у края палубы, наслаждаясь вечерней тишиной и прохладой. День получился действительно тяжелым и хотя я не делал ничего сверхъестественного, я всё равно был выжат как лимон, как морально, так и физически. Еще пару лет назад все вокруг было бы для меня совершенно привычным, за исключением того, как я добрался в порт, разумеется. Сейчас же я словно уже не был прежним Драко Малфоем. Казалось бы, прошел всего год отчуждения, но на самом деле это ощущалось будто целая вечность. И весь этот шум, суета, люди вокруг — казались неким безумием. В какой-то момент мне действительно показалось, что мой разум принял решение незамедлительно со мной попрощаться. Едва я взошел на борт, как голоса позади заставили меня застыть на месте. — Вы знали, что «Великий Мерлин» одно из самых необычных волшебных творений? С момента его создания больше никто не смог воспроизвести транспорт подобных размеров и свойств с возможностью аппарации без последствий для пассажиров. — Я слышал, ходят легенды о том, что судно меняется в зависимости от каждого человека на нем, словно бы его возможности безграничны… — Мы, кажется, уже не дети, чтобы верить в эти сказки, верно? — раздавшийся смех и голоса резанули по ушам, словно ударившее в висок «круцио». Этого просто не могло быть, ну не может же мне так не везти?! Я резко обернулся и увидел как по трапу вслед за мной не спеша поднимались трое молодых волшебников. — А как же то, что каюты иногда меняют свое местоположение? — один из них — в неловко накинутой на плечо мантии и с глупым выражением лица — продолжал упорствовать. Его темные, идеально уложенные волосы, совершенно не вязались с неряшливостью одежды. Картину дополняли надетые под костюмные брюки кроссовки. — Прекрати, это всего лишь еще одно развлечение для пассажиров, в этом нет ничего необычного, —девушка улыбнулась ему, нежно взяла за руку и потянула за собой. Все мои нервы как будто вытянулись в тонкую струну, готовую лопнуть от напряжения. Я прищурился, стараясь разглядеть их лица сквозь яркие солнечные лучи. Ничего хоть немного похожего… Я уже почти отвернулся, но следующая фраза заставила меня вздрогнуть и сжать кулаки до боли в суставах. — Как тогда люди находят свои каюты? — спросил второй парень, двигавшийся следом за парочкой. Карие глаза, курносый нос, абсолютно чужое и незнакомое лицо. Но, готов поклясться, это был его голос!.. — В том и вся прелесть, найти каюту просто, а вот где ты проснешься… — компания поднялась на борт и ушла на другой конец палубы. Я провел рукой по волосам, привычным жестом приглаживая их назад, это помогало немного прийти в себя. Стоп. Надо выбросить это из головы. Не сегодня и не сейчас. Я огляделся по сторонам думая, где, помимо каюты, можно побыть в одиночестве, и заметил небольшой проход между стенами каютного отсека и оградой отделяющей пассажиров от возможности свалиться с края палубы в соленую морскую воду. Отлично, посмотрим что там. Заглянув туда я обнаружил уединенное местечко заканчивающееся тупиком, видимо необходимое для каких то технических целей. Между перилами и стеной было совсем мало места, на уровне головы были встроенные в стену металлические кольца, от которых куда-то на верхний ярус корабля тянулись канаты. — Не люкс, конечно, но главное здесь никого нет, — решил я, направляясь в самый дальний угол. Руки скользили по темным деревянным поручням, теплым и шершавым, а заходящее солнце приятно согревало кожу. Закат показался мне на удивление красивым. Яркие краски заходящего солнца и холодной глубины океана смешались между собой. Я вдруг почувствовал, как устал. Ноги гудели, требуя передышки. Я сел на пол, облокотившись спиной на стену корабля и просунув ноги между перекладинами ограды. Хорошо, что с этой стороны нет каютных иллюминаторов, не хотелось бы чтобы меня сейчас кто-то видел. Вокруг пахло свежестью и солью, теплый вечерний ветер словно убаюкивал в такт шуму волн и крикам чаек. Я сделал глубокий вдох, оставляя на потом все события сегодняшнего дня. Осознание того, что я все-таки смог воплотить в реальность свою детскую мечту, разливалось внутри приятным теплом. Я посмотрел вверх. В небе уже начинали появляться первые звезды, они мягко мерцали, а небо тем временем становилось все темнее. Мне вдруг вспомнился большой зал Хогвартса, когда вечерами там парили под потолком зажженные свечи. Сам того не заметив, я заснул.***
