Диего
Я не понимал свою подругу, она вела себя очень странно. Как только эти облезлые пираты упомянули о мелкозубых тиграх, Ширу словно подменили. Она вновь замкнулась в себе, сведя на нет всё то, что я сделал за эти полтора месяца, опять стала чужая и холодная, какой была в отряде Гатта. Ночь провела она в стороне от меня, а когда я попытался лечь рядом, мы чуть не подрались, правда, нас растащили Гупта и Сайлас. Да, это было очень храбро с их стороны, ведь барсук и олуша могли легко превратиться в закуску. После того случая я стал их уважать. Шира сторонилась меня, пока мы вчетвером шли по лесу. Она охотилась как хладнокровный убийца. Отказывалась от того, что я приносил ей, а когда я настаивал, рычала на меня. В середине следующего дня я вновь попытался поговорить с ней и, выбравшись вперёд, преградил ей дорогу. Она просто обошла меня. Тогда я решился на отчаянный шаг – я прыгнул ей на спину и прижал брюхом к земле, она начала сопротивляться. Я позволил ей перевернуться и вновь прижал её. Она попыталась оцарапать меня, но я отклонил её когтистые лапы и заговорил: — Шира, что с тобой происходит, я не понимаю? Почему твоё сердце снова превратилось в лёд? Почему ты сторонишься меня? Она зарычала, пытаясь вновь оцарапать меня: — Уйди, мне больно… — На этот раз я не клюну на твой блеф. Я же соображаю, что да как, ведь ты носишь наших котят. И я не стал бы причинять боль, ни тебе, ни им… Так, всё-таки, что с тобой произошло, я хочу узнать это здесь и сейчас. Почему, почему ты не подпускаешь меня к себе? — Сейчас объясню тебе на ухо, наклонись ближе. Я наклонился к её пасти, а она резко подалась вперёд и цапнула меня. Но моя густая шерсть защитила меня, я отдёрнул голову и положил лапы ей на шею. — Ты что, сдурела? А если бы ты прокусила мне горло? Ты подумала, что стало бы с тобой и нашими котятами? — Но не прокусила же… Со мной бы ничего не случилось, а дети – подумаешь, выросли бы без отца, и что из этого? Я ведь выросла без него. И, как видишь, вполне нормальной тигрицей. — Я не понимаю, ты сама себе противоречишь. Помнится, у тебя был отец, и ты помогала ему руководить стаей. — Ну и что, – я почти не видела его, он вечно был занят, свалив на мои плечи бремя вожака… Я прорычал: — Да причём тут вообще твой отец?! Я ведь не он. Если ты не заметила, я спросил у тебя только: «Почему ты не подпускаешь меня к себе?» А ты чуть не порвала мне горло. Я хочу знать, что произошло с той нежной, доброй тигрицей, которой ты была вчера утром? — Она мертва, причём мертва очень давно. Она погибла четыре года назад, когда её отец в гневе изгнал её из стаи… Вмешался Гупта: — Шира, это же неправда, тебя никто не изгонял. Ты рассказывала Гатту, что сама ушла из дома… Тигрица в порыве гнева попыталась цапнуть барсука, но закашлялась, ведь моя лапа по-прежнему лежала на её горле. Я обеспокоенно отдёрнул лапу, и, тихо вылизывая её мордочку, зашептал: — Милая, принцесса, ты в порядке? – она кивнула, и я продолжил шептать, вылизывая её шею. – Я не хочу потерять тебя. Но мне просто необходимо знать, что случилось между нами… Она сипло прошептала: — Ты уверен, что я вновь не попытаюсь прикончить тебя? — Мне всё равно, малышка, если ты будешь счастлива после этого. Извини, что чуть не задушил. — Может, слезешь с меня, а то неловко получается перед этими двумя, – Шира метнула взгляд в сторону пиратов. — Только когда объяснишь, что за муха тебя укусила. — Я прокушу тебе ухо, если не отпустишь, оно так заманчиво двигается перед моим носом. Я, продолжая с нежностью вылизывать ей шейку, проурчал: — Кусай, мне не жалко. Она лизнула меня в ответ и прошептала: — Обещаю объяснить, как только отпустишь. Не хочу, что бы эти двое слышали. — Уговорила. Я отступил, освобождая пленённую тигрицу. Она перевернулась на брюхо и встала, после чего подошла ко мне и, сверкнув холодным взглядом, произнесла: — Какой ты наивный, Диего. Стоило мне пофлиртовать с тобой, как ты сдался. Теперь держись от меня на расстоянии трёх прыжков, а то пожалеешь. Я приблизился к её носу и прорычал в ответ: — И что будет, ты докончишь начатое и вырвешь из меня жизнь… – в её