Пять жизней

* * * - Вот доктор, что мне вчера снилось. Я закончила свой рассказ со смешанными чувствами. Смесь грусти с толикой облегчения вряд ли можно было назвать приятным дуэтом, однако отметить стоит и то, что это все же лучше чем мое, последнее время, частое депрессивное состояние. Доктор оценивающе глянул на меня, после чего сделал пару пометок в блокноте. Он поднял голову и на выдохе произнёс: - Сон привнёс изменения в твои «воспоминания», или же это точный пересказ произошедшего? - Нет, всё так и было. Как потом оказалось, клоун сдержал слово и не убивал мою семью. Но в ту же ночь убил всех остальных в этом городе. Если вы поищите это событие в книгах по истории «Старого Дерри», то найдёте. Пропажа восьмидесяти одного человека бесследно. Лишь в одном доме были следы. Женщина убила своих детей и повесилась сама. Кто-то всё ещё думает, что это индейцы. Да, как же, - я ухмыльнулась и посмотрела на доктора. Он с будничным выражением лица разглядывал моё. Вскоре, доктор Брайтман спросил: - Ты сказала, что тебе было страшно при виде этого клоуна. Ты испытывала страх, когда спала? - Я лишь переживала воспоминания, в которых не болела Урбахом Вите. Я помню, что такое страх, доктор, и эти сны дают мне все более четкие очертания этому забытому за года чувству. Страха я не испытывала, но то сочетание боли, скорби и чувства безысходности очень мне его напоминает. Не хватает только адреналина и… а в прочем, ничего в этом мире не заменит страх. Как бы ни были хороши попытки. - Ясно, – его ответ был односложен и хладен. Видимо, его утомила моя излишняя драматичность. Думаю, что нашу терапию нужно заканчивать, ведь я получила всё, что хотела, а именно оппонента, которому могла бы всё рассказать, - На сегодня с тебя достаточно. Тебе пора. Я кивнула и поднялась с кушетки. Спокойным шагом и в сопровождении медсестры, я вышла в коридор. Мы направились в сторону к моей палате, где лежали не особо буйные. Я бы сказала, что они скорее с лёгкими отклонениями, и если бы на них не настучали, то эти люди вполне смогли бы ужиться в обществе. Медсестре нужно было зайти за какой-то бумажкой, и она посчитала разумным поволочь меня с собой. Мы зашли в часть больницы для «буйных» и «опасных». У них были свои апартаменты с удобными и мягкими полами, стенами и потолками. Пока мы шли со старушкой Бетти, которая была слегка подслеповата и потому двигалась не очень быстро во избежание ненарочного падения, я успела разглядеть имена, которые красовались на карточках, что обязательно вывешивали рядом с дверью. «Джон Грей», «Майкл Смит», «Генри Бауерс». Последний из названных так же встречался с опухолью Дерри, с Пеннивайзом, поле чего его крыша очень спешно поехала, и если бы не моя редкая болезнь, то я смогла тоже довольствовалась «мягкой» комнатой. Я не могу с ним поговорить, хоть с кем-то ещё обсудить мои кошмары. С кем-то, кто знает, о чем идёт речь. Я не могу, а хотелось бы, ведь мои когда-то друзья и брат уже давно не навещают меня. Хотя они тоже видели клоуна, в психушке всё же я.

* * * Моя любимая медсестра старушка Бетти завела меня в отдельную палату. Мне создали максимально благоприятные условия для проживания, что бы я ни в чём не нуждалась. Здесь были цветы, и радио, и даже свой маленький синтезатор. Всем меня обеспечивает «желтый дом», лишь бы только я отдавала свое тело для исследований. Я открыла окно, за которым была железная решетка и вдохнула свежий, прохладный вечерний воздух. Немного подождав, Бетти промолвила своим тихим и приятным голосом: - Алексис, пора принимать таблеточки, - я обернулась и посмотрела на старушку. Её спокойное доброе лицо разглядывало меня в ожидании. Я легла на кушетку и приняла две пилюли красного и белого цвета. Надо будет попросить доктора поменять их цвет. Когда Бетти собралась отойти от меня к маленькому столику в углу палаты, я окликнула её: - Миссис Бин, а вы мне верите? – старушка развернулась и с состраданием посмотрела на меня. Она погладила меня по голове своей чуть трясущейся рукой и тихо сказала: - Родная, я столько слышала от местной интеллигенции, что ты даже представить себе не можешь. И за все года, проведённые здесь, я научилась не, сколько верить, сколько понимать. Так что, я тебя понимаю. Я кивнула, и она отошла к столику, доставая мою медицинскую карту. Вскоре я ощутила знакомую тяжесть век, они сомкнулись, а я провалилась в сон. Однако перед этим до меня донеслось еле слышное бормотание. И судя по урывками фраз, она перечитывала мед.карту.

