«Время лечит, но жрец — быстрее».
— Как говорил один мой хороший знакомый: «Бог сперва заглядывает в наше сердце, а в мозги — потом», только в твоем случае, мой дорогой ученик, у него появились неотложные дела, — недовольно ворчал Наставник, возвращая манекен к изначальному состоянию. — Вот объясни мне, старому дураку, как ты мог взорвать сердце, когда лечил перелом? Я лишь шаркал ножкой, потупив взгляд. Не говорить же ему, что просто решил поэкспериментировать. Как говорится, великие открытия делаются случайным образом. — Почему у меня всё не как у людей? — продолжал сетовать на судьбу Йорик. — Хотя, теоретически, я уже давно не являюсь представителем человеческой расы, но всё же! Сначала, значит, умереть спокойно не дают, вытаскивают, мол, дорогой мой, а долги кто выплачивать будет? Нет, я, конечно, всегда за такой подход, но имели бы совесть! А они имели, ещё и так, что она стоять долго не могла! Скелет, не останавливая свою речь, щелкнул пальцами, придавая манекену вид человеческого тела и едва кивнул на него. Поняв смысл жеста, вздохнул и привычно включил Внутренний Взор. Так, что тут у нас… — А я им и говорю: «Кто не делает большего, чем обязан, не делает, значит, и того, что обязан», поэтому, господа хорошие, вы сначала свою часть выполните, а потом нагло лезьте в мои косточки? И, что ты думаешь? Они… не туда смотришь, основной очаг воспаления в районе правого легкого в третьем слое, — я хлопнул себя по лбу, и как не заметил! — … просто, ничтоже сумнящеся, просто вешают на меня клятву. Ещё и божественную! Какие наглецы, какие наглецы! Встретил бы при жизни — они бы из санузла не выползли! Так, пневмония. Тут потребуется сначала накинуть очищение, затем два быстрых исцеления, скрепить несколько нитей и… ан, нет, не заметил — с осложнениями. Меняем план. Усиленное очищение, затем снести пятно к чертям, поставив временную заплатку… — Но ничего, время уходит — память остаётся, я же не злопамятный, я просто злой и память у меня хорошая, — Йорик хохотнул, — отомщу, забуду и опять отомщу. — Так они же уже давно мертвы, — бросил я, ожидая, пока резерв маны восстановится. Как же я завидую Наставнику, вот кто точно не заботится об энергозатратах. А мне остаётся только облизываться и мечтать, что когда-нибудь, смогу достичь хотя бы трети подобного количества. Хотя, учитывая, что учитель живёт уже около четырех тысяч лет — цель кажется слегка, ну-у, недостижимой. — Ой, я таки вас уверяю, родственники у них остались, такие живчики наверняка настругали себе потомство, — сплюнул Йорик. — А я уже старый, маразм пробрал до самых костей… куда, а среднее кто набрасывать будет — дядя Йозя из соседнего дома?.. лица путаю. И да, голубчик, Бог дал человеку два уха и один рот, чтобы он больше слушал и меньше говорил. Так что меньше разговоров и больше дела! Закатив глаза, вернулся к «пациенту». Так, три, два один и-и… готово! Бздынь! Лечение прошло успешно. Сложность: 1+. Получено: 20 опыта. Отлично, что у меня по опыту? Опыт: 201/363 Хм, ещё пяток-другой и смогу взять третий уровень, а, значит, больше статов — больше лечения. Хилимся, живём! Для меня было неслабым потрясением, что жрецы получают опыт за удачно проведенные «операции». Так-то это логично, ибо убивать мы не можем. Из-за этого баланс слегка отсутствует — пока какой-нибудь условный хант превратит сотню мобов в подушечку для иголок, жрец успеет вытянуть трех-четырех людей. Зато у нас как-то… благороднее, что ли. Да и опыта можно прилично получить, если сложность лечения будет высокой. Варьируется она, кстати, от одного и до двадцати, причём, последнее — это на уровне воскрешения при условии разлагающего душу