***
— Хастур, тише, — шепотом попросила Мишель, с трудом просыпаясь, поворачивая голову и сразу упираясь взглядом в живот Хастура, который сидел в подушках, прижав к уху телефон. — Это ты тише, не видишь, я разговариваю, — отозвался Хастур и снова вернулся к телефонному разговору. — Ага, Лигур, а потом что? — Иди на балкон, — Мишель попыталась столкнуть Хастура с кровати, а когда не получилось, вырвала у него телефон, выключила и бросила на ковер. — Все. Спи уже. — Мне кажется, или кто-то нарывается? — не понял Хастур. — Я разговаривал вообще-то. — Ты мешаешь мне спать, — заявила Мишель. — Ты потеряла берега, — отозвался Хастур, навалившись на нее сверху и сжав ее щеки пальцами. — Я… Мишель ударила его коленом в бок и скинула с себя, бросила на него одеяло, и неожиданно Хастур понял, что она держит его на удивление крепко. — Не думай, что можешь так себя со мной вести, — Мишель зло сверкнула колдовскими глазами, садясь на его живот. — Смотри на меня! — она ударила его по щеке, как только он отвел взгляд. — Если хоть раз еще в моем доме прикоснешься к кому-нибудь, я убью тебя. Тогда, когда ты будешь меньше всего ждать, когда поверишь, что я простила, что все по-прежнему, может быть, тебе даже покажется, что ты победил. Блядствовать будешь так, чтобы я не знала, не видела, никогда не была в курсе. И чтобы твои шлюхи смотреть на меня не смели. — Ты что, Миш, — Хастур с трудом выпутался из одеяла. Ничего себе, вот это страсти, он от нее такого точно не ожидал, и почему — из-за того, что он перед сном поцеловал в нос девушку лучшего друга. С другой стороны, сегодня шуток про его потенциальный секс с Вельзевул было более чем достаточно, чтобы вывести даже такого ангела как Мишель. — Когда я предложил Вельз секс втроем, она сказала, что тогда будет с тобой, а не со мной, — сказал он. У Мишель дрогнули губы. — Что за история с минетом на день рождения? — выдержав злобный тон, поинтересовалась Мишель. — А что это такое, это разве не еда какая-то? — Хастур наивно мигнул несколько раз. — А я думал, это пирожное. Нет? Мишель попыталась сдержать смех, но не смогла, медленно слезла с Хастура и расправила одеяло. Хастур перевел дух, но в душе как-то тепло заворчала польщенная гордость. — Иди ко мне, — довольно сказал он, протягивая к ней руки. — Не злись. — Я не злюсь, — Мишель покосилась на него, подумала и, поджав губы, подвинулась немного ближе. — Это шутки были, — на всякий случай еще раз сказал Хастур. — Мне все равно, — Мишель провела острым ногтем по шее Хастура, прямо по пульсирующей вене, опровергая свои слова. Вельзевул еще сильнее прижалась к жестким диванным подушкам, представляя, что сейчас позади нее вздохнет потревоженный ее возней Габриэль, обнимет и шепнет, что им осталось спать четыре часа сорок шесть минут — он всегда считал, сколько осталось до будильника.***
Утром Хастур с самого раннего утра хотел подорваться, взять с собой Вельз и отвести ее к Лигуру, но Мишель, как только он сел на постели, провела кончиками пальцев по его лопаткам, а когда он удивленно повернул голову, обняла его сзади и снова уложила, устроилась рядом, гладя его по груди и животу. Хастур обомлел от ее внезапной ласки; безусловно, он понимал, что ей просто что-то нужно от него, он пока не знал что, но подобная игра ему нравилась — Мишель изображает идеальную любовницу, он потом делает, что она прикажет. — И что тебе нужно? — когда Мишель села на его бедра, он мягко заломил ей руку за спину, заставляя выгнуться и прижаться к нему грудью. — Чью голову тебе принести? — Ничью, — Мишель свободной рукой погладила его по щеке и поцеловала в губы. — Тебе не придется ничего делать. — Не верю, — Хастур прищурился и сильнее сжал ее запястье. — Тебе надо не делать, — Мишель сглотнула, запрокидывая голову, тихо застонала ему в рот и прикрыла изумрудные глаза, чувствуя, с каким напряжением он ловит любое ее движение, потом