Автор
Тусклые лучи восходящего солнца коснулись верхушек деревьев, осветили лесную опушку. Из полумглы подлеска вышли две поджарые тени. Призрачный блик пробежал по рыжей шкуре одного из созданий, позолотив шерстинки, и канул в густом меху другого, серого, неразличимого на фоне туманного сумрака под листьями. Идущий первым более крупный рыжий зверь насторожился и припал к земле, следом приготовился к прыжку и его спутник. Один из кустов зашевелился, и оба животных прыгнули на него. Однако то, что шумело, успело укрыться, и охотники выкатились обратно ни с чем, если не считать мокрых листьев на шкурах. — Шира, твою… – в хриплом голосе клокотал гнев. – Зачем ты мне помешала? Я бы поймал этого кролика, как жалкую черепаху… — Не ворчи, это не я тебе помешала, а ты мне. Я была самой искусной охотницей дома и поймала бы этого кроля с закрытыми глазами и убранными когтями, которые сейчас пройдутся по твоей морде, Диего. — Это что, вызов? — Считай, что так. Я вызываю тебя на бой, кто победит, тот и будет главным охотником среди нас… — Ура-а-а, драчка, Крэш, давай посмотрим, а? – донеслось из-за кустов. — Давай. Я ставлю на Ширу, а ты брат? – спросил второй голос. — Я на Диего, он здоровее твоей подружки… Послышался шлепок, и второй голос ответил: — Она не моя подружка, а его, поэтому я уверен, что тигр проиграет, поддавшись ей… — Крэш, Эдди, прекратите, – послышался третий голос, который принадлежал, судя по всему Элли. – Какой ерундой вы занимаетесь. Вы оба взрослые опоссумы, хотя я очень часто замечаю, что это не так. У вас в головах ветер гуляет. — Это как, сестрёнка? — Очень просто: вы ведёте себя как маленькие дети. — Ну, мы ведь не такие правильные, как опосуммо-мамонт… Раздался смех: — Эдди, ну ты и завернул. Я даже повторить это не смогу. — Я умный, Крэш. — Возможно брат, но я всё же умнее. — Чем докажешь? — Сколько будет пять тысяч сто восемьдесят три, умноженное на семь тысяч пятьсот пятнадцать? — Ну, ты придумал. Это пусть мамонты считают, у них головы большие, – возмутился Эдди. — А я вот знаю. — Ну и сколько это будет? — Потрясающе огромное количество какой-нибудь фигни. — Какой фигни? — Откуда я знаю, какой? Мы ж не договорились с самого начала. Тигры переглянулись и начали с двух сторон обходить кустарник, за которым скрывались Крэш, Эдди и Элли. Мамонтиха увидела их, но не успела предупредить своих братьев. Диего и Шира прыгнули. Опоссумы упали на землю, а тигры, ударившись лбами, оказались сверху. — Все целы? – спросила испуганная Элли. — Надеюсь, что да, – ответила Шира, тряхнув головой. — Хотя это вряд ли тебя интересует, – поддержал свою подругу Диего. Из-под его брюха донеслось невнятное мычание. Тигры слезли с опоссумов, похожих теперь на полосатые коврики. — Всё в порядке, сестрёнка, – отчитался Крэш, пытаясь обрести объем и подняться, – мы целы. Надо было ставить на то, что мы будем придавлены тиграми. — Схватка за место охотника не удалась, – подытожила Шира. – Крэш, Эдди, извините, что оставили вас при ваших долях. Ой, пардон, я опять перешла на пиратский сленг, – затем она обратилась к тигру, – Диего, ну у тебя и дубовый лоб. — Извини, подруга, я не думал, что такое произойдёт. Я не хотел тебе мешать. — Рыжик, не в том смысле, а в смысле, что он у тебя крепкий. У меня точно будет шишка. Тигр встал, подошёл к подруге и принялся вылизывать её лоб, шепча на ухо: — Извини, ки… кошечка, я не хотел причинить тебе боль. — Я знаю, Диего, – прошептала Шира. — Эй, влюблённые, позвольте мне забрать моих