проклятия и куска тела в виде мизинца. — Ладно, — Наставник отлевитировал Четвертого к собратьям. Я завистливо посмотрел на него, это ведь профильное заклинание Магов, а он тупо на чистой силе. Только слюнки и пускать. — На сегодня мы закончили. — А? — я посмотрел на наручные часы. — Ещё же два часа есть? Йорик как-то грустно усмехнулся. — Успеешь ещё опыта набрать, юнец, — скелет удобнее устроился в кресле и, к моему величайшему удивлению, создал точную копию позади меня. — Присаживайся. Думаю, настало время ответить на несколько твоих вопросов, что у тебя скопились. Сегодня всего три, так что выбирай с умом — те, что тебя наиболее тревожат. Конечно, знания много места не занимают, но и голова у тебя не резиновая. И тут я серьезно задумался. Вопросы, значит? Сложно выбрать три самых важных, но в одном я уверен на сто процентов: — Почему нам нельзя просто исцелить больного лишь одним-двумя заклинаниями? Зачем нужна вся эта жесть, по сути, с полевыми операциями, постановками диагноза? Наставник улыбнулся. — По-твоему, жрецы — это Боги? Или его прямые мессии? — А? — я почесал затылок. Причём тут это? — «Б», — фыркнул Йорик. — Только они могут одним жестом поставить на ноги больного раком и вернуть к жизни уже погибшего. Мы же лишь ступенька к подобному могуществу. Это в играх всё просто — кинул исцеление, здоровье вернул и побежал дальше. В жизни всё в разы сложнее. У нас просто выбора нет, иначе бы каждый второй стремился бы стать жрецом. Почему, по-твоему, я выпустил всего двух учеников? Большинство просто не выдержало давления или провалились на финальном испытании. Тот путь, который уготован нам, один из самых сложных и опасных. Другим проще, в разы проще. Наставник вздохнул, огонь в его глазницах заметно потух. — У жрецов сотни врагов и они, из-за того, что мы не можем последовать правилу: «хороший враг — мертвый враг», до самой смерти пытаются вставлять нам палки в колёса. Да, конечно, не всем это удаётся, ибо, — Йорик широко оскалился, заставив меня вздрогнуть, — нет опаснее человека, чем жрец, доведенный до края. Ты когда-нибудь видел, как кричит человек, чей позвоночник превратился в мелкое крошево, а сердце, вместо крови, качает по венам чистую кислоту? Потрясающее зрелище и, главное, он остаётся живым. Обет нельзя обойти, но его можно слегка перефразировать. Тем более, он сам тебе помогает. Сбрось человека со скалы — он будет дышать, стонать и страдать, но продолжит своё никчемное существование. Есть, конечно, исключения, когда у тебя просто рука не поднимется или какое-то невероятное везение спасет врага, но это редкость, главное знать, что делать. Твой противник должен выжить, а вот в каком состоянии — пускающим слюни овощем или калекой, что сам под себя сходить не может, — уже совершенно другое дело. Некоторые жрецы полностью посвящают себя искусству подобного боя — их роба окрашена в алый цвет, а с посоха, кажется, всегда капает кровь. По крайней мере, именно так их описывают. Я сразу же бросил взгляд на одеяния Наставника. Чёрные как смоль. — Их стирать меньше надо, — правильно понял мой взгляд Йорик, — и да, конечно, как я могу оставить своего единственного ученика без экскурса в мир боевых жрецов, тем более, учитывая испытание. Про него, сразу скажу, ничего не отвечу. Только когда придёт нужное время. Ещё вопросы? Я промолчал, переваривая полученную информацию. Это получается, что жрецы — нечто непонятное, слабое и, в тоже время, невероятно имбовое? Хм, никогда не смотрел с такого ракурса. Ещё и сложности такие во время обучения, как-то я и забыл, что у Наставника выпущено всего два ученика. Интересно, что стало с остальными? Скелет, услышав мой