дождалась, пока он отпустит уже ноющую руку, и добавила. — Не надо уговаривать Вельз вернуться к Габриэлю. Хастур резко пришел в себя и оскалился, недобро и подозрительно. — Зачем тебе это? — Габриэль достоин лучшего, — Мишель чуть поджала губы. — Лучшего? Он влюбился, Мишель, и Вельз вполне себе нормальная девчонка, а не как твоя… как там ее, забыл уже. Тоже вся в блестках, как будто только что с гей-парада. — Лучшего отношения, — пояснила Мишель, скрывая улыбку, появившуюся от осознания того, что Хастур даже имени не помнит той, с которой Мишель пыталась свести Габриэля. А девушка была красивой, яркой, она считала Мишель своей лучшей подругой, но Габриэль как всегда в упор ничего не замечал, потому дело и не выгорело. И появилась эта чертова Вельзевул, из-за которой Габриэль вот уже сколько месяцев не рисует ничего, кроме нее, все время пытается узнать, как там она, еще и спрашивает у Хастура, не кажется ли ему со стороны, кто кого больше любит, он Вельзевул или она его? Все это ей рассказал Хастур после того, как Мишель узнала о том, что Габриэль, оказывается, уже долго состоит в отношениях, а узнала она об этом последней: когда все уже кончилось, а Вельзевул сбегала в аэропорт. — Она хорошо к нему относится, — Хастур согнул ноги в коленях и Мишель удобно на них откинулась. — Она его не ценит, она его бросила и сбежала, потому что, видите ли, ее свободную натуру ущемляют какие-то его действия. — Она просто не уверена, — Хастур повел по сторонам непроницаемыми черными глазами. — Вдруг Габриэль ее бросит? Вот и ушла сама, не дожидаясь. Щеки Мишель вспыхнули, глаза загорелись от гнева. — Я ни на что не намекаю, — Хастур усмехнулся. — Просто понимаю, что она чувствует. Вы такие ненастоящие, что как можно быть в вас уверенными вообще? Вы сами не знаете, где ваши маски кончаются. — А ты? — Мишель переборола ярость и снова обернулась ласковой кошкой, мягко улеглась на Хастура. — Боишься, что я тебя брошу? — Не особо, — Хастур повел плечом. — Если скажешь мне «мы расстаемся», уйдешь от меня только к апостолу Петру. — То есть, ты убьешь меня, — Мишель провела языком по его губам. — А как? Задушишь? Застрелишь? Может, выпустишь из меня кровь? Отравишь? Как именно, Хастур? — Как-нибудь, — он усмехнулся. — Не волнуйся, ничего такого, что подпортит тебе личико. В гробу будешь выглядеть красиво. — Тебя посадят, — Мишель никогда не признается, но как же ее заводят эти угрозы, особенно если их высказывает Хастур, нежно гладя ее по спине. — Пожизненно. Ты будешь за решеткой до самой смерти. — А зачем мне жить тут без тебя? — тихо проговорил Хастур, и Мишель почувствовала дрожь в его голосе. Невероятно. Мишель наконец-то смогла оторваться от его губ и коротко улыбнулась. — Забавно, — она свалилась на кровать, забыв убрать с пояса Хастура ногу. — Ты ведь и пальцем меня не тронешь, даже если я на твоих глазах начну заниматься сексом с кем-то другим. Ну, то есть, этого кого-то другого ты, может, и убьешь, но меня не тронешь. Не посмеешь. — Не советую проверять, — Хастур провел пальцем по ее стопе, и Мишель дернулась от щекотки. — Хотя можешь попробовать, — он поймал ее ногу и пощекотал снова. — Ты после меня никого к себе не допустишь. — С чего ты взял? — Мишель приподняла бровь. — Например, Лигур довольно… импозантен. Хастур рассмеялся, качая головой. — Ну нет уж, таким дешевым приемом ты меня с Лигуром не рассоришь, даже не пытайся, — он от души шлепнул ее по попе и слез с постели. — Я к нему, возьму с собой Вельз. Мишель надела халат и перед ним выскочила из комнаты, и Хастур услышал ее веселый приветливый голос: — Вельзевул, милая, давай я покажу тебе Париж сегодня! Это же будет просто преступление с моей стороны, если ты не увидишь самых красивых мест! Вот ведь стерва, Хастур покрутил головой, застегивая джинсы. Стоило ему только сказать, что у него какие-то планы на Вельзевул, как она сразу же все испортила. И