***
Сказать, что Риас Гремори была в гневе — значит, ничего не сказать. Девушка всем своим видом источала недовольство сложившейся ситуацией, причём, настолько явно, что Иссей, сидевший на кресле, мог поклясться, что даже воздух рядом с Гремори потрескивал. Причину своего ярого негодования девушка выразила лишь одним словом: — Хёдо! Учитывая, что сам парень весь день провёл в здании студсовета, помогая Акено разбирать вал документов для предстоящего отчёта о деятельности, было достаточно просто догадаться, о каком именно из братьев шла речь. — Так понимаю, переговоры с Асией провалились? — миролюбиво поинтересовалась Акено, откладывая заполненный лист в сторону Кибы, который, не глядя, прикрепил его к стопке, хорошенько распечатав степлером. — Угадала, — вдохнув и выдохнув, отозвалась Риас, усаживаясь в кресло и пытаясь вернуть самообладание. — Всё было прекрасно, она уже была готова пойти навстречу, но тут припёрся этот… этот… Девушка не договорила, вместо этого издала что-то между рыком и недовольным стоном, всплеснув руками. Иссей смог подавить намек на улыбку. Было что-то забавное в том, что Гремори в присутствии посторонних или малознакомых лиц крайне редко позволяла себе выразить эмоции настолько ярко и, что иронично, по-человечески. — Ещё и такое ощущение сложилось, — Президент нахмурила брови, вспоминая проблески эмоций Джуна Хёдо, стоило тому услышать ужасные новости, — что он обрадовался нашим проблемам! — Ну-у, — тут шатен не стал отмалчиваться, решаясь хоть немного вступиться за родственника. — През, я понимаю ваше негодование, но думаю, последнее — слегка перебор. Да, он определенно не был доволен моим выбором, но точно не настолько, чтобы радоваться подобному кошмару. Риас фыркнула, прикрывая глаза. — Кто знает. В любом случае, переговоры прошли не слишком отвратительно и, если подумать, Хёдо готов тоже помочь. — Он способен? — встрял Юто, кривя губы. — Я слышал его бахвальство, но до сих пор не видел каких-либо подтверждений его способностей. И, вообще, почему вы позволяете ему диктовать условия? В конце концов, он обычный смертный, — взгляд мечника сместился в сторону парня, сидящего рядом. — Не в обиду, Исэ, но твой братец — редкостная мразь. Считаю, что идти с ним по мирному пути будет пустой тратой времени. Сам Хёдо знал, что между Джуном и Кибой пробежало что-то покрупнее кошки, но в своё время не смог уловить того момента, когда это всё перешло в откровенную неприязнь. Да и, по сути, отрицать тот факт, что у его брата конкретно испортился характер было сложно. Иногда шатен задумывался, а не подменили ли его каким-то образом?.. — Плевать на способности. Хёдо оказывает огромное влияние на Асию, чуть ли не своим видом. Пока он не даст добро, Ардженто действовать, скорее всего, не станет, — недовольно отозвалась Гремори в ответ на завуалированное предложение Коня послать одного наглого засранца. Со стороны Акено, всё это время молча занимавшейся бумагами, раздался тихий вздох. — Президент, тогда, может быть, мы просто оставим эту безрассудную идею? — Химеджима спокойно встретила взгляд госпожи, вспыхнувший гневом. Не меняя выражения лица, демоница миролюбиво продолжила: — Ваш брат и так находится в затруднительном положении. — Поэтому я и стараюсь как-то помочь! — повысила голос Гремори, тем не менее, не оказав никакого влияния на Королеву. — Иногда самое лучшее, что можно сделать — ничего не делать, — пожала плечами Акено. — Сазекс-сама полностью погружен в поиски решения текущей проблемы и взваливать на него ещё дополнительное беспокойство за вас… Не самая разумная идея. Она подняла ладонь, останавливая новую реплику Риас. — Будем честны, мы сейчас абсолютно бессильны. Я изначально протестовала против плана втягивания Ардженто в это дело. По сути, полученная информация о ситуации в Преисподней является достаточно секретной. — Проще говоря, если узнают, то получим по голове и мы, и Сона-сан, которая и рассказала вам обо всём, — тихо дополнил Хёдо. Риас обвела компанию тяжелым взглядом. — Я не могу оставаться в стороне! — Не оставайтесь, — вздохнула Химеджима. — Просто сделайте так, чтобы Сазекс-сама мог полностью сосредоточиться на своей основной задаче, не отвлекаясь на вас. — Проще говоря, перестать быть помехой? — тихо поинтересовалась девушка и резко поднялась на ноги. — Так и сделаю! После этого, она штормовым вихрем вылетела из кабинета, хлопнув дверью, оставив помещение в тишине. Первой вышла из небольшого ступора Акено, покачав головой и вернувшись к прерванному занятию: подготовке отчётов. — С ней всё будет нормально? — шепотом спросил у неё Иссей. — Надеюсь, — девушка