вопрос, цокнул языком. — Не самая приятная тема, но раз уж пообещал. Как ты успел понять, обучение требует крупных усилий и не каждый, кто считал своим призванием спасать жизни, смог выдержать. Сразу развею опасения — никого не убивают, если сам ученик не умудрится этого сделать. Были прецеденты, — Йорик с усмешкой посмотрел на меня, — экспериментаторы вроде тебя. Но и просто выгнать нельзя, знания, даже необученного жреца, могут принести множество бед. Поэтому поступают проще — полное стирание памяти. Хм, не так уж и плохо. Хотя… … меня резко пробрала дрожь. — Вижу, ты осознал, — грустно улыбнулся Наставник. — Если бы ты не пришёл обратно, то в один прекрасный день очнулся, ничего не понимая. А потом откинул копыта, ибо моё самое главное задание было бы автоматически провалено. И здравствуй, адский котёл. — Понятно, — протянул я, закидывая руки за голову. — Каков будет твой третий вопрос? — Йорик хрустнул пальцами. — Только выбирай мудрее, следующий подобный сеанс не факт, что и случится. Хм, нужно серьезно подумать… … и в голову, как назло, ничего достойного не приходит. Нет, есть, конечно, одна вещь, которую мне жуть как интересно узнать, но стоит ли это того? — Советую ускориться, времени осталось не так много, — поторопил Наставник и я решился, озвучивая интересующий меня вопрос. Скелет, после того, как удостоверился, что я полностью серьезен, минут пять смеялся. — Ты мог спросить что угодно, начиная от того, кто на самом деле твой «Господин», — сделал воздушные кавычки Йорик, — и до того, какие шансы у тебя дойти до конца, но… Ладно, это твоё право. Первое место таблицы принадлежит мне, а потребовалось мне для подобного результата около десяти лет. Наставник оскалился. — Сам должен понимать, что скука — страшная вещь, — скелет ещё раз хохотнул и хлопнул ладонями по коленям. — Так, сеанс вопроса-ответа подошел к концу, так что ты свободен. Через три дня жду тебя с готовой второй главой. Я уже привычно провалился в темноту.* * *
С того памятного разговора прошло около двух месяцев, в течение которых я уже несколько раз проклял и «Господина» с его идеей и свой класс жреца, вместе с отсутствием возможности послать всё далеко и надолго. Йорик взялся за меня всерьез, выколачивая «всякую левую дурь» и готовя меня к таинственному испытанию, после которого я, наконец-то, получу возможность использовать выученные навыки на практике в реальном мире. Не знаю, как это будет выглядеть — к когорте «шарлатанов» я не особо горю желанием присоединяться, но что-нибудь придумаю. В конце концов, никто не отменял индивидуальную практику с легкой корректировкой памяти — оказывается, мы и не такое можем. Теперь понятно, почему на жрецов вешается столько обетов, ибо натворить дел они могут знатных. Наставник как-то, в перерыве между тренировками, рассказал о причине столь жестких ограничений. Однажды, особо умный и уверенный в себе молодой человек умудрился-таки завершить курсы жреца и, ведомый лишь благими идеями, поперся начинять повсюду добро и справедливость. Паренёк был принципиальный, таких людей и святыми назвать можно. Но, как и бывает обычно, мир показал юному жрецу его место. Очень уж сильно задело его происходящее в мире: грабеж, ложь и убийство ради грошей. Настолько, что он, опять же, веря в правильность своих идей, решил принести народу Всеобщее Благо. И принёс, на свою голову. Ограничений-то не было, а парень, повторюсь, был очень принципиальным. Своровал монетку — смертная казнь, бросил томный взгляд на чужую женщину — смерть. Сначала он сам пытался, лично своими руками, исправлять мир, но потом к нему пришло осознание — он один, а грешников много. Недолго думая, он