братьев, – возмутилась Элли, а то вы их серьезно пришибли. Крэш и Эдди подползли к мамонтихе, Элли сгребла их хоботом и ушла. Шира не заметила, как все трое «опоссумов» исчезли. Еще немного помедлив под дружеской лаской, она отстранилась, будто и не собиралась поддаваться утешениям, а только на минутку забылась. — Ладно, перестань делать из меня инвалидку. Пойдем, заберёмся на мой любимый утес, нависающий над морем, и я продолжу рассказ. — Хорошо, только позволь мне при… — Прилизать меня? – ехидно закончила тигрица. – Нет, Диего, спасибо, но не надо. Если мне потребуется уложить шерстку, я сама справлюсь… — Шира, в самом деле, что происходит? – потерял терпение Диего. – Почему тебе не нравятся мои ухаживания? Я уже мозг сломал, пытаясь понять, как угодить тебе. То одно тебе не нравится, то другое, ты везде находишь недостатки. Я что, тебе противен? — Нет, что ты, просто… – Шира запнулась и замолкла. — Что «просто»? — Может, позже я отвечу на твой вопрос, рыжик, – умоляющим голосом ответила она. — Девчонки, почему с вами так сложно… Хорошо, позже. Только не плачь, а то у меня возникает такое ощущение, что ты еле сдерживаешься. Тигр обиженно отвернулся от подруги и побрёл к утёсу, где Шира очень любила лежать и наблюдать за бликами солнца, играющими на волнах. Всю дорогу звери молчали. Запрыгнув на утес, они улеглись рядом, и тигрица принялась наблюдать за горизонтом, а потом тихо проговорила: — Ты знаешь, почему я люблю это место, Диего? — Оно красивое? — Да. А еще оно мне напоминает скалу над родительской пещерой. Я так же любила в детстве забираться на неё и наблюдать за горизонтом, мне было очень интересно, что там, где небо касается земли… — И ты так и не смогла этого узнать? Но я опять не могу тебя понять, у тебя в семье был сущий ад, почему ты так любишь вспоминать свой дом? — Ой, извини, я и забыла, что ты не слышал той части, которую я рассказывала в пещере крысобелу. Но ладно, слушай продолжение моей истории.*** Шира
После моего возвращения домой прошло некоторое время. Я, как всегда, проснулась раньше Шейлы и мамы, но позже отца. Иногда мне казалось, что мой отец совсем не спит. Я видела, что ему трудно следить за стаей, и пыталась помогать ему, пока моя младшая сестрёнка не сможет снять с меня обязанности помощницы вожака. Я хоть и не любила быть на виду, но что поделать, мне приходилось выполнять их. Было ещё темно, отряд охотников ушёл, и мой отец, усевшись рядом со мной, заговорил: — Шира, уже прошло около полутора месяцев после твоего возвращения, как тебе дома? — Лучше, чем в лесу, па. Но всё же мне чего-то не хватает, а чего именно, я не пойму. — Может, тебе всё рассказать твоей маме? — Нет, дело не в этом. Просто гнетёт меня какое-то чувство пустоты, я не знаю... Всё хорошо и прекрасно между нами, как и положено в семье. В твоей стае достаточно парней, которые готовы вешаться на меня, и которые мне нравятся. Один Карл чего стоит или же Левин, а еще Рик, и Стронг. Я могу перечислять их до бесконечности. Но дело не в этом, а в чём-то другом, скрытом ото всех. И это что-то не даёт мне покоя. Я не знаю, связано это с историей моего рождения или же нет, но мне кажется, что очень скоро что-то произойдёт, и событие будет не из приятных для всех нас. С каждым днём это грызущее чувство становится сильнее и сильнее… — О чём это вы шепчетесь без меня? – послышался звонкий голосок Шейлы. – А, я поняла, па. Ты рассказываешь Шире о каких-то секретных техниках управления стаей. Шира привстала и играючи атаковала