методично перебирала документы, не поднимая взгляд. — Риас сейчас… слишком взвинчена. Сначала молчание от брата и нагнетание нервов из-за неизвестности, затем новости, от которых волосы дыбом. В итоге, коктейль оказался настолько сильным, что наша Президент буквально сорвалась. Думаю, разумом она понимает, что сейчас мы полностью бессильны, но на волне эмоций отказывается это полностью принимать. — Думаешь, она пошла искать иное решение проблем? — Хёдо краем глаза заметил, что пальцы Химеджимы слегка подрагивают. — К Соне, искать утешение и поддержку. Та сейчас в настолько же взволнованном состоянии, хоть и более умело скрывает это, — под конец её голос стал тихим. — Впрочем… как и я. Иссей, нутром почувствовав душевное состояние девушки, аккуратно приобнял её за плечи, благодарно кивая головой Кибе, который бесшумно встал со своего места и скрылся из комнаты, оставив пару наедине. Больше Акено ничего не сказала, просто поближе придвинувшись к парню, в поисках своеобразного утешения. Сам же Хёдо, несмотря на ситуацию, невольно ловил себя на мысли: а не правдива ли оценка Риас насчёт его брата?..***
— Держим щиты! — вопль господина доносился до молодого демона с некоторым запозданием. Возможно причина этого крылась в огромной нагрузке на магический резерв, возможно — в том, что они уже двадцатый час держали оборону против наступающих сил зараженных собратьев. Сморгнув пот, застилающий обзор, защитник слегка покачнулся от вспышки боли в голове из-за прилетевшего вороха огненных всполохов, бессильно растекшихся по мерцающей пленке барьера. Прижавшись к остаткам стены спиной, демон закусил губу, заметив, что на противоположной стороне улицы вновь собирается очередной залп смертоносной магии. — Нам нужно отступать отсюда, — только сейчас парень обратил внимание, что в паре метров от него находится его товарищ. Тот выглядел отвратительно, совершенно бледное лицо с красными от полопавшихся капилляров глазами, подрагивающие руки и вздувшиеся вены на висках. — Если бы не этот идиотский приказ, — его голос, надломленный и тихий, прерываемый судорожными хрипящими вздохами, был пропитан бессильной злобой. — Юнец, ведущий нас на смерть... В прошлом, молодой демон бы ужаснулся от подобных слов в адрес своего покровителя, но сейчас он был слишком вымотан. Да и крамольная мысль о том, что их действия бесполезны, уже давно подъедала его преданность и готовность выполнить любой приказ. Чисто безумие — почти сутки оборонять одно единственное место, в котором вообще больше не было никакого смысла. Все, кто успел, уже давно покинули город, остальные же либо мертвы, либо присоединились к зараженным. — А всё из-за его честолюбия. Тц, — говоривший демон сжал зубы, да и сам парень невольно всхлипнул от волны заклинаний, обрушившейся на щиты и чуть ли не свалившей его на колени. Складывалось ощущение, будто на его плечи уронили каменные плиты, жаждущие размазать его тонким мясным блином по земле. — Не сдаваться, мы справимся! — очередной вопль господина откуда-то позади вызвал у защитника легкое чувство тошноты. Справятся? С чем? С бесчисленной волной монстров, ранее бывших их сородичами, лишенными чувства боли или каких-то эмоций, ведомые бесконечным голодом? Справятся? Как? Из общего количества демонов, направленных сюда, осталось в живых лишь несколько десятков, и те уже держатся на чистой силе воли и вере в то, что действия их господина правильны. Хотя — это было глупо, но на губах демона возникла болезненная усмешка — судя по проклятиям, изрыгаемым товарищем в сторону представителя рода, некоторые уже и не верят толком. Мысли были прерваны оглушительным взрывом в паре десятков метров справа и последующим воем. Замедленное сознание парня не успело полностью осознать произошедшее, но ему отлично помог чей-то вопль: — Они прорвались!..***
Если бы кто-то из компетентных командующих, хотя бы приблизительно знакомых со словом “тактика”, взглянул на происходящее — он бы взвыл от ужаса и застрелился на месте от испанского стыда. Демонические силы были неравны с самого начала. Позиция обороняющихся не имела ни единого преимущества, которое любой здравый устав современных армий смертных, столь презираемых высокородными демонами, назвал бы “препятствием для отвода сил из неизбежного окружения”. Демонов — простых солдат, беззаветно преданных господам — просто отправили подыхать во имя амбиций в самую преисподнюю, разверзшуюся посреди буквального Ада. Один из младших аристократов, не первые сутки вертящийся в беспощадной мясорубке ближнего боя, постоянно навязанного обороняющимся, был в отчаянии. Его сил не хватало на