Посохом и Добрым Словом

      Джун в десятый раз проверил своё внутреннее состояние, пытаясь найти источник возникновения «проблемы», однако последняя просто смеялась, ехидно оценивая каждую попытку «целителя».         «Вполне ожидаемо, конечно, но тебе это не осточертело? Просто смирись с текущими обстоятельствами и начни получать удовольствие. Твоя типичная тактика, верно? Так чего не придерживаешься?»         — Потому что одно наличие тебя в моей голове доставляет мне слишком много неприятностей, — недовольно рыкнул Хёдо, понимая, что сам с этим не справится.               «Ну, ты всегда можешь состроить из себя страдальца и сбежать к скелету. Хотя, ой, погоди, сам ведь понимаешь, что он и является основной причиной появления твоего текущего недуга. И давай обойдемся без длительных монологов на тему: почему? За что меня? Ради приличия сразу иди к сути».               –– Тц, –– Джун поднялся со стула и направился к шкафу, решив переодеться.               «Что, даже не озвучишь очевидные вещи? О том, насколько ты настолько обосрался по жизни, раз твоему Наставнику, который, напомню, сам тот ещё психопат от мира науки, пришлось идти на подобные меры, а, Менгеле Нижневартовского разлива?»               –– Можешь не донимать меня хотя бы несколько минут? –– дёрнул глазом блондин и тут же нахмурился. Подобный всплеск эмоций ему был не особо характерен в последнее время. Тоже влияние Дубровского?               «Бинго-бонго-банго, молодой человек. Я — это ты, но я — это я, так что мотай на ус. Пока в твоей голове поселилось моё жирное эгоцентричное месиво, можешь позабыть о лёгком способе избегать ответственности, пользуясь чужой личностью. Удивительно, правда? Меня ты испугался настолько сильно, что страх перед действиями того врача, заставивший тебя склонить колени, отошёл настолько назад, что один толчок и ему падать на самое дно твоей самооценки. Боюсь, лететь ему придётся несколько лет точно…»               –– Очень приятно это слышать, только вот, повторюсь, я изменился, –– и, игнорируя заливистый хохот «шизы», парень быстрым шагом покинул комнату. Возможно, небольшая прогулка по свежему воздуху немного поможет ему прийти в себя.               Уже направляясь в сторону прихожей, Джун услышал тихое постукивание посуды на кухне. Наверное, мать опять что-то готовит. Почему-то последняя мысль побудила блондина остановиться возле проёма.               «Вспомнил что-то важное?»               Очередная усмешка, отчасти даже беззлобная, но всё равно словно резанувшая что-то внутри.               –– Я ведь уже и так знаю, что меня там ждёт, –– помассировав брови, Джун, несмотря на понимание ситуации, зашёл на кухню. –– Привет, мам.               Легкое вздрагивание, слегка опущенный взгляд и натянутая улыбка.               «Позвольте заметить, насколько у вас восхитительные отношения с семьей, коллега!»               Хёдо внутренне поморщился.       Спорить с тем фактом, что его общение с матерью слегка изменилось после того случая с Шизу, было достаточно глупо. Но по какой-то причине раньше подобный момент беспокойства не вызывал.       — Доброе утро, Джун, — тихо поприветствовала его в ответ Мэдока, продолжая избегать прямого зрительного контакта. Парень буквально ощущал витающую в воздухе неловкость. И от этого начинало подташнивать.       Неприятная резь на уровне подсознания, самовольно подталкивающая комок к горлу. Почему-то рядом с женщиной Хёдо видел очертания тучного тела с странной улыбкой на мерзком лице, всем своим видом источающий вселенскую насмешку.        — Тебе что-то нужно? — вопрос матери развеял фантом, вновь оставляя их наедине.       — Нет, я… — а что он? По сути, ему не нужно было даже с ней видеться, всё это просто следствие изначально глупого импульса.       