* * *

Форма № 074/о Дело: 2506200915000 Имя: Алексис Тоизер Возраст: 38 лет Пол: Женский История болезни: В возрасте одиннадцати лет пациентка была психологически травмирована после умалчиваемых событий, плохо себя осознавала, вследствие очередной потери рассудка была сбита машиной. Пациентку было госпитализировано, где она прибывала в коматозном состоянии. Через десять лет она была приведена в сознательное состояние. Два месяца реабилитации проходили успешно, в связи с временной амнезией, однако после того, как пациентка была поведена опекунами в цирк, в целях улучшить эмоциональный фон, восстановила память и вспомнила все умалчиваемые события. У пациентки выявилась сильная коулрофобия *, которая вследствие сильного стресса, что серьезно травмировал нервную систему, выявила болезнь Урбаха Вите**, что до этого прибывала в угнетенном состоянии. Пациентка была переведена на лечение в психиатрическую больницу для исследования, и лечения редкой болезни, а так же психоза. После заметного улучшения эмоционального состояния, которое тянусь на протяжении пяти лет, пациентка была переведена на дистанционное лечение в психиатрическую больницу, однако спустя три года была подвержена нападению персоной с маниакальными наклонностями. Вследствие полученной травмы впала в коматозное состояние ещё на пять лет. Когда пациентка вернулась в осознанное состояние, была невменяема, крича о том, что некий клоун убьёт её. Она была невменяема и опасна, из-за чего была под действием сильных антидепрессантов, но в скором времени вернула себе относительно адекватное поведение. Пациентка утверждает, что помнит все свои предыдущие жизни, которые обрывались по вине клоуна, что убивал ее самыми изощренными способами. В данное время находиться в психиатрической больнице имени Освальда. Лечение: Находиться в попечении Доктора Артура Брайтмана. Была под действием разных экспериментальных веществ, что не приносили никаких результатов. На постоянной основе пациентка принимает диметисульфоксид, гепарин, Д-пеницилламин, а так же противосудорожные препараты.

* * * Дерри, 24 июля 1935 год. - Первая! – закричала я, прыгнув на качели, тем самым обгоняя Кристину. Дерево, к которому эта сама качель была подвязано, слегка наклонило свою ветвь под весом семилетней девочки. Моё пёстрое желтое платье в цветочек было слегка замазано грязью, так как мы любим с Кристиной побегать в не самых чистых местах. Она топнула ножкой и сказала: - Тогда я тебя раскачиваю! – проворчала она в ответ. Ей восемь лет, из-за чего она считает себя главней и не на шутку утверждает, что я должна её слушаться. Её розовое платье тоже не было идеально чистым, а две белокурые почти расплетенные косички сформировали вокруг головы пушистый ореол. Кристина взялась за веревки качели и принялась раскачивать их то вверх, то в низ. Я смеялась, пытаясь потушить страх перед падением. Аномально теплые солнечные лучи грели любой доступный участок кожи, в то время как ветер балансировал их прохладой резких порывов. В воздухе витал аромат свежескошенной травы, а мне с высоты открывались просторные виды на наш прекрасный городок. Правда, он сейчас переживал не лучшее время. Отец рассказывал, что по городу ездит банда Бредли, которая ворует маленьких девочек и девушек, однако я думала, что он сказал это лишь что бы припугнуть меня и под таким предлогом не отпускать гулять на улице. Кристина раскачивала меня всё выше и выше, а я, поскольку наш дом стоял на холме, всё больше могла разглядеть солнечный летний Дерри. В какой-то момент мой взгляд пал на старый разрушенный дом на Нейболт стрит. Он был скорее похож на маленький и страшный замок с готическими узорами и острыми верхушками крыши. Внезапно я осознала, что уже не держу веревку качели. Моя хватка ослабла, когда я отвлеклась на этот злополучный дом, и моё тело вылетело с качели. Во время внепланового полёта у меня всё сжалось внутри от выброса адреналина. Падение