промыл мозги нескольким важным шишкам из своего мира и устроил подобие собственного крестового похода с аутодафе и пытками. Время шло, крыша ехала всё шустрее, шум ломающегося шифера заставлял дрожать многие страны. Паренек, словивший ещё в придачу тяжелую форму мании величия, прозвал себя Великим Инквизитором. Дальше, по словам Йорика, начался кромешный ад, который был уже остановлен личностями, что стоят высоко над обычными людьми. Чтобы подобного бедлама больше не повторялось, было решено ввести жесткие ограничения для жрецов. Так что, если бы не один гений, видимо, потомок Торквемады, был бы я имбой лютой. Про обеты он тоже рассказал, но попросил не забивать себе лишний раз голову, ибо их выбор будет лишь перед самым окончанием обучения. По его словам, сейчас мне нужно сосредоточиться на забивании в свою головку полезных пластов информации. Чем я и усиленно занимался в свободное время, иногда страдая от её перенасыщения.* * *
… я больше так не могу! Голова сейчас просто взорвётся! Закинув книгу по основам снятия проклятий средней тяжести, перекатился на спину, потирая пальцами ноющие виски. Господи, если медики в моём прошлом мире столько же зубрили, то я понимаю их тягу к алкоголю. Сам бы сейчас пригубил стопку-другую чистого спирта. Чтобы уж точно пробрало! За стенкой слышался шум и смех — друзья Иссея решили навестить братца, прихватив за собой, в качестве компании Кирью, а как иначе Шизу к себе заманить. Благо на меня рычагов давления у них не было, а жалобный взгляд Исэ, даже с помощью сестры, не мог пробить адамантовый бастион моего безразличия. Лишь у Ирки, до того как она свалила, имелись способы, как вытащить меня в мир живых. При мысли о Шидо невольно вздохнул. Хорошая была девчонка, забавная. Я, конечно, люблю своих младших, даже Иссея, когда у того немного энергия убавляется, но так меня расшевелить у них просто не получается. Может аура другая? Не знаю. Обидно, кстати, с Ирой получилось. Нужно было хоть по-человечески попрощаться, а не чего-то там пробормотать… — Джун! — и вновь бедная дверь познала на себе любовь Иссея к шумным появлениям. Интересно, что сломается раньше — стена или стальная ручка? — Что? — протянул я, смотря на братца, что давил широкую лыбу. — Не хочешь поиграть в Марио? — я видел озорные огоньки на дне глаз пацана. — Просто Мацуда поспорил, что никто не побьет его рекорд… Я вздохнул, невольно усмехаясь. — А ты поспорил в ответ, что твой брат спокойно это сделает? Иссей кивнул головой, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Ох, дитя заката, — я закатил глаза. — Ты хочешь нагло воспользоваться моим умениями, чтобы утереть нос друзьям? Повторный кивок. Я со стоном поднялся с кровати. — Так и быть, в порядке исключения…* * *
— Как это вообще возможно! — Мацуда, друг брата, держался за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. — Тут был секретный проход? И была возможность пропустить все четыре уровня? Я молча отложил джойстик в сторону, совершенно не наслаждаясь всеобщему восхищению моим навыкам. Вообще ни капли, ни-ни! Только если чуть-чуть, так, проформы ради… — Я же говорил, что Джун — гений игр, — задрал нос Иссей, словно это он только что побил рекорд очкастого товарища. — Ещё и так точно, без единой смерти, за семь минут, — продолжал лепетать Мацуда, не обращая внимания на происходящее вокруг. Эх, бедный парень, знал бы ты, что в свои лучшие годы я уверенно держал место в десятке лучших по спидрану Марио. Конечно, за эти годы я знатно потерял в навыках, но общий концепт забега плотно отложился в памяти. — Эй, Шизу, а ты и не говорила, что твой брат так умеет, — со спины послышался шепот