Мне снился полет. Это ни с чем несравнимое чувство свободы, ты словно становишься единым с ветром, с самим воздухом. И если вы еще не летали, то очень советую, ничего лучше вы не испытаете. А если найдете то, что с такой же легкостью захватывает дух, то прошу, расскажите мне, потому что на самом деле я не летал уже очень давно. В настоящем, после всего, я сторонился любых вещей, напоминавших мне о моей боли. О ком-то… О ком? Я уже забыл, но не отпустил. Я сторонился магии, домовиков, метлы, и если я вдруг оказывался парящим в воздухе, ловя убегающие солнечные лучи, то безошибочно знал — это сон. Но осознание никогда не мешало мне наслаждаться процессом. Пейзажи сменяли друг друга, я вывернул метлу вверх и ускорился. Я летел с бешеной скоростью глотая порывы ветра, пока не пронзил облака, оказавшись под чистым небом. Несколько мгновений я просто парил в мягком покое, но потом мимо меня на огромной скорости пронесся темный силуэт. Я потерял равновесие и упал обратно в облака, темные, как перед грозой. Вдруг стало холодно. Внизу под тучами я увидел квиддичное поле и рванулся туда. Ветер наполнял легкие, мешал смотреть. Спустя миг я потянул на себя метлу, задержавшись посреди поля и лавируя меж игроками двух команд. То и дело, норовя задеть, повсюду проносились на невероятной скорости бладжеры. Кто-то забил гол слизерину, красные трибуны взорвались радостными криками. — Гриффиндор! Гриффиндор! — скандировали ученики, вскочив со своих мест. Они размахивали шарфами, хлопали, улюлюкали, какие-то девушки прыгали с плакатом «Гриффиндор лучше всех!» в руках. — Чертов львятник! Даже во сне это бесило меня достаточно сильно, чтобы начать искать глазами снитч. Это было легко, вредный золотой шарик как раз пролетал мимо раздражающего плаката. Я пригнулся, уходя от очередного удара, рванул вперед, в считанные секунды преодолевая расстояние. Но стоило мне подумать о том, что я почти догнал его, как шарик сделал крутой финт и ушел наверх, исчезая среди суеты игроков. Резким движением вывернув метлу я ускорился, преследуя заветную цель. Как на зло начался дождь, крупные капли больно ударяли по лицу, приходилось жмуриться чтобы вода не попала в глаза. Очередной сильный порыв холодного ветра чуть не перевернул меня вверх ногами, но я удержал равновесие, продолжая набирать скорость и стараясь найти мяч. Только бы поймать, хоть раз поймать в матче с ними. Но чем больше я набирал скорость тем вернее ускользала из рук победа. А мне ничего не оставалось кроме как вернуться на поле и напряженно выискивать его взглядом. Игра набирала обороты, гриффиндорцы как всегда побеждали, мимо постоянно проносились мячи и игроки на метлах. Почему-то я не мог никого из них узнать. — Малфой! Этот голос заставил меня резко обернуться, но я увидел лишь спину игрока вражеской команды на приличной скорости удаляющуюся от меня. Опережая его на несколько метров, удалялся снитч. Мне не нужно было видеть лицо, чтобы понять, кем был этот гриффиндорец — у львятника всегда один ловец. Проклиная все на свете, я помчался вперед, догоняя соперника. Я чувствовал дикое напряжение и желание вопреки всему урвать себе этот матч. Поле оставалось все дальше, а звуки игры было плохо слышно из-за все нарастающего ветра и дождя. Мы поднимались все выше, а мне все никак не удавалось обогнать эту чертову гриффиндорскую задницу. Маленький золотой мяч скрылся в тучах, но я не собирался в этот раз отступать. Вглядываясь в темно-серую пелену, я все набирал скорость, так что чуть не врезался в резко остановившегося передо мной гриффиндорца. Еле успев отклониться в сторону я сделал неуклюжий маневр и, потеряв равновесие, сорвался с метлы.***