было не долгим, и я успела удачно приземлиться на ноги, однако в какой-то момент, будучи в воздухе, осознала своё положение, без какого либо чувства страха. Я осознала, что нахожусь в том редком состоянии, когда земля уплывает из-под ног. Я летала. Да, звучит забавно, но если честно, то я бы потерпела тот страх, лишь бы испытать чувство полёта снова. Кристина подбежала ко мне со смехом, на что я обижено ответила: - С тебя давно задолженное мороженое. После нескольких минут препираний, Кристи всё же согласилась, и мы направились к ней домой за мороженым. Во время пути, она предложила срезать через Нейболт стрит, которая как раз перпендикулярна улице Тёрнер, на которой и расположен её дом. Я нехотя дала согласие. * * * - Всё-таки я думаю, что эта банда Бредли существует, - перечила мне Кристина, когда мы миновали очередной дом на Нейболт. - Родители просто нас пугают. Мы же маленькие и не способные постоять за себя, так они говорят, - я же в свою очередь пыталась переплести косичку из растрепанных каштановых волос. - Но я могу постоять за себя. Тебе семь, ты ещё маленькая, ну а вот наступит восемь, и ты всё поймешь. - Что пойму? - Всё! – Кристина стала на самом краю тротуара, что граничил с проезжей частью дороги. Я стояла метрах в пяти параллельно от неё, наблюдая за энергичной жестикуляцией. Так мы и шли: она удерживала равновесие на бордюре, а я наблюдала за ней, переделывая косички, - Я могу за себя постоять! А ты нет, потому что маленькая. - Я не маленькая! – топнула я ножкой. Я осмотрела улицу, по которой мы шли: рядом стоял тот жуткий дом. Кристи часто говорила, что он её пугает. Я остановилась и с улыбкой посмотрела на подругу. В голове зародился план. - Кристи, смотри что там! – я указала пальцем на окно старого дома, что было заколочено прогнившими и полуразваленными досками. - Что там такое? - Кажется там твой папа! Мистер Моррис? Это вы? Эй, мистер Моррис? – я взбежала на крыльцо, и развернулась лицом к Кристине, что неподвижно стояла на своем месте. - Я думаю, что тебе показалось. Что бы там делал мой папа? - она нервно водила глазами то по жуткому дому, то по мне, часто сменяя объект внимания. - Мало ли, но я его видела, и… - я остановилась, и сделала вид, что прислушиваюсь. – Кажется, он тебя только что позвал. - Я ничего не слышала! Нэнси, прошу, пойдём отсюда. – Кристина всё так же стояла на бордюре. Ещё чуть-чуть и я бы утянула её с собой, но мою игру прервал звук ревущего мотора. Сейчас уже ретро машина темно-фиолетовым цветом на большой скорости подъехала к тротуару и резко остановилась. За доли секунды из машины вышел не молодой человек в костюме тройке. Кристи испугалась и попыталась убежать, но он быстро схватил её за маленькое, худое тельце, и запихнул в машину. Кристина кричала и вырывалась, но другие люди, что сидели в автомобиле, закрыли ей рот рукой с ехидной улыбкой, придерживая её так, что бы она ни смогла вырваться. Похититель уже было хотел сесть в машину, как вдруг на пороге заметил меня. Я смотрела на него ошалелыми глазами. Недолго думая он кинулся и за мной. Времени выбирать не было, и всё, что мне оставалось, это войти в дом. Дверь была заколочена снаружи лишь наполовину, прогнившие доски закрывали лишь верхнюю часть двери. Я со всей силы толкнула её ногой, и та на удивление поддалась с необычайной легкостью. Нарастающий звук приближающихся шагов лишь добавлял мне тревожности. Когда я уже пролезла, мою ногу охватило чувство резкой боли. Мужчина, стоявший на четвереньках, тянул меня к себе. Я заверещала и хаотично отбивалась свободной ногой, которая попала пяткой туфельки прямо по мерзкому лицу похитителя. Тот закричал и рефлекторно взялся рукой за нос, крича: - Ах ты, маленькая дрянь, я доберусь до тебя, паршивая мелкая сука! Я быстро поднялась и осмотрелась: дом весь был в паутине, пыли, и разваливался везде и сразу. Грязь и полумрак не действовали успокаивающе. «Куда же