Ребёнок & Взрослый

В десять я оставался худощавым, тощим, блеклым и некрасивым. Девочки в моём классе утверждали обратное. Они упрямо доказывали, что природная бледность делает меня похожим на таинственного и очаровательного вампира, что мои острые ключицы выглядят очень красиво, что моя талия — предмет для зависти. Они говорили всё это, но сами томно вздыхали по высоким и брутальным старшеклассникам. Я продолжал восхищаться мужественными и красивыми представителями своего же пола. Листал глянцевые журналы, смотрел чёрно-белые фильмы. На стенах в моей комнате висели плакаты с известными актёрами, певцами, спортсменами. Словом, теми людьми, которым хватило обаяния и харизмы, чтобы добиться в жизни успеха. Чонгук оставался таким же дружелюбным, весёлым и добрым соседом, всегда готовым присмотреть за мной, если Сэй задерживалась на работе. Сестра сходила по нему с ума. Она продолжала с ним заигрывать, чуть что звать на помощь и, в общем, не сдавалась. А я — и не пытался. Чонгук слишком хорош, слишком красив, слишком идеален. Как такой бледный, тощий и неказистый мальчишка, вроде меня, может вызвать у него интерес? Невозможно. Чонгук обращался со мной, как с ребёнком. Называл малышом, баловал, ерошил волосы, катал на спине, покупал сладкое. А вот на сестру смотрел иначе. Мне так казалось.... Признавать это было больно, но я действительно старался смириться с мыслью, что, возможно, однажды увижу их вместе уже не как друзей. Почти каждую ночь мне снилось то, о чём я давно мечтал: утром я проснусь высоким, красивым юношей, которому завоевать сердце Чонгука — не проблема. Просыпаясь, я бежал к зеркалу и, при виде себя прежнего, не мог сдержать тяжёлого вздоха. Разочарование переполняло моё сердце так быстро, что оно вполне могло лопнуть. Единственным утешением стал котёнок, которого Чонгук подарил мне на день рождения.

*

Внезапное повышение по карьерной лестнице и внеплановая командировка вынудили сестру уехать. Сэй оставила меня на попечение Чонгуку. Я был рад. Так сильно. Несколько минут прыгал и скакал галопом по комнате, пока сестра собирала чемодан. Она, увидев меня таким счастливым, обиделась, потому что решила, будто я рад её отъезду. Я долго и упрямо возражал, пока она, наконец, не поверила мне. Ближе к вечеру пришёл Чонгук. Он выглядел истощённым. Я не удивился, когда он, читая сказку, уснул сам. Убедившись, что он спит крепко, я протянул руку и легонько коснулся его волос, убирая чёлку с лица. Чонгук тихонько сопел. Я любовался светлой кожей, длинными ресницами, красивыми губами… В голове возникли странные мысли, которые я тут же прогнал, испугавшись. Вдруг они задержатся дольше положенного и вынудят меня сделать что-нибудь неправильное, непоправимое? Наклонившись, я приблизился к его лицу. Чонгук открыл глаза, и я, живо отодвинувшись, чуть было не схлопотал первый в жизни инфаркт. — Малыш, — хриплым голосом сказал он, поднимаясь. Провёл рукой по лицу, будто бы отгоняя остатки сна. — Извини. Я сильно устал. Его привычное обращение резануло по моему самолюбию холодным ножом. Я не мог сдержать слёз, поэтому быстро отвернулся и улёгся на кровать. — Можешь идти. Я усну сам. — Ты уверен? — кажется, Чонгук не заметил перемены в моём настроении. — Ну хорошо. Я приду завтра, чтобы приготовить завтрак, и отвезу тебя в школу. Верно. Я хожу в школу, в отличие от моей сестры, у которой есть работа. Она всё-таки взрослая. Чонгук тоже. А я школьник, ребёнок, малыш. Я долго лежал, так как не в состоянии был уснуть. Переворачивался с одной стороны на другую, тормошил одеяло, срывая на нём злобу, и беззвучно плакал, уже не пытаясь сохранить жалкие ошмётки гордости. В небе что-то блеснуло, привлекая моё внимание. То была падающая звезда. Она летела на большой скорости, грозясь скрыться из виду очень-очень скоро. Я аж привстал от волнения, глядя на неё, задрожал. В тот момент загадать желание оказалось легко, ведь я твёрдо знал, чего хотел. «Хочу стать взрослым и красивым», — промелькнуло у меня в голове, прежде чем падающая звезда, нырнув во мрак, исчезла бесследно.