Джун не знал, что можно ответить, поэтому просто пожал плечами и постарался улыбнуться, хотя губы, как назло, словно свело предательской судорогой.       — Понятно, — на секунду прикусив губу, женщина едва заметно качнула головой и вернулась к готовке, перестав обращать на сына какое-либо внимание.       «Если хочешь блевануть — предупреди, не хочу за этим наблюдать».       Не став никак отвечать на эту фразу, хоть она и не была лишена смысла — воронка в животе стремительно разрасталась, отдавая пульсирующим эхом по вискам. Может быть, всё-таки сказать что-то?..       ***       «Удивительно. Неужели ты настолько часто пользовался услугами одного типа, что только сейчас ощутил прелесть своих косяков?»       Хёдо, засунув руки в карманы, лениво брёл по улице, без намёка на какой-либо маршрут. Просто праздная и бесцельная прогулка. Жаль только, не в тишине.               — Возможно. Откровенно говоря, я даже не помню, когда именно всё произошло, — парочка прохожих покосилась на него и немного отступили в сторону. Не то чтобы его сейчас это как-то волновало. В конце концов, кто не разговаривает сам с собой?       «И как сейчас себя ощущаешь?»       Парень хмыкнул, понимая, что вновь, невольно, пришёл к кованым воротам, за которыми скрывался городской парк. Видимо, проектировщики этого места явно знали своё дело.        А насчёт вопроса Дубровского…       Откровенно говоря, Джун ощущал себя абсолютно никак. Точнее, чувство подвешенного состояния между обезличенной апатией и какой-то невнятной горькой тоской. Будто бы проиграл условный матч, за который выжег все свои нервы и потратил кучу времени.       Хотя реакция матери вызывала покалывание в области сердца. Видимо, не стоило так явно «играться» с сестрой на её глазах.       «Или, ещё лучше, вообще не задумываться об этом и просто провести с Шизуку качественную беседу, попытавшись выяснить причины её помешательства на тебе. Уверяю, мы сами знаем, что желание совокпуления с близким родственником часто подкрепленно какими-то прикольными факторами».       Его близнец… К слову, он давно её не видел.       Хёдо поднял взгляд, заостряя взгляд на колышущихся от порывов ветра кронах деревьев.        И отца, в принципе, тоже.        Оставалось надеяться, что он не вышел посреди ночи за сигаретами.       Эта мысль, настолько тупая и абсурдная, заставила Джуна громко фыркнуть и издать подобие смешка. Господи, и о чём он только думает?        И, если уж совсем серьезно, то парень вновь начинал вспоминать те самые причины, которые, наверное, вынудили его покорно прогнуться под чужую диктатуру.        — Я ненавижу мыслить.       «А я ненавижу бесполезные саморефлексии, нужные лишь для того, чтобы потешить своего эго мнимым чувством вины и образными комплексами неполноценности. Ты что-то собираешься делать или так и будешь вылизывать свою несчастную, полную страданий и непонимания окружающих жизнь? Али всё-таки это была клевета про изменения в личности?»       — У тебя есть предложения, как мне действовать? — выгнул бровь Джун, понимая, что выглядит крайне глупо, ибо использовать мимику при общении с воображаемым собеседником слегка бесполезно.        «Очнись, парень, время постирать штаны. Я за тебя думать не собираюсь, моё истинное предназначение: наблюдать за твоими страданиями и ехидно их комментировать. И, да, тук-тук, чтобы я не мог придумать, можешь придумать и ты. Всекаешь, почему?»       Ах, точно. Он и Дубровский — один и тот же человек. Ло-о-огично.        — Стоп, но каким образом это мешает? Всё равно я рано или поздно дойду до мысли нужного характера, а ты можешь работать как напарник.         «Шизоид, ты хоть определись, с чего планируешь начать. У тебя целая яма, заполненная гуаном, которое надо вычистить, и даже не вилкой!»       Третьесортные отсылки и шуточки. Неужели раньше он был таким?       «Чисти-чисти-чисти!»       — О, да закройся ты уже, я понял, помощи не будет, — отмахнулся блондин, невольно приподнимая уголки губ. Туалетный юмор. Он никогда не надоедает.       — Я даже не успел спросить, а ты уже ответил? — усталый голос за спиной побудил Джуна отвлечься от попыток вспомнить наиболее отстойные шутки. Тем более, он моментально понял, кто именно с ним заговорил.       — Иссей, давно не виделись, — повернув голову, блондин приподнял брови, заметив, несколько взвинченный вид братца. — Зная, что разговор уровня британских чаепитий о погоде тебя не интересует, сразу делаю вывод: что надо?       Шатен слегка оторопел от подобной фразы. А, в частности, от знакомых и одновременно забытых интонаций в голосе родственника.       — Нужна твоя помощь.       — Удивительно, но я уже это понял, — заметив, что Исэ не спешит продолжать, вздохнул блондин. — Что именно?       «Точнее, кому именно из демонеток она нужна, верно? Кстати, я тут активно роюсь в твоей памяти — отчего ты так рогатых невзлюбил? Вроде ничего не сделали»               Проигнорировав реплику Дубровского, Джун пошевелил пальцами в воздухе, поторапливая братца.       — Я… — Иссей облизнул губы и прикрыл глаза. — Я знаю, что Гремори-сан уже говорила с тобой на эту тему, но…       Настроение целителя резко поползло вниз, попутно поднимая клубы раздражения.       — Вирус? — не став тянуть кота за причинное место, поинтересовался старший Хёдо.       — Да. Ты же можешь как-то с ним… не знаю, хотя бы… — парень запнулся, словно забыв, как дышать. Мазнув ладонью по лицу, он чертыхнулся и, обойдя скамью, сделал то, отчего Джун выпал в осадок.       Рухнул на колени, принимая позу молящегося, чуть ли не расшибя лоб об асфальт.       — Прошу тебя. Это Акено. Она заражена. Прошу, Джун. Я сделаю всё. Разорву с демонами все связи, перестану тебя трогать и вообще исчезну из твоей жизни. Но сделай что-нибудь, — он не кричал, скорее надрывисто шептал.       «Эм-м… Я уже говорил, что у тебя восхитительные отношения с родственниками?»       … Сейчас почему с этим было сложно поспорить?       ***       «Удивлён, что ты так просто согласился».       Джун дёрнул уголком губ.       А он мог взять и отказать брату, валявшемуся в пыли около его ног, как мантру повторяющего призыв о помощи?       «Это вопрос? Поскольку, судя по твоим прошлым действиям — вполне».       Хёдо вновь не стал спорить с утверждением. Ещё пару суток назад, он бы рационально взвесил все «да» и «нет», подумал о варианте, что на самом деле Иссей окончательно перешёл на сторону демонов и, узнав его секрет, решил заманить его в ловушку…       Но сейчас он спокойно шёл за братцем, попутно пытаясь понять суть действий рогатых товарищей, которые, на кой-то ляд, поперлись группой из бравых ребят ловить сбежавшего из Преисподней отступника, который — ох, какая, мать вашу, неожиданность! — оказался зараженным.        Единственный вопрос: почему только подействовало на Химеджиму?       Или, возможно, ему не выдали всей информации. Или Иссею.       — Надеюсь, когда я там окажусь, меня не будет ждать лично Люцифер с вилами наготове, — хмыкнул Джун, первым проскальзывая сквозь приоткрытую калитку заднего двора Академии.       — А? — его братец, всё ещё бледный, судорожно посмотрел на него.       — Забей, — махнул рукой парень, вновь удивившись реакции шатена. Взгляд парнишки напоминал типчиков, который тыкают пальцем тебе за спину, говоря, что там призрак.       «Даже в голове не укладывается, что же его так удивляет!!!»       Неприкрытый сарказм в голосе Дубровского явно намекал, что и он сам должен понимать причину, однако почему-то ничего не получалось.       Ну, и да ладно. Сейчас важно другое.       — Так, Исэ, прежде чем мы войдем внутрь, — блондин цокнул языком, оглядывая здание клуба оккультных исследований. — Будь добр, намекни своим друзьями, что я, во-первых, ничего не обещаю. Во-вторых, повторюсь, я ничего не обещаю. И, в-третьих…       — Ты ничего не обещаешь?       — Нет, — Джун хрустнул пальцами. — Но перед этим им придётся дружно подписать отказ от претензий.       — В смысле? — кажется, шокировать Иссея раз за разом скоро войдет в привычку.       — Ну, знаешь, если пациент умирает в процессе лечения, то это вина пациента, а не доктора.       Судя по взгляду братца, чувство юмора у него слегка атрофировалось.       «Я бы сказал, что это отвратительная шутка в текущей ситуации, но есть нюанс: это восхитительная шутка в текущей ситуации!»       — Шучу, не беспокойся. На самом деле, третий пункт: я не буду вам помогать избавляться от тела.       Кажется, и эта попытка разрядить обстановку не получилась.       «Шаблон договора-то есть?»       — Обижаешь, всё на руках, — фыркнул Джун, не заметив максимально встревоженного взгляда Иссея.       ***       — Что он здесь забыл?! — что-то меняется, что-то нет.        Отношение Кибы к его персоне можно смело относить ко второму пункту.        — Я мог бы сказать, что это не твоё собачье дело, но, ой, постой, я уже это сказал? — хмыкнул Джун, отсекая себя от ответов Юто и переводя взгляд на оставшихся членов клуба. Гремори, по губам которой можно было сказать, что одним бальзамом там не обойтись, и мелкая девчонка, сидящая на диване, поджав под себя колени и смотрящая куда-то в стену.       — Я попросил его о помощи, — отозвался Иссей и перебросился взглядами с Риас. Та, в ходе безмолвного диалога, тихо вздохнула и кивнула головой.       «Слушай, а тут есть хоть кто-то, у кого к тебе нет негативного отношения? Асия не в счёт, у девчонки тараканы могут с твоими посоперничать»       Хёдо мысленно фыркнул.       Так странно.       Это было невероятно, пугающе и ещё сотни восхитительный синонимов, которыми бы ярко пестрели работы Лавкрафта, но Джун просто забил на все те странности, что с ним сейчас творились.       Отвешивать саркастичные ответы Кибе, на которого ему было плевать? Не испытывать явного раздражения к Гремори? Согласиться помочь брату в лечении Химеджимы?        Почему нет, если да.                 «Сделаю вид, что я — не ты. Уверен, что твои изменения были в лучшую сторону? Пока я наблюдаю лишь качественную деградацию. Не то чтобы я осуждал подобное…»       Даже фразы Дубровского, изначально вызывавшие раздражение, сейчас просто веселили. Хотя сколько прошло времени? Несколько часов? Так забавно.       — Ладно, ваша аура уныния меня угнетает, — Джун хрустнул пальцами. — Показывай пациента, будем смотреть на предмет того, что можно поделать.       Теперь его фраза вызвала реакцию у Гремори. Да, Господи, чего они все такие сегодня прям такие?!       — Мы держим её в отдельной комнате, — судя по тону Иссея, держали её там, в основном, не из-за мер безопасности и возможной угрозы нового заражения.       Почему-то целитель был уверен, что его будущий пациент агрессивен и зол на всё живое. Ах, да, точно.       Он же создал этот вирус.        «Плюс балл к IQ!»       — Единичка хотя бы будет? — усмехнулся Джун.       И вновь взгляды.       «Только если в номере твоей ICQ»       — Да что не так? Нельзя человеку с самим собой поговорить? — а это приятно, вводить собеседников в состояние ступор. Реально скоро привычкой станет. — Веди, давай-давай, а то я впаду в тоску и, свернувшись в клубок, буду плакать и причитать!..       ***       — Ага, и как мне это лечить?       «Ты это породил, тебе и исправлять».       — Разумно, — хмыкнул Джун, рассматривая девушку, довольный тем, что смог выпнуть братца из комнаты, приказав, чтобы ни одна душа даже носа своего не показывала, пока он не разрешит.        