Вельз, находясь на чужой территории, никогда не будет возражать Мишель, и это несмотря на то, что Хастур, не глядя, уже заплатил за нее все с лихвой. — Мы пойдем в ресторан, который на Эйфелевой башне, оттуда видно весь город, — продолжала щебетать Мишель. Хастур подошел к ней сзади — она стояла в дверях белой гостиной, и заглянул внутрь: Вельзевул сидела на диване, замотавшись в одеяло, вид у нее был невыспавшийся и несчастный. Хастур невольно вспомнил, что Мишель просыпается как в рекламных роликах, и он ни разу не видел, как она пускает слюни в подушку, а Вельзевул взъерошенная, как вороненок, гораздо больше похожа на себя прежнюю, чем на тюнингованную версию для Габриэля. То, что Вельз кинула на него разочарованный взгляд, Хастура позабавило, но он только пожал плечами, в конце концов, к Лигуру можно съездить и в любой другой день, а если Мишель хочется развлечься, он не будет мешать. — Позавтракаем на балконе? — Вельзевул явно не ждала от Мишель ничего хорошего, но неуверенно кивнула, пробормотав что-то о том, что ей только надо встать. — Я не буду там с вами сидеть, — сразу открестился Хастур, доставая из холодильника бутылку и вглядываясь в этикетку. — Миш, где мое пиво? — Именно там, где должно быть дешевое пойло за восемьдесят центов, — Мишель быстро-быстро выбирала что-то на длинной сенсорной панели кофемашины. — Вылито и выброшено. Если хочешь пить с утра, сидр в твоем распоряжении. — Сидр?! — Да, я специально купила его для тебя. — Он еще и грушевый… — Хастур с отвращением убрал бутылку назад. — Могла бы сразу лимонад взять, что уж. — Обязательно так и сделаю в следующий раз, — отозвалась Мишель. — Зачем тебе Вельзевул? — внезапно впрямую спросил Хастур. — Я хочу показать ей Париж, — ответила Мишель, доставая из холодильника сыр. — Разве это плохо? — Будешь уговаривать ее порвать с Габриэлем? Зачем, ты вроде как дружишь с ним? — Я ничего не буду делать и хочу, чтобы ты не вмешивался, — Мишель положила на тарелку печенье и нарезанный хлеб. Хастур в жизни не поверил бы, что Мишель что-то делает просто так. Поэтому эта внезапная забота о Вельзевул — всего лишь попытка усыпить бдительность и втереться в доверие, но с другой стороны, если Вельз окажется наивной идиоткой и поверит, это ее проблемы. Идиотов Хастур не любил. Да и понаблюдать за этим всем будет крайне интересно. Он прислушался к тому, как Мишель, снова заглянув к Вельз, уговаривает ту надеть какое-то ее платье, Вельз пытается сопротивляться, но с Мишель проще согласиться, и потому через несколько минут Вельзевул показывается в коридоре в темно-синем платье, свободном и перехваченном поясом. Симпатично. Но если учесть, что рядом Мишель в белом с открытой спиной, на которую спускаются удерживающие ткань золотые цепочки, то Вельзевул вообще не видно. — Ты ведь на это сверху наденешь настоящее платье? — спросил Хастур, заранее зная ответ. Мишель презрительно сморщила нос и отвернулась, хотела что-то сказать, но Хастур резко дернул ее к себе за руку и прижался губами к шее. Мишель даже вскрикнула, непонятно, от неожиданности или от боли, но Хастур ее не отпускал с минуту, а когда разжал руки, на молочно белой шее Мишель появилось ярко-красное пятно. — Теперь иди в чем хочешь, — удовлетворенно сказал Хастур, любуясь на то, как она в ужасе смотрит на свое отражение в зеркале. — Пош-шел ты! — Как скажешь, — Хастур дернул плащ с вешалки и, подмигнув Вельз, покинул квартиру. Мишель повернулась к Вельз и улыбнулась. — Это не испортит нам настроения, правда? — она не стала пытаться как-то скрыть засос, все равно его будет видно, проще делать вид, что это все по ее согласию, и она гордится наличием отношений. Вельз уставилась себе под ноги. Она еще не решила, как реагировать на отношения Хастура с Мишель; она думала, что Хастур только пытается затащить Мишель в постель, а оказывается, они живут вместе. И что Мишель от нее надо?