Автор
Высоко в небо поднялась луна, разогнала бледным сиянием тьму, заиграла лучами в листьях. Зашелестела трава, и лунный свет скользнул по серой шерсти животного, крадущегося к чуть заметному плоскому холму. В глазах зверя мелькнули красноватые блики - отражение лунного блеска. Существо взошло на возвышенность и огляделось, после чего сигануло вниз и растворилось в листве. Следом за большим зверем на холм забралось маленькое создание. Видно, природа наградила его исключительной неудачливостью, поскольку наползающая туча послала молнию в холм именно тогда, когда оно достигло вершины. В яркой вспышке его силуэт отбросил короткую маленькую тень, похожую то ли на крысиную, то ли на беличью. Существо завопило, замерев на миг. В воздухе поплыла струйка дыма, застучал, скатываясь по камням, обгорелый орех. Из зарослей высунулась тигрица и, увидев гостя, нежно сказала: — Привет, малыш, сейчас пойдёт дождь, тебе лучше спрятаться. Недовольный скрэт повернулся к ней, и как только его взгляд коснулся её глаз, то вся его злоба улетучилась, крысобел принял приглашение и укрылся под листьями. Шира пригляделась к своему полночному гостю и проурчала: — Это же ты, не так ли? – крысобел кивнул головой. – Отлично, мне как-то проще рассказывать тебе, чем тому рыжему тигру. Он хоть и мой друг, но всё же он смеялся надо мной… Ладно, ты готов услышать продолжение моего рассказа? Скрэт кивнул, тогда тигрица слегка пододвинулась и продолжила свою историю…*** Шира
Ты кое-что пропустил, часть истории я рассказала только Диего… Но не переживай, ничего существенного ты не потерял… После моего ухода из дома прошло уже несколько дней. Территория моего отца была огромна, поэтому я блуждала по ней, пытаясь не попадаться на глаза охотникам из стаи. В один из таких дней, когда сильный голод заставил забыть об осторожности, я приступила к охоте, и, увлечённая этим занятием, не обратила внимания на шум. Я прыгнула на выглянувшую из норы мышь, но тут же была перехвачена белой тигрицей. Когда я оказалась под её лапами, она зарычала: — Как тебе не стыдно воровать чужую еду… – но тут же запнулась, увидев того, кого не ожидала. – Шира, какая же ты стала худющая, я тебя даже не узнала. Что же с тобой произошло? Я выбралась из-под Лайлы и ответила: — Ты думала, на одних мышах я разжирею? Я постоянно прячусь от ваших охотников. Охочусь в самых голодных местах ваших угодий… — Так вернись домой. Вернись туда, где тебя любят… — В смысле, в прошлое, в молочное детство? Извини подруга, но дорога в долину мне закрыта. Мой отец выгнал меня при всей стае. Как он рычал на меня, не слышали только охотники, которые были в лесу и старики, но, правда, насчёт стариков я не уверена. Там я никому не нужна, и там меня уже давно никто не любит. Я уверена, они забыли, что когда-то существовала некая Шира, первенец вожака. Я отвернулась, сдерживая слёзы, немного помолчала, затем продолжила: — Если мой отец будет спрашивать обо мне, в чём я сомневаюсь, скажи, что я погибла. Отчасти это будет правда, ведь для него я всегда была мертвой, даже когда пыталась с ним разговаривать… Прощай, Лайла. Не дождавшись ответа от своей подруги, я медленно пошла прочь с мыслью: «Так будет лучше для тебя, Лайла. А мне вновь придётся искать добычу и надеяться, что я не повстречаюсь больше ни с кем из стаи». Время после встречи с Лайлой пролетело быстро, и я, ужиная птицей, которую удалось поймать, и думала: «Хорошо, что кого-то ещё интересует моя судьба, кроме меня самой. Верно говорил Кринт, мы стали с ней лучшими подругами, но, правда, в отличие от меня и моего отца, ей повезло гораздо больше, чем мне… Жаль, что мой отец ничему не научился у него, если бы он был хоть чуть-чуть мягче к обеим своим дочерям, цены бы ему не было. Но как говорится, мосты сожжены и обратной дороги нет. Сколько я уже живу как изгой, по-моему, уже неделю, а может и три дня, ведь я потеряла счёт времени из-за этой вечной тьмы в глубине леса, вдали от мест, где кроны не так густы, и солнечный свет заглядывает под листья. Зато здесь меня вряд ли будет кто-либо искать, ведь все охотники стаи знают, что из-за темноты тут нет добычи. Надо