бежать? Может на кухню? В таких домах всегда есть выход на кухне, что выводит на незакрытый задний двор. Там я проберусь через сетку и смогу попросить помощи у соседей!» - подумала я, и побежала вперед по коридору, благо это и оказалась кухня. Старая и пыльная, как и всё в этом доме. Из предметов мебели лишь кода-то белый, с ржавыми подтёками, холодильник и пара грязных тумбочек, поросших плющом. А вот и дверь наружу. Я со всех силы дергаю её за ручку, но та отваливается, и в руке остается лишь ржавый кусок бесполезного металла. Я ахнула от осознания своей безысходности. Окна заколочены, а судя по звукам, в дом забралось ещё пара человек. Думать нужно было быстро: я пробежала глазами по кухне. Здесь не было ни люка в погреб, ни двери в другую комнату. Тут мой взгляд пал на приоткрытую дверь холодильника. Я подошла к нему, стараясь избежать скрипа в полу, быстро спряталась в холодильнике, не закрывая дверцу полностью. Частые удары сердца пульсировали в висках и ушах, а попытки нормализировать дыхание были тщетны. Тишину прорезали грубые, низкие голоса: - Ларри, проверь ванну, Джек – твоя кухня, я пойду в гостиную. Если Стив узнает, что мы так облажались, мы будем жрать землю собственными задницами. Так что пошевелитесь, мужики, мелкую сучку нужно отыскать. Я вжалась в стенки холодильника с ещё большим усердием. Сердце вырывалось из грудной клетки, а дышать становилось всё труднее. Казалось, будто бы стенки холодильника давили на её, вытесняя из легких воздух. Когда один из похитителей зашел на кухню, я в спешке закрыла рот руками. Через маленькую щелочку было его тело лишь отчасти. Он ходил из стороны в строну. Судя по звукам, пытался открыть дверь со сломанной ручкой. Не знаю как, но ему дверь открылась, причем почти сразу. Он крикнул своим друзьям: - Мужики! Она убежала через эту дверь. Звенящий топот двух пар ног раздался почти сразу после слов Джека. Они все сбежались на кухню и незамедлительно рванули на улицу. Вздох облегчения накатил на меня вместе с резкой усталостью. Я, отойдя от шока, начала осознавать, какой стресс только что перенесла моя психика, находясь на волоске от смерти. «Стоп, а как же Кристина? Я должна срочно сообщить об этом в полицию!» - подумала я и попыталась встать, но ноги как отнялись. С каждой моей попыткой встать силы катастрофически стремились к нулю. Резкая боль в висках и звон в ушах накинулись на меня, и я провалилась в пустоту.

* * * Пахнуло запахом влаги и ржавчины, а ведь так не пахнет у меня в комнате. Я открыла глаза и увидела лишь темноту. Странно, в моей комнате всегда стоит ночник. Подвигав ногами, я почувствовала звук перетирающихся, под весом обуви, грязи и песка – у меня нет грязи в любимой и чистой кроватке. Щека саднила. И когда же я успела её счесать? Может, когда бежала от похитителей? Стоп, а ведь точно! Моя память постепенно начала возвращаться. Нарастающая волна осознания положения не сбавляла темпы. Дом. Кристина. Похитители. Они украли её. Украли, когда мы гуляли. Чёрт, а я так безответственно отрубилась, хотя могла ведь вызвать полицию. Ты виновата во всем, Нэнси, и только ты! Как ты могла? Нужно побежать в полицию, пока не поздно. Я оттолкнула рукой дверцу холодильника и огляделась: вокруг царил полумрак ещё контрастнее, чем когда я впервые сюда вошла. Стало заметно прохладнее, вследствие чего я обхватила себя руками и двинулась вперёд. Каждый шаг отдавался то звуком елозившей и вездесущей грязи, то осколками стекла, то сухими ветками плюща. Я плохо понимала, где нахожусь, поскольку последние лучи солнца не освещали собой коридор. По памяти я двинулась вперед к выходной двери. Скрип половиц перекликался с периодическим треском короедов, что, казалось, обитали абсолютно в каждой части этого дома. Здесь было так тихо, и так тревожно. Когда я почти вышла к холлу, сверху раздался какой-то неприятный скрип. Я остановилась и напряглась. Скрип становился всё более отчетливым, и