Я распахнул глаза: уже стемнело, по лицу неприятно колотили капли холодного дождя. Вся одежда уже была мокрой и противно липла к коже. По телу бежали мурашки. — Черт… — я вытер руками лицо, видимо, пока я спал, начался небольшой шторм. Найдя перед собой поручень я схватился за него и поднялся, чуть не упав на скользком от дождя полу. Холодной дождливой ночью море уже не казалось таким умиротворяющим. Оно било крутыми волнами о борт корабля, заливая нижнюю палубу ледяной пеной. Ветер вышвыривал брызги и пронизывал до самой последней косточки. Выругавшись, я поежился и поспешил в каюту, желая как можно быстрее продолжить сон в сухой одежде и вдали от шума морской стихии. Пробираясь на палубу я несколько раз неприятно ударился о штыри для канатов и посадил занозу о мокрые перила. Впереди было открытое пространство, капли дождя шумно барабанили по деревянному полу. Очередная волна была слишком большой, и, накрыв нос корабля, она разбилась о палубу, окатив меня с ног до головы потоком соленой морской воды. Я схватился за сырую стену и, отплевываясь, повернул налево, заходя в коридор каютного блока. Тут было светло и сухо, у каждой двери горел небольшой тусклый фонарь. Я быстро зашагал вперед, пытаясь найти дверь ведущую в мою каюту. Глаза, нос, и даже трещины на губах сильно щипало от попавшей соли, в одно ухо затекла вода и теперь с правой стороны головы все болело и гудело. Вроде бы эта… Я потянул на себя грузную дубовую дверь, резко открыв ее и ввалившись в помещение. Но каюта была не пуста. Впереди стояли три силуэта, я кашлянул и протерев глаза от капель воды пригляделся. — Поттер?! — я отпрянул к выходу и схватился за дверную ручку, — Как к черту? И тут ты! Вылетев в коридор и захлопнув за собой дверь, я прижался к стенке спиной и глубоко вздохнул стараясь успокоиться. Сердце отбивало бешеный ритм, голова пульсировала от нарастающей боли. Я протер руками лицо. — Нет, стоп, не может быть… — я застонал и поднялся на ноги, — Сон, мне ведь снился квиддич с Гриффиндором, должно быть мне просто привиделось? Да, разумеется! Я просто еще не успел проснуться! Я с облегчением выдохнул и пошел вперед по коридору в поисках, на этот раз, своей каюты. Конечно, все это не могло быть правдой. Поздравляю Малфой! Ты сходишь с ума. Еще и соседей наверняка напугал. А ведь мне с ними путешествовать достаточно долго, хоть бы слухи не поползли про чокнутого врывающегося в чужие спальни посреди ночи… Наконец найдя нужную дверь, я уже не так уверено потянул ее на себя, она поддалась и я зашел внутрь. В помещении было темно. Помимо свечей и камина, которые были зачарованы так, что возможность возникновения пожара отпадала сама собой, основным освещением служил большой круглый иллюминатор на двух замках. Но сейчас ночное небо было закрыто темными дождевыми тучами и даже свет луны не проникал в каюту. Я закрыл за собой дверь и достал из внутреннего кармана промокшей куртки палочку. — Люмос… — на конце волшебной палочки загорелся холодный свет, я сделал пару шагов вперед. Каюта была небольшая, но уютная. У противоположной от двери стены стоял письменный стол, на нем стопка чистого пергамента и чернильница с пером. Под ним была встроена тумба для личных вещей. Верхний ящик имел замочную скважину, в которой покоился пока нетронутый ключик. Рядом со столом по правой стороне каюты располагалась одноместная кровать с палантином, ежедневно бережно застилаемая новым чистым бельем работающими на судне домовиками. Поодаль от кровати находилась дверь, ведущая в ванную комнату, а около нее, вдоль стены, где располагалась входная дверь, был комод для одежды. Рядом с ним уже несколько часов стоял в ожидании распаковки мой чемодан. В стене по правой стороне комнаты был сооружен камин, на нем стояли свечи и небольшое зеркало. Напротив камина стояли два кресла и журнальный столик, на полу около них лежал пушистый меховой ковер из шкуры какого-то зверя. По правую сторону от письменного стола, рядом с камином на стене были расположены небольшие деревянные книжные полки. Я направил палочку на свечи, они загорелись и поднялись в воздух. Медленно паря под потолком, они закружили, расплываясь по всей каюте, и, равномерно распределившись по всему помещению, замерли. Три свечи парило над столом, столько же над креслами, в изголовье кровати. По одной свече горело у дверей. Я снял куртку и повесил ее на крючки с правой стороны от двери. Под ними оставил и обувь. Хотелось поскорее раздеться и принять горячий душ, только теперь я чувствовал как сильно замерз на самом деле. Разве что зубы не стучали. Босиком я прошел к столу, положил на него палочку и стал раздеваться, складывая вещи на спинку стоящего рядом