Кирью. Забавная особа, языкастая и достаточно умная. — А ты и не спрашивала, — хотя, если быть честным, сестренка тоже может задать жару. — Ещё и красивый такой… — Конечно, ведь он мой брат, — опа, это что у нас, первые ростки нарциссизма? — А слабо так же Ниндзя Гайден пройти? — второй друг Иссея — вроде Мотохама — кивнул мне на названный картридж. Хм, вроде когда-то пытался его бегать, но в тот момент выпустили свежий аддон к одной популярной ММОРПГ, из-за чего я отложил закрепление игры в долгий ящик, который так и не открыл. — Пф, конечно он может! Спорим? — вот же мелкий пакостник. Лучше бы так за меня на уроках отвечал, а не пытался слизать каждое второе задание. — На что? — Мацуда вернулся из прострации. — Да вот ты там говорил, что у тебя есть свежий… Отключив слух, ибо их беседа для меня уже точно не имела никакого значения, повёл затекшими плечами. Завидую я этим лоботрясам, причём сильно. Никаких забот, чокнутых систем и душных наставников. Знай себе — ходи в школу, играйся и предавайся мечтам. Эх, беспечное время юности. Потом наступит подростковая пора — влюбленности, первые отношения, переходный возраст. Иссей, быть может, если перестанет лениться и начнёт заниматься, найдет себе кралю, Шизу — какого-нибудь симпатичного паренька… очень симпатичного и очень умного. И разумного. Чтобы руки при себе держал, а то мало ли… Кхм. … после того, как я, освежив навыки, смог всё-таки пробежать игру, ребятки решили высунуть свои носы на улицу, несмотря на то, что пора уже была зимняя. По российским меркам, конечно, слабовато, особенно учитывая, что молодость я прожил в районе Сибири, но им хватало с головой. — А давайте поиграем в снежки! — Иссей, как обычно, решил разнообразить неспешную прогулку. Вот же паяц, никак не может моторчик в одном месте заглушить. Вроде идём нормально, никому не мешаем. На моё тихое бурчание никто внимание не обратил, так что партия разумистов потерпела оглушительное поражение. Пришлось играть в снежки. После этого, вспотевшие и с красными щеками, принялись обдумывать следующую забаву — о тихой прогулке можно было забыть. — Может на каток? — Мотохама поправил съехавшие очки. — Ага, а коньки где достанем? — фыркнула Кирью. — Можно взять напрокат, — предложила Шизу. — Попа потом болеть будет, — глубокомысленно заметил Мацуда и я молчаливо его поддержал. Коньки — изобретение дьявола, пыточная машина мелкого калибра. Никогда не умел и учиться не собираюсь. К моему вящему удивлению, Иссей также воспротивился. Уважаю! — А что тогда? — обиженный, что его идею откинули, поинтересовался Мотохама. Наступило глубокомысленное молчание. Возникшие идеи почти сразу отбрасывались за неимением средств или чрезмерной сложности. Я, благоразумно отойдя в сторону, задумчиво смотрел на небо. Красиво. Снежинки, кружась в непонятном танце, ярко блестят на свете уличных фонарей, где-то со стороны торговой улицы доносится смех и гул людских голосов. Почти как в моей юности, когда мы с пацанами собирались и гурьбой шатались по городу, пугая бродячих кошек и шугая детишек помладше, иногда сами убегая от тех, кто мог нам навалять по самое не балуй. Особенный смак случался в канун Нового Года, когда родители, стребовав обещание не калечиться, выдавали на руки петарды и хлопушки. Какие же баталии разворачивались в переулках и дворах, сколько было прожжённых курток и рваных перчаток, сколько бедных задниц встретили хлесткий удар ремня… — Эй, ты чего, — меня дернули за рукав, выдирая из воспоминаний. Шизу, с красным носом и шапкой, нахлобученной по самый нос, выглядела настолько забавно, что я не удержался от смешка. Сестра, надувшись, ткнула меня кулачком в