будет вечером подняться на крайний холм, хотя нет, лучше спуститься к реке, в том месте, где она делает крюк в густых и колючих кустах, а затем пробраться в родную долину, и понаблюдать, как дела в стае, когда-то бывшей моим домом». Решив так, я покончила с едой и побрела в сторону круглой долины. Странно, я не заметила даже, как упёрлась носом в кусты, за которыми скрывалась речка. Быстро осмотревшись и убедившись, что здесь никого нет, я прошла сквозь заросли. Заглянув в зеркальную поверхность воды, я тут же вспомнила свой сон. Тот самый, который мне приснился в ночь смерти моего брата и сестры. Я улеглась, грустно опустив свой подбородок в ледяную воду, и задумалась, забыв о цели, с которой я шла сюда: «Значит, те два тигра были моими родными братом и сестрой. Такими они могли бы сталь, если бы повзрослели. Интересно, как же их назвала моя мама и мой отец? Возможно, сестру звали Шейла, а как же тогда брата?» Я не заметила, как кусты раздвинулись, и к моему укрытию вышла белая тигрица. Подойдя ко мне, она сказала: — Дочка моя, о чём задумалась? Не о погибших ли своих брате и сестре? Я подскочила как ошпаренная: — Мам… Извините, Шан. Я уже ухожу, я не думала, что сюда кто-то приходит, найду себе другой водопой. — Что ты, Шира, пей отсюда. И называй меня мамой. Как-никак, ею я для тебя и осталась. — Извините, Шан. Я не должна была сюда приходить так рано… — Зови меня мама. Согласись, это отражение напоминает тебе кое-что. Только тогда оно было зеркальным и холодным, я ведь помню твой сон. Твоего брата мы назвали Грин, а сестру Шори. Я посмотрела на маму и спросила: — А почему не Шейла? — Мы хотели так же назвать и нашу вторую дочку с Грансом, но испугались, что она повторит судьбу Шори, а Шейла, как ты знаешь, была одна… Я не скажу твоему отцу, что встретила тебя здесь. Но мне ты расскажешь, почему сбежала из дома? — Об этом спроси у моего отца, он знает причину… Мама, я, конечно, тебя люблю, но у меня больше нет дома… Раздался хруст ломающихся веток, и я услышала голос, от которого всё внутри меня похолодело: — Что за детский сад, Шира, кончай строить из себя… — Спокойно, Гранс, – перебила мужа Шан, – почему же ты такой… Не кричи на неё, она же твой ребенок, или ты опять хочешь, чтобы она сбежала? — Мама, вожак, похоже, мне лучше уйти. Здесь, по-моему, ничего не изменилось. Я собиралась было уйти, но отец меня окликнул: — Извини, дочка, не уходи. Прошу, останься, я ведь опять не смогу спокойно спать, думая, что ты где-то одна ходишь в лесу, голодная и несчастная, хотя, может, и счастливая, я не знаю. Но голодная наверняка, я понимаю, что ты за эту неделю научилась охотиться, но всё же выглядишь ты ужасно. Прости, что я тогда так обошёлся с тобой… – тигр опустил морду к земле и, сморгнув слёзы, продолжил. – Это всё из-за того, что я люблю тебя, и волнуюсь за тебя больше, чем за всю свою стаю… Ведь ты родилась при очень странных обстоятельствах, которые пугают неизвестностью. Я боюсь, что ты тоже погибнешь, как Грин и Шори, я хоть и крепкий тигр, но я не переживу твоей гибели. Я люблю обеих своих дочерей больше всего на свете. Я хочу, чтобы ты нашла достойного друга, ведь как я и говорил, в моей стае для тебя уготована важная миссия: стать моей правой лапой, а потом и заменить меня. Но я вижу, что ты для себя хочешь выбрать другой путь. Я не буду отговаривать тебя, ведь я уже однажды поплатился за то, что так хладнокровно расписал всю твою жизнь… Я наблюдал в твоё отсутствие за Шейлой и понял, что место вожака должна занять она, а не ты. Моя милая старшая дочка, будь свободной, только останься дома, прошу тебя… Смягчившись от таких слов, я подошла к отцу и прижалась к его плечу. — Хорошо папа, твои слова меня растрогали, я останусь, – я отстранилась и продолжила. – Извини, па, я тебя запачкала лесной грязью. — Ничего, страшного, Широчка, – голос отца стал чуточку серьёзней. – Иди, помойся и возвращайся к нам, обрадуй свою сестру, а то она, бедняжка, интересовалась, куда же пропала её старшая сестрёнка. — Хорошо, па, не переживай, я сама соскучилась по её милой пухленькой мордочке. Я нырнула в воду и принялась приводить себя в порядок…