глазах вспыхнул испуг и мгновенно пропал, а я продолжил. – Я тебе уже сказал: если тебе это принесёт счастье, то давай, дерзай, я сопротивляться не буду… Она тяжело вздохнула и сказала: — Похоже, я не смогу уйти от твоих вопросов. Да уж, блеф мне никогда не удавался. Пойдем, я попытаюсь ответить тебе. Она развернулась и отправилась дальше по следу, я нагнал её и пошёл рядом на небольшом расстоянии. Вскоре она глянула в мою сторону, подошла и, прижавшись к моему боку, тихо заговорила: — Извини, Ди, я просто ощутила сильный гнев, когда узнала о твоём стаде и о тех беззубых тиграх. На самом деле это пещерные львы. Они охотятся обычно поодиночке и ночью, но что-то их заставило напасть на твоих друзей. — Шира, но почему ты опять называешь наше стадо моим? Как будто ты не одна из нас? — Потому что так и есть. Я всего-навсего твоя подруга, я не часть вашей дружной семьи… — Ты же сама прекрасно знаешь, что это не так. К тебе относятся как к части нашей семьи многие: Персик, Элли, я… — Но не Мэнни, а он глава этого стада. — Интересно, что же с ним, что со всеми ними… Живы ли они ещё… Смогут ли вернуться и порадоваться вместе с нами нашим котяткам. Мэнни хоть и не пляшет от радости, видя тебя, но всё же он не жестокий. Я уверен, что он не оставит без поддержки одинокую мать-тигрицу перед наступающими морозами. — Возможно, но я не хочу ничьей жалости. Я нежно лизнул её и сказал: — Успокойся, киска, жалость это ничто. Это просто слово… Мы подошли к каменистой осыпи, где следы пропадали. Шира отступила от меня и обратилась к разведчику: — Сайлас, глянь на это место сверху, ищи пещеры, рядом с которыми будут небольшие уступы и удобные тропинки к лесу. — Есть, капитан! Я хотел поймать олуша, но Шира сделала это раньше и прорычала, прижав его лапой: — Ещё киской меня назови, и тебе конец. Заруби на своём клюве: я не твой капитан, я даже не старпом, я просто Шира. А теперь лети на разведку. После чего она отпустила птицу, и та, поднявшись на ветку, ответила: — Да, конечно. Просто Шира. Объясните мне, почему все всегда пытаются меня обидеть? Вы что, самоутверждаетесь так, за чужой счёт? Тигрица прижалась ко мне и ответила: — Нет. Если ты не заметил, я давно самоутвердилась, поэтому я не пойду с вами, моё место здесь. Рядом с моим парнем… Давай на разведку отправляйся, ведь это единственное, что у тебя хорошо получается. — Конечно, Шира, конечно, уже лечу. Сайлас улетел, а я, улегшись рядом с подругой, приобнял её своими лапами, и положив ей голову на плечо, попытался заговорить. Но она, вывернувшись из-под меня, посмотрела мне в глаза и прошептала: — Это моя привилегия, а не твоя, – она положила свою голову мне на лапы и устроилась поудобней. — Мои лапы – твоя подушка, серенькая, и всегда были ей. Расскажи, что же было после того, как тебя вернул к твоим воротам Дик. Она кивнула, после чего обратилась к барсуку: — Гупта, проведи наземную разведку. — Как прикажете, капитан. Шира попыталась атаковать барсука, но я удержал её, лизнув в серьёзную мордочку, и прошептал: — Спокойно, серенькая, а то твоя подушка обидится, позволь мне самому выдрать из него шерсть. — Брось, Ди. Я уже успокоилась, пусть как хотят, так и называют, главное, что я для тебя не капитан… Гупта с облегчением выдохнул и скрылся за кустами, а она вновь обернулась ко мне: — Устраивайся поудобней, рыжик…Шира
Прошло некоторое время после того, как Дик притащил меня к этим вратам. Он спал, а я ходила вокруг них, изучая рисунки и замечая всё новые и новые фрагменты. Теперь я чётко различала образы даже некоторых затёртых иллюстраций. В моей голове начала складываться эта головоломка. Я понимала, что серая тигрица – это я, а вот кто же был тот беленький котёнок, я не понимала. Или не хотела понимать. Он присутствовал почти на всех картинках. Вот он стоит на высоком утёсе, под ним раскрыта странная яма, прямо за ним лежу я и рыжий тигр. На следующей картине я пытаюсь встать, но тигр прижимает меня брюхом к скале. Третья картина: белый падает, а я и рыжий тихо плачем. — Ди, теперь я понимаю, что рыжим был ты. — Тогда почему я не пустил тебя к тому белому? Я облизала