когда я подняла глаза вверх, то ужаснулась. На меня грозилась упасть вываливающаяся часть прогнившей балки. Инстинктивно моё тело отпрыгнуло назад, и вовремя – балка обрушилась, заграждая проход далее. Клуб поднявшейся пыли разъедал легкие, однако быстро спал, уступая вид чему-то интересному. Когда я, наконец, прокашлялась, то увидела среди горы мусора клочок бумаги. Я подняла его и прочитала вслух: - Сзади. Я резко обернулась с мгновенно появившемся ужасом в сердце. Из кухни лился свет. Я испугалась ещё сильнее, ведь когда я уходила - там его не было. Свет менял цветовую гамму, становясь всё теплее и теплее, до тех пор, пока не начал напоминать обычный солнечный свет. - Нэнси, - раздался голос Кристины. Она манил меня своей мелодичностью, что притягивало и пугало одновременно. - Кристи? – удивлённо спросила я. – О, боже, Кристи, это правда ты? - Да, я здесь. Летаю. Иди сюда, ты ведь тоже хочешь. Я уже захотела двинуться к ней, но внезапно что-то внутри меня закричало: «Не надо, беги!». Я всё ещё была напугана, но родной голос Кристины так и манил к себе. От него веяло какой-то добротой и лаской. Каким-то домашним спокойствием, которого мне сейчас так не хватало. Преодолевая нехорошее предчувствие, я двинулась к свету. С каждым моим шагом таинственный свет странно мерцал, сменяясь красным. Томимая любопытством, я перешла на бег и вскоре оказалась рядом с кухней. Когда я подошла к дверной арке, лучи света так ослепили меня, что пришлось зажмуриться и прикрыть рукой глаза. Вскоре, ладонь сползла по лицу, и мне предстояло увидеть ужасающую картину: пол был украшен травой, а та, в свою очередь, кровью. В центре комнаты стояло то дерево, что было у меня дома. На качели взад-вперед покачивалась Кристи. Её губы и щеки были разорваны так, что всю мимику лица могли изображать лишь два ряда прогнивших зубов. Пара передних было вбито внутрь, а их корни кровоточили вперемешку с гноем. Глазницы были пусты, по бокам из которых вытекали одинокие струйки крови. Красивые косички спадали на худенькие, украшенные синяками, плечи. Милое розовое платьице было чуть порвано на юбке. Я захотела кричать, но горло сдавило спазмом, из-за чего вышел лишь сиплый всхлип. - Знаешь, что они со мной делали? – сказала Крис, раскачиваясь чуть быстрее. – Не знаешь. Они это делают со всеми взрослыми девочками. Такими, как я. Мы играли в папу и маму, когда ты спала. Вернее, мы думали, что ты спала, и потому, решили воспользоваться этим, – она начала раскачиваться еще сильнее. – Мы делали, то, что делали твои родители. Что часто делают твои мама и папа… - Кристина, - я с ужасом оглядывала происходящее. Слезы наполнили глаза, и мне было трудно смотреть на Кристину, не моргая, но я не могла себе позволить сжать веки. Она казалась мне видением, что из-за малейших перемен могло просто испариться. - Мне было больно. Они выбили мне зуб, видишь? – Крис указала пальчиком на свои передние зубы. – Когда они расшатаются, я положу их под подушку для зубной феи, - её тон становился аномально низким, таким, которым не мог похвастаться ни один мужчина. В то же время качель раскачивалась еще сильнее. – А моё платье? Ты только глянь, как оно испорчено. А ведь этого могло и не быть, если бы ты тогда позвонила в полицию, - искаженный, испорченный, ломаный тон устрашал меня еще больше в паре с ручейками крови, что полились из пустых глазниц Кристи, которые таращились на меня. - Если бы ты тогда не позвала меня к этому дому, - ручейки крови становились всё шире. - Если бы ты не выклянчивала мороженое, и мы бы не пошли ко мне домой под этим предлогом! – Крис кричала на меня, истекая кровью. Я плакала, не зная, что ответить и что делать. Мне было настолько жутко, страх сковал каждую клетку моего тела. Кровь пульсировала в висках, отдаваясь шумом в голове. Меня тошнило, а Кристина всё продолжала, раскачиваясь всё сильнее и сильнее. – Ты виновата в этом, ты! Мерзавка, Ты! ТЫ! ТЫ! – до