Акено же сейчас больше походила на больное бешенством животное, крепко привязанная к столу, окруженная кучей заклинаний, активно брызжущая слюной и что-то рычащая. Некогда милое личико теперь было украшено темными вздувшимися венами, на руках появились странные уродливые наросты, да и пропорции тела слегка изменились. Конечности явно стали длиннее, на пальцах — при рассмотрении — появились новые фаланги.       Поймав ладошку Акено, Хёдо внимательно осмотрел ногти пациента. Когти, полноценные, пожелтевшие, непохожие на человеческие.        — Кажется, одним анальгином тут не обойтись.       «Две таблетки?»       — Клистер пустырника и каплю валидола.        «Тебе или ей?»       — Родственникам и близким людям.       Парень издал смешок и качнул головой. Шутки шутками, а дело было плохо. Заражение явно началось не сегодня, так что изменения затронули…       Быстрая проверка «духовной» оболочки заставила Джуна присвистнуть.       — По мне где-то тоскует премия за вклад в науку.       «Думаю, если бы тебя признали, то посмертно».       — Меня бы убили? — невинно поинтересовался Хёдо, попутно загоняя Химеджиму в глубокий сон. Не хватало, чтобы она ещё ёрзала в процессе самого гуманного лечения. Ну, как только он придумает способ.        «Зачем? Вручили бы ещё премию Дарвина, для комплекта. За самое изощрённое самоубийство. Мало того, что сам себя расчленил, так ещё и смог сжечь!»       — Уважаемо.       «Ладно, работай, не буду мешать. Может быть, хоть что-то исправишь в своей жизни».       — Смешная шутка, — фыркнул Джун, однако улыбка тут же исчезла с его лица.       Присутствие Дубровского в голове снизилось, так что парень привычно — как во время уроков с Наставником — отрешился от всех внешних факторов, полностью сосредоточившись на пациенте.       Аура изменена. Физическое тело изменено. Разум повреждён. Магические резерв покорежен.        Создать новое тело? Спорно, вирус плотно поселился, будет повторное заражение.       Ввести антидот?       Короткий анализ.       Бессмысленно. Структура его детища полностью изменилась, так что текущий состав бесполезен.       — Хм-м, — Джун присел на край стола, рядом с неподвижной девушкой.       Самый логичный и рациональный способ — просто убить её и сказать, что лечение невозможно. Никаких напрягов, плюс близко к истине. Номинально, Химеджима Акено уже мертва. Самый нелогичный и тупой способ — захватить незаражённые участки, которых от силы осталось несколько процентов, попытаться продублировать их, воссоздавая структуру по сути с нуля, попутно рискуя просрать всё и угробить демоницу. А, ну и ещё каким-то образом вернуть ей прошлое тело. Учитывая, что подобным он никогда толком не занимался.       — Так, всё же просто. Пункт первый: я должен понять, как устроена её аура, — взгляд упал на множество разноцветных линий, переплетённых похлеще наушников, забытых в кармане джинс перед стиркой, — восстановить её до уровня перед мутацией, при учёте, что даже не знаю, как это было раньше и при этом оставить её в живых. Пункт второй: влезть в мозги и убрать последствия вируса оттуда, при том факторе, что последний сеанс в качестве мозгоправа сделал из моего подопытного аутиста, пускающего слюну.       Бедная Рейналь.       — Третий пункт: вернуть прежний облик и не просрать полимеры. Просто. Всё очень просто. И, главное, не забывать: она должна остаться живой.       «Это проблемно?»       Неожиданная реплика Дубровского вызвала у Джуна улыбку.       — На уровне разминирования ядерной боеголовки сломанной пилочкой для ногтей.       «О… удачи!»       — Мне она пригодится, — вздохнул Хёдо и, дождавшись, пока присутствие «шизы» вновь ослабнет, прикрыл глаза.       Оставалось надеяться. что он ещё не вырубится в процессе.       Поскольку работы здесь, минимум, часов на двадцать.       В наилучшем случае.