стула. — Идиотская магловская одежда! С такой тканью и в сухом виде ходить не доставляет удовольствия… И ведь носят!.. — я стащил с себя последний элемент одежды и поморщившись направился к ванной. У двери в ванную комнату на деревянном полу осталась одиноко стоять погасшая свеча. Я поднял ее в руки и открыл дверь. Как только я зашел внутрь свечка загорелась, поднялась с моей руки и отлевитировала в центр уборной. Здесь было чисто и вполне прилично, конечно, насколько это может быть прилично для судна. Я конечно был крайне недоволен совместными туалетом и душевой комнате, но смирился за отсутствием свободных кают классом выше на момент брони места. Я повернулся к стоящей справа от меня маленькой раковине, над которой висел небольшой шкафчик с зеркалом на дверце. — Н-да… Как всегда — прекрасен, — я с некоторым отвращением рассмотрел свое отражение. Бледный, худой, с синяками от недосыпа под глазами, мокрый и ссутулившийся в попытке согреться, — а ведь знал, что волнение в ночь перед поездкой мне еще аукнется. Недовольно скривив губы, я залез в душевую и, задернув прозрачную занавеску, открыл воду. Пришлось немного повозиться, регулируя температуру и вертя то один то другой вентиль, но вскоре меня уже согревал поток горячей воды. Отогревшись, я начал приходить в себя, по всему телу чувствовалась расслабленность и приятная легкая усталость. Я закрывал глаза и чувствовал как накатывает сладкая дрема. Нужно было отправляться в постель, иначе я рисковал провести весь первый день отсыпаясь в каюте. Тщательно вымывшись, я стряхнул воду с волос и вышел из душевой, перешагнув невысокий бортик. Взяв висящее напротив белое махровое полотенце я вытерся и обмакнул волосы. Сходил в туалет и подошел к раковине у входа. От пара, поднявшегося из-за горячей воды, стекло на дверце запотело. Протерев его ладонью, я оценивающе посмотрел на результат. — Ну, уже лучше, — порозовевшие щеки символизировали правильное кровообращение, чего при стрессе в моем организме не наблюдалось. Я удовлетворенно ухмыльнулся и вышел из ванной комнаты, свеча за моей спиной сразу погасла. Подойдя к чемодану, я открыл молнию и, немного поискав, выудил любимую светло-серую кашемировую пижаму. Одевшись, я забрался под одеяло и погасил свечи. Укутавшись с головой, в кромешной темноте я стал прислушиваться к еле слышному шуму стихии снаружи и скрипу досок. Под эти непривычные, но неожиданно приятные звуки я погрузился в долгожданный глубокий сон.***
Трое волшебников замерли в изумлении глядя на только что захлопнувшуюся дверь. — Какого Мерлина сейчас здесь было? — первым подал голос долговязый нелепо одетый парень, поворачиваясь к друзьям, — Это же был Малфой верно?! — он ткнул пальцем в сторону двери. — Да, Рон, это определенно был он, только вот… — девушка отпила из небольшого флакончика который все это время держала в руках. Все ее тело пришло в движение, кожа двигалась и меняла цвет, волосы стали длиннее и посветлели. Спустя мгновение девушка откинула за плечи пышные кудряшки, — Он-то выглядел как обычно, интересно как ему удалось нас узнать? Парень взял флакон и следуя ее примеру сделал пару глотков, возвращаясь к настоящему облику. Когда трансформация закончилась, рыжий широко улыбнулся. — Как же хорошо быть собой! Теперь я могу одеться как мне удобно, — он протянул стеклянную емкость своему другу все еще задумчиво смотревшему на дверь каюты, — Хэй, дружище, ты же не собираешься оставаться в таком виде? Парень вздрогнул словно выходя из транса и промямлив что-то наподобие «нет, конечно нет», залпом допил зелье. Его волосы растрепались, темная челка упала на лоб, прикрывая проявляющийся на нем шрам. Девушка протянула ему очки. — Хорошо, Гарри, мы, пожалуй, пойдем к себе, первая брачная ночь все-таки… — она смущенно улыбнулась и с нежностью взяла за руку рыжего. — Вообще-то вторая, если считать ту которую мы провели празднуя со всеми, — кивнул он и направился к выходу, уводя за собой любимую, — Спокойной ночи. — Гарри, — выходя за дверь подруга обернулась, — Обещай не думать о случившемся, ладно? Просто отдыхай, — она внимательно посмотрела в глаза лучшего друга. — Конечно Герми, счастливой вам ночи, — пожелал Гарри Поттер друзьям, скрывающимся за злополучной дверью.