бок. — Что-то случилось? — я перевёл взгляд на остальную компанию, что уже перешла в активную фазу переговоров с готовностью доказывать свою правоту силовым методам. Быть Второй снежной войне, отвечаю. — Просто ты опять один стоишь в стороне, — тихо ответила девочка, потирая ладони — У меня идей точно нет, — я пожал плечами, беря руки сестры в свои, уж явно теплее будет. Та лишь благодарно кивнула, слегка покраснев. — Так что смысл спорить? Куда захотите, туда и пойдем. — А у тебя разве нет желаний? Я ненадолго задумался. Желания? Да нет, так-то. — Обидно, — Шизу немного расстроилась. — Тебе ведь скучно с нами, да? — А? — я недоуменно уставился на сестру. — Ну, ты вечно ходишь где-то один, почти постоянно сидишь в своей комнате, обложившись книгами, или помогаешь маме по дому, — Шизу перевела взгляд на свои ладони, что я продолжал греть. — В школе тоже. Мы настолько тебе не интересны? Я замер. — Просто у остальных ребят не так, — тихо продолжала девочка, — я спрашивала. Иногда вообще кажется, что ты старше нас на много лет. Проблема пришла с той стороны, с которой я не ожидал. Если родители на всё смотрят с точки зрения взрослых и подсознательно не замечают некоторые странности у своих детей, то последние, как раз-таки, ничего не упускают из вида. Штирлиц из меня был так себе. — Ну, возможно чуть-чуть мне с вами скучно, — я не стал юлить. — Но так бывает, понимаешь? Если я с вами не играю, то это не значит, что я вас не люблю, хоть иногда и хочется придушить одного чересчур энергичного паренька! На фоне послышался смех Кирью и недовольный вопль Иссея, судя по всему, ему навалили снега за шиворот. — Я говорю, ты как взрослый, — услышав мой ответ, Шизу растроенно шмыгнула носом. Невольно переключился на Внутренний Взор, который, как оказалось, входит в исключения, которыми я могу пользоваться до завершения обучения. В первом слое всё в порядке, второй относительно чист… Ага, а вот тут уже есть наметки на возможное заболевание, а вот это место мне вообще не нравится. Та-а-ак, мозг начинай работать — я точно где-то видел подобную форму. — Джун, — на одной из тренировок точно было что-то схожее, что же там такое было… — Джун! Я вздрогнул, поняв, что сестра слегка испуганно смотрит на меня. — У тебя глаза голубым горят! Горят? Я, притянув сестру к себе, приложил руку к её лбу. Твою ж мать, у неё жар! — Ты почему не сказала, что себя плохо чувствуешь? — Шизу замялась, всё еще ошарашенно смотря в мои глаза. — Я д-думала, что… — только сейчас я заметил, что дышит она с легким затруднением. — Думала она, — я схватил её за руку. — Домой, быстро! Не хватало тебе ещё серьезно заболеть. — Но твои глаза, — попыталась вырваться Шизу, но я, плюнув, просто подхватил её на руки, благо вес позволял, да и определенный процент заработанных статов всё-таки начал работать. Наставник говорил, что это связано с возрастом и возможностью тела… Тьфу! О чём я думаю? — Эй, Джун, вы куда? — меня догнал озадаченный Иссей. После того, как я ему коротко обрисовал ситуацию, брат кивнул и вернулся обратно, объяснить всё друзьям. — Пусти, я сама, — подала голос Шизу, спустя какое-то время. — Разбежалась, — фыркнув, удобнее обхватил её. Да, руки слегка онемели, но до дома осталось чуть-чуть. — Пусти… — она хлопнула меня ладошкой по груди. — Пусти… Я невольно посмотрел в её глаза. Ох, температура-то поднимается, нужно ускориться.* * *
Дома, сдав сестру матери, позволил себе выдохнуть. Да уж, явно у кого-то слабость к холоду, нужно сопротивляемость прокачивать. Хмыкнув, начал подниматься по лестнице, как меня резко пронзило осознание. «У тебя глаза синим горят!». Кажется, кое-кто облажался в очередной раз!