свою маленькую сестру, но та увернулась и повалила её: — Вот так, киска, я победила тебя вновь. Мы с сестрой принялись кататься и играть, но мой отец твердо, без злобы, рявкнул: — Девочки, прекратите, а то всех перебудите, на вас очень много жалоб от других тигров. Шира, мы ещё вернёмся к разговору с тобой, а теперь, если вам так хочется валять друг друга в пыли, идите в лес. Ну, или к речке, или куда вас там занесёт, пусть наши соседи хоть сегодня нормально смогут выспаться, а то вы гомоните хуже стаи дронтов. — Да, па, уже убегаем… — Вот и хорошо. Шира, только следи за своей сестрой, я не хочу, чтобы с ней повторилась та же история, что и с тобой. — Па, не начинай опять. Всё с ней будет в порядке, как-никак мне семь с половиной месяцев… — Ладно, идите уже… Отец развернулся и ушёл в пещеру. Шейла побежала вперёд, я догнала её и сказала: — Ну, ты и быстрая. Куда хочешь пойти? — Я даже не знаю, ведь это моя третья прогулка. — Тебе повезло, сестрёнка. Когда мне было два с половиной месяца, наш отец следил за каждым моим шагом, хотя ты же, наверно, слышала эту историю от Лайлы. — Да, она мне рассказывала об этом. — Шейла, я знаю, куда мы пойдём − к морю. Как тебе такая идея? — А папа не будет ругаться? — Нет, если не узнает. — Хорошо, а можно, с нами пойдёт Левин? — Можно, только тогда нам придётся взять еще и Лайлу, а то я одна с вами не справлюсь. — Я их приведу, радостно сказала Шейла, и помчалась искать этих двоих прежде, чем я успела её остановить. Я задумалась, усевшись возле речки: «Похоже, на Левина претендует и моя сестрёнка, но, с другой стороны, это правильно, он и она просто замечательно смотрятся вместе. Ладно, пусть так и будет, я только рада этому…» Мои мысли прервал голос Лайлы: — Шира, что ты задумала ? Зачем ты отправила Шейлу за мной? — Привет, я её не отправляла, она сама побежала. Я хотела прогуляться с ней до моря, но она попросила меня взять ещё и Левина… — И ты не смогла ей отказать? Ну и ну, когда же ты стала прислугой своей сестры? — Я сама не понимаю, когда стала рабом. Так ты мне поможешь с ними? — Конечно, даже больше: я не скажу твоему отцу, куда ты их повела, ты же ведь сама прекрасно понимаешь, что пляж − это запретное место. — Спасибо, подруга. А вот и они. Ты возьми на себя Левина, а то я к нему неровно дышу. Я, конечно, понимаю что он мне не пара, так как слишком мал, но всё же лучше ты с ним повозись. — Договорились, − очень быстро согласилась Лайла. Я думаю, она дала согласие так быстро, чтобы я не передумала, ведь моя сестрёнка была та ещё заноза. Но всё же я любила её, и не могу так о ней говорить… Кстати, Диего, она была ещё и красавица. Тебе бы она понравилась, я в этом уверена… Я опустила голову, пытаясь справиться со своими чувствами. Диего это заметил и спросил: — Что случилось, почему ты смолкла? Я вновь как-то обидел тебя? Я прижалась к сильному рыжему плечу и прошептала: — Нет, Диего, ты тут ни при чём. Я загубила их. Своими собственными лапами. — Ты точно в порядке? Ты сказала – их? — Да, Диего, а может и нет. Я сказала правильно – их… Мою мать, Шан, и мою сестру, Шейлу. Я не сдержалась и расплакалась не хуже котенка, у которого отняли игрушку. Диего обнял меня и прошептал на ухо: — Ничего, Шира, всё в порядке, я с тобой. Давай прервёмся и погуляем. Я хоть и сгораю от нетерпения, и к тому же начинаю понимать, как важно тебе выговориться, но я вижу, что ты сейчас не в том состоянии, чтобы рассказывать. — Спасибо, так будет лучше, а когда я приду в себя, то продолжу…