то, чтобы исцелять подопечных, сами подопечные не отдыхали уже более двадцати семи часов а резервы у высших отсутствовали как категория. У демонов, вопреки всему здравому смыслу, отсутствовала какая-либо чёткая стратегия, доктрина или, на крайний случай, хотя бы краткосрочное тактическое планирование. Они не оглядывались на логистику, им не требовались места для отдыха многотысячных армий, а их магия не требовала боеприпасов и техобслуживания. Но не зря человека называют “альфа-хищником планеты”: там, где животные адаптируются под окружение, человек адаптирует окружение под себя. И демонам можно было бы чему-то научиться у столь презренных и низменных созданий. Рассматривая сложившуюся ситуацию с точки зрения обычного офицера (коих у них не было, потому что не было армии как таковой) — она была безвыходной. У обороняющихся не оставалось ни единого шанса выжить. Резервы — пусто, солдаты истощены, противник превосходит их числом, навязывая ближний бой. Враг не знает усталости, боли или страха, его не отпугнуть, не подавить огнём, не разбить строй… По причине отсутствия оного. Пространство для маневра исчезло с последними изгибами извилин их прямых “командиров”, а количество защитников давно брошенного города уменьшается со скоростью потери веры солдат в своих господ — молниеносно. Там, где у неполной роты была бы какая-никакая, но поддержка артиллерии, тыловое снабжение, разведка и продуманные пути отхода — у демонов была спесь, щедро посыпанная презрением и гордыней. Им не были важны жизни своих солдат… им вообще было на них плевать, если сторонний наблюдатель будет честен сам с собой. Сейчас же семьдесят разумных существ, оказывая отчаянное сопротивление, были прижаты, подавлены огнём и окружены. Смешно подумать: сведённые с ума заражённые гораздо более умело пользовались ситуацией и обстановкой, чем живые. Происходящее с натяжкой можно было бы назвать “героическим прикрытием отхода”, только вот отходящие уже давно сделали ноги отсюда, а в загашнике демонов не было ядерной бомбы, которую можно было бы сбросить на самих себя. Люций Пеймон, восходящим взмахом клинка отрубая руку нападающему, лихорадочно размышлял. Столь внезапно обрушившийся на них апокалипсис со скрипом провернул закостенелые шестерёнки в мозгах аристократа древнего рода, беспощадно ломая старые устои. Отряд, наспех собранный вокруг него, оборонялся с относительной эффективностью: раненые вовремя отводились назад, падающие с ног от усталости бойцы-рукопашники менялись со стрелками. Это, пусть и с трудом, можно было бы описать, как относительно адекватное командование — по сравнению с тем, что было в наличии у остальных… Люций понимал: ещё полчаса, час — максимум два, и их сомнут. Не сильно боящийся смерти демон был закалённым ветераном многих битв, но сражение с разумными существами, испытывающими боль, страх и усталость… Это была совсем другая война. С этим цунами невозможно было бороться: любые препятствия на его пути сметались непоколебимой силой, любые воины, принимающие бой, становились его частью. Немёртвая орда намертво вбила в голову защитникам пустующего, бессмысленного города, ужас. Ты не можешь сражаться с самой смертью. Ты не победишь часть цикла, не одолеешь безграничное ничто, нашедшее своё воплощение в бездумных марионетках, мечущих магию или взмахивающих оружием. Дьявол побери, им даже не нужно было оружие! Он волевым усилием подавлял дрожь, когда в голове всплывали картины разорванных на части воинов, восстающих из мёртвых, чтобы нести смерть живым… Это безумие. Это чистой воды безумие, и это должны понимать все — так почему же, разорви их ангелы, никто не отступает?! За что они здесь сражаются? За кусок камня?! За самолюбие высших, посчитавших себя ровней Сатане?! Пеймон легко провёл параллели и священный ужас в его сердце, лихорадочно бьющемся вопреки ранениям и истощению, лишь возрастал. Три его самых верных товарища по несчастью — такие же воины, как он — сейчас мрачно осматривались, получив короткую передышку. Непонятно почему, но всё же, момент был получен… Барьер всё ещё держался. Но лишь вопросом времени было то, когда он падёт. — Орис, Жан, Марко, ко мне, — скомандовал тот, взмахом очищая клинок от крови и забрасывая его в ножны. Три закованных в броню демона быстро подошли, переполненные усиливающей магией и нарастающей апатией. Им уже было просто всё равно, как быть: умереть или продолжать сражаться. — Я не вижу выхода из текущей ситуации. Мы здесь погибнем, и это не вопрос случая — это вопрос времени. Я не хочу умирать, но ещё больше не хочу видеть смерть отважных воителей, которых бросили на