Диего и продолжила: — Я не знаю, что это за белый тигр. Ты рыжий, а я серая. Я же не говорила, что он наш детёныш. — Нет, но ты упоминала о белом комочке в твоей пасти. — Там было всё запутано, да и темно. Ладно, спорить бессмысленно, а то опять подерёмся и точно обнаружим себя. Вот смеху-то будет: два тигра-спасателя стали пленниками. — Не два, нас гораздо больше, – Диего лизнул меня в брюшко. Я отодвинула его голову своей лапой и положила к себе на плечо: — Милый, мне продолжать, или у тебя в голове одни наши котята? Диего попал в затруднительное положение, но всё же сказал: — Продолжай, принцесса. И ты не серая, а серебристая. — Не путай мои цвета, а то ухо прокушу. Он подставил ухо и сказал: — Кусай. Я лизнула его и продолжила: Меня отвлёк Дик. Сейчас он вновь был самим собой, только слегка задыхался, его ноги подгибались, но он отстранил меня от двери и сказал: — Тётя, опять хочешь заставить меня в монстра превратиться. Обычно ключ заключён в затёртых картинах, расположенных с обратной стороны врат, в точке выхода, но проблема в том, что мы не можем найти его, так как если ты войдёшь, дальше острова не окажешься. И вновь придётся пробираться сквозь преграды и опять трястись от страха. — Это и есть кара острова? — Да, выход близок, но воспользоваться им ты не можешь. Чтобы найти ключ, ты должна вспомнить те полтора месяца, которые остров украл у тебя. — Вот и расскажи мне о них. — Не могу, Шира, пока что не могу. — Ладно, давай пройдёмся по острову, может, что-то и навеет. — Хорошо, тётя, но я хочу тебя потренировать. Ведь я не всегда смогу быть рядом, чтобы защитить тебя. — Я правильно понимаю, что ты хочешь сделать из меня убийцу? Меня прервал Диего: — Хм, вот когда ты стала убийцей. Нежной убийцей. — Диего, ты хочешь опять со мной поссориться? — Нет, Киска, сейчас тем более не хочу. Я вывернулась из объятий и рявкнула: — Я тебе не киска… – запнулась, легла рядом и нежно лизнула. – Конечно, я твоя киска. Нет, убийцей я стала намного раньше, просто послушай дальше. Диего вновь обнял меня и положил голову мне на спину, и тогда я продолжила. Дик обошёл меня и встал предо мной: — Нет, тётя, ты стала убийцей многим раньше, когда только ступила на этот остров. Я просто напомню тебе, каково это – испытывать жажду крови. Терзать врагов, упиваясь солоноватым вкусом и теплом, бегущим по горлу. — Подожди, Дик, мы с тобой говорим об одной и той же Шире? Потому что я не такая. Мне больше нравится прятаться от врагов, чем терзать их. — Да, об одной, только расколотой надвое. — Как понимать – расколотая надвое? Я стою перед тобой целая и невредимая. — Это так, но здесь целостность – понятие растяжимое. Ладно, неважно, давай посмотрим, на что ты способна. Он встал в боевую стойку, призывая меня к схватке… Прошло несколько дней, я не буду тебе о них рассказывать, а то боюсь упасть в твоих глазах ещё ниже, чем есть сейчас. Диего встрепенулся и возразил: — О чём ты, Шира, для меня ты выше неба. И ты просто отличный следопыт. Я приласкала его и продолжила: — Успокойся, Ди, это так, печалюсь вслух. Спустя несколько дней, и он позволил мне продолжить путь. Я показала себя не очень, но он сказал перед выходом с поляны: — Тётя, Шира, я думаю, вы станете хорошим странником. Дальше я не могу пойти с вами. — Почему, ведь ты обещал помочь мне? — Я и помог. Когда настанет время, мы с вами вновь встретимся… Я надеюсь, что встретимся. После этих слов он исчез так же быстро и неожиданно, как и появился тогда, много дней назад… — Вот такая история, рыжик. — Понятно, но она ещё не закончилась. Что же было с моей милой тигрицей дальше? — Позже, Диего, разведчики возвращаются. — Ну и что, я больше переживаю за тебя, чем за них, или даже чем за своих друзей, так как… — Я беременная, не начинай опять. Я легонько укусила его за лапу и встала. Диего попытался подойти ко мне, но я отворачивалась, тогда он бросил попытки увидеть мою мордочку и ответил: — Я не начинаю, но всё же… Его прервал Сайлас: — Я нашёл их… Диего схватил птицу и прорычал: — Дай мне поговорить с моей подругой… Я повернулась и рявкнула: — Отпусти моего подчинённого, тигр.