mori, salvus erit, occiditis

— артем, ты слышишь меня? конечно слышишь, я ведь твое сознание, все это происходит в твоей голове, кто это? шатохин знал этот голос, но никак не мог вспомнить откуда. до боли в суставах знакомый, за ним хотелось идти, подчиняться ему, только вот вспомнить его обладателя — неприятно. совсем юный, чистый, без каких-либо хрипов, словно человек никогда не курил и даже не дышал рядом с курящими. где он мог его слышать? друзей у него не было, знакомых как таковых тоже, да и если бы и были, то обладатель подобного, чистого и мягкого тембра ни за что бы не стал общаться с убийцей. данное явление начало происходит относительно недавно, но приносило уйму дискомфорта. шатохин не мог спать, потому что как только голова качалась подушки, незнакомец в его голове начинал вести монолог. он рассказывал обо всем, что видел когда-то, что слышал и где был. не сказать, что шатохину было неинтересно, он и правда слушал, вникал и пытался вспомнить, вспомнить, вспомнить. снова ничего, пустота, вакуум. ни черта не помнит, даже какой-то самой маленькой зацепки не было, только мотив — от него явно чего-то хотят. парень не удивится, если это просто какие-то проказни мирона, которому было весело наблюдать за своими пешками. а может, он просто продолжал сходить с ума и началась новая фаза? вполне возможно, ведь за несколько дней его состояние ухудшилось раза в три, если не в четыре. появилась агрессия и на этот раз не пассивная, странные, искаженные эмоции, словно кто-то просто пытался пародировать человека и натянул на себя кожу шатохина. все это замечали, все кто проходил мимо чувствовал явную жажду убийства, но сделать они ничего не могли, да и не хотели, ведь тут каждый сам за себя. если другие не хотели, то один из всех, один на что голов хотел, видел и будто переносил чужую боль на себе, чтоб хоть немного облегчить чужие страдания. голубина беспокоило все, что происходило: атмосфера, которая была рядом с артемом, не такая, как обычно. теперь даже страха перед этим цербером не было, лишь сожаление, потому что шатен становился беспомощнее с каждой новой минутой. его поведение, странные взгляды, полный отказ от еды, а глеб же тот еще альтруист, постоянно пытается выяснись, помочь, спасти, но получится ли спасти настолько тяжелый случай? — артём, посмотри на меня, — блондин не стал начинать издалека, чем конкретнее, тем лучше, для чего усложнять, если и так сложнее некуда? — что с тобой? — вопрос в никуда. исхудавший шатен не реагировал совсем, глядел куда-то сквозь голубина и улыбался, — ты обдолбался? — моток, как казалось, до ужаса тяжелой головы, тихий смех и нервный тик пальцами, — зря стараешься, глеб, — в комнате откуда не возьмись оказывается давид, держа в руках несколько одинаковых банок с таблетками, — это ломка, но не та, что бывает у наркоманов. ментальная, возможно? мы сколько на задания не выходили? неделю, может, чуть больше и каждый раз, когда происходит затишье — он превращается в это. не советую его трепать сейчас, донесенную информацию блондин не понял от слова совсем. ну а почему он должен понимать? он тут всего два месяца, всего два месяца знаком с этим психопатом и джангиряном, откуда ему должно быть известно, что данное явление происходит довольно часто? — почему не стоит? — тупой вопрос в данный момент, однако как сформулировать нечто другое, когда твой сосед и напарник ведет себя словно минуту как вылез из одиночной камеры с психдиспансер? — давай поясню, только ты отойди по-быстрому, он у нас кидаться любит, — и снова ничего непонятно, однако стоило давиду подойти к шатохину и протянуть к тому руку — как сразу же мимо его уха и плеча глеба, который стоял неподалеку пролетел любимый нож шатохина, затем застряв в стене позади. глеб не ожидал, от понимания страшного икнул и присел на чужую кровать, поджав губы, — теперь понял? это кайф, он на это подсел, ему хочется крови и дай бог, чтоб он не зарезал на нас, так что ты это, спи чутко, особенно рядом с ним, — джангирян звучал спокойно, ну конечно, привык уже, а для блондина это дикость, настолько страшная, что по спине пробежал холодок, — ну всё, кинул, молодец, теперь рот открой, — что ты делаешь? — блондин переборол страх, подошел ближе и попытался оттолкнуть давида, однако тот смирил его строгим взглядом, после чего надавил ладонью на челюсть шатохина, чтоб тот открыл рот. на удивление, это получилось неплохо, цербер обнажил два ряда зубов и сглотнул. дальше происходило то, что давил привык уже называть обыденностью — джангирян перехватил несколько принесенных таблеток пальцами и принялся заталкивать те в чужую глотку, — янович знает прекрасно про данное, так что организовал временную помощь. остался день, дальше все будет как обычно, главное перетерпеть и по возможности выжить, — секунда, нет, даже меньше и послышался отвратительный хруст. глеб слышал его всего раз, во время их с артемом тренировок и среагировал за долю секунды, благо восприятие ситуации вернулось к нему быстро. не сложно было догадаться, что послужило причиной этого хруста. палец джангиряна, который на данный момент был зажат тисками из двух челюстей, — артём! очнись, сука, ты что творишь?! — впервые блондин позволил себе нечто подобное, удар в нос получился достаточно сильный, чтоб челюсти шатохина разжались, а давид освободился, другого выхода не было. наказание он получит позже. снова кровь, на языке, на полу, на давиде. тошнотворный вкус, отвратительный запах, отвратительно от самого себя, но и в этой бочке с дегтем нашлась своя ложка меда. теплые ладони, что держали шатена за его собственные, зеленые глаза, которые во тьме горели будто синкансен и испуганные нотки в голосе голубина, который схватился за него и не желал отпускать. однако насладиться этим даром вдоволь не получилось, ведь ничего не бывает так быстро. сознание покинуло голову шатохина спустя несколько секунд. парень обмяк в чужих руках, испустил тяжелый выдох, после начав пачкать чужую форму своей собственной кровью. а глеб, кажется и не был против, он в безысходности прижал тело парня у себе, обхватил и мелко содрогался, глядя на уже пришедшего в норму давида, — сука, так и знал, что он снова это провернет. кровожадный ублюдок, — снова?