убой. — Несколько несвоевременные мысли, господин. Об этом надо было думать до того, как мы начали стоять насмерть в этом клоповнике, — буркнул Орис, присаживаясь на обломок камня и внимательно наблюдая за реакцией Люция. Тот лишь виновато пожал плечами, не в силах найти контраргументы. — Что у вас на уме? — Я собираюсь сваливать отсюда. И у меня есть план. Соберите солдат, которых считаете надёжными, среди тех, кто тоже хочет свалить отсюда к ангельской матери. Как можно быстрее. — Аристократ нервно всматривался на орды, приближающиеся к городу. Эта битва была лишь затравкой. — Бегом! Трудно было бы найти кого-то, кто шевелился бы быстрее этих троих, в текущей ситуации. Нужные демоны нашлись почти мгновенно: их верность бывшим господам рассыпалась, как пепел, оставшийся после пожара — сейчас их интересовала только дерзкая попытка спастись, начатая Люцием. Сам Люций же не имел ни малейшего понятия, как и куда бежать, но в первую очередь надо было просто убираться из этого проклятого места. Пусть высшие спасают свои спесивые задницы сами — с него спесь слетела в первые же двадцать четыре часа непрерывной битвы. — Итак, ребята, план таков. Мы уходим на восток. Сейчас концентрация заражённых там минимальна: они сосредоточились на фронтальной атаке, вероятно, не думая о том, что можно атаковать равномерно со всех направлений. Я, как и вы, не хочу тут умереть непонятно зачем. — Он тяжело выдохнул сквозь зубы, на мгновение прикрыв глаза. Тяжесть, давящая на веки, казалась невыносимой… — Мы ещё понадобимся нашему народу в другом месте. И умрём, как подобает воинам — с честью, защищая тех, кто этого достоин. Наше время ещё не пришло. — Кому-то всё равно придётся прикрывать отступление, — резонно заметил Марко, положив алебарду себе на колени. Металл глухо звякнул, тоже, видимо, устав от непрерывной бойни. — Мы бросим наших товарищей на произвол судьбы? Как-то это… — А что нам остаётся делать? — не менее резонно возразил Жан, указывая в сторону надвигающегося моря тел. — Сражаться с этим? Меньше, чем сотней?! Нет, если хочешь — оставайся, тебя никто не уговаривает идти с нами. Но лично я не вижу смысла подыхать в этом могильнике. — Мы всегда были верными воинами нашего столпа, — мрачно нахмурился Орис. — Но сейчас мы в безвыходном положении. Ещё чуть-чуть, и… — Все мы понимаем, что будет после этого “чуть-чуть”, — язвительно высказался один из солдат. Его лицо давно превратилось в почти неподвижную серую маску усталости и боли. Никто не перечил ему. Тот лишь умоляюще взглянул на Люция. — Господин, прошу вас, уведите нас отсюда. Мы не хотим бесславно сгинуть! О великих героях и их жертвах слагают легенды и поют баллады, а мы что? Удостоимся строчки в исторических трактатах, как “тупые, но очень упорные защитники пустого города”? Это не та судьба, которой достоин любой верноподданный демон! Нас бросили тут умирать! — Тише, — гневно зыркнул на него Пеймон, опасливо оглядываясь. Вроде как не заметили… — Все вы. Выдвигаемся на восточную сторону, я сменю Альсардиана и попрошу его отряд перейти на наше место. Действуем, как будто ничего не изменилось, но когда наступит момент — уходим, максимально быстро. Эту битву не выиграть. — Да, господин, мы всё поняли, — высказался один за всех Орис. В глазах демонов разгоралась искра надежды: тусклая, трепещущая под давлением ужаса и безысходности, но… Она была. Они были готовы пойти за тем, кто её им дал, на что угодно. — Сделаем это.***
Сазекс, внимательно слушая отчёт, прикрыл глаза. Даже без магии, визуализировавшей воспоминания того храбреца, что спас своих демонов вопреки всему, он чувствовал сквозившую в словах докладчика глухую ненависть и застарелую боль. Ему были понятны эмоции выживших, ему были понятны мотивы ренегата. Он, в каком-то смысле, даже восхищался его решением. Если подумать, ему повезло обладать чистокровностью, поскольку, как бы Люцифер ни пытался вернуть положение перерожденных в обществе, последние бы от подобного предательства… Владыка поморщился, представив толпу демонов-отступников, лишившихся разума. И без этого проблем много. Единственное, чего он не мог понять — зачем? В чём был сакральный смысл этой безумной гекатомбы, этого ритуального самоубийства на костях героически павших? Он раз за разом прокручивал воспоминания, останавливаясь на каждом изменении в мимике лиц, на каждом вздохе, на каждом слове высших демонов из фракции Старых Владык — но его разум упорно натыкался на стену непонимания. В их действиях не было логики. Не было смысла. Не было ни малейшего намёка на рациональность. Что же, всё-таки, побудило их стоять там до самого конца?..