меня дошло, что именно сейчас произойдёт. Из её пальцев вырывались какие-то длинные иглы, а из боков, в сопровождении треска ткани, вырывались большие паучьи лапки. Они были в слизи и крови, будто только родились. Зубы когда-то Кристины удлинились, походя на клыки. Качель взлетала максимально высоко. Я знала, что сейчас будет. Она полетит. Будто услышав мои мысли, паукообразная Кристина сорвалась с места и кинулась на меня. Моё тело в момент приобрело возможность двигаться, и я среагировала, побежав в сторону. Монстр, позади меня, крепко втемяшился в стену. Я, не оборачиваясь, добежала до балки. Выбора у меня больше не было: справа лестница и ничего более. Она мой единственный шанс. Не раздумывая, я рванула в ту сторону. Перепрыгивая по две ступеньки, я взбиралась на второй этаж. Позади меня отчётливо слышался стук, перебирающихся, мокрых, скользких лапок. - Куда ты спешишь, Нэнс? А как же мороженое? – искаженный голос, раздавшийся сзади, заставил меня двигаться ещё быстрее. - Нет, не надо, пожалуйста! – закричала я, добегая до второго этажа. На перилах лежала широкая и шаткая деревяшка. Казалось, двинь – и она упадёт. Я тогда размышляла очень быстро. Смекнув, что к чему, я кинула этот кусок дерева назад, задерживая монстра. Судя по звукам, что раздались позади, он скатился вниз кубарем от нежданной встречи лицом с деревом. Не теряясь, я осмотрела второй этаж. Было всего две комнаты в разных частях коридора. Я побежала в левую и закрылась там на замок. Осмотрев ее, было понятно, что это спальня. В комнате, кроме кровати так же находился стол, пара платяных шкафов и заколоченные наглухо окна. Среди всех вариантов спрятаться, я выбрала второй платяной шкаф, быстро шмыгнув в который я замерла в ожидании. Стук тяжелый человеческих шагов в коридоре доносился до меня всё четче и четче. Я ахнула от испуга, когда нечто за дверью подёргало ручку, которая далась не сразу. Через замочную скважину старинного шкафа я могла видеть, как монстр возиться с ручкой. Он часто дергал её, и сквозь мерзкий скрежет, не смазанного годами маслом, железа, я услышала знакомый отчего-то смешок. Когда вырывание дверной ручки прекратилось, настала минутная тишина. Я не слышала собственного дыхания, лишь водоворот мыслей кричал об одном: «Я хочу жить! Я не хочу умирать!». Вылетевшая дверь раскололась на щепки ещё в полёте. В комнату в сопровождении сильного грохота спокойно вошёл клоун. Я глянула на его лицо и внезапно меня осенило. « - Я видела его. Я знаю его, но откуда я его знаю?» - подумала я, но мои мысли прервал до режущей боли знакомый голос: - Эй, Нэнси, хочешь шарик? М? Как на счет красного красивого шарика? У меня их много, Нэнси, - этот голос заставил прорезаться в памяти воспоминания, что раскалывали меня надвое. Я вспомнила, где слышала этот голос. « - Соболезную. О, а что за чудная малышка?» - эхом отдалось у меня в голове. « - Не нужно меня просить, я настаиваю. Будет так обидно, если с детьми что-нибудь случиться» - всё тот же голос уже чётче отдавался в голове, доставая из укромных и непостижимо далёких уголков моей когда-то потерянной памяти. Я согнулась пополам, изо всех стараясь громко не дышать и не плакать, в то время как клоун снаружи в комнате проверял первый шкаф. « - мама, пожалуйста, спаси меня! Мне больно, мама! Мама!» - кричал голос моего брата. Когда-то брата. Его звали Финес! Точно! И клоун. Клоун убил его. Мы встретили его на цирке вместе с братьями и мамой. Клоун проверил кровать. Как же его звали? Это было на ярмарке. Да, точно. Тогда уже смеркалось, когда проходило то шоу. На сцене висела табличка: «Танцующий клоун Пеннивайз» Я сама не заметила того, как сказала это вслух. Меня хватил озноб и сковал ужас осознания произошедшего. Я медленно перевела взгляд в замочную скважину. За ней виднелся желтый, фосфоресцирующий глаз, с красным ободком. - Здравствуй, - почти пропел